Читать книгу Живой товар - Сергей Майдуков - Страница 5

Обычно Никонов любил побыть дома в одиночестве. Чтобы никто не галдел, не мешал, не лез со своими мнениями, не грузил своими проблемами. Человеку необходимо личное пространство. Когда все время находишься среди людей, даже самых близких и любимых, у тебя начинают сдавать нервы.

Обычно, не застав жену и дочь дома, Никонов усаживался с подносом перед телевизором, прихватывал газету или книгу и впадал в своеобразную нирвану на диване. Но сегодня он наспех перекусил в кухне и, не включая свет, стал перед окном, из которого была видна та часть двора, которую нужно было пересечь, чтобы попасть в подъезд. Он никогда раньше такого не делал. Он понимал, что ведет себя как мальчишка, и злился. Но гораздо сильнее он злился на Аллу. В этот момент он понимал мужа-убийцу, вытолкнувшего супругу в окно. Того человека тоже бесило поведение женщины, которой он доверял, но, как выяснилось, напрасно.

По пути домой Никонов заскочил в торговый центр, где размещался магазинчик Аллы. Как он и предвидел, ее там не оказалось. На звонки она не отвечала. Вот и думай что хочешь. И то, чего не хочешь, тоже.

Не выдержав испытания ожиданием и одиночеством, Никонов набрал Лору.

– Мама не звонила? – спросил он.

– Нет, – ответила дочь. – А что?

– Ничего, – сказал Никонов. – Ты где? Домой скоро?

– Занимаюсь у подруги, – сказала Лора. – В десять буду.

Он посмотрел на часы.

– В девять!

– Я не маленькая!

– В девять, тебе сказано, – повысил голос Никонов. – В городе черт знает что творится.

– Что творится? – сбавила обороты Лора.

– Девушки пропадают.

– Маньяк?

– Не знаю, – признался Никонов. – Но факт остается фактом.

– Почему же народ не предупреждают?

– Когда у нас о чем предупреждают, Лора? Тут Чернобыль нужен.

Дочь пообещала быть засветло. Никонов опять посмотрел на часы и попробовал связаться с Аллой, но не дозвонился. На этот раз бездушный телефонный голос раз за разом талдычил, что абонент недоступен.

– Сука, – процедил сквозь зубы Никонов. – Ты что же творишь, а?..

Он был почти уверен, что жена или отключила мобильник, или заблокировала его вызовы. Смешанное чувство бессилия и унижения охватило его.

Никонов развалился на диване, включил телевизор и стал смотреть какое-то бессмысленное телешоу, гостями которого всегда были одни и те же мужчины, именующие себя аналитиками, политическими обозревателями и еще кем-то, хотя вся их задача заключалась в том, чтобы вовремя открывать и закрывать рты, а также говорить то, что хотела услышать от них пара ведущих: скуластая дамочка в брючках и полный мужчина, затянутый в хипстерский пиджачишко. Они вели себя подчеркнуто агрессивно, перебивали неугодных ораторов, затыкали им рот и высмеивали как хотели. Так называемый круглый стол был устроен таким образом, что на пято́к умников приходилось два болвана, поставленных нарочно, чтобы пинать их и поливать грязью. Чем все присутствующие с удовольствием и занимались.

Никонов не усвоил из услышанного ни слова. Его мысли витали очень далеко от телевизионных дебатов. Он переносился из настоящего в прошлое и обратно. Нахлынувшие воспоминания полностью отрезали его от реальности.

Он познакомился с Аллой на праздновании Нового года у друзей в общаге. Сначала она показалась ему серой мышкой, и он не уделил ей особого внимания. Но, как водится, по мере того как пустели бутылки, ду́ши наполнялись жаждой романтики. Под утро, когда Никонов вышел покурить на лестницу, Алла присоединилась к нему с длинной сигаретой и как бы случайно обмолвилась, что ночует сегодня одна, потому что подруга укатила к родителям. В результате ночевала она в компании Никонова, и то, чем они занимались, по сути, ночевкой не являлось.

Кровать была настолько узкая, что они не могли отлипнуть друг от друга, да и не испытывали такого желания. Им было хорошо. Они идеально гармонировали в сексуальном плане. С третьего раза Никонов научился распознавать, когда у Аллы приближается оргазм, и это знание очень пригодилось ему в дальнейшем. Она начинала покашливать, как будто заранее прочищая горло для грядущих поскуливаний.

С кем она покашливает, с кем поскуливает теперь?

Никонов выключил телевизор и стал бесцельно слоняться из угла в угол, совершенно не представляя, чем себя занять. Время тянулось невыносимо медленно. До прихода Лоры оставалось еще минут тридцать. Когда явится Алла, было известно одному господу. Или кто там подобными делами заведует?

Никонов открыл холодильник, достал початую бутылку водки, налил в запотевший стакан, понюхал и передернулся. Отставив стакан, он отломил кусок черного хлеба, круто посолил, а из трехлитровой банки выловил помидор с лопнувшей кожицей. С закуской дело пошло веселее. Никонов выпил и первый стакан, и второй, и то, что осталось на донце. В груди растекся жар, глаза заслезились.

Никонову вспомнилось, как они с Аллой набрались во время медового месяца, когда родители подарили им путевку на курорт в Анталии. Они заселились в отличный отель, который назывался «Кремлин» и был имитацией Кремля. Категория «олл инклюзив» подразумевала не только бесплатное (и весьма обильное) питание, но также алкогольные напитки на выбор. Ошеломленные свалившимся на них изобилием, молодожены стали брать к ужину разнообразные вина, мешая белые с красными и сухие со сладкими. На третий вечер они перебрали. Вечер, начавшийся так замечательно, завершился отвратительным выяснением отношений. Набравшийся Никонов выскочил из ресторана и принялся добавлять в гостиничных барах, пока не опьянел настолько, что заблудился. До поздней ночи бродил он по территории отеля, натыкаясь то на «дворец Советов», то на «храм Василия Блаженного», но отыскать свой корпус был не в состоянии.

В номер он попал только после полуночи и не обнаружил там Аллы. Вместо того чтобы рухнуть на кровать, Никонов принял ледяной душ и отправился на поиски жены. Она нашлась под утро, все еще нетрезвая, виноватая и ласковая. Пожаловалась, что тоже заблудилась и уснула на лежаке возле моря. Он ей поверил, они помирились и впоследствии со смехом вспоминали эту историю. Однако сегодня Никонову вдруг пришло в голову, что Алла уже тогда могла наставить ему рога с каким-нибудь любвеобильным турком. Он вспомнил ее взгляд, кривую усмешку и решил, что угадал.

Это добило его окончательно. На всякий случай заглянув в бутылку, он отправился шарить в баре, который вообще-то был отведен под хранение документов, но иногда вмещал в себя шампанское или что-нибудь в этом роде. Поиски увенчались успехом. Едва Никонов успел угоститься немецким ликером, как домой вернулась Лора.

Она посмотрела на встретившего ее отца с неодобрением. И она, и ее мать всегда замечали, стоило ему выпить хотя бы бутылку пива, притом что он переносил спиртное хорошо, не шатался, не жестикулировал и не болтал попусту.

– Расслабляешься? – констатировала Лора, едва обозначив вопросительную интонацию. – А мама где?

– Вот у нее и спроси, – проворчал Никонов. – Она на звонки не отвечает.

– Вы поругались?

– Нет.

– Тогда почему мама трубку не берет?

– Говорю же, у нее спрашивай.

Сунув ноги в тапки, Лора прислонила мобильник к уху и отправилась в ванную. Пока она мыла руки, Никонов снова приложился к ликеру. Ему похорошело или захорошело, он не знал, как правильно. Его охватила усталость. Он плюхнулся на диван и принялся щелкать пультом. Вернулась Лора, сказала, что мама и ей не отвечает.

– Вот видишь, – вздохнул он.

– Ты так спокойно об этом говоришь… А вдруг с ней что-нибудь случилось?

– Что с ней могло случиться?

– Сам рассказывал, что девушки пропадают.

– Твоя мама давно не девушка.

– Как вы мне надоели! – воскликнула Лора. – Оба. Достали. Интересно, у всех такие родители проблемные?

– Почему это мы проблемные? – обиделся Никонов.

– Потому. Выясняйте свои отношения сами. Не впутывайте меня!

– Кто тебя впутывает?

Лора крутнулась в своих тапочках и гордо прошествовала к себе. Ее спина была прямая как доска, метелка светлых волос моталась из стороны в сторону. Когда дверь ее комнаты захлопнулась, Никонов достал бутылку ликера из бара и прикончил ее под какой-то старый фильм, где Высоцкий играл руководителя самодеятельности в провинциальном Доме культуры, а Золотухин – демобилизовавшегося солдата, который вернулся домой к молодой жене и маленькой дочке. Он подозревал ее в связи с персонажем Высоцкого и доподозревался до того, что бросил семью. Во время финальной сцены неверная жена неожиданно оказалась при смерти и сказала герою Золотухина, что всегда любила только его одного. Тема измены авторами фильма так и не была раскрыта. То ли героиня любила мужа, хотя изменяла ему, то ли он сам себя накрутил, а она ни в чем не была виновата.

Никонов почувствовал себя обманутым. Была полночь. Ликер закончился, фильм – тоже, Алла не пришла. Никонов поплелся в спальню, кое-как разделся и завалился спать. Снилась всякая гадость, после которой чувствуешь себя не отдохнувшим, а, наоборот, вымотанным и больным. Голова поутру раскалывалась. Никонов посмотрел на Аллину половину кровати и увидел, что она не ложилась.

В душу закралась тревога. Может, заявить об исчезновении жены? Но как быть, если Алла найдется и выяснится, что она провела ночь у любовника? Все сослуживцы узнают о позоре Никонова, поскольку в полиции ни у кого нет секретов.

Отправившись умываться, Никонов не сразу понял, что насторожило его в ванной комнате. Сообразил только минуты через две, когда вернулся, открыл шкафчик и обнаружил исчезновение всяких женских штучек, принадлежавших Алле. Ни кремов, ни гелей, ни зубной щетки. Бросившись в спальню, Никонов открыл стенной шкаф и медленно опустился на кровать. Вещей жены тоже не было. Вернее, кое-что она бросила за ненадобностью, но почти вся одежда пропала. Алла ушла. Должно быть, она как раз собиралась, когда Никонов в последний раз разговаривал с ней по телефону. Не предупредила заранее, не поставила в известность и позже. Просто взяла и ушла.

Для ясности Никонов порылся в баре и не нашел там ее документов.

– Полная ясность, – произнес он вслух. – Теперь у нас полная ясность…

– Какая ясность?

Он оглянулся и увидел за спиной Лору с распущенными волосами и в ночной рубашке.

– Твоя мать бросила нас, – ответил Никонов. – Завтракать будешь?

– Какой завтрак, папа! Где мама? Ты серьезно?

– Она забрала вещи и съехала, – произнес он почти равнодушно. – Если позвонит, скажи ей, что она поступила, как последняя скотина.

– Сам с ней говори! – заорала Лора и убежала к себе.

Никонов подумал, что настоящие проблемы у них только начинаются. Измены Аллы были цветочками. Теперь поспевали ягодки.