Читать книгу Пан. Варианты постапокалипсиса. Фантастические повести и рассказ - Сергей Милютин - Страница 7

РЕТРОСПЕКТИВА. ЛЕКЦИЯ ДЬЮИ

Однажды в номер Беллами в том, что в Капернауме называлось отелем, постучался молодой человек неприметной наружности, и поинтересовался, здесь ли живет газетчик с побережья, который интересуется «Облаком Света». Получив утвердительный ответ, парень показал Беллами жетон помощника шерифа и попросил разрешения зайти. «Я могу Вам кое-что рассказать», – сказал молодой человек.

Помощник шерифа сообщил Беллами о странной истории, случившейся в городе около года назад. Харви, так звали рассказчика, тогда только-только получил пост. Как новичок, Харви поначалу проявлял рвение больше необходимого и часто допоздна засиживался на работе. Так случилось и тем вечером, когда в дверь уже закрытого офиса шерифа кто-то громко забарабанил. Встревоженный Харви открыл и увидел на пороге местного пьянчужку Джонни Пузыря. Сначала Харви решил, что Джонни просто спьяну ломится, и пригрозил посадить его в обезьянник, когда Джонни указал на прислоненного к стене мужчину. Харви вгляделся и узнал в неподвижно сидящем рыжебородого сектанта по имени Лео.

Брат Леонард регулярно приезжал в город за покупками по четвергам. Его привычно ждали в одних и тех же лавках, где он брал разную мелочь. Проблем с ним у помощника шерифа, как, впрочем, и с другими сектантами не водилось. Встречая Лео на улице, Харви приподнимал шляпу. Лео дружелюбно кивал в ответ. К этому их общение и сводилось.

Джонни рассказал Харви, что случилось.

В этот день у Пузыря не заладилось с пьянкой. Праздников ни у кого из жителей Капернаума не намечалось, деньги кончились, а в долг Джонни не давали уже давно. Злой и измученный похмельем Пузырь допоздна бродил по закоулкам, пока не наткнулся на машину с сидящим в ней Лео. Джонни радостно поприветствовал сектанта в безумной надежде выманить у того пару долларов. Лео не отвечал. Пузырь попробовал еще два или три раза. Лео его упорно игнорировал, глядя вперед и ухмыляясь. Раздраженный Джонни схватил Лео за плечо и встряхнул. И тут облачник через открытую дверцу машины выпал прямо на дорогу.

Когда испуганный дебошир попытался его поднять, сектант, продолжая улыбаться и моргать широко раскрытыми глазами, начал мелко подергиваться руками и ногами. Попытки привести беднягу в чувство ни к чему не привели. На взгляд богатого опытом Пузыря состояние Лео не напоминало ничего похожего на опьянение или на приход от дури.

Окон в переулке не было, и Джонни мог уйти безо всяких последствий. Однако, у пропащего Пузыря кроме застарелого алкоголизма еще имелась добрая душа, он не мог бросить человека, явно попавшего в беду. И Джонни не имел возможности позвонить по телефону, который у него давно отключили за неуплату. В результате Пузырь затащил Лео в машину, сам в нее сел, и оттранспортировал тело в офис шерифа.

Харви и Джонни затащили сектанта в офис и посадили в кресло, где помощник шерифа смог его рассмотреть получше. Лео производил очень странное впечатление. Он прямо держал голову и периодически раздвигал губы, обрамленные густой бородой и усами, в дружелюбной улыбке. Несмотря на то, что Лео казался бодрствующим и в сознании, обращенных к нему слов он не понимал. Глаза облачника реагировали на свет, и поворачивались за движущимися предметами. При этом конечности сектанта определенно его не слушались. Когда Харви взял Лео за руку, сильная ладонь рефлекторно сжалась, и помощник шерифа с трудом освободился от мертвой хватки.

Харви вызвал доктора Гудмана. По мере осмотра сектанта Гудман все больше цокал языком и крутил головой, и постепенно растерял всю свою обычную самоуверенность. Док несколько раз расспросил Джонни и Харви обо всем, что они знали по этому делу. Через час Гудман окончательно вышел из себя. Он накричал на обоих, под конец своей возмущенной речи признавшись, что ни черта не понимает. Потом он еще раз осмотрел Лео, и обратил внимание Харви и Джонни на непонятный бугор под ухом облачника. Когда док аккуратно нажал на бугорок, Лео быстро задергался, так что Гудман поспешно отдернул руку.

Внезапно в офис постучали. Когда Харви открыл, на пороге стояли двое встревоженных сектантов, спросивших у Харви, не сообщали ли ему о Лео. Зайдя в офис, и увидев Леонарда, сектанты немедленно сообщили, что забирают его в поселок. Никаких вопросов по поводу странного состояния собрата они ни задавали, как будто оно для них не представляло какой-то неожиданности.

Слабую попытку дока Гудмана возразить со ссылкой на необходимость обследования и лечения Лео, сектанты решительно парировали заявлением, что в «Облаке света» есть все, что нужно, и они сами разберутся.

Судя по всему, доку самому не улыбалось разбираться с этим случаем, явно выходящим за пределы его профессиональной компетенции. Так что от дальнейших возражений он воздержался.

В случае с Харви ситуация осложнялась тем, что шериф как раз в это время уехал по делам в окружной центра и в данный момент его телефон не отвечал. И молодой человек просто пустил дело на самотек, безропотно отдав сектанта собратьям, только записав их данные.

Через несколько дней, когда шериф Логан вернулся, Харви подробно рассказал ему о странном случае. Реакция Логана его поразила. Обычно очень спокойный и рассудительный босс довольно резко велел помощнику помалкивать об этом деле – даже в разговорах с родителями и невестой. «Не нашего это ума дело, парень» – сказал Логан.

Харви, относящийся к старику шерифу с огромным пиететом, так и сделал. Лео в Капернауме больше не появлялся. Старый Логан через полгода скоропостижно умер от инсульта, а новый шериф еще имел мало опыта, так что объем работы у Харви резко увеличился. Док Гудман уехал из городка. Так что кроме редких встреч с Пузырем о том странном случае помощнику шерифа ничего не напоминало.

Харви уже почти забыл про эту историю, когда Пузыря обнаружили насмерть захлебнувшимся блевотиной на скамейке в городском сквере. Коронеру понадобилась медицинская карта Джонни, но в местной больнице ее не нашли. Харви позвонил доктору Гудману, но ему ответили, что док уже три месяца как погиб в автокатастрофе. И Харви вдруг понял, что из участников загадочного происшествия кроме сектантов остался он один. И даже это не вызвало у него ничего, кроме смутного беспокойства, пока встретив на улице сектанта, он не разглядел у него под ухом тщательно прикрытый волосами бугор, очень похожий на аналогичный у Лео…

Харви и сам толком не мог объяснить, почему он решил об этом рассказать Беллами. За свою жизнь он почему-то не слишком опасался, но присутствие в истории со странной прострацией Лео какой-то темной тайны его как полицейского сильно беспокоило. Смерть сразу троих человек, посвященных в обстоятельства, не нравилась ему еще больше.

«Я так понял, – сказал Харви Билли, – Вы интересуетесь сектой. Я слышал, что у Вас возможности побольше наших. Так Вы уж разберитесь, что они там в свом „Облаке“ мутят. Недоброе у них там что-то, я чувствую.»

Вернувшись из Капернаума в Калифорнию, Беллами продолжил расследование. В частности, он решил ознакомиться с лабораторией Джонсона. И тут он узнал, что оборудование лаборатории спустя полгода после исчезновения доктора Джонсона за ненадобностью единым комплексом продано некоей фирме, зарегистрированной в Южной Дакоте.

О своем расследовании Беллами написал большую статью, которая и попалась в руки Дьюи. В конце статьи Беллами очень аккуратно делился своими догадками и обещал продолжить раскручивание темных делишек «Облака света».

Через месяц случился Большой Хапок.

– То есть, – спросил Зайцев, – Вы уверены, что Джонсон и его секта – это и есть прото-Пан?

Дьюи кивнул.

– Все же не совсем понимаю – откуда у Вас такая уверенность?

Дьюи усмехнулся.

– Я знаю, что Вы неподдельно любознательны, Виктор. Мне это очень импонирует. Но странно, что Вы не используете в качестве источника информации о нашем новом мире самый простой и очевидный, – Дьюи поднял палец, – самого Пана.

– Простите, проф. Не знаю, как у Вас обстоят дела, но на мои вопросы Пан отвечает, дай бог, если в одном случае из десяти.

– Так в чем проблема, Виктор, – Дьюи развел руками, – Задайте сто вопросов – получите ответ на десять!

– То есть, Вы о своих догадках рассказали самому Пану?

– Конечно! – улыбнулся профессор.

– И как он отреагировал?

Дьюи сделал многозначительную паузу и отпил пару глотков из бокала с соком. Подмигнул Зайцеву.

– Он назначил меня врачом на «Эдем-1».

***

РЕТРОСПЕКТИВА. ЛЕКЦИЯ ДЬЮИ

Дьюи считал, что благодаря Беллами начало новой эры в истории человечества можно достаточно точно локализовать – оно примерно совпадает с моментом исчезновения Джонсона спустя полгода.

После снятия обвинений с Джонсона университетские власти вынужденно вернули ему руководство лабораторией и, как следствие, доступ ко всему оборудованию и материалам. Но продлевать контракт с оскандалившимся ученым определенно не собирались. Между тем до конца его действия оставалось чуть больше года.

Канву дальнейших событий Дьюи восстанавливал примерно так. Джонсон ясно осознавал, что нового назначения такого уровня ему уже не видать нигде и никогда. Его как фанатика идеи не столько пугал крах научной карьеры, сколько утрата наработок и возможности продолжать исследования. Это и заставило его форсировать события и вопреки всем правилам пойти на опаснейший эксперимент по созданию искусственной телепатии. Джонсон понимал, что разрешения на его проведение без многолетних предварительных экспериментов на животных университет не даст. Поэтому Джонсон провел его в строжайшей тайне. Из тех же соображений, во избежание утечки информации, поставил его Джонсон на самом себе и преданной ему Конти. Он вживил в голову себе и Линн специальный интерфейс. И в один прекрасный день – вернее, ночь – в лабораторию Джонсона вошли двое человек. А вот то, что оттуда вышло, людьми уже не было.

Рассчитывал ли Джонсон на такой результат? Скорее всего, нет. Его бегство как раз показывает, что ученый не на шутку растерялся и испугался происходящему. Он еще не научился жить сразу в двух телах, и боялся, что окружающие непременно заметят неладное. С катастрофическими последствиями для него.

Где двутелый Джонсон провел следующие годы? Как паника и недоумение от невероятного результата эксперимента сменились в нем восторгом от открывающихся возможностей и холодной решимостью? Как он нашел деньги на выкуп старого оборудования, покупку нового и дальнейшие эксперименты? Бог знает.

Определенно, спустя восемь лет после начала эры объединенного человечества его пророк обнаруживается в своей Медине – поселении на месте заброшенного шахтерского поселка недалеко от сонного Капернаума. И теперь это уже монстр о двух сотнях головах, владеющий серьезными финансовыми активами и компетенциями в самых разных областях знаний.

Фантазия Зайцева непроизвольно рисовала картинки жуткого замка с подземельем, куда чудовище, притворяясь то обаятельным молодым человеком, то соблазнительной доступной девицей, заманивает жертв и там набрасывается на них, в последний момент принимая свой истинный облик – бледного до потолочной белизны красногубого зубастого вампира в черном плаще с пурпурным подбоем. Почему-то в роли упыря в этих фантазиях неизменно фигурировал Джонни Депп.

В своих первых присоединениях Джонсон расчетливо сочетал осторожность и разборчивость. Когда Беллами начал разбираться с членами секты индивидуально, те оказались за редкими исключениями довольно молодыми одинокими людьми, не имеющими или очень давно не поддерживающими отношения с родственниками. Большая часть официально женатых членов «Облака света» вступила в брак уже в ней. Вероятно, во избежание слухов о практикуемом в секте промискуитете.

При этом критерии Джонсона молодостью и одиночеством присоединяемых не ограничивались. Беллами также заметил, что среди них оказалось много людей с высшим образованием – врачей, юристов, финансистов, компьютерщиков, агрономов и строителей.

Начальный этап роста прото-Пана в этом смысле напоминал кропотливый сбор художником мозаики из разноцветных кусочков смальты. Кусочек к кусочку, оттенок к оттенку, с перебором и отбрасыванием горы негодного материала.

Крайне удачным Дьюи, как, впрочем, и Зайцеву со Стивенсом, казалась мимикрия прото-Пана под замкнутую сектантскую общину. Этого добра на Среднем Западе оставалось пруд пруди. У окружающих они вызывали настороженность и даже неприязнь, но не производили впечатления чего-то необычного.

– Даже Беллами, подобравшийся к истине ближе всего, не смог выйти за рамки стандартного мышления, – торжественно резюмировал Дьюи, – Он увидел в «Облаке Света» всего лишь тоталитарную секту, занимающуюся тайными исследованиями по контролю над человеческим сознанием. Хотя у него хватало информации, чтобы сделать правильные выводы. Впрочем, – заметил профессор, – надо признать, что Беллами не один такой. Это можно сказать обо всех, кто прочитал его статьи. Почти обо всех, – улыбнувшись, уточнил Дьюи.

Сверх-Джонсон максимально замаскировался в своем убежище среди пустыни, но он прекрасно понимал, что до бесконечности так продолжаться не может. Лелеял ли он мечты о мировом господстве с самого начала или эти мысли пришли ему в многочисленные головы позднее – по большому счету неважно. По сути, у него не было выбора. Рано или поздно человечество разоблачило бы пришельца, и вряд ли смирилось с таким соседством. Остаться должен кто-то один. Прото-Пан имел преимущество внезапности, и он им воспользовался.

– Мне вот что непонятно, – задумчиво сказал Зайцев, – Как он ухитрился все это провернуть, не привлекая внимания спецслужб?

– А с чего Вы взяли, что он не привлек их внимания? – спросил Дьюи.

Зайцев изумленно уставился на него.

– Но тогда как они допустили Большой Хапок!

Дьюи рассмеялся. Потом посерьезнел.

– Виктор, Вы никогда не слышали историй, как питбуль сожрал вырастившего его хозяина?