Читать книгу Физиология и гигиена летчика в экстремальных условиях - Сергей Михайлович Разинкин - Страница 12

Авиационная техника (вертолеты Ми-24 и Ми-8), находившаяся на вооружении армейской авиации, в целом показала достаточную технологичность и удобство эксплуатации в период применения в условиях Афганистана. Однако выявлен ряд эргономических особенностей и существенных недостатков оборудования кабины, остро проявлявшихся в процессе выполнения наиболее сложных и ответственных операций.

Общим эргономическим недостатком практически всех использованных ЛА, несмотря на их очевидные конструктивные различия и разные решаемые задачи, является неудачное световое оформление кабин; как общее освещение, так и подсвет лицевых сторон отдельных приборов.

Летчик не имел возможности устанавливать оптимальную для конкретных условий освещенность, плавно регулируя ее в диапазоне от слабой до избыточной. Это вынуждало летные экипажи использовать избыточную освещенность, что и само по себе, и из-за образования множества ярких бликов на внутренней поверхности фонаря кабины затрудняло, а в ряде случаев делало невозможным достаточный обзор и ориентировку экипажей на местности. Наличие ярких бликов на фонаре осложняло посадку на аэродроме, а на незнакомой площадке делало ее чрезвычайно затрудненной и опасной. Включение посадочных фар не облегчало ситуацию, поскольку их мощность не обеспечивала просмотр всей поверхности площадки и, кроме того, при наличии пыли отмечалось возникновение экранного эффекта.

В условиях Афганистана летные экипажи вертолетов испытывали серьезные трудности и днем в сложных метеоусловиях, и ночью в простых метеоусловиях в полетах по приборам. В результате этого летчики были вынуждены искать дополнительные внекабинные ориентиры, выполнять дополнительные пробные движения, дли того чтобы облегчить определение пространственного положения.

К эргономическим недостаткам вертолета Ми-8 относится то, что при включении форсажного режима двигателя перед посадкой происходят просадка вертолета и выворачивание рукоятки коррекции влево при увеличении общего шага несущего винта более 8°. Эти недостатки опасны тем, что проявляются в момент, когда внимание летчика занято процессом посадки в неблагоприятных условиях. Выработка устойчивых навыков по отработке действий с форсажем затруднена, поскольку он используется далеко не в каждом полете, а без учета особенностей операций по включению форсажа летчик выводит вертолет на критические режимы, выйти из которых удается далеко не каждому и не всегда.

Большинство членов экипажей Ми-24 (летчики и операторы) отмечало тесноту и плохую компоновку кабины, неудовлетворительную наглядность приборной доски, недостаточную регулировку высоты кресла и педалей, ограниченность обзора, особенно в передненижней полусфере, неудобство и громоздкость снаряжения.

Об экипировке летного состава ЛА следует сказать отдельно. Опыт ведения боевых действий выявил ее низкие эксплуатационные, эргономические, защитные и гигиенические характеристики.

Традиционно много нареканий вызывали полетное обмундирование и обувь. Главным недостатком серийных полетных костюмов была их низкая огнезащищенность. Об этом свидетельствовали данные о структуре потерь среди летного состава. Например, за период 1981–1983 гг. ожоговые поражения среди летчиков составили около 55% безвозвратных и около 25% санитарных потерь. Одна из причин этого – серийный полетный комбинезон стального цвета из льнолавсановой ткани, предусмотренный по нормам снабжения для районов с жарким климатом. Костюм не только не защищал человека при пожаре на борту, но и был потенциально опасен получением тяжелых глубоких ожогов из-за прилипания расплавленного лавсана к кожным покровам. Не решила эту проблему и замена его костюмом из 100% хлопчатобумажной ткани. Промышленность не смогла обеспечить выпуск костюмов для летного состава из негорючих термостойких материалов типа фенилон или СВМ – аналогов американских номекса и кевлара.

В ходе боевых действий выявились также низкие маскирующие свойства одежды. Потребовалось заменить хлопчатобумажные ткани песочного цвета тканями с камуфлированной окраской. Однако добиться унификации применяемых материалов для одежды личного состава сухопутных, десантных и вертолетных частей не удалось. Вследствие этого часто страдали авианаводчики, становясь легкой добычей снайперов.

Много жалоб вызывала полетная обувь из-за низких гигиенических, прочностных, эксплуатационных, эргономических и защитных характеристик. Она не была приспособлена для передвижения ни по горам, ни по пес ку, не обеспечивала минимальной защиты от поражения при подрыве на минах. Летный состав предпочитал ходить и летать в кроссовках импортного производства.

Вот несколько слов сравнительной оценки экипировки летного состава (обмундирования и оружия) из воспоминания И. И. Поздеева (Поздеев И. И., 2001) в начале афганской кампании и в ее конце, подтверждающие приведенные выше сведения.

«Экипировка летчика (в 1980–1981 годах) состояла из костюма лен-лавсан бледно-голубого цвета, включавшего в себя куртку и брюки. Ботинок черного цвета на микропоре, шлемофона, бронированного защитного шлема ЗШ-ЗБ весом 2 кг (или простого ЗШ-ЗМ), бронежилета. Пистолета ПМ с двумя обоймами патронов калибра 9 мм по 8 в каждом плюс один, как говорили, для себя в патроннике, автомата АКМС с двумя спаренными рожками по 30 патронов в каждом калибра 7,62 мм.

Рацпредложение по спариванию рожков автомата внес простой солдат-десантник. Этот опыт тут же переняли бойцы всех родов войск. Заключалось оно в следующем. Один рожок накладывался на другой с небольшим смещением по длине магазина таким образом, что торцы его с открытыми патронами смотрели в противоположные стороны. Рожки скреплялись изолентой. Обеспечивалась быстрая смена опустевшего рожка на полный.

С собой на борт можно было брать любое другое трофейное оружие. Это пулеметы, гранатометы, автоматы, пистолеты, буры, гранаты. Недостатка в нем не было. От пистолетов отказывались, так как прицельная дальность стрельбы у них – 25 м, от буров – по причине их громоздкости и ведения стрельбы только одиночными выстрелами, от гранатометов – по причине их малой скорострельности и малой дальности стрельбы. От гранат – потому, что очень быстро иссяк запас стеклянных стаканов на складе нашей столовой. Без них гранаты применять нельзя, так как время задержки взрывателя составляет 4 секунды и вертолет не выходит за пределы ее радиуса поражения. Применяли так: вкладывали гранату в стакан, выдергивали чеку и бросали. Планка же гранаты оставалась зажатой в стакане, и взрыва не происходило. При ударе о землю стакан разбивался, планка освобождалась, и через 4 секунды граната взрывалась. Т. е. стакан исполнял роль хрупкой чеки. Охотнее всего брали с собой на борт ручные пулеметы, если позволяла загрузка.

Голубые костюмы лен-лавсан были вскоре заменены на желто-песочные из хлопка. Потому что лен-лавсан при горении становился похожим на напалм, прилипал к телу, что, к сожалению, при возникшем пожаре в воздухе стоило жизни летчикам».

«Экипировка летчика (в 1988–1989 годах) несколько изменилась. Костюмов ни голубых, ни желтых уже не было. Был камуфляжной раскраски комбинезон из слабо горящего материала, ботинки оставались те же, сохранились ЗШ-ЗБ, более легкие ЗШ-ЗМ и появились исключающие шлемофон ЗШ-5Б. В первом после 2-х часового полета шея очень уставала. Заменили тяжелый ЗЖТ-71 на жилет типа НАЗ (носимый аварийный запас), в котором роль защиты выполняло само снаряжение. В НАЗ-овском жилете размещались две гранаты Р-1, пистолет ПМ, дополнительный магазин к нему с патронами, пачка с патронами к пистолету, три магазина к автомату АК-74УМ с патронами калибра 5,45 мм, два ПСНД (патрон сигнальный ночь-день), маленькая аварийная радиостанция Р-859УМ с батареей питания, индивидуальный медицинский пакет с бинтами, аптечка с обезболивающими инъекциями.

Единственный недостаток жилета заключался в том, что не было предусмотрено размещение каких-либо продуктов питания. Очень нравился автомат АК-74УМ. Легкий, компактный с укороченным стволом и раструбом-ускорителем на конце ствола обладал хорошими точностными и дальностными характеристиками».

Наиболее остро стояла проблема с НАЗами вертолетов Ми-8, Ми-24 и Ми-6, штатная комплектация которых не обеспечивала возможность противодействия противнику после вынужденного приземления в безлюдной местности, а размещение на борту не позволяло в условиях дефицита времени захватить их с собой при экстренной эвакуации из упавшего или горящего вертолета. Поэтому очень часто экипажи оставались без аптечки, пищи, воды и оружия на территории, занятой противником. Летный состав вынужден был прибегать к различным ухищрениям для самостоятельного решения проблемы выживания. Экипажи стали летать с автоматами с дополнительным магазином, перевязочным пакетом и кровоостанавливающим жгутом, который размещался на груди, что, естественно, затрудняло управление ЛА. По предложению летного состава был разработан НАЗ-И в виде жилета с карманами для аптечки, боеприпасов и других предметов, а также с кобурой для автомата. Опытная партия таких жилетов получила высокую оценку летчиков, однако наладить их серийный выпуск так и не удалось.

В экстренном порядке решалась проблема защиты экипажей от огнестрельного оружия. Индивидуальные средства защиты от вторичных осколков и пуль – серийные бронежилеты ЗЖТ-71 (защитный жилет титановый массой 18–19 кг) и бронекаски ЗШ-ЗБ (масса 2 кг) – оказались очень тяжелыми, громоздкими, плохо сочетались с оборудованием кабины, а в экстремальных условиях, например в процессе аварийного покидания ЛА, из-за легкого смещения были потенциально опасными из-за возможного нанесения дополнительной травмы. Разработка более эффективных средств броневой защиты на основе новых композиционных материалов затянулась, летный состав их так и не увидел.