Читать книгу Живой товар - Сергей Майдуков - Страница 10

Беседа велась ленивая, бессвязная. Дана Рощина жаловалась, что волосы в неволе посеклись и свалялись так, что теперь, наверное, придется стричься. Лена Дягилева отделывалась короткими репликами и отрешенно смотрела в стену, как будто видела там нечто недоступное взорам остальных. Оля пыталась смешить подруг разными курьезными историями из жизни, но здесь, в тесной душной комнате, они вовсе не казались смешными.

Роксана, пропадавшая где-то все утро, спала, раскинувшись на коврике в позе морской звезды. Оля обратила внимание на ее свежий педикюр и отстраненно удивилась. Она уже начала строить догадки по этому поводу, когда у Лены случился приступ… или припадок… или непонятно что.

Внезапно вскочив на ноги, она дико закричала и бросилась на стену, выставив вперед голову. Оля думала, что Лена расшибется, однако инстинкт самосохранения в последний момент заставил девушку притормозить, так что ударилась она не со всего размаху.

Оля и Дана схватили ее и стали силой усаживать на пол, но она не давалась, бешено сопротивляясь, как будто от этого зависела ее жизнь…

Или смерть, что в данном случае было ближе к истине.

– Я не хочу! – кричала Лена, вырываясь. – Не хочу-у! Не хочу жить!

На помощь пришла проснувшаяся Роксана, которая, недолго думая, отвесила Лене две полноценные пощечины. Шмяк! Шмяк!

Лена обмякла и заплакала, пряча лицо в грязных пальцах. От ушиба кожа на ее лбу была усеяна выступившими бисеринками крови.

– Уймись, дура! – сказала ей Роксана. – Тебя что, обижают? Мучают? Сиди тихо, и никто тебя пальцем не тронет.

– Да? Ты знаешь, что они со мной вытворяли? Впятером?

– Большое дело! Для чего еще женщины нужны мужчинам?

Услышав эти слова, Оля подумала, что вряд ли когда-нибудь сможет полюбить кого-то, по крайней мере, в обозримом будущем. Это так же маловероятно, как присоединиться к движению BLM. В Олином сознании произошли необратимые изменения. Она боялась мужчин и не доверяла им. Не говоря уже об африканцах.

Когда наконец Лена пришла в себя, все девушки были мокрыми от пота. От невыносимой духоты и резких движений атмосфера в комнате накалилась еще сильнее.

– Сейчас искупнуться бы, – пробормотала Оля мечтательно.

Небеса (глухие к ее молитвам) услышали эти слова. Наверное, потому что такое желание было легко исполнимым. Дверь открылась, и вошел чернокожий парень с садовым шлангом в руке. Его звали Кеном, о чем девушки узнали от Лены. Или же он выбрал это имя в качестве прикрытия. Его спутник был не таким рослым и значительно старше: лет тридцать пять, а то и под сорок. Его темно-коричневая физиономия походила на маску гориллы, и Оля мысленно окрестила его Кинг Конгом.

– Вода теплая, – объявил он. – В баке нагрета. Хотите искупнуться?

– Здесь? – удивилась Дана. – Лужи натекут. Как спать потом?

– Будете выходить по одной, – сказал Кен. – Нужно мыться. Запах.

– Я первая! – быстро произнесла Роксана и юркнула за дверь.

Три оставшиеся девушки переглядывались, не зная, как себя вести. С одной стороны, вымыться очень хотелось. С другой, как это делать на глазах у чернокожих парней?

– Теплая! – объявила Роксана, вернувшаяся в комнату.

Она повесила трусы на натянутый провод и села голышом на свой коврик.

– Следующая! – вызвал Кинг Конг.

Оля сделала шаг к двери, но Дана ее опередила.

– Моя очередь, – заявила она.

– То умыться не заставишь, а то бежит впереди паровоза! – удивилась Оля.

– Она надеется кого-нибудь охмурить, – объяснила Роксана. – Думает, влюбится в нее блэк и домой отпустит. Дура.

– Я не пойду, – сказала Лена, глядя в пол. – Не могу. Не могу и все.

– Чистота – залог здоровья, – сказала Роксана. – Не бойся. Они просто так не насилуют. Только по согласию, если что. Не хотят товар портить.

– Товар? – переспросила Лена. – Какой товар? Ты нас имеешь в виду?

– Никого я в виду не имею. Просто вырвалось.

Когда настал черед Оли, она стала в дальнем конце коридора, куда ей было указано. Там натекло воды по щиколотку, и она подумала, что дешевые босоножки ее разлезутся, но ее это не остановило.

– У тебя красивое тело, – оценил Кен, причмокнув большими губами.

(На самом деле было сказано: «У тебя красивы тель».)

Глаза Кинг Конга сравнялись размером и цветом с парой шариков для настольного тенниса.

– Раздевайся, – сказал он.

Его кадык прыгал под кожей. Неожиданно Оля ощутила свою власть над ними и решила воспользоваться этим. Хотя бы попробовать.

– Долго вы нас еще здесь держать будете? – спросила она. – Зачем мы вам нужны?

Кен прицелился в нее из шланга. Напарник остановил его.

– Мы взяли вас на работу, – сказал он. – За границей.

– Работать кем? И где?

– А ты до сих пор не поняла? – усмехнулся Кинг Конг.

– Будет весело, – пообещал Кен. – Африку повидаете.

Не дожидаясь, пока Оля отреагирует, он пустил воду. Тугая струя ударила ее в живот. От неожиданности она вздрогнула, но вода была чуть теплая, приятная. Для Оли было бы настоящим блаженством смыть с себя пот и грязь, если бы не две пары выпученных глаз, наблюдавших за ней.

– Шампунь, – сказал Кинг Конг, указывая на флакон, торчащий из воды.

Оля повернулась к нигерийцам спиной, решив не только искупаться, но и простирнуться. Когда она намылила голову, Кен выключил воду и захохотал. Кинг Конг прикрикнул на него и сам окатил девушку струей, пущенной веером.

– Хочешь телефон? – спросил он.

Оля недоверчиво взглянула на него:

– А что?

– Хочешь или нет?

– Ну, – произнесла она, не сказав ни да, ни нет.

– Сделаешь мне хорошо, дам телефон, – пообещал Кинг Конг. – Насовсем.

Кен фыркнул и состроил преувеличенно серьезную физиономию.

– Обманешь, – сказала Оля.

Кинг Конг вытащил из кармана черный мобильник, показал и спрятал обратно.

– Будет твой, – пообещал он.

– Врешь.

– Нет.

– Он не врет, – вступился за напарника Кен. – Он правду говорит. Но я тоже участвую.

Нигерийцы переглянулись. Оля отрицательно встряхнула мокрыми волосами и приготовилась одеваться.

– Я так не согласна, – заявила она.

– Я один, – быстро произнес Кинг Конг. – Пойдем?

– Сначала мобильник, – сказала Оля.

– Сначала ты. Мобильник потом.

Он завел ее в какую-то тесную комнатушку в этом же коридоре. Все свободное пространство занимал спальный матрас.

– Грязный, – сказала Оля, передернувшись.

– Можем стоя, – сказал Кинг Конг.

– Я буду держать мобильник в руке.

– Ладно, бери.

Оля стиснула пластмассовый корпус так, как будто собиралась раздавить его в ладони. Она зажмурилась и попыталась представить себе, что делает это с Аркадием. Затея не удалась. С Аркадием было все иначе. Нигериец был другим и двигался по-другому. Чтобы Оля не стояла неподвижно, он несколько раз шлепнул ее ладонью. Было больно и унизительно.

Сдерживая слезы, она принесла мобильник в комнату. Он не работал.

– Разряжен, – пояснил Кинг Конг, заглянувший в дверной проем. – Забыл предупредить.

Хохоча, он скрылся. Мыться пошла Лена. Было слышно, как в коридоре плещет вода.

– Развели? – спросила Роксана Олю. – Сама виновата. Не верь, не бойся, не проси. Слыхала?

– Нет. Что это?

– Заповедь такая, – пояснила Дана. – Главная. Усвоишь – жить проще будет.

– Нас в Африку увезут, девочки, – пролепетала Оля. – Как рабынь каких-то. Неужели это правда? Двадцать первый век.

– Да хоть двадцать пятый, – сказала Роксана. – Всегда одно и то же будет. Волки и овцы. Простой выбор.

Ночью Оля долго лежала без сна. Она никогда не думала, что сможет отдать себя не по любви, а из выгоды. По сути, она продалась. Не важно, что это было сделано во имя спасения. Факт оставался фактом. Оля Саввич стала продажной женщиной. Выходит, ей самое место в африканском борделе, куда ее собираются отправить.

Когда это произойдет? Наверное, скоро. И превратится Оля в животное. Если ее не убьют, не замучают насмерть и не покалечат, то продержат до старости. Прощай, молодость! Прощай, свобода! Прощайте, мама и папа. И ты, Аркадий, прощай. И ты, Оля Саввич. Потому что тебя, нынешней, не станет. В Африке будет другая. И домой вернется (если вернется) тоже другая.

Оля собиралась расплакаться, когда услышала шорох и открыла глаза. Лена не лежала, а сидела. Обведя взглядом подруг, она бесшумно встала. Ее тело призрачно белело в ночном сумраке.

Осторожно ступая босыми ногами по полу, она подошла к стене и стала там возиться, производя еле слышное шуршание. Оля чуть приподняла голову, чтобы лучше видеть. Лена распрямилась, держа в руке провод, который девушки использовали в качестве бельевой веревки. Она стала привязывать его к той же трубе, только выше. Подергала, проверяя, хорошо ли держится провод. Потом обмотала свободный конец вокруг шеи и повисла на проводе, подогнув ноги.

Олю как будто взрывом подбросило. Она подскочила к Лене и заставила ее стоять прямо, пока на помощь не пришли две другие девушки, включившие свет, ярко резанувший по сонным глазам.

– Дура, – сказала Дана всхлипывающей Лене. – Жизнь одна. Другой не будет.

Роксана высказалась примерно в том же духе.

Пока они разговаривали, Оля отвязала провод от трубы и вернулась с ним на свое место, обдумывая, куда бы спрятать «удавку». Не придумав ничего путного, она сунула его под коврик.

Среди ночи она опять проснулась, как будто ее ударило током. Она взяла в одну руку нигерийский мобильник, в другую – зарядный провод и примерила их друг к другу. Разъемы совпали.

У Оли сильно забилось сердце. Она тихонько забралась в угол возле двери, где лежал сломанный стул, которым никто не пользовался. За ним, как по заказу, обнаружилась электрическая розетка. Оля воткнула штепсель. Окошко мобильника загорелось желтым светом. Оля накрыла его и провод спинкой стула и, крадучись, вернулась на место.

У нее появился шанс. Она не собиралась профукать его, позвонив домой прямо сейчас. Только не при Роксане, у которой почему-то есть возможность перекрашивать ногти на руках и ногах. Хитрая бестия наверняка сдаст Олю, а сама получит за это очередные привилегии.

– Перебьешься, – прошептала Оля.

И, глядя в темноту, стала вспоминать телефонные номера родителей. Она была уверена, что сумеет сделать это. Потому что в противном случае ей было бы лучше уснуть и не проснуться. То, что уготовили Оле нигерийцы, никак нельзя было назвать жизнью.