Читать книгу Сквозь Время - Сергей Лобанов - Страница 3

Сит Куулл всю свою небольшую жизнь провёл на улицах города. Он никогда не видел настоящего солнца и неба, потому что никогда не был выше энергетических уловителей, не говоря уже о среднем ярусе и тем более о ярусе для вип-персон. Он знал о той жизни из просмотра голограмм. Таким, как Сит, с рождения и до смерти суждено прожить в трущобах.

Можно, конечно, пойти в уличные полицейские и тогда есть шанс подняться выше пояса уловителей и своими глазами увидеть, как живут люди на уровне, откуда видно небо с солнцем. Но если идти в полицию, как потом смотреть в глаза родственникам и многочисленным соседям? Они проклянут его самого и родителей, давших жизнь такому ублюдку.

Можно записаться в вооруженные силы Сообщества и получить внушительную денежную компенсацию, на которую мать с отцом, всю жизнь проработавшие на обслуживании первых технических этажей небоскрёбов, смогут безбедно прожить целый год. А можно эти деньги отдать сестре и тогда, с таким приданым, ей обязательно подвернётся хороший жених. А можно положить их на счёт в банке. Процент, конечно, небольшой, но всё же. Но это всё мечты. Кто возьмёт в армию маленького худенького паренька со слабым здоровьем? Сейчас не война и такие новобранцы никому не нужны.

Самое лучшее в армии – попасть в Космический флот. Тогда просторы всей Солнечной системы станут открыты. Но туда отбор ещё жёстче, чем в сухопутные войска или на морской флот.

Сит не знал ни одного случая, чтобы кто-то с улицы сумел попасть в Космический флот. Да что там армия или флот! Его не берёт к себе даже смотрящий улицы Сулл Баарр – очень важный человек, приближённый к Фину Сиимму. А тот, между прочим, смотрящий за целым районом. Его туда поставил сам Фэд Наасс – хозяин Восточной сети улиц.

Сит никогда не видел ни Фина Сиимма, ни тем более Фэда Наасса. Это не его уровень. Для них убить человека – что ему моргнуть глазом. Но сами они уже давно этого не делают. Например, у Фэда Наасса целая армия молодых здоровых бритоголовых парней, готовых на всё.

Бывает, владельцы упавших флаеров гибнут, но такое случается редко, всё-таки энергетические уловители гасят скорость падения. Эти люди обращаются в полицию и их отправляют через защиту уловителей восвояси. Они никогда не забирают рухнувшие аппараты, наверное, у них достаточно ассигнаций на новые. А за начинкой машин сразу начинается охота, пока не прибыла полиция для оформления аварии.

Совсем уже старые давно рухнувшие флаеры уличные службы увозят за город на свалку, чтобы не захламляли и без того не особо широкие улицы.

Удел Сита – разбирать пробившие энергетические уловители и рухнувшие флаеры. Но допускают к ним, когда парни Сулла снимут всё самое ценное и передадут ему. Баарр с ними рассчитается и передаст это Фину Сиимму, а тот, после расчёта с Баарром, передаст это людям Фэда Наасса. Таковы правила жизни на улице. Если хочешь жить среди людей, соблюдай правила – всегда заработаешь на кусок хлеба.

У него кусок хлеба не очень большой. Какой может быть навар после парней Сулла Баарра? И всё же они снимают не всё. Кое-что перепадает и ему. Благодаря худобе и маленькому росту он может залезть в самые недра флаера и снять все микрочипы и микросхемы, куда не добрались парни хозяина улицы.

Сит тоже относит это Баарру и получает положенное. На эти жалкие ассигнации не развернёшься, но прожить можно. Мечта Сита – микрочип управления всей автоматикой флаера. За такой Сулл Баарр мог бы отвалить кругленькую сумму. Тогда бы Сит купил хорошие инструменты, ими работать гораздо удобнее, а то приходится возиться допотопными приспособлениями. Времени много уходит и сил, а главное – нервов. Ведь заниматься таким, с позволения сказать, бизнесом запрещено законом. За этим следит уличный полицейский сержант Пип Леесс. Его никто не уважает: не только потому, что он полицейский, но и потому, что все знают – он продажный полицейский. Леессу на чьё-то уважение наплевать, он неплохо устроился в жизни, получает оклад на государственной службе и неплохой бонус от Сулла Баарра за то, что закрывает глаза на действия его парней, когда те работают с упавшим флаером.

А вот за такими, как Сит, Леесс с удовольствием охотится. Взять с них нечего, но за доставку в полицейский участок полагается премия. В участке обязательно отберут всю добычу, намнут бока и выпишут штраф, который можно уплатить сразу же самим полицейским неофициально, так сказать.

Если ассигнаций на немедленную выплату штрафа нет, то платить нужно через банк в течение десяти дней. Иначе за просрочку пойдёт пеня. А там жди в гости этих же полицейских, они доставят в суд, где приговорят к условной нейтрализации на один год.

Сержант Леесс всерьёз опасается и, как подозревает Сит, ненавидит уличного полицейского лейтенанта Тора Пеекка. Тот как ангел возмездия всегда появляется внезапно. Никто не знает, где он обитает, потому что лейтенант – одиночка. Он работает без напарника и всегда очень жёстко. Его опасаются и парни Сулла Баарра и, возможно, даже люди самого Фэда Наасса.

Пеекк, не задумываясь, пускает в ход излучатель, если видит, что кто-то всерьёз нарушает закон. И ему всё сходит с рук. Не потому что он имеет связи, а потому что после излучателя Пеекка жалобщики переселяются в мир иной, а возможные свидетели почему-то не горят желанием рассказать об увиденном.

Бывает, парни Фэда что-то не поделят с парнями других сетей улиц. Как правило, это заканчивается перестрелками, после чего почти всегда остаются трупы. Если же в драку ввяжется вдруг неожиданно появившийся лейтенант Пеекк, то трупов всегда больше раза в два. К тому времени, как прибывают полицейские из участка и медики, улица будто вымирает. Прибывшие делают свою работу и исчезают до следующей стычки.

Сам Сит опасается не только их всех, но и своих конкурентов – таких же искателей наживы в рухнувших флаерах. Сит ни с кем из них дружбы не водит, а, наоборот, ведёт непримиримую войну за право работать на всей улице.

Так что всё здесь отлажено, каждый знает своё место. Все понимают незаконность подобного, но ничего не меняется.

Такая вот нервная и опасная работа у Сита Куулла. Но он больше ничего не умеет, да и не хочет делать. Не идти же, как родители, на обслуживание первых технических этажей небоскрёбов. Они дневного света почти не видят, постоянно пропадают в необъятных полутёмных лабиринтах гигантских зданий.

Говорят, там водится всякая нечисть. Порой кто-то из обслуживающего персонала исчезает. Иногда их находят. Если повезло, живыми, если нет – умершими. Мертвецов объедают крысы, числа которым нет.

Нередко пропавших не находят.

Куда они исчезают? Никто не знает. Слухов много, один невероятнее другого. Самый распространённый, появившийся давно – получеловек-полукрыс. Якобы одного специалиста укусила мутировавшая крыса, он сам мутировал и превратился в монстра, ходящего на задних лапах, отрастившего хвост, видящего в полной темноте и питающегося потерявшимися рабочими.

Эти страшилки Сит слышал с детства. Раньше хотел узнать все тёмные и загадочные уголки мрачных лабиринтов, найти и убить свирепого мутанта, но с возрастом это желание ушло. Нет, работать там Сит не хочет.

Достаточно того, что он, как и все жители района, живёт в одном из небоскрёбов, занимая небольшую клетушку, арендованную у собственника первых технических этажей. На свой угол Сит пока не заработал, но обязательно сделает это. Если повезёт, то снимет несколько микрочипов управления автоматикой с упавших флаеров. Тогда приобретёт своё жильё и, возможно, даже с собственным окном, выходящим на улицу, где он удобно устроился на поваленном столбе освещения, привалившись спиной к необъятной, шершавой, веющей холодом и ощущением чудовищной монументальности стене.

Он только что умял недорогой обед, увиделся с подружкой – Литт Меенн, договорился встретиться вечерком и неплохо провести время. От этого Сит пребывал в прекрасном расположении духа, смотрел на туманную дымку, постоянно висящую вверху, и представлял, каким должно быть небо, если его увидеть не на голографической картинке, а своими глазами.

Настроение испортилось, когда Сит увидел приближающегося Пипа Леесса. Тот не торопясь шёл вальяжной походкой хозяина, которому здесь принадлежит всё. Увидев Сита, Леесс довольно ухмыльнулся и направился в его сторону.

Сит продолжал сидеть, как ни в чём не бывало.

Леесс подошёл, держа в правой руке ППЛД и постукивая им по раскрытой ладони левой.

ППЛД расшифровывался как «Парализатор полицейский лучевой дистанционный» и представлял собой оружие нетравматического воздействия, в результате применения которого воля субъекта подавлялась, и полицейский без труда доставлял нарушителя в участок.

Кроме того, в штатное вооружение каждого уличного полицейского входил ЛПЛ – «Лучемёт полицейский лёгкий», предназначенный для ближнего уличного боя. При помощи этой штуки вполне можно нанести ранение средней тяжести и даже убить. В армии на вооружении стояли РЛАС – «Ручной лучемёт армейский средний» и РЛАТ – «Ручной лучемёт армейский тяжёлый». С тех штук легко прожигалось силовое поле средней и тяжёлой техники, отчего та горела ярким пламенем.

Существовали и другие образцы тяжёлых лучемётов, но их устанавливали на боевой технике и космических крейсерах.

Всё это Сит знал из специальных справочников, потому что гипотетически рассматривал возможность поступления на службу в армию, однако понимал, что туда ему дорога заказана по состоянию здоровья.

Леесс надменно произнёс:

– Отлепи задницу от столба, сынок, и встань, когда к тебе обращается сержант полиции.

Сит нехотя поднялся, одновременно вытаскивая руки из карманов штанов, выворачивая наизнанку, демонстрируя их абсолютную пустоту. Весь его вид так и говорил: дескать, иди, куда шёл, здесь поживиться нечем.

Но сержант явно никуда не торопился, ему хотелось проучить нахала и он соображал, за что бы зацепиться для начала.

Долго думать не пришлось и Пип начал:

– Бездельничаешь? Работать не желаешь? Чем промышляешь?

Сержант прекрасно знал, чем промышляет Сит, тем более что небольшой потрёпанный кейс с инструментами рядом, но это не является поводом к задержанию. Иметь такие инструменты может любой, а уж как он их использует – его дело. Лишь бы не попался на разборке флаеров.

– Пора доставить тебя в участок для оформления, – зловеще сказал Пип, прожигая Сита взглядом.

Ответ привёл блюстителя в полную растерянность.

– Господин сержант, я в полицию собираюсь идти служить, будем вместе следить за порядком на улицах.

Леесс подозрительно уставился на парня, пытаясь понять, насколько тот правдив и куда вообще клонит, нет ли здесь какого подвоха.

В этот момент лица честнее, чем у Сита Куулла, не нашлось бы во всей Солнечной системе.

Он влюблёнными глазами преданно поедал оторопевшего сержанта.

– Ну-ну, – только и смог вымолвить Леесс, бестолково топчась на месте, не зная, как оставить за собой последнее слово и уйти.

Ничего дельного в голову не приходило, Леесс ещё раз пробурчал: «Ну-ну» и пошёл прочь, поправив на правом боку ЛПЛ.

Сит с презрением смотрел ему в спину, затем демонстративно отвернулся, сел и стал смотреть в противоположную сторону.

Время шло.

Сит, скучая, продолжал сидеть на столбе. Иногда по пустынной улице проходили одинокие прохожие, идущие по своим делам. Рабочий день, все чем-то заняты, в основном на обслуживании небоскрёбов.

Внезапно в районе силового поля энергетических уловителей сверкнула мощная синеватая вспышка, и Сит моментально понял: добыча! И сразу же сверху рухнул флаер с отполированной обшивкой глубоко насыщенного тёмно-зелёного цвета. Машина с грохотом пропахала улицу, в стороны полетели куски покрытия, с сухим дробным стуком лупя в стены. Поднялась пыль и всё стихло.

С детства привыкший к подобным сюрпризам, парень успел свалиться за лежащий столб. Укрытие, конечно, сомнительное: если б флаер впечатался в стену, то Ситу очень не поздоровилось бы. Но выбирать не приходилось. Спрятался от летящих камней – и то хорошо.

Он поднял голову и поблагодарил судьбу за благосклонность: флаер дорогой, последней модели, микрочип управления автоматикой самый современный. Вокруг ни души, а кейс с инструментами рядышком.

Рит из кабинета шефа направился домой. Такси спустилось на уровень, где жил Поолл, сразу почувствовавший разницу с уровнем вип-персон. По пути он связался с одним из своих агентов и дал тому задание.

На пороге его встретила жена – Эсс Поолл.

Они поженились чуть больше года и недавно отметили первую годовщину, пригласив родственников Эсс. У Поолла несколько лет как сначала умерла мать, а потом и отец. Так что до знакомства с Эсс и свадьбы он жил один. Вечеринка удалась на славу, было весело и шумно.

– Ты рано сегодня, – удивилась Эсс.

– Я не вовремя? Ты меня не ждала? – с шутливой ревностью спросил Ритан. – У тебя мужчина? Где он?

Рит принялся поднимать и передвигать мелкие предметы – стакан, ложку, подушку на кресле, пытаясь «обнаружить» спрятавшегося любовника.

– Господин майор, вы меня обижаете. Мужчина таких недостойных размеров? – в тон ему ответила Эсс. – Это слишком мелко для такой красивой женщины как я.

Они встретились посреди комнаты. Сильный, тренированный молодой мужчина и стройная, хрупкая молодая женщина, на голову ниже супруга. Ритан нежно обнял жену за талию, привлек к себе и поцеловал в губы. Эсс обвила руками его шею и ответила на поцелуй.

Они стояли обнявшись.

– У тебя новое платье? Очень красивое, мне нравится.

– Вчера заказывала по каталогу в мастерской мадам Боонн, сегодня доставили. Я рада, что тебе понравилось, – Эсс отстранилась и закружилась на месте. – Ну, как?

Майор всем видом изобразил искреннее восхищение.

– Чудесно, Эсс, просто чудесно.

– Тебе, правда, нравится?

– Правда.

Женщина довольно улыбнулась и спросила:

– Как у тебя дела на службе?

– Был у шефа на совещании. Предстоит очередная заброска.

– Куда на этот раз?

– Двадцатый год девятнадцатого века, Россия, ничего интересного, – равнодушно ответил майор.

– Давай после возвращения слетаем на Гавайи? Заодно оценим возможности твоего нового флаера. А я надену это платье.

– Хорошая мысль, Эсс. Я как раз собирался обсудить с тобой эту идею, – слукавил Ритан с самым правдоподобным в мире выражением простодушия на лице. – Мы полетим завтра и на целых три дня, а потом предстоит заброска.

Эсс, сжавшись на секунду, восторженно пискнула и бросилась в объятия мужа.

– Рит, я тебя обожаю, ты всегда угадываешь мои мысли и желания! Как тебе это удаётся?

– Потому что я люблю тебя, детка, – совершенно искренне сказал майор.

– Я тоже тебя люблю, милый – отозвалась Эсс и нежно обвила руками крепкую шею мужа, положив голову на его грудь.

Через секунду она отстранилась.

– Что-то не так, Рит? – спросила Эсс с тревогой, глядя пристально мужу в глаза.

– Эсс, детка, чего ты взяла? – удивился майор.

– Не лги мне, Ритан, ты же знаешь, меня невозможно обмануть, я всегда чувствую твоё состояние.

– Да нет же, всё в порядке, просто работы в последнее время много.

– Рит! – предупреждающе сказала Эсс.

– Прости, детка, не хотел тебя беспокоить, но раз уж ты всё поняла… Заброска предстоит не в двадцатый год, а несколько раньше – в двенадцатый. Начало войны между Францией и Россией.

– Боже мой, Ритан…Там же такие тяжёлые сражения шли… Я ведь хорошо знаю историю, кроме того, смотрела постановку романа Толстого. Ты же знаешь, я интересуюсь историей и культурой России. Ведь наши с тобой предки оттуда, только затерялись где-то в позапрошлом веке после Третьей мировой… Что ты будешь там делать?

– Ну, Эсс, всё не так страшно, как тебе кажется. Меня не будет ни под Смоленском, ни под Бородино[6]. Могу тебе в этом поклясться. Цель заброски иная. Через три дня я должен быть там.

– А какая, ты всё равно не скажешь, – покорно проговорила Эсс.

– Не скажу, Эсс. Как не говорил никогда прежде. Это служебная информация. Что у нас на обед? Стоп, у меня появилась хорошая идея.

– Какая? – без всякого интереса спросила женщина, встревоженная словами мужа.

– Сейчас мы отправимся в ресторан.

– Ты действительно этого хочешь, Ритан, или просто пытаешься меня отвлечь и сделать приятное?

– И то и другое, детка. Ты пойдёшь в этом платье. Все мужчины будут у твоих ног, а женщины умрут от зависти. У тебя есть ещё два, в которых, по-моему, ты нигде не была, они мне тоже очень нравятся, возьмёшь их с собой в отпуск.

В глазах женщины засветился интерес.

– Это какие?

Майор обнял жену за талию, увлекая к обширному гардеробу.

– Ну-у… В общем, на словах объяснить не могу, пойдём, я тебе так покажу.

На Гавайях они поселились рядом с молодой парой – застенчивым и порой немного смешным молодым человеком Рутом и его девушкой Мии. Все три дня майор был весел и беспечен, так как план операции сложился в голове за одну минуту. По легенде для сотрудников отдела он отправляется в служебную командировку в соседний мегаполис. А что касается проникновения на улицы города, то тут всё просто. Путь туда и оттуда закрыт силовым полем энергетических уловителей. Туда он пройдёт через свой служебный код доступа. Аппаратура, конечно, зафиксирует это, но технике безразлично, с какой целью владелец служебного кода проходит через пояс, и какое время он будет находиться внизу. Так что с этим проблем не возникнет. Это у обычных, небогатых жителей улиц возможности свободного прохода через силовое поле нет. Как подозревал майор, покинуть улицы хотят очень и очень многие, но не имеют для этого возможности и достаточных средств. Ведь чем выше уровень, тем дороже жильё.

Там, в трущобах, его никто не знает, он снимет недорогое комнату и будет жить как все, не выделяясь из общей массы. Растворяться в окружающей среде ему не впервой, сколько подобных ситуаций у него уже было в различных Временных плоскостях за десять лет службы!

Затем он выйдет на парней местного мафиози, их всегда видно по своеобразной внешности и манере поведения. Им он предложит несколько микрочипов управления автоматикой и прозрачно намекнёт, что сможет поставить их в неограниченном количестве. Каким образом? Это он скажет только тому, кто предложит наиболее выгодную цену.

А дальше? А дальше авось кривая вывезет, – как когда-то говаривали его далёкие предки, жившие в исчезнувшей непостижимым образом великой державе. Исчезнувшей по историческим меркам за рекордно короткий срок, будто растворившейся в небытие. Ничего не стоили все эти разговоры о самобытности русского народа, его загадочной душе и великой силе духа. Русских, как нации, просто не стало, как и их страны. Оставшиеся разрозненные группы и общины не в счёт, сейчас и их уже не найдёшь, растворились в общей массе многочисленных народов Сообщества, объединившего в себе половину жителей планеты.

Согласно принятому законодательству на момент объединения, гражданам Сообщества давались совершенно новые имена и фамилии, символизирующие одну общность единого нового народа. Поначалу люди активно противились этому нововведению, сменилось не одно поколение, пока все окончательно привыкли к новым именам, не то чтобы совсем позабыв о старых, но считая их пыльными анахронизмами.

Постепенно сформировался и новый язык, сначала вобравший в себя невообразимую мешанину из множества других, но с десятилетиями отточившийся, принявший теперешнюю форму и обросший диалектами в разных уголках необозримой конфедерации.

Где-то ещё продолжали разговаривать на прежних языках, но это расценивалось как приверженность традициям, не более того. Государственным и общепринятым языком стал язык новый.

Ритан любил русский язык за его образность и глубину. Особенно ему нравились пословицы, поговорки и различные крылатые выражения. Вот где воплотилась вся яркость и неповторимость русских! Чего стоят только: «Авось да небось – хоть брось», «Носить воду в решете», «В голове нет, и в шапку не накидаешь», «В дураке и царь не волен» и сотни тому подобных.

Три дня и три ночи пролетели, как один миг. Рит и Эсс вернулись домой в последнюю ночь перед заброской, и счастливые и опустошённые лежали на супружеском ложе. Рит, вольготно раскинувшись, лежал на спине, а Эсс удобно устроила голову на его груди.

С большого окна спальни, сконструированного по желанию Ритана специалистами по перепланировке таким образом, чтобы был виден кусочек неба, он, ближе к ночи, снял силовое поле защиты, отчего в спальню доносились звуки спящего города и задувал прохладный ветерок. С тёмного неба мигали многочисленные звёзды. Порой какая-нибудь неожиданно перечёркивала небосвод, исчезая за очертаниями соседнего небоскрёба. Иногда видимое из окна пространство пересекали зелёные огоньки пассажирских и транспортных лайнеров, идущих в очередной рейс, или оранжевые огоньки малых и средних крейсеров, несущих боевое дежурство по охране рубежей Сообщества. Рит вспомнил, как в давешнем разговоре Директор сказал о предстоящей войне, как о неизбежном.

Война… Как же всё-таки это страшно, когда в один миг рушится всё, что так дорого, когда душа тревожно сжимается и болит в ожидании неизбежных лишений, разрухи, голода, страданий и смертей миллионов людей.

Ритан в своих перемещениях видел много различных войн и их последствий. И везде только лишения, горе и смерть. Никакой романтики, патетики и идеологически выдержанных речей. Только грязь, кровь, страх, разлагающиеся трупы, вонь кала и мочи из рваных кишок и кисло пахнущая блевотина от этого нестерпимого смрада. Чем руководствовались те, кто всё это начинал? Они рассуждали примерно как его шеф, находя оправдание войне? Или как-то иначе? Почему во все времена люди воевали с теми, кого никогда не видели и кто лично им не сделал ничего плохого? С теми, кому они сами никогда ничего плохого не делали? Почему?

Ответа майор не находил.

– Ритан, ты опять думаешь о своём задании? – не поднимая головы, спросила Эсс.

– С чего ты взяла, детка?

– У тебя сердце чаще забилось и тело напряглось.

– Нет, я вспомнил о том, как занимался виндсерфингом.

– Ой, Ритан! Океан, Гавайи – это так здорово! Я буду вспоминать о нашем отпуске. Возвращайся скорее.

– Обязательно детка, я не стану задерживаться там. А ты будь здесь хорошей девочкой, не забывай своих родственников, чаще бывай у них и приглашай к нам в гости, тогда тебе не будет скучно. А ещё у меня есть для тебя сюрприз.

– Какой?

Ритан сунул руку под подушку и извлёк ключ активации движителя флаера.

– Вот, перечислил деньги со своего счёта в компанию, где мы были после ресторана перед отлётом на Гавайи, и где тебе понравился сверкающий полировкой сиреневый флаер.

Эсс счастливо взвизгнула, подскочив на кровати.

– Рит! Ты это сделал?! Боже мой, Рит! Я тебя люблю! Дай мне ключ! Ритан, ну дай ключ! – Эсс подпрыгивала на коленях, пытаясь дотянуться до ладони мужа. А тот шутливо убирал руку, не позволяя жене схватить ключ. Наконец она завладела желаемым, разглядывая его, как кладоискатель сокровище.

– Завтра сможешь забрать флаер, необходимые документы компания уже оформила.

– Рит, я тебя люблю, – восторженно сказала Эсс. – Завтра же полечу к маме и папе, пусть посмотрят на твой подарок.

– Будь осторожнее, детка.

– Конечно, любимый. Ты же знаешь, я очень аккуратно управляю. В сложных ситуациях буду переходить на автопилот, обещаю.

Он привлёк жену.

– Я знаю, детка. Я тебя люблю.

– И я люблю тебя, милый.

Они ещё долго лежали без сна, обнявшись. Эсс была счастлива от предстоящих самостоятельных полётов на новеньком, так понравившемся ей флаере. А Ритан думал о том, что готов отдать жизнь за Эсс, за то, чтобы она всегда была счастлива, чтобы они вместе были счастливы. Для этого он преодолеет любые преграды, выполнит все задания, сотрёт в порошок всякого, вставшего на пути к счастью.

Он добудет этот Кристалл, узнает, кто и как передал, а кто получил технологию, и сделает всё, чтобы война никогда не началась. А желающие пусть берут оружие, детей, матерей, других родственников и пусть стреляют, сколько влезет по таким же ублюдкам, желающим войны. А те пусть стреляют в ответ.

Пат Руукк привычно чертыхнулся, когда сорвавшийся со сгона ключ звякнул о соседнюю трубу и упал на зарешёченный металлический пол эстакады. Он покряхтел, неловко нагибаясь за упавшим инструментом. Всё здесь проржавело и прогнило. В луче фонаря, укреплённого на каске, действительно виднелись причудливые переплетения ржавых и мокрых труб различного сечения и изгибов, разбегающиеся по тёмному нутру огромного небоскрёба, освещённого редкими лампами.

Рядом находилось множество всевозможных кабелей, паутиной разбегающихся вслед трубам. Но это уже не его вотчина. Здесь работают связисты и электрики, постоянно ругающие Пата и других за то, что сырость действует на работу сетей.

А что может сделать лично Пат Руукк, когда здесь всё в таком состоянии? Поэтому в ответ он ругает электриков за то, что они проложили коммуникации рядом с трубами. Хотя, где им ещё прокладывать, если здесь всё так?

За долгие сорок лет работы Пат стал неплохо ориентироваться в своей вотчине и, не активируя голограмму плана, мог по памяти довольно точно сказать, куда ведёт тот или иной коридор, шахта, сотни ответвлений, переходы на уровни выше или ниже.

В этом лабиринте есть места, где Пат не бывал годами – как говорится, ноги не доходят. А они не доходят всё чаще, слабеют потому что. Пора уже задуматься о напарнике – молодом и резвом, да чтоб был не абы какой, а хотел работать, чтоб интересно ему было. Сам Пат тоже когда-то двадцатилетним парнем начинал в подмастерьях и уже тогда здесь всё текло и ржавело, а уж сейчас… О-хо-хо, что и говорить, железо, оно тоже не вечно.

Пат опять покряхтел, скорее по привычке. Похоже, сгон встал неплохо, вода уже не фонтанировала струёй, – отметил он удовлетворённо.

Пора и обратно.

Чтобы проделать путь сюда, у Пата ушло без малого полдня на переходы, подъёмы, спуски, обходы районов, где пар от бьющего из стыков труб кипятка стоял сплошной пеленой, наполняя и без того плохо вентилируемый воздух тяжёлой сыростью. Этот участок Пат планомерно ремонтировал уже месяц. На закреплённых за ним участках в целом всё обстояло неплохо, чего не скажешь о соседних, числящихся за другими обходчиками. Там толковых специалистов немного, поэтому и порядка меньше.

Сегодня Пат решил заночевать здесь, слишком уж долго идти назад, доберётся только к ночи, а утром опять сюда. Пат часто так поступал, он уже привык к нутру здания, к его звукам и шумам, считая небоскрёб живым существом.

При себе у Пата всегда походный набор: скатка прорезиненной мягкой подстилки, кружка с ложкой, переносная горелка и пакетики с сухим пайком. А уж с водой-то здесь проблем никогда не было. А чего ещё нужно привычному ко всему человеку? Дома в его клетушке то же самое, только обжитое с годами, отчего и попривычнее там, как-никак дом. Пустой дом, ни жены, ни детей. Не сложилось как-то с самого начала, потом уже привык и менять ничего не хотелось. Нет, женщины, конечно, были. Много, всяких, даже когда ему было лет сорок, он ещё развлекался с восемнадцатилетними девахами. Потом как-то всё само собой успокоилось, связи и знакомства существенно сократились, а годам к пятидесяти пяти порастерялись, одиночество стало привычным и комфортным. Да и работа скучать не даёт. Так что всё в жизни Пата хорошо.

Нехорошо в последнее время только одно: часто стали пропадать рабочие и специалисты. Они терялись и пропадали раньше, несмотря на наличие у каждого голограммы плана. Как можно с ней потеряться, Пат никак не мог взять в толк. А сейчас люди начали пропадать и умирать чаще. Когда их находили объеденных крысами, то на лицах у всех был одинаковый застывший страх. Что такого они видели перед смертью, знали только умершие, унеся тайну с собой.

Пат не верил во всякую там чертовщину, потому что никогда не встречал ничего такого, о чём твердят многочисленные байки, до которых так охочи любители пощекотать нервы. Но всё же что-то ведь происходит, особенно в последнее время, ведь люди гибнут и гибнут как-то странно, без видимых внешних повреждений, как будто действительно от страха.

Но пусть с этим разбирается полиция, у него своих забот хватает.

Пат выбрал площадку посуше, расстелил скатку и поудобнее расположился, запрограммировав её так, чтобы она подстраивалась под положение тела, когда захочется повернуться, чтобы не отлёживать в одном положении уже немолодые бока.

Затем с наручного персоника активировал небольшой экран, с которого обаятельный раскрепощённый молодой человек на фоне марсианского пейзажа этак по-свойски, запанибрата интересовался, когда ты последний раз был на Марсе и не пора ли снова побывать здесь. А если, дружище, ты не хочешь на Марс, есть Сатурн или любая другая планета и их спутники Солнечной системы. Куда бы ты ни отправился, скучать тебе не придётся, компания берёт всё на себя и результат гарантирует. Тебе стоит только сказать «да» – и твоё желание осуществится. Всего-то дел!

Пат сменил картинку.

Здесь обаятельная девушка рассказывала, как здорово жить на вип-ярусе, о получаемых неоспоримых преимуществах выбора именно этой компании при оформлении сделки, о том, что работать с высокопрофессиональными служащими компании удобно и просто, они обо всём позаботятся, стоит только сказать «да».

Пат вновь сменил картинку.

Здесь шёл сериал о космических десантниках, проявляющих чудеса героизма в Дальнем Космосе.

Только Пат устроился поудобнее, как неожиданно выскочившая ещё одна смазливая девица на фоне блестящего полировкой и покоряющего благородными формами аппарата, томным сексуальным голосом сообщила, что этот флаер последней модели прямо сейчас может стать твоим, стоит только сказать «да» – и он твой.

Пат в сердцах сплюнул и сказал:

– Да!

Ничего не изменилось.

– Ну и где всё, что вы тут обещаете? – недоумённо спросил он, вертя головой по сторонам.

«Для кого вся эта реклама, – раздражённо думал Пат. – Чем думают чиновники, запуская её на все зоны доступа, даже туда, где большинство людей никогда не видели не то что Марса с Сатурном, а даже земного неба? Они по определению не смогут позволить себе ничего из того, что предлагают различные каналы».

– А не хотите ли прогуляться по недрам небоскрёба, мать вашу, – заёрничал Пат, – понюхать дерьма, в изобилии текущего по прогнившим трубам с ваших ярусов? Вам стоит только сказать «да» – и старина Пат устроит всё в лучшем виде.

Реклама закончилась, звёздные десантники вновь бросились в атаку на ревущее чудовище, копошащееся в черноте вечной ночи, окутавшей незнакомую далёкую планету.

Постепенно Пат задремал. Датчики персоника, уловив изменившийся ритм сердцебиения и выровнявшееся дыхание, отключили экран.

На небольшом пятачке, где устроился человек, наступила тишина, нарушаемая шебаршением и писком вездесущих крыс, да огромное чрево небоскрёба, едва освещённое редкими лампами, продолжало издавать непонятные шумы и звуки, будто доказывая, что оно и в самом деле живое.

Сулл Баарр деактивировал экран персоника и раздраженно заходил по комнате. Только что он разговаривал с Фином Сииммом. Разговор шёл о товаре, его стало недостаточно поступать от Сулла. И говорил Фин об этом так, будто сам Сулл непосредственно виноват в уменьшении поставляемых партий. А где он возьмёт, если товара просто нет? Хоть он и падает с неба, но его как манны небесной ждать и ждать.

Нет товара?

В разговоре об этом Фин удивился так, будто не знал всей ситуации в целом.

Сулл вежливо поинтересовался, как обстоят дела на других улицах. На что Фин посоветовал ему заниматься своей улицей и не совать нос в чужие дела. И всё же добавил, что дела идут из рук вон плохо, Фэд Наасс требует товара всё больше. Поэтому задача Сулла – обеспечить бесперебойную поставку со своей улицы.

Сказал и отключился.

И ведь понимает, что из воздуха товар не возьмёшь, но это, как говорится, не его проблемы.

Сулл дважды хлопнул в ладоши, показался предупредительный помощник. Баарр кивнул, помощник молча исчез, дверь плавно встала в паз.

Спустя пару минут, дверь вновь отъехала в сторону и на пороге возникла красотка в откровенном наряде. Баарр повёл плечами, сбрасывая просторный халат. Показав в приятной улыбке великолепные зубы, девица плавно приблизилась к Суллу, обошла его и нежно обняла, прильнув едва прикрытым телом к рыхлой широкой волосатой спине, защищённой изрядной прослойкой подкожного жира.

Баарр блаженно прикрыл глаза.

Через час он прогнал девицу. Напряжение от разговора с Сииммом слегка отпустило, но проблема так и оставалась нерешённой. Сулл не представлял, что можно сделать в этой ситуации. В последнее время Фин Сиимм стал требовать всё больше и больше товара, как с цепи сорвался. Что происходит дальше с этими микрочипами и прочей электроникой с упавших флаеров, Сулл понятия не имел, но предполагал, что их перепродают на чёрном рынке или в мастерские по ремонту флаеров или ещё куда-нибудь. Баарр не знал, он просто делал эту работу, как и всю прочую, и исправно получал деньги. Но что-то в последнее время изменилось, не зря Фин Сиимм так нервничает.

Пока Сулл Баарр ломал голову, как решить свою проблему, о том же самом думал и Фин Сиимм. Но его проблема была не в пример больше по причине, что за ним закреплён целый район. И хоть товар шёл ежедневно, Наассу этого всё равно было мало, он требовал, а Сиимм, в свою очередь, требовал от смотрящих улиц, предполагая, что другим смотрящим районов в Восточной сети приходится не легче. Что произошло, почему Фэд Наасс стал так требователен?