Читать книгу Покинутая царская семья. Царское Село – Тобольск – Екатеринбург. 1917—1918 - Сергей Марков - Страница 6

Озаглавив настоящие мои записки «Покинутая царская семья. Царское Село – Тобольск – Екатеринбург, 1917–1918 гг.», я хочу сказать предварительно несколько слов о своем прошлом и поделиться с читателями моими воспоминаниями о царской семье до войны, вплоть до революции.

Родился я, благодаря службе моего отца, в Крыму, в Ялте, с которой ничто до той поры нас не связывало, так как мой дед и отец были помещиками Тамбовской, Саратовской и Костромской губерний.

Через несколько месяцев после моего рождения мой отец был переведен на службу в Одессу. Казалось, что роль Ялты в моей жизни кончилась, но судьба решила иначе. Наша южная жемчужина сыграла в моей жизни едва ли не первенствующую роль, явившись не только местом моего рождения, но и местом, где мне было дано великое счастье ближе узнать, полюбить и оценить моего державного повелителя, моего будущего царственного шефа и всю их августейшую семью.

Дед мой, действительный тайный советник Сергей Владимирович Марков, окончивший в сороковых годах прошлого столетия Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, вышедший на службу в лейб-гвардии Измайловский полк, участвовал в Венгерской и Севастопольской кампаниях, закончил военную службу адъютантом командира гвардейского корпуса. Перейдя на службу по гражданскому ведомству, он был впоследствии главным помощником графа С.Ю. Витте в его известной реформе казенной продажи питья в России. Верно и преданно послужив четырем императорам, сделав блестящую гражданскую карьеру исключительно благодаря своим выдающимся способностям, он умер членом Государственного совета в 1907 году, 80 лет от роду, всего на год с небольшим пережив верную спутницу своей жизни, мою бабушку, дочь министра народного просвещения Е.П. Ковалевского в царствования императоров Николая I и Александра II.

Отец мой воспитывался в Императорском Александровском лицее и после отбывания воинской повинности служил по Министерству иностранных дел, а потом перешел на службу по Министерству финансов, а в начале Мировой войны был назначен в распоряжение главного начальника Одесского военного округа и одесского генерал-губернатора, генерала от инфантерии Эбелова.

Детство мое не долго протекало в нормальных условиях. Русско-японская война и последовавшая за ней революция дали сильный толчок моему умственному развитию, а последовавшие в моей семье изменения, нарушившие старый семейный уклад, способствовали тому, что я уже к 10 годам мыслил совсем не по-детски, почему и не имел друзей-однолеток, предпочитал чтение книг и одиночество общению с ними, что также имело свои результаты, сделав меня очень рано совершенно самостоятельным, выработав во мне известные принципы и взгляды, которые и сделались для меня основой на всю мою жизнь. Начало революции 1905 года мне пришлось пережить в Одессе, где в то время служил мой отец. Мы жили в одном доме с командиром 16-го стрелкового Его Величества, в то время императора Александра III полка, полковником Иваном Антоновичем Думбадзе, будущей всероссийской знаменитости, о котором ходило и ходит столько легенд и совершенно неправдоподобных историй и на личности которого мне придется еще остановиться.

В это время произошло знакомство наших семей, сыгравшее впоследствии значительную роль в моей жизни. Во время Русско-японской войны вся 4-я стрелковая, так называемая «железная» бригада, в состав которой входил и 16-й стрелковый полк, была отправлена на фронт. В Одессу для ее проводов приезжал государь, которого я видел тогда впервые. Понятно, что мне трудно теперь вспомнить и описать эти свои первые впечатления о государе. Помню я только, какое необычайное оживление царило у нас в квартире и как мой отец показывал мне кусочек шелкового носового платка государя, который он разорвал и дал на память офицерам. Кусочек этот, полученный им от И.А. Думбадзе, отец бережно, как реликвию, спрятал и хранил у себя. Я помню, что и я был проникнут отцовской радостью и всегда с глубоким благоговением осматривал этот обрывок шелка. Ведь это был кусок платка государя!.. А это так много говорило моему сердцу!

В понятиях истинного, не ханжеского православия, искренней любви к своей Родине и обожании своего царя воспитывался я. Меня никто не насиловал ходить в церковь в положенные дни, и поэтому я сознательно любил всю красоту и величие нашей церковной службы и с глубоким вниманием прислушивался к прелести церковных напевов.

С большим нетерпением я ждал своей первой исповеди, и, когда дожил до этого дня и отходил от аналоя в маленькой домашней церкви Митавского замка, таинственно полуосвещенной колеблющимся светом немногих свечей, я почувствовал, что ныне я вступаю в новую жизнь и за каждый свой поступок и шаг отныне ответствен перед Богом! Теперь эта церковь, как и все в России, подверглась кощунственному осквернению со стороны большевиков, которые, заняв Митаву после германской оккупации Курляндии, вынули из склепа покоившийся там прах герцога Бирона, его жены и других курляндских герцогов, надругавшись над их останками. Тело набальзамированного герцога Бирона, прекрасно сохранившееся, они привязали за ноги к автомобилю и в таком виде волочили его по улицам Митавы, пока оно не рассыпалось в прах…

Россию как таковую, ее быт и историю научился я любить и понимать по множеству книг, которыми меня задаривали мои близкие. Чтить и любить своего царя и его семью учился я по всему укладу жизни моей семьи, в которой об их имени упоминалось всегда с благоговением. Учился также и по многочисленным портретам своих предков, жизнью которых я всегда интересовался и из которых многие отдали свою жизнь за священный завет: за веру, царя и отечество! И часто-часто, когда я спрашивал свою бабушку о том или другом портрете или старинной гравюре, я слышал ответ:

– Ему голову оторвало ядром при взятии Карса, когда он шел во главе своей штурмовой колонны!

– Убит в Отечественную войну!

– Другие до конца своих дней верно служили своим государям. Вот этот был гофмаршалом императора Павла и сопровождал его, когда тот был еще наследником, за границу. У нас сохранилось до пятнадцати писем, написанных им из Италии и имеющих исторический интерес.

– А этот служил матушке Екатерине!

Слушал я, внимая каждому слову моей хорошей старой бабушки…

И был я глубоко счастлив узнать, когда немного вырос и ближе ознакомился с подробностями царствования императора Павла I, что мои предки не участвовали в кошмарном убийстве его…