Читать книгу Вспомнить всё - Сергей Мартин - Страница 3

На следующий день я проснулся рано, чувствуя себя на удивление бодро. Должно быть, вчерашняя прогулка подействовала на мое состояние в высшей степени благотворно. В голове уже не было зловещего тумана. Я не испытывал предательской слабости и тошноты, которые охватывали меня при малейшем усилии или резком движении. Ребра болели намного меньше, я смог впервые вздохнуть полной грудью. Признаки стремительного выздоровления более чем обрадовали меня.

Василий Николаевич хлопотал на кухоньке, готовя яичницу с ветчиной. Увидев меня здоровым и бодрым, он с довольной улыбкой сказал:

–– О, выглядишь как огурчик. Умывайся, сейчас завтракать будем.

Ледяная вода в умывальнике приятно пощипывала кожу лица, заставляя кровь бежать по жилам быстрее, насыщая мозг тысячами тончайших ароматов. Мысли сразу же приобрели четкость и предметность, Я уже знал, что именно должен был сделать немедленно, и, покончив с утренним туалетом, быстро вернулся в свою комнату. Первым делом я достал из шкафа костюм и, разложив пиджак и брюки на столе, принялся методично и тщательно проверять все карманы. Я почему–то был уверен, что обязательно что–то найду. Добрый старик, осматривая мои вещи, просто не смог чего–то существенного обнаружить. Что–то ускользнуло от его внимания, как и от хищных глаз тех самых злодеев, которые чуть было не отправили меня на тот свет.

Предчувствие оправдалось, мои пальцы вдруг нащупали во внутреннем нагрудном кармане смятый клочок бумаги. Когда я извлек его и осторожно расправил, то сначала не мог оценить, насколько важной оказалась эта находка. Передо мной на столе лежал небольшой листок с очень блеклым типографским оттиском какого–то простейшего бланка, на котором размашисто и неразборчиво было начертано столбцом что–то вроде перечня. Слова едва угадывались, так как вода размыла надписи и изрядно подпортила бумагу, но я догадался, что это какой–то счет. Об этом свидетельствовала колонка цифр справа и итоговая сумма внизу.

Разочарованный никчемностью этой информации, я раздраженно отодвинул этот жалкий листок в сторону и принялся заново потрошить костюм. Внезапно ослепительная догадка заставила меня схватить этот клочок бумаги с оторванным углом. С минуту я просто вертел его в руках и пытался возвратить ускользнувшую мысль, а когда она нечаянно и капризно вновь напомнила о себе, едва перевел дыхание от волнения. Теперь я полностью отдавал себе отчет, что оказалось в моем распоряжении: это был реальный след, отправная точка предстоящего расследования. Счет из ресторана – листок был именно счетом – не мог попасть в мой карман случайно. Его я получил лично и, вероятно, сполна расплатился по нему, а это значит, что меня могли узнать в этом заведении… А тогда…

От возбуждения я даже не стал додумывать дальше, а лихорадочно принялся искать на листке хоть какой–то намек на адрес ресторана. Вверху бланка с трудом, но прочитывалась надпись: «ООО… отель «Жигули». Этого было достаточно, чтобы начать поиски.

Я ещё раз перевел дыхание и возобновил обследование шикарной рванины, стоившей когда–то три тысячи марок (почему–то я знал об этом теперь), сантиметр за сантиметром прощупывая мягкую ткань. Это так увлекло меня, что я не расслышал, как Василий Николаевич пригласил к завтраку. Не дождавшись ответа, он открыл дверь в комнату и уже с порога по–отцовски окликнул меня:

–– Серёжа, пора к столу. Чем это ты так занят?

–– Прошу прощения, Василий Николаевич, я сейчас всё это закончу, – ответил я, и в тот же миг пальцы наткнулись на что–то постороннее, явно чужеродное, спрятанное под отворотом воротника.

После того как вчера я нашел «маяк» в своем роскошном ботинке, я внутренне был готов к любым неожиданностям. Вероятно, и Василий Николаевич, замерший на пороге, тоже не исключал сюрпризов. Но то, что я извлек из–под воротника, превзошло все мыслимые ожидания. На моей ладони лежал крошечный шприц–тюбик с пластиковым колпачком на игле. Нетрудно было догадаться, что находилось внутри этого миниатюрного шприца, надежно упрятанного, уж во всяком случае не антибиотик и не безобидный витамин. Наверное, то же самое подумал и Василий Николаевич, он приблизился к столу и не сводил глаз с находки. На его хмуром лице отобразились самые противоречивые мысли. Я всецело понимал его. Сначала радиомаяк, а теперь шприц–тюбик – с отравой. Такие штучки красноречиво говорили сами за себя, порождая самые дикие подозрения относительно рода занятий их владельца. Чего греха таить, даже у меня в голове вихрем пронеслась нелепая мысль: «Да уж не шпион ли я?» Но тут же испепелилась и рассыпалась. Я почему–то был уверен, что это – исключено. Вопреки некоторой логике.

Сомнения, это было заметно в полном объеме, одолевали моего спасителя, даже морщины на лице доброго старика, казалось, сделались глубже и резче. И все же он, как опытнейший врач, нашел в себе силы первым нарушить затянувшееся молчание. Гордиев узел он разрубил просто и элегантно.

–– Идем завтракать, – сделал он знак рукой и спокойно направился к двери.

Я встал и последовал за ним, засунув находки в карман.

Завтракали молча. Я был настолько заворожен находками, что совершенно не ощущал вкуса пищи. Но когда Василий Николаевич разлил по чашкам кофе и добродушно заметил, что мне надо бы побриться, я вышел из транса и поскреб жёсткую недельную щетину, напоминающую наждак. Как это ни странно, я успокоился и даже рассмеялся. И вот что подумал: странно, но до сих пор я совершенно не интересовался, как выгляжу, ни разу не смотрелся в зеркало. А может быть, забыл, что среди тысяч предметов обихода существует такая штука, как зеркало. Я подпрыгнул, как мальчишка. Старик посмотрел на меня с изумлением. Желание увидеть свое лицо было так велико, что я не притронулся к ароматному кофе и без объяснений ретировался из–за стола, бормоча слова благодарности.

Из маленького зеркала над умывальником на меня глянул незнакомец лет сорока пяти, темные волосы с проседью, элегантная стрижка, сделанная, судя по всему, недавно – в хорошем салоне. Даже заклеенная пластырем рана не слишком портила впечатление от работы хорошего мастера. Глубокие залысины на высоком лбу с резкими морщинами говорили об интеллекте и воле этого незнакомца.

Но решительным и волевым я себя ни в коей мере сейчас не ощущал. Парадокс, да и только. Несколько вытянутый и узкий овал лица заканчивался подбородком отнюдь не мощным, короче говоря, этот портрет больше соответствовал типу интеллектуала, чем супермена. Я довольно критично рассмотрел немного удлиненный и тонкий нос, густые, почти сросшиеся на переносице брови, серо–карие глаза, – ответный взгляд, который я мгновенно уловил, был холодным и колючим. В целом я остался доволен собой. Конечно, красавцем меня не назовешь, но выглядел я достаточно привлекательно, чтобы нравиться женщинам, которые ценят мужественность, надежность и ум. Несколько едва заметных старых шрамов не портили портрета, а придавали ему особый шарм бывалого человека, не раз встречавшего опасность лицом к лицу.

«Джеймс Бонд в пору зрелости, – с иронией подумал я. – А что, может, и впрямь я имел какое–то отношение к рыцарям плаща и кинжала? Забавно… И что же в итоге? Что же там – в Зазеркалье? Я могу оказаться кем угодно, но пока я – никто…»

Василий Николаевич бесшумно оказался рядом и поставил передо мной бритвенный прибор. Также бесшумно ушел и принялся за уборку посуды, не проронив ни слова относительно моих последних открытий. Но я чувствовал, что тень недоверия пролегла между нами. Это подействовало на меня крайне угнетающе. Я успел привязаться к старику и теперь, как никогда, нуждался в его поддержке.

После некоторых колебаний я все же решил не сбривать бороду и усы, а лишь привести их в порядок. Это несколько модернизировало мою прежнюю внешность. Благоразумие подсказывало, что подобная мера предосторожности вовсе не будет лишней, когда я начну расследование на территории неизвестной и опасной, где любая случайная встреча могла оказаться для меня роковой. В отличие от своих врагов я не знал, ни кто они, ни как выглядят, в то время как сам был прекрасно им известен.

Тщательно выровняв контуры бороды и усов, я придирчиво осмотрел себя еще раз и остался доволен. Теперь я выглядел вполне цивилизованно, мог появиться в большом городе – а что таковой имеется по соседству, я отлично представлял из рассказов старика. Только там я мог найти ответы на все свои вопросы. Во всяком случае, я должен был попытаться сделать это, и чем скорее, тем лучше.

–– Василий Николаевич, мне нужно в город, – решительно заявил я. – Пора из сферы умозрительных предположений переходить к поиску реальных фактов моей биографии.

–– Что ж, ты прав, Сережа. Под лежачий камень вода не течет. – Ответ был явно доброжелательным. Казалось, что тень недоверия и подозрительности так же стремительно исчезла, как и появилась. Он задумался на секунду и спросил прямо–таки с отцовской заботой: – Но что ты собираешься делать? Может, все же стоит обратиться за помощью в милицию или… в ФСБ, наконец?

–– Нет, хочу сам разобраться во всем, а там – видно будет. У меня есть след, – ответил я, доставая из кармана листок и протягивая его Иванову. – Это счет из ресторана. Я нашел его в своем пиджаке, значит, был там и меня могут узнать.

–– Понимаю… Но стоит ли спешить? Ты еще не совсем поправился.

–– Вспомните вчерашнюю прогулку, абсолютно чудесную. Я достаточно здоров, чтобы ходить самостоятельно, – ответил я с легкой усмешкой. – Мне нельзя терять времени.

–– Да, пожалуй. Ладно, поедем в город. Поживем у меня, пока не решишь все свои проблемы.