Читать книгу Коллекция заблуждений. Люди. Том второй - Сергей Мазуркевич - Страница 15

№278. Барон Мюнхгаузен – вымышленный персонаж

Ничего подобного. Прототипом сказочного барона был вполне реальный Иероним Карл Фридрих фон Мюнхаузен. Его военная карьера была не слишком удачно и особых достижений в ней нет, но он был токовым и храбрым солдатом, честно служившим русской короне. Интересно, что почетный караул, встречавший княгиню Анхальт-Цербстскую Елизавету и ее дочь Софью Фредерику Августу (будущую императрицу Екатерину Вторую) на границе Российской империи состоял из русских кирасиров под командованием поручика барона фон Мюнхгаузена. Кстати, мать-княгиня записала в своем дневнике: «Я очень хвалила виденный мною кирасирский полк, который действительно чрезвычайно красив».

Историческая справка.

Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен. Родился 11 мая 1720 года в поместье Боденвердер недалеко от Ганновера.

№279. Барон Мюнхгаузен – тощий усатый мужичок

Реальный фон Мюнхгаузен отличался от знакомого нам всем образа. Он был гладко выбрит и совсем не тощ.

№280. Барон Мюнхгаузен – отъявленный лжец

Закончив свою карьеру в России фон Мюнхгаузен вернулся на родину, поселился в собственном замке и стал скучать. Чтобы как-то развеять скуку во время столь любимой им охоты, барон стал развлекать коллег байками о своих приключениях. Вряд ли их можно назвать лживыми, коллеги-охотники прекрасно понимали, что Мюнхгаузен иногда дает волю фантазии и любит прихвастнуть. Но затем процесс вышел из-под контроля. Вот, что пишет об этом автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев: «Известность рассказов Мюнхгаузена быстро распространилась по округе, а потом и по всей Германии. Казалось бы, что в них было особенного? Ведь и прежде передавались из уст в уста разные враки и байки; некоторые даже попадали в журналы и книжки.

И все же рассказы Мюнхгаузена были на особицу. В них появился герой, и этот герой был сотворен рассказчиком из самого себя. У героя было то же имя, тот же титул, та же биография, что и у автора – знатного дворянина с необычной судьбой. Все это придавало выдумкам Мюнхгаузена некоторую достоверность, и рассказчик словно играл со слушателем в «веришь – не веришь». Ну и, само собой, это были веселые рассказы, над которыми смеялись от всего сердца».

Добавим и то, что барон был великолепным рассказчиком, умевшим завладеть вниманием аудитории. Он рассказывал свои истории не только приятелям-охотникам и гостям своего поместья, но и не стеснялся большого стечения народа. Так, один из современников из Геттингена вспоминал о выступлении Мюнхгаузена в ресторации гостиницы «Король Пруссии»: «Обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша… Он жестикулировал все выразительнее, крутил руками на голове свой маленький щегольской паричок, лицо его все более оживлялось и краснело, и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии».

Обратите внимание на слова «очень правдивый человек». Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен действительно был человеком слова и чести. А тут помимо его воли в печати стали появляться рассказы о его приключениях. Вначале это было публикация в журнале «Путеводитель для веселых людей», а затем бежавший в Англию немецкий ученый и литератор Рудольф Эрих Распе выпускает в 1785 году веселую книжку «Рассказ барона Мюнхгаузена о его удивительных путешествиях и походах в России».

Уже через год в Германии выходит книга поэта Готфрида Августа Бюргера под названием «Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и веселые приключения барона фон Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей».

Так появился совершенно другой, «книжный» Мюнхгаузен. А каково было реальному человеку, когда он слышал о себе «барон-лжец», «король лжецов», и «врун вранья всех вралей»? Не удивительно, что он был взбешен. Ведь излагаемое в книжках мало походило на те истории, что рассказывал он (например, Бюргер сочинил сюжеты о спасении из болота, полете на ядре и др.). Старый вояка пытался даже судиться с обоими писателями, правда, без особого успеха, может быть потому, что умерли они раньше, чем он.