Читать книгу Бегство на Восток. Роман-предсказание - Сергей Масленников - Страница 4

Была холодная дождливая ночь ноября, когда дождь сменялся мокрым снегом, летящим косо из-за сильного ветра, когда практически ничего не было видно и даже свет прожектора, скользящий по стене не сильно улучшал видимость. Лёжа в укрытии, Джон напряженно всматривался в темноту, изредка прерываемую лучом света, до боли напрягая глаза, пытаясь разглядеть край стены. Время его дежурства было глубокой ночью, почти под утро, то есть самое тревожное и опасное время, когда вероятность нападения очень высока, при том, что и погода помогала врагу незаметно попытаться пробраться в гетто. Джон сумел убедить начальника караула, что дежурить надо именно ему в это время, однако с ним в паре, для подстраховки, на посту находился и более опытный боец, на счету которого уже было много отраженных нападений.

Пол, так звали этого простого парня из деревушки Арлингтон, что в Котсуолде, был пекарем, обладал огромным ростом, недюжинной силой, быстротой реакции и удивительным спокойным нравом. Джон знал его достаточно хорошо, потому что в основном все дежурства они проводили на пару. Пересекаясь с Полом в дежурке, они много говорили о разном, и Джон понимал, сколько горя этот молчаливый парень перенес в своей жизни. Пол пришел в гетто всего несколько лет назад, и он был один из немногих, кому удалось вырваться из того мира. Он потерял всё, что было дорого его сердцу – жену с ребенком, родителей, братьев и маленькую сестренку…. Он просто опоздал, возвращаясь из Глостера, и поэтому не успел спасти свою семью. Будь он там во время нападения бойцов «высшей расы» на их деревушку, возможно, они бы были живы и сейчас…. Не помогли ни крепкие заборы вокруг деревни, ни яростное сопротивление всех жителей деревни… ничего не могло спасти их неминуемой гибели – уж слишком много было нападавших, уж слишком внезапным было нападение, уж слишком жестоки были эти нелюди…. Пол приехал не домой, он приехал на догорающее пепелище, вокруг которого стояли шесты, на которых были насажены окровавленные головы его отца и братьев. Их полусожженные обезглавленные трупы лежали под обломками сарая. Его любимых женщин не было нигде…. Сколько Пол ни пытался найти их – ему это не удалось. И он пришел в гетто, пришел, чтобы набраться сил, чтобы прийти в себя и снова отправится на поиски. Эту историю Пол рассказал Джону гораздо позже и то, после второй бутылки виски. Слёзы душили этого здорового мужика, больно было видеть, как плачет его душа, как страдает его сердце, и насколько велико его желание найти и покарать убийц, которые лишили его всего самого ценного в жизни, да и самой жизни они его лишили….

А сейчас лежа на крыше здания и наблюдая за стеной, отделяющей их мир от кошмара, творящегося там – Джон молчал и ждал, он ждал врагов, он чувствовал, что бойни не избежать, что именно сегодня, в эту ненастную ночь их будут атаковать эти недочеловеки, поклоняющиеся сатане или фанатики-мусульмане, не менее страшные в своей животной ярости, с холодящим кровь, криком на устах….

И он успел разглядеть в прицел ночного видения белое пятно фигуры, пытающееся накрыть колючую проволоку, пущенную поверх стены, каким-то предметом, и он был не один! Сразу несколько человек пытались одновременно на большом расстоянии сделать верх стены доступным для того, чтобы хлынуть потоком на территорию гетто. Раздавшийся внезапно выстрел справа встряхнул Джона, заставил моментально дать короткую очередь в мечущееся по стене белое пятно, заставил автоматически глянуть на дальномер в правом углу прицела и выбрать нужный режим стрельбы и снова выстрелить в другую фигуру, а затем в следующую и в следующую…. Замечая, как пронзенные его пулями тела виснут на колючке, Джон понимал, что только что он убил человека, только что он впервые лишил жизни такого же как он – он прервал чье-то дыхание, разорвал чье-то сердце, оборвал чью-то нить жизни и воспоминаний, любви и надежды….

– Это не люди, – услышал он голос Пола, – они не чувствуют ни боли другого, но жалости к кому-либо, а поэтому убивая их, ты спасаешь себя.

Пол как будто услышал мысли Джона и вовремя прервал их своими словами. Рука Джона вновь окрепла, и он снова увидел белые пятна, пытающиеся перебраться через стену. Он продолжал нажимать на спусковой крючок, короткими очередями взрывая пулями фигуры врагов, мечущиеся перед ним в прицеле. К их стрельбе уже подключились посты со всех сторон, и Джон уже слышал в отдалении длинные очереди ручных пулеметов и клацанье тяжелых счетверенных танковых пулеметов, снятых с машин и установленных на крышах высоких зданий, слышал тяжелые ухающие выстрелы гранатометов и визг мин, летящих к ним из-за стены. Он видел в прицел как их много, как одержимо они лезут через стену, лезут по трупам своих собратьев, лезут по проволоке, раздирая руки в кровь, их широко открытые рты зияли черными пятнами на лицах, и только по стоящему гулу можно было догадаться – что они кричат, что они изрыгают те страшные слова, которые, если они возьмут верх в этой бойне, превратятся в жуткую реальность. Джон не переставал стрелять, автоматически меняя рожок за рожком, ствол его автомата уже раскалился и надо было дать ему время остыть, но уж слишком много нечисти рвалось в его дом, уж слишком велико было их желание лишить его жизни, забрать его душу и растоптать его разум, убить всё, что было ему дорого и лишить его всего! Джон не мог этого допустить и его ненависть к нападавшим переросла в холодную ярость, спокойствие охватило его, время как будто замедлилось и движения врагов в прицеле стали плавными и неуклюжими. Теперь Джону было достаточно двух-трех выстрелов, чтобы сразить очередного врага, и у него появилось время, чтобы автомат, если и не стал остывать, то хоть перестал греться. Уже перед стеной валялась целая куча мертвых тел, уже стали слышны крики и стоны в прерывающейся стрельбе, появился легкий утренний свет, стал уменьшаться поток лезущих через край и только самые одержимые продолжали перекидываться через верх и пытались достичь хоть какого-то укрытия на этой стороне. Однако и здесь их поджидала неминуемая гибель. Саперы знали своё дело, и радиоуправляемые мины рвались в самый нужный момент, разбрасывая части тел в стороны.

Стихло всё внезапно… вот так сразу, как по команде прекратилось и нападение, и оборона, одновременно перестали стучать пулеметы и автоматы, ухать гранаты и мины, смолкли крики как нападавших, так и оборонявшихся.

И только тихие жуткие стоны умирающих рвали сердца оставшихся в живых в этой неожиданно солнечной утренней тишине….

Всё это было в прошлом, с тех пор набеги практически прекратились, были редкие вылазки разведчиков как с той, так и с другой стороны, так сказать «прощупывание» обороны. Они быстро и жёстко отражались, тем самым отбив охоту к нападению у кого-либо.