Читать книгу Алфавит Ловца - Сергей Мищук - Страница 4

Апрель 2058г.

– Доктор, вы можете уже наконец-то сказать, что у меня за болезнь? – нервно, но тихо, спросил 26-летний Патрик Миллер, подперев голову рукой.

Доктор Френсис, седой, но ещё не пожилой мужчина, сидящий напротив Патрика, взял в руки электронную медицинскую карту и через несколько секунд ответил:

– Я делаю всё, что могу. Болезнь слабо исследованная, поэтому лечение затягивается. Потерпите ещё немного, – сказал доктор Френсис и обратил взгляд на дверь кабинета, около которой, на небольшом диване, сидели ещё два доктора с электронными картами в руках. Они переглянулись. Один из них, что был постарше, свёл скулы и исподлобья посмотрел на доктора Френсиса.

– Я терплю, – чрезмерно тихо, практически шёпотом, сказал Патрик. – Терплю уже три месяца. Но лучше не становится. Никакие ваши лекарства не действуют. Электростимулятор помогает мне не больше, чем на три часа. Я не могу работать из-за этой боли.

– Патрик, дорогой, я делаю всё, что в моих силах, – ответил доктор Френсис. Боковым зрением он увидел, что старший врач, сидевший позади Патрика, утвердительно кивнул головой и что-то шепнул младшему на ухо.

– Посмотрите ещё раз, – сказал Патрик. – Может быть, вы что-то упустили? Может быть, проблема болезни в чём-то другом?

Доктор Френсис молчал. Патрик, тяжело вздохнув, продолжил:

– Да, я понимаю. Вы уже просматривали всё много раз. Я знаю, – закончил Патрик и посмотрел в окно.

Кабинет доктора Френсиса, в отличие от многих других кабинетов больницы для естественнорождённых, был меблирован в отжившем стиле тридцатых годов двадцать первого столетия. В стол не были вмонтированы искусственный интеллект и детектор голоса, как следствие – его приходилось открывать самому и искать нужные вещи вручную. Освещение не синхронизировалось с контактными линзами владельца кабинета, а имело лишь три режима, переключаемые дистанционно с помощью пульта. Аналогичная ситуация была и с климатической станцией. Окна были из прозрачного стекла, и показывали вид на улицу, в отличие от окон-дисплеев, изменявших картинку по желанию. Единственное, что хоть немного приближало комнату к стилю, который в две тысячи сороковых годах был назван экспертами по искусству естественнорождённых – футуризмом трансгуманистической сингулярности, – это робот устаревшей версии, сидевший в углу комнаты неподвижно, с закрытыми глазами. Другие доктора больницы уже переходили на обновлённые версии, предназначенные для непрерывного функционирования в течение долгого времени, и которые не так часто нуждались в перезарядке. Над доктором Френсисом подсмеивались все, работающие в больнице, называя его «ребёнком начала столетия». Но он, всё равно, никогда не модернизировал свой кабинет. В этом он видел некую изысканность и непринуждённость одновременно.

– Доктор Френсис, – вновь сказал Патрик отчаянным голосом, – я хожу к вам уже три месяца. У меня чувство, что мой мозг трещит по швам. Я не чувствую боли лишь изредка. Поймите, что это убивает меня. Я не могу спать. Мне становится всё тяжелее работать. Я чувствую постоянную усталость. Я начал быть рассеянным. А у меня очень ответственная работа. Сделайте что-нибудь, пожалуйста.

Доктор Френсис сдвинул брови и уставился в карту Патрика. Покачав головой, он откинулся в кресле, не обращая внимания на то, что позади Патрика два врача о чём-то активно дискуссировали, время от времени указывая друг другу на какие-то записи в электронных картах. Патрик обернулся и уставился на врачей, которые, увидев устремлённый на них взгляд, прекратили говорить.

– Доктор Френсис, – с лёгкой насмешливой улыбкой сказал Патрик, не отводя взгляда от двух врачей, – я вас хотел спросить ещё в прошлый раз. А это, собственно, кто?

Доктор молчал. Его глаза бегали по сторонам в поиске ответа. Не услышав ответа, Патрик обернулся и спросил снова:

– Доктор Френсис, когда я прихожу, у вас в кабинете всегда эти двое. Кто они? Они что-то не похожи на практикантов. Особенно этот, – Патрик ухмыльнулся и сказал, не скрывая иронии, – с бородой.

Увидев волнение доктора Френсиса, старший доктор сказал:

– Мы из центра медицинских исследований. Ваша болезнь ещё не прошла идентификацию. Мы исследуем болезни, чтобы можно было классифицировать их и начать более эффективное лечение, которое устраняло бы корень болезни.

– Ага, – сказал Патрик и снова обратился к доктору Френсису, – то есть, моя болезнь не прошла идентификацию. Интересно получается. То есть, вы меня вовсе и не лечите?

Доктор Френсис понял, что всё выходит из-под контроля, но попытался взять себя в руки и начал говорить чересчур спокойным голосом:

– Нет, Патрик. Лекарства, которые ты принимаешь, устраняют симптомы и приносят пользу мозгу.

– Вы, наверное, хотите сказать, – внезапно, с колкой саркастической улыбкой, сказал Патрик, – не наносят вред. Правда, ведь?

– Нет, – послышался довольно низкий голос младшего из врачей, сидящего позади. – Препараты, которые выписывает вам доктор Френсис, действительно приносят благотворный эффект. Но, мы с моим коллегой занимаемся другим.

Эти слова младший доктор сказал с такой интонацией, что Патрик обернулся, чтобы услышать объяснение:

– Наше дело, – начал младший доктор, положив на колени электронную карту, – поиск причины возникновения плодотворной почвы для болезни в несовершенном организме человека. Мы не лечим болезни. Мы пытаемся найти причину, по которой организм допустил возможность этой болезни развиваться.

– Зачем? – с непониманием спросил Патрик. – Вы хотите лечить организм ещё тогда, когда болезни нет?

– Именно, – подтвердил младший врач. – В этом и заключается вся проблема медицины от древности до середины двадцать первого столетия. Болезнь лечится тогда, когда она уже прогрессировала в организме. Наша идея – лечить организм не от болезни, а от самого организма. От мусора, который, как магнит, притягивает к себе болезни. Единственное, что медицина сделала прогрессивного в этом направлении, – вакцинация, но мы хотим модернизировать этот принцип и…

– Одну минуту, – перебил Патрик. – Но есть же имплантированные чипы. Практика, насколько мне известно, действует уже довольно давно. И успешно. Как только болезнь начинает проявляться, чип срабатывает, и тогда человек знает, как лечить себя.

– Именно, – заключил младший врач, слабо улыбнувшись. – Именно в этом и вся проблема. Эта практика действует давно, и естественнорождённые массово имплантируют эти аппараты. Но мы считаем, что это не решение проблемы в долгосрочной перспективе. Ведь, чип срабатывает, так как организм уже болен. А мы хотим сделать так, чтобы организм не начал болеть.

– То есть, – заключил Патрик, – насколько я понимаю, вы хотите сделать человека неуязвимым до болезни. Но это абсурд. Вы хотите сделать из человека – робота.

– Не совсем, – ответил младший врач и, увидев утвердительный кивок головой со стороны старшего, продолжил: – Мы не создаём роботов. Мы лишь утверждаем возможность усовершенствования человеческого организма путём исправления естественных причин подверженности болезням. Это, во-первых. А во-вторых, двадцать лет назад абсурдом называли и чипы. Сейчас, как вы говорите сами, это действенная массовая практика. Лекарства, чипы, имплантаты – станут со временем такой же ветхостью, как и этот кабинет. Уничтожив болезнь, как явление, мы сможем заняться следующим этапом – бесконечной жизнью. И не продлением жизни, что также успешно сейчас практикуется. А именно – бессмертием. Ведь… – хотел продолжить молодой врач, но его с язвительной насмешкой перебил Патрик:

– И что, много желающих навсегда изменить свою жизнь и прекратить болеть?

– Лишь те, – не задумываясь, ответил молодой врач, – кто думает о своём будущем.

– У них проблемы с головой, – с презрением сказал Патрик.

– Вот в этом то и есть большая проблема, – сказал молодой врач. – Люди боятся исправлять свой организм. Все желают лишь вылечиться от уже возникшей в несовершенном организме болезни.

– Это вполне логично, – разведя руками, сказал Патрик.

– Совершенно иррационально, – ответил молодой врач, отрицательно покачав головой. – Иррационально было когда-то лечить симптомы. Потом, иррационально стало лечить болезнь. А вот вполне, как вы говорите, логично, будет убрать возможность организму болеть. И этим мы хотим совершить революцию в медицине. Точнее даже, – сказал доктор, наклонившись в сторону Патрика, – сотворить медицину с самого начала. Изменить принцип медицины. Не лечить, а избавлять от возможности болеть. Многие говорят, что человеческий организм подвержен влиянию окружающей среды. Но, – медленно протянул молодой врач и указал пальцем на отключённого робота, сидящего в кресле, – посмотрите на него. Он не имеет тех болезней, которым подвержен организм человека.

– Но он и не человек, – презрительно указав на робота, сказал Патрик. – Он и не может болеть. Он либо функционирует, либо нет. Он и не осознает своей болезни, даже если она у него будет.

– Вы уверены? – спросил младший врач, слегка улыбнувшись.

– Полностью уверен, – ответил Патрик, махнув рукой.

– Вы утверждаете сейчас о том, в чём совершенно не компетентны. Вы говорите об отсутствии сознания робота только по той причине, что видите различия между ним и вами.

– Естественно, – подтвердил Патрик. – Я живой. Он – нет. Я чувствую. Он – нет. Вот и всё.

– Но, неужели вы будете говорить о жизни и сознании, – начал было молодой врач, но его перебил Патрик, который был явно сильно раздражён:

– Не хочу больше об этом говорить. Вы несёте какую-то чушь. Чувства у роботов! Бред!

Патрик нервно отвернулся от молодого врача, переглянувшегося со старшим. Оба они удовлетворённо улыбались. Младший врач взял электронную папку, приложил палец к экрану, закрыл глаза и сделал запись.

– Доктор Френсис, – сказал Патрик. – Если на сегодня всё, то я уйду. У меня ещё есть свои дела.

– Хорошо, – ответил доктор Френсис, который, до этого времени, не встревал в разговор, а только слушал. – Приходи на следующей неделе. До этого времени будут новые результаты. Я скажу тебе уже более конкретно о болезни.

– Надеюсь, доктор Френсис, – сказал Патрик, немного успокоившись от спора с младшим врачом. – Вы меня извините за всё это. Это из-за головной боли.

– Я понимаю, – ответил доктор Френсис. – Всё хорошо. Вот, возьми. Это хорошее обезболивающее. Лучшее, чем то, которое я давал тебе в прошлый раз. Нам только вчера привезли новую партию. Должно хотя бы на время устранить симптомы. А потом продолжим лечение.

– Хорошо, до свидания, – ответил Патрик, положив в карман лекарство, и направился к дверям кабинета. Младший врач, проведя Патрика взглядом, добавил вдогонку:

– И помните: главное – это причина.

Патрик на мгновение остановился. Посмотрев на двух докторов, он вздохнул с улыбкой и, ничего не сказав, вышел из кабинета.

Доктор Френсис, увидев, что дверь за Патриком закрылась, откинулся на спинку кресла и облегчённо вздохнул. Младший врач встал с дивана и подошёл к столу доктора Френсиса. Сев напротив, врач внимательно посмотрел на доктора и сказал:

– Доктор Френсис. Вы, наверное, уже и так всё поняли.

– Да, – ответил доктор, сделав виноватое лицо и вытерев лоб рукой. – Я же не знал, что он…

– Мы это уже обсуждали, – спокойно сказал младший врач. – Все варианты его поведения были проработаны вместе с вами. И вот, сейчас, вы оплошали. Вы понимаете, что это грозит плану?

– Понимаю, – со вздохом сказал доктор Френсис. – Извините. Это не повторится.

– Ладно, – сказал младший врач, – это прощается. Но только на первый раз. Ситуация сегодня оказалась не катастрофичной. Мы понимаем, что обременили вас слишком большой ношей. Я бы даже сказал – неподъёмной. Но и вы знаете, какая роль предопределена вам. Министерство благоволит вам.

– Знаю, – быстро сказал доктор Френсис. Его глаза были влажны от волнения и бегали по сторонам.

– Вот и хорошо, – удовлетворённо сказал младший врач. – Но, впредь, будьте, пожалуйста, повнимательнее. Он не должен ничего заподозрить. У нас не будет второго шанса, вы знаете условия. Всё должно пройти более чем идеально.

– Хорошо, я сделаю всё, что от меня требуется, – утвердительно покачав головой, ответил доктор Френсис.

– И больше, чем требуется, если это понадобится для дела, – серьёзным тоном сказал младший врач. – Ну, что же, мы пойдём, – продолжил он и кивнул головой старшему. Оба покинули кабинет, не обернувшись на доктора Френсиса.

Доктор Френсис остался сидеть в кресле, проводив взглядом двух врачей. Робот, сидевший в кресле, активизировался, поднял голову и спросил:

– Доктор Френсис, вам нужна помощь?

– Нет, Билл, ничего не нужно, – отмахиваясь, ответил доктор.

– Вы уверены? На вашем лице признаки волнения, – без каких-либо эмоций сказал Билл.

Пытаясь сохранить признаки спокойствия и, даже, слабо улыбнувшись, доктор Френсис посмотрел на Билла и ответил:

– Нет. Всё и вправду хорошо.

– Ладно, – так же спокойно ответил Билл, – я буду делать вид, что верю вам. Это будет намного проще для вас. Но, если вам понадобится помощь, то я буду к вашим услугам.

– Спасибо Билл, – ответил доктор Френсис. Открыв электронную папку, он ещё раз посмотрел на дело Патрика Миллера. Внимательно прочитав первый абзац, доктор Френсис вздохнул и крепко стиснул губы. Придерживая подбородок рукой, он прохрустел шейными позвонками. Ладонь была влажной от пота, отчего доктор почувствовал неприятное ощущение. До умывальной комнаты было недалеко, но доктор не хотел вставать, чтобы не видеть никого из других врачей. Вытерев руку об пиджак, он скривил рот и уставился на робота, который снова перешёл в спящий режим.

Попрощавшись с доктором Френсисом и двумя врачами, Патрик Миллер вышел из больницы для естественнорождённых.

– Здравствуй, мой мир, – сказал Патрик, оказавшись на улице. Оглянувшись по сторонам, он сел в свой аэромобиль и, поднявшись на вторую аэротрассу, направился на работу.