Читать книгу Алфавит Ловца - Сергей Мищук - Страница 5

Патрик Миллер жил в одном из наиболее населённых мегаполисов Мирового государства начала второй половины двадцать первого столетия.

Конец две тысячи десятых и начало двадцатых годов были ознаменованы усилением конфронтации на политической арене мира. На фоне глобализации и сильного экономического взаимодействия между странами росла сильная конкуренция между национальными и международными блоками за сферы политического, экономического, культурного и торгового влияния. Массовые миграционные процессы ставили под угрозу авторитет центральных государственных властей, неспособных урегулировать ситуацию. Кризис политических интересов подрывал позиции как либеральных, так и консервативных партий. Военно-политические перевороты меняли власть взамен конституционным методам. Усиливались сепаратистские настрои в странах и международных блоках. Децентрализация и неравномерность распределения экономических ресурсов вела к доминированию власти финансовых структур над государственными администрациями. По всему миру росло количество региональных вооружённых конфликтов между странами. Общественные кризисы происходили стихийно и сопровождались социальными и экономическими волнениями по всему миру.

Наука нового тысячелетия приближала человечество к технологической революции. Искусственный интеллект, робототехника, прорывы в медицине, виртуальная реальность – становились с каждым годом всё ближе к повседневной жизни человека. Интернет-технологии на протяжении две тысячи десятых стали главным культурным феноменом человечества. Электронные информационные технологии интегрировались со всеми остальными сферами информационного пространства: прессой, телевидением, радио. Парадигма власти интернет-технологий внесла чувство свободы в выборе информационных потоков и плюрализма мнений.

В конце две тысячи десятых увеличилась и стремилась к своей кульминации популярность организаций по защите природы. «Зелёные» партии и международные независимые неправительственные организации устраивали акции протеста и митинги по всему миру. Страны и международные блоки выделяли из бюджетов сотни миллиардов долларов на защиту природы. Вопросы глобального потепления, таяния ледников, загрязнения почвы, атмосферы и океанов, вырубки лесов, вымирания видов, и другие – поднимались на рассмотрение и в парламентах стран, и в международных организациях. Общественность по всему миру поддерживала идею о важном значении защиты окружающей среды. Поэтому, поддержка кампаний по переходу на солнечную энергетику и электротранспорт стала важным экономическим фактором для многих крупных корпораций. К социальным акциям по защите природы привлекали известных обществу персон, глав государств, а также детей, что сильно увеличило популярность и подняло на приоритетный политический, социальный и культурный уровень «Зеленые» течения. Важность защиты природы на фоне международного политического и экономического напряжения, а также усиления влияния современных научных и информационных технологий стала одной из главных парадигм, отображающих настроения общества в начале двадцатых годов двадцать первого столетия.

К середине двадцатых годов население Земли превысило отметку в восемь миллиардов жителей. Ускоренные темпы роста населения и последующие за ними повышенные требования для преуспевания общества привели к тому, что многие проблемы, которые раньше не были столь явными, всплыли наружу, угрожая мировой стабильности и спокойствию. Всё это вело к таким же форсированным цивилизационным изменениям.

Продовольственный кризис, который раньше проявлял себя лишь в форме роста цен на еду, внезапно вырос в реальную проблему. Дефицит продуктов, который до этого был лишь исключением из правила в неурожайные годы, теперь стал регулярной угрозой. Многие факторы, такие, например, как засуха, снижение уровня урожайности из-за истощения почв, повышение налогов на землевладение, содействовали тому, что темпы роста населения слишком превысили темпы увеличения продовольственной массы в мире. Цены на продовольствие неумолимо повышались. Увеличивалась доля голодающих в странах третьего мира. Нехватка продуктов начала ощущаться и в более развитых регионах. Генная модификация оказалась неспособной повысить урожайность до необходимого уровня. Общественные волнения нависали потенциальной угрозой над миром. Правительства уходили в отставку, на смену им приходили новые, но никто не мог решить проблему, так как она уже имела общемировой характер. Проблемы с импортом продовольствия усилили дипломатическую вражду между странами, нависла угроза тотальной мировой войны.

Старые методы повышения урожайности уже не могли ускорить рост продовольствия до нужных масштабов, а увеличение вспахиваемых площадей было бы слишком энергоёмким и дорогим. Были нужны более радикальные трансформации.

И они случились. Середина двадцатых годов была ознаменована массовым внедрением в аграрное хозяйство вертикальных ферм. Проекты были воплощены ещё раньше в качестве эксперимента, но не имели широкого применения. Теперь же, на фоне кризиса, новый принцип продовольственного хозяйства стал началом аграрной революции, которой мир не знал ещё со времён неолита.

Чтобы уберечь себя от нарастающих на фоне продовольственного кризиса волнений народа, власти поддерживали идеи постройки ферм, ставших популярными среди масс. Кроме того, идея вертикальных ферм была поддержана крупными организациями и партиями по защите природы, что усилило её популярность. Разработчики ферм, получив поддержку со стороны государственных властей, заявляли о том, что их методики не просто модернизируют сельское хозяйство прошлого, но и предотвращают последствия негативного влияния аграрной экономики «уничтожения потенциала Земли» и спасают голодающих мира. Заявления с резонансом прошлись по миру, и, вскоре, вертикальные фермы стали строиться в каждом уголке планеты.

Одним из главных преимуществ модели вертикальных ферм было то, что их можно было строить в черте города, повысив мобильность аграрной отрасли. Кроме того, это было менее энергоёмко, чем широкомасштабная сельская деятельность, что привело к снижению цен на продовольствие, не зависящих больше напрямую от стоимости топлива.

Сразу же после идеи выращивания растительных продуктов в больших городах, начали вкладываться деньги в проекты многоэтажных ферм для животных. Главная проблема этого проекта, а именно вентиляция, была решена довольно быстро с помощью внедрения новых принципов фильтрации воздуха.

Вскоре, в каждом большом городе появлялись новые и новые фермы, способные воспроизводить нужное количество пищи. Такая методика уже не так сильно зависела от климата, цен на топливо для транспортировки, налогов на землю и политической обстановки, поэтому неожиданный дефицит больше не был угрозой. Широкомасштабное сельское хозяйство утрачивало силу с каждой построенной вертикальной фермой.

В итоге, продовольственный кризис был решён. Но, на смену ему пришла новая, не менее угрожающая проблема.

После массового внедрения вертикального продовольственного хозяйства, крупные города получили более значительную степень свободы, имея возможность самостоятельно прокормить своё население. Как следствие, рабочие места в малых городах и сёлах стремительно пропадали. Аграрные компании и зависящие от них предприятия разорялись, что влекло к угрожающему увеличению безработицы. Волнения в малых городах приводили к митингам и мародёрству.

Столь грандиозная и быстрая трансформация в аграрной отрасли привела к тому, что жители сёл массово перебирались в города, а жители малых городов – в большие. Началось ускорение урбанизационных процессов. На въездах в города создавались пробки, тянущиеся на десятки километров. Происходили столкновения с полицией. Власти стран, видя, что ситуация выходит из-под контроля, наделяли глав городских администраций особыми полномочиями, которые, со временем, расширялись.

Сдерживать наплыв жителей из меньших административных единиц становилось с каждым днём всё более сложно. Главы администраций вынуждены были лавировать между силовым разгоном и тем, чтобы дать зелёный свет всем, кто ожидал на въезде в город. Все понимали, что и одно и другое решение привело бы к катастрофическим неотвратимым последствиям.

Но, угроза массовых силовых столкновений угасла до того времени, как могла наступить катастрофа. Этому, в первую очередь, способствовали аддитивные технологии, выросшие из несбыточной мечты в повседневность.

Внедрение аддитивных технологий происходило параллельно аграрным изменениям. Объёмная печать использовалась практически в каждой отрасли, от лёгкой промышленности до медицины и строительства. С помощью аддитивных технологий возводились дома меньшей себестоимости, что позволило семьям приобретать жильё в больших городах, которые очень быстро разрастались и поглощали пригороды. Кроме того, на возведение дома с помощью аддитивных технологий требовалось намного меньше времени. Строительные компании начали гонку за высотой здания и суммарной площадью жилья.

На волне децентрализации, получив повышенные полномочия, администрации больших городов вкладывали колоссальные суммы в ускорение постройки новых жилищных массивов. Проблема давления на города со стороны прибывающих была решена.

Одновременно с этим, с помощью широкомасштабного применения аддитивных технологий в медицине, возможным стало создание искусственных органов, протезов, экзоскелетов и имплантатов высокого качества. Медицина сумела спасать жизни ещё в больших количествах, нежели ранее. Цены на операции снижались.

Эти факторы сыграли главную роль в том, что количество населения больших городов стало возрастать ещё быстрее, чем даже после начала новой аграрной политики. Домов строили больше, они ставали выше, цена падала, и покупать жильё в городе могло большее количество людей. Высокое качество жизни в крупных, технологически насыщенных городах концентрировало на себе взоры жителей всей округи.

Все эти социальные изменения происходили на фоне глобальных политических трансформаций. В первую очередь, им способствовал энергетический вопрос.

Нефтяные запасы в мире к этому времени ещё не были исчерпаны, но в воздухе витало предчувствие приближающейся катастрофы. Общественные объединения по здравоохранению и защите природы, получая большую поддержку со стороны общества, с каждым годом увеличивали своё влияние в парламентах стран и международных организациях. Росло количество принятых законопроектов по переходу на солнечную энергетику, которая, как заявляли эти объединения, была самой эффективной и долговечной из всех потенциальных альтернативных видов энергообеспечения.

Как следствие, во многих странах увеличивалась доля энергии, воспроизводимой на солнечных электростанциях. За ними тянулись и другие страны, которые видели, что производить собственную электроэнергию на солнечной основе в долгосрочной перспективе будет выгоднее. К тому же, это давало значительную степень энергетической независимости.

Нефтяные компании, к этому времени, уже сильно чувствовали расшатывающий их кризис, одна из причин которого заключалась в начале массового перехода на электромобили в середине двадцатых годов. Переход начал стремительно расти после того, как были открыты и внедрены качественные методы аккумуляции энергии, что было главной проблемой такого транспорта. Общество переходило на электромобили по всему миру. Компании-изготовители электромобилей получали политическую поддержку со стороны партий защиты природы. В крупных автоконцернах начали поговаривать также о внедрении аэромобилей, концепты которых становились с каждым годом всё менее недоступными для общего пользования.

Около семидесяти процентов продуктов переработки нефти приходилось к этому времени на транспортные потребности. Но, страны за странами переходили на электромобили, что каждый раз ударяло по нефтяной промышленности, оказавшейся неспособной в такой ситуации конкурировать с ядерной и солнечной энергетикой, интегрированными с новой технологией аккумуляции энергии, а также с нетерпимостью со стороны «Зелёных» партий в международных организациях. К тому же, переход на вертикальные фермы привёл к резкому снижению потребности в транспортировке. Следственно, нефтяная промышленность ежегодно стремительно угасала. Теперь же, при массовом переходе на солнечную энергию, приближался полный и сокрушительный закат нефтепромышленности.

Власти стран оказались в затруднительном для себя положении. Они начали более активно поддерживать солнечную энергетику, пытаясь ухватиться за последний шанс уберечь свои падающие среди общества рейтинги. Но, этого оказалось недостаточно. С каждым днём на центральную власть увеличивалось давление со стороны глав городских администраций и обществ по защите природы, всё более открыто обвинявших их в консерватизме, бюрократии, продолжении поддержки нефтяной промышленности и нерешительности при переходе на солнечную энергию. Петля на шее центральных властей стран всё сильнее затягивалась.

Нефтяные компании начали закрываться или переводить свои активы на солнечную энергетику. Все, кто успел маневрировать с нефти на солнечную энергию, продолжили доминировать на энергетической арене мира в отличие от тех, кто не успел приспособиться.

Солнечные станции строились преимущественно возле небольших городов. Такой ход, помимо прочего, должен был способствовать небольшому сдерживанию оттока жителей в большие города. Малые города отныне специализировались на энергетике и снабжали ею большие города. Появлялись новые рабочие места.

Но, при всём этом, росло сильное недовольство со стороны популистов из малых городов. Они заявляли о том, как из полноценных жителей сделали придаток к большому городу. «Мы предоставляем мегаполисам энергию! Мы достаём для них сырьё из земли! Мы заслуживаем к себе уважения!». В начале тридцатых годов по миру прокатилась волна митингов и восстаний. Как следствие, страны вынуждены были решать внутренние проблемы, забыв об внешнеполитических амбициях. Международное политическое напряжение, близкое к началу войны между ядерными странами, было снято к середине тридцатых годов.

После многих уступок недовольство жителей малых городов удалось усмирить. Повышались заработные платы тем, кто жил в малых городах и работал на электростанциях, различных заводах и фабриках, научно-исследовательских центрах, военных базах, мусороперерабатывающих станциях, и многих других, жизненно важных для мегаполиса пунктах. Но, при всём этом, отток к городским агломерациям ни на минуту не прекращался.

Агломерации неумолимо разрастались, и урбанизация, к этому времени, достигла своего апогея. Города сливались в огромные мегаполисы. Многие годы людей влекли туда высокие заработные платы, лучший уровень жизни и современные технологии. К концу тридцатых годов в мегаполисах проживало около девяноста процентов жителей планеты. Население некоторых из них превышало сто миллионов жителей. Люди оставляли по себе пустые деревни и города, в которых раньше проживали тысячи.

Пока власти стран решали проблемы малых городов, в мегаполисах произошли сильные изменения, связанные с децентрализацией, возрастанием уровня полномочий и влияния глав городских администраций. Распространялась пропаганда, нацеленная на противодействие центральным властям государств и поддержку независимости мегаполисов. Главы городских администраций принимали популярные законопроекты по изменению налогообложения, что содействовало увеличению рейтингов городской власти. Авторитет центральной власти страны падал. Появилось такое явление, как «принадлежность к мегаполису». Жители больше не называли себя жителями страны. Возрос уровень лояльности к органам власти мегаполиса. Принадлежность к нации утрачивала свою силу и, как следствие, институт национального государства стремительно приходил в упадок. Под предводительством градоначальников, жители мегаполисов отказывались подчиняться центральной власти.

Главы городских администраций обвиняли власти государства в разворачивании межнациональных конфликтов и в неспособности сесть за стол переговоров. Всё это ударило по позициям центральных властей. Народные массы шли за своими градоначальниками. Парламенты стран созывали экстренные заседания. Но, это не спасло их от исторических изменений. Децентрализация достигла своего апогея. Эра мегаполисов ознаменовала собой финал истории национальных государств. Полномочия городских администраций возрастали, а власть государства оставалась лишь формальностью, а со временем исчезала вовсе.

В связи с утерянным влиянием бывших государственных границ, возрастала независимость мегаполиса, как социальной структуры. Городские администрации начали самоутверждаться и объявлять о своей независимости от центральных властей. Сначала, это были мировые центры экономики, столицы государств и города с населением более десяти миллионов жителей. Но, со временем, за ними потянулись и другие мегаполисы, ощутившие свою власть и желающие независимости от центральной власти.

Начиная с середины тридцатых годов, по всему миру прокатилась волна провозглашений независимости мегаполисов. Сотни больших городских агломераций и мегаполисов объявляли себя свободной структурной единицей.

Такие самопровозглашения не могли обойтись без силовых сценариев. Центральные власти сопротивлялись. Сохранить поддержку общества мирным путём уже не представлялось возможным. Многие правительства добровольно уходили в отставку и передавали все полномочия главам мегаполисов, но, в некоторых странах, борьба оказалась тяжёлой и кровопролитной. На многие месяцы огонь охватил мегаполисы. Наибольший удар приходился на столицы и мегаполисы-многомилионники. Власти сдерживали в своих руках вооружённые силы, направляя их против тех, кто боролся за установление власти мегаполиса. Улицы превратились в поле кровопролитных боёв.

Разразившаяся война мегаполисов против центральной власти была названой «Войной Белой и Чёрной Длани». Чёрная Длань символизировала центральную власть государства, поддерживаемую устаревшие национальные институты и нефтяную промышленность. К Белой Длани присоединялись все, кто поддерживал власть мегаполисов и установление монополии солнечной энергетики. К ним, в самом начале войны, присоединились партии и организации по защите природы. Те, кто раньше был в политической тени, стали авторитетными лидерами, и начали управлять народными массами, указывая им, в первую очередь, наступать на органы центральной власти, нефтяные компании, финансовые учреждения и ядерные комплексы.

Война Белой и Чёрной Длани в некоторых странах длилась несколько лет в конце тридцатых, начале сороковых годов. Мирные жители вооружались. Мегаполисы были охвачены огнём и дымом. Война добралась и до малых городов, которые приняли сторону Белой Длани и мегаполисов, обещавших ввести монополию солнечной энергетики, снизить налоги и увеличить привилегии жителям, работающим на электростанциях.

На улицах не прекращались звуки взрывов и выстрелов. Стены трещали и разрушались, а тела убитых устилали собой улицы. Война Белой и Чёрной Длани забрала с собой сотни миллионов жизней по всему миру.

Итогом войны стало безоговорочное установление независимости мегаполисов.

После окончания войны, оправляясь после длительных боевых действий, городские администрации соседних мегаполисов начали ожесточённую борьбу за близлежащие города, которые оставались главным источником энергоснабжения. Сферы влияния, под чутким усмотрением духа глобализации, теперь никак не зависели от национальной идентичности. Границы стран были стёрты до основания, а мировые организации распались. Малые города приходили под протекторат и защиту мегаполиса на условиях непрерывного снабжения электроэнергией и другими, важными ресурсами и услугами. Мир поделился на мелкие территории, прилегающие к мегаполисам, словно к столицам маленьких государств.

Мегаполисы создавали взаимовыгодные союзы. Всем было понятно, что существовала нужда в создании новой большой организации, которая способна была бы удовлетворить потребности нового принципа мировой политики и экономики. Но, большая организация пока не была созвана. Этому помешали революционные события середины сороковых годов двадцать первого столетия. Но они не были связаны с энергетикой, политикой, экономикой или мегаполизацией. Причиной было развитие технологий.

Двадцатые годы двадцать первого века были началом эпохи расцвета четвёртой промышленной революции. Сверхсовременные технологии стали воплощением научной мечты футуристов начала столетия. Невозможное стало реальным – таковым был девиз этой эпохи.

Развитие технологий сильно отодвинуло от себя фундаментальную науку. Изучением законов природы, исследованием элементарных частиц и истории Вселенной занимались учёные многих научно-исследовательских центров. С годами они сумели приблизиться к квантовой природе сингулярности. Они полностью восстановили с помощью генетического кода историю эволюции жизни на планете. Учёные становились всё ближе к решению вопроса о телепортации и перемещении во времени. Но, эти открытия были известны лишь в узком кругу. Фундаментальная наука, которая с каждым годом разгадывала загадки строения мира, осталась далеко в тени популяризованных технологий. Чаще всего, технологические центры состояли под непосредственным протекторатом крупных корпораций.

Главным достижением в технологиях стал искусственный интеллект. Непрерывное усиление мощности компьютеров ежедневно увеличивало вычислительные способности процессоров. Разработчики программы развития нейронных сетей в начале тридцатых годов сумели полностью воспроизвести возможности человеческого мозга в роботе, которого назвали Маккарти. Он был первым роботом, чьи интеллектуальные и физические способности не уступали человеческим. Это событие ознаменовало собой новую эпоху истории цивилизации. Робототехника, интегрированная с искусственным интеллектом, почувствовала новое дыхание.

Через несколько лет после разработки Маккарти началось массовое производство человекоподобных роботов с присущими их профессиям навыками. Роботы-врачи, роботы-инженеры, роботы-полицейские, а также многие другие стали заменять собой человеческие ресурсы. Со временем, компетентность роботов возрастала. Владельцы компаний, заинтересованные в повышении качества труда, стали массово нанимать роботов, увольняя, как начали теперь говорить, естественнорождённых. Один нанятый робот мог заменить собой двоих-троих естественнорождённых.

Кроме того, технологии сильно слились с медициной. По всему миру создавались новые научно-исследовательские и медицинские центры. Прекращение старения, генная модификация человека и внедрение нанотехнологий в медицину с каждым годом увеличивали продолжительность жизни и уменьшали список неизлечимых болезней. Поднимался вопрос полной модификации человеческого организма сразу же после его рождения.

После начала массового производства роботов все больницы разделились на больницы для естественнорождённых и больницы для роботов. Медицина стала занимать одно из главенствующих мест среди других наук. Главной целью медицины будущего стало совершенствование людей и роботов. Работодатели выдвигали всё больше и больше требований к роботам. Искусственный интеллект совершенствовался, и, во многом, роботы не только не уступали, но и превосходили естественнорождённых.

Начались слухи о поднятии вопроса равноправия между людьми и роботами. Причём с разными притязаниями как с одной, так и с другой стороны. Соответственные законопроекты вносились на заседания в парламентах и международных организациях ещё до Войны Белой и Чёрной Длани. Но эти вопросы не поднимались на рассмотрение в связи с обострением противостояния центральной власти и мегаполисов перед началом военных действий.

Самопровозглашение мегаполисов, а также длительная Война Белой и Чёрной Длани на некоторое время отвлекли общество от противостояния роботов и естественнорождённых. Оплакивание жертв усмирило революционные настрои на некоторое время.

Но, после того как в мегаполисах снова можно было спокойно выйти на улицу, люди вновь столкнулись с предчувствием войны.

Прогресс в технологиях робототехники и искусственного интеллекта, а точнее – их бурное внедрение в различные отрасли жизни общества, от сфер финансовых услуг до промышленности, и стали толчком к новой социальной катастрофе. Через неполные десять лет после начала массового производства роботов наступил Большой коллапс безработицы и последующая Революция естественнорождённых. В этой революции приняло участие большое количество естественнорождённых по всему миру.

Началом революционных действий считается ночь двадцать шестого июля две тысячи сорок четвёртого года. Этот день со временем стал называться Днём естественнорождённых. В эту ночь по всему миру прокатилась волна отключений роботов. Отключения сопровождались погромами в офисах компаний, нанимавших большое количество роботов. Погромы привели к коллапсу экономики. Кризис набирал оборотов. Рост цен и нехватка рабочих мест приводили к массовым протестам. Столкновения повторялись, и теперь не только на корпорациях, но и на улицах. В воздухе, который, казалось, ещё не успел оправиться после Войны Белой и Чёрной Длани, витал запах нового масштабного кровопролития. И оно наступило, как только на улицах прозвучали первые лозунги и первые выстрелы.

Революция естественнорождённых проходила по всем континентам, и оказалась не менее кровопролитной, нежели Война Белой и Чёрной Длани. Естественнорождённые, главными недовольствами которых были утрата рабочих мест и повышенное влияние роботов на общество, массовыми атаками захватывали военные объекты и центральные офисы корпораций. Главные бои Революции проходили между естественнорождёнными и роботами, которых выставили главы корпораций и военные центры. Это была война крови и металла, война людей и машин.

Так как изготовители оружия продавали свою продукцию и одной, и другой стороне, то в ходе Революции были испытаны новые виды вооружения, как против естественнорождённых, так и против роботов. И оружие превысило все возможные ожидания. Перерывы между боями были настолько короткими, что тела изувеченных и убитых не успевали унести из поля боя. В ходе Революции естественнорождённых были применены все виды известного к этому времени оружия: не только огнестрельного, химического, биологического, а также лазерного и электромагнитного, но и многих других. Ходили слухи о применении ядерного оружия, но официальных подтверждений этому не было. Революция естественнорождённых стала воплощением мощи, ужаса и жестокости самого судьбоносного изобретения – института убийства, истязания, насилия, пыток. Очевидцы Войны Белой и Чёрной Длани так говорили о Революции естественнорождённых: «Мы никогда не верили, что может быть что-то, более ужасное, нежели Война, которую мы пережили. Но, Революция – во сто крат ужаснее и бесчеловечнее. Когда нам давали оружие во время Войны – мы знали зачем. Мы жили борьбой и верой. Мы ожидали победы. Сейчас, получая оружие, мы не знаем, зачем мы стреляем. Мы не знаем, почему в нас стреляют. Мы не знаем, во что верить. И мы не знаем, будет ли этому конец. Во время Войны мы умирали во имя идеи. Сейчас – мы умираем в неведении, страхе, ужасе. Это не война людей и роботов. Мы воюем против себя, против мира, против совести, против нашего будущего. Оружие, которое использует сейчас и одна, и другая сторона – хуже, чем всё, что придумали со времён Средневековья. Это не оружие, цель которого – уничтожить. Это – орудия пыток, цель которых – боль и страдания».

Пока несколько лет улицы стекали кровью, а крики отбивались от полуразрушенных стен, резонируя с выстрелами, плачем и мольбой, в кабинетах проходили переговоры между лидерами Революции и главами крупнейших корпораций. Власти мегаполисов, взяв на себя роль третьей стороны, призывали к мирному соглашению ради предотвращения всемирной катастрофы. И с одной, и с другой стороны были большие списки претензий. Естественнорождённые добивались в первую очередь восстановления своих рабочих мест. На стороне роботов стояли владельцы компаний, которые требовали от революционеров возмещения убытков за погромы и отключения роботов. Каждая сторона обвиняла другую в кровопролитии, и никто не хотел отступать от своей позиции. Власти мегаполисов приняли позицию мирного нейтралитета: призывали прекратить бои, но не становились на открытую защиту какой-либо стороны, не желая утратить ни авторитет среди естественнорождённых, ни сотрудничество с корпорациями.

После того, как в ходе длительных переговоров претензии противоборствующих сторон были частично удовлетворены, а оружие было опущено и естественнорождёнными, и роботами, был созван Общемировой Конгресс мегаполисов, главным мотивом которого стала очевидная необходимость в создании всемирной системы контроля над новой парадигмой общественных отношений. Была произведена перепись мегаполисов, и, каждому из них, к его названию, был присвоен номер в специальном реестре. В процессе переговоров было достигнуто соглашение о создании Мирового государства – организации, объединяющей мегаполисы всей планеты. Пятого сентября две тысячи сорок седьмого года, на Общемировом Конгрессе в мегаполисе под номером девяносто один, где присутствовали представители всех больших мегаполисов, был подписан Новый меморандум о правах человека. Было создано Первое правительство Мирового государства, имевшее представителей в парламенте каждого из мегаполисов. «Мы создадим утопию без войн и революций», – этими словами заканчивалось каждое выступление Главы Первого правительства Мирового государства.

Проходили месяцы, и мегаполисы снова поднимались на ноги, оправлялись, дома отстраивались, экономика восстановлялась, но ужасы Революции ещё долгое время оставались перед глазами у всех. Тяжело было найти дом, в который не заглянула смерть.

Создание Мирового государства повлекло за собой новую трансформацию в обществе. Во всех мегаполисах были проведены конференции Первого правительства Мирового государства. Главной темой стало отображение причин военных конфликтов прошлого. Война была представлена, как историческое явление, имеющие архаические причины, такие, как например, устаревший институт национальной идентичности или противоборство естественнорождённых и роботов. Мысль о необходимости войны для жизнедеятельности общества была полностью повержена известными учёными, историками, психологами и социологами.

Но, вместе с этой мирной идеологией, каждый из мегаполисов чувствовал нужду в собственной защите и утверждении своей власти над близлежащими городами, поставляющими электроэнергию и обслуживающими потребности мегаполиса. После свержения центральных властей бывших национальных государств Пакт о нераспространении ядерного оружия потерял свою силу. Каждый мегаполис начал создавать собственное ядерное вооружение, пытаясь утвердить свою власть. Мегаполисы заключали договора о ненападении и взаимозащите, в этот же момент наращивая свой ядерный потенциал.

Создание Мирового государства повлекло к некоторому качественному перераспределению экономических ресурсов. Реформация общественного устройства происходила по всем уровням. Первому правительству, в самом начале его правления, удалось достигнуть некоторого уменьшения дифференциации в обществе. В экономически нестабильные и слабые регионы потекли финансовые реки. Каждый мегаполис должен был гарантировать надлежащее финансирование окрестным административным единицам, над которыми действовал его протекторат. Взамен, мегаполис требовал безоговорочного подчинения власти и предоставления человеческих и технологических ресурсов в случае нападения соседнего мегаполиса.

Специальные комитеты Первого правительства Мирового государства выдавали права на то, чтобы город мог назвать себя мегаполисом. Кроме высокой плотности населения, ключевыми факторами была энергетическая независимость, технологический и финансовый уровни. Как только городу присваивался статус мегаполиса, количество прибывающих туда людей ещё больше увеличивалось. Малые города, не имеющие такого статуса, не предоставляющие электроэнергию или другие ресурсы мегаполисам и не получившие таким образом протекторат, со временем опустошались.

Претерпела некоторых изменений и система образования. Первое правительство Мирового государства установило нормы, по которым мегаполисы должны были следить за образовательной программой. Кроме наук, искусств, социальных дисциплин и технологий, учебные заведения были обязаны преподавать «Нормы жизни Мирового государства». Детям прививали понимание того, как их жизнь должна была гармонировать с жизнью их мегаполиса в частности, и с Мировым государством в целом. «Что сделало Мировое государство для вас, и что вы должны сделать для Мирового государства», – эти слова были главным мотивом занятий на «Нормах жизни».

В культуре и, главным образом, религии, царили либеральные настроения. Представители различных конфессий могли свободно проповедовать свои верования. Это было защищено законом во всех мегаполисах. Но, всё же, там, где раньше царили консервативные настрои, случались акты нетерпимости, с которыми главы администраций боролись разными, иногда и силовыми методами.

Кроме того, смена общественного образа жизни требовала внедрения новых технологий для обеспечения нормального функционирования мегаполисов.

Одной из проблем, возникших в мегаполисах, стало резкое уменьшение уровня кислорода. В новостях всё чаще говорили об удушьях у тех, кто только прибыл в мегаполис. Организации по здравоохранению и защите природы, имевшие высокие рейтинги после Войны Белой и Чёрной Длани, добились утверждения нескольких законопроектов, которые раньше отклонялись. Во-первых, каждый мегаполис обязан был построить воздухоочистительные и кислородовырабатывающие заводы. Это дало свой результат: уровень кислорода поднялся за год до нужного уровня, в воздухе уже не было критической концентрации загрязнений, а случаи удушья исчезли.

Во-вторых, был принят исторический закон о полном запрете вырубки леса. После этого, на улицах мегаполисов были проведены демонстрации Партии защитников природы, поддерживаемых и финансируемых главами корпораций по производству электроники. Главным требованием был запрет на бумажные изделия, как главного символа истребления природы. Оказавшись в затруднительной ситуации, Первое правительство пошло на переговоры. Опасаясь восстания, законопроект был принят. В обмен на бумажные книги людям предлагались электронные карты и другая техника.

Но, члены Партии защитников природы не остановились на достигнутом. Они требовали ввести уголовную ответственность за хранение книг. Первое правительство отклонило законопроект. Глава Первого правительства заявил: «Запрет на книги – попытка сделать из нашего мира тюрьму. Мы не можем допустить тоталитарного режима. Это – попытка Чёрной Длани утвердить свою власть над всеми нами. Нашу свободу ограничивают!»

После этого заявления во всём мире началось Бумажное восстание. Митингующие требовали утвердить законопроект. Началась новая угроза революции. Провокации прокатились по библиотекам и типографиям. Книги сжигались прямо возле зданий парламента. Митингующие всего лишь за несколько дней уже имели оружие. Ситуация накалялась. Люди, видевшие Войну Белой и Чёрной Длани, а также Революцию естественнорождённых, начали выносить из домов книги, газеты и другие бумажные изделия на центральные костры. Все боялись войны, поэтому жители мегаполисов присоединялись к митингующим, вооружались и требовали принять законопроект.

И Первое правительство Мирового государства пошло на уступки. Типографии закрывались. Библиотеки становились музеями. За хранение книг вводилась уголовная ответственность. Теперь каждый покупал электронные карты, электронные записные книги и прочие устройства, заменявшие бумажную продукцию. Капиталы корпораций по производству электроники и техники взлетели всего за несколько месяцев. Компании-производители заключали договора с научными центрами робототехники и искусственного интеллекта, внедряли нейропроцессоры во всю свою продукцию.

Технологии проникали в быт жителей мегаполисов. По всему мегаполису сверкали голограммы с рекламами, а также дисплеи на фасадах домов. С недавних пор вводились в обиход осязаемые голограммы. Искусственный интеллект и нейросети теперь стали доступными каждому. Искусственный интеллект встраивался во всю электронику, бытовую технику, очки виртуальной реальности, автомобили, даже в мебель и одежду. Квартиры, наполненные нейродатчиками, слушали, понимали и исполняли. Человек мог подключить свой мозг к компьютеру через специальные датчики и «слиться» с его нейропроцессором.

После внедрения искусственного интеллекта в быт люди перестали бояться медицинских манипуляций со своим организмом. Участились операции с использованием наноэлектронных биосенсоров. Люди начали массово имплантировать себе чипы, реагирующие на возникновение болезни. Некоторые имплантируемые устройства и протезы повышали физические и интеллектуальные способности, увеличивали трудоспособность и тонизировали работу мозга. Усиливались возможности рецепторов органов чувств, как, например, напечатанная сетчатка с расширенным в инфракрасную зону спектром видимости, что позволяло видеть ночью. Экзоскелеты стали популярной, широко используемой вещью. Люди имели возможность повысить продуктивность труда, используя механические и электронные дополнения к своему телу. Спортивные соревнования превратились в гонку развития протезов и усиливающих или ускоряющих экзоскелетов. В широком обиходе появились нейростимуляторы – устройства, снимающие стресс, депрессию. Появлялись новые и новые нейростимуляторы: для повышения трудоспособности, для повышенной реакции и внимания, для снятия напряжения, для наркотического эффекта и прочее. Технологии меняли не только жизнь человека, но и самого человека.

Развитие робототехники набрало стремительных темпов. С самого начала роботам были необходимы зарядные устройства, снабжавшие их энергией. Со временем, новые версии были приспособлены к человеческой пище. Роботы стали полноценной копией человеческого организма: они дышали, ели и пили, спали, возобновляя энергетический запас, словно человек. Отличить робота от естественнорождённого стало невозможно. Ткани всё точнее и точнее воспроизводили человеческий организм вплоть до того, что ткани роботов стали более совершенными, а органы – более прочными и жизнеспособными, нежели человеческие. Обмен веществ происходил аналогичным путём, а состав клеток был практически идентичным. Робототехника и медицина сумели создать человекоподобного робота, ничем не отличающего от естественнорождённых.

В связи с высокой плотностью населения, проблема с пробками на дорогах достигла своего апогея. Во многих мегаполисах в часы пик пробка тянулась на многие километры и не пропадала с утра до ночи. Но, решением проблемы ещё заранее занялись десятки автоконцернов. Их концепты аэромобилей превратились в решение проблемы.

В конце тридцатых годов в небе больших городов начали появляться аэромобили. Всего через пять лет после Революции естественнорождённых в большинстве мегаполисов было уже по три-четыре аэротрассы. Аэромобили ставали всё доступнее, и теперь мегаполис можно было узнать с трудом. Правила дорожного движения эволюционировали и подстроились под специфику полётов. Строительные компании начали сооружать у каждой квартиры маленькую парковку на балконе, что стало очень популярным среди жителей мегаполисов. Аэромобили могли свободно передвигаться по аэротрассам, которые пронизывали несколько уровней по высоте и связывали весь мегаполис, кроме тех мест, где это было опасно: кислородовырабатывающие заводы и территории возле аэропортов.

Увеличение технологического уровня требовало модернизации торговой и финансовой системы. Подписывались новые соглашения. Между мегаполисами прокладывались модернизированные торговые пути. Банковская система полностью перешла на электронные валюты, более гибкие для нового социального устройства. Мировая инфраструктура отныне стала ещё более сложной и разновекторной. Многие мегаполисы, в связи с особенным географическим расположением, наличием тех или иных ресурсов, специализировались на собственных отраслях. И хотя, при наличии вертикальных ферм и постоянного энергоснабжения, мегаполисы могли функционировать долгое время в одиночку, торговые соглашения по-новому, но, не менее прочно, связали новую структуру мирового устройства. Мегаполис, вместе с окружающими его функциональными территориями и городами, был прочной и самостоятельной единицей, требующей, тем не менее, связи с остальными.

Дух глобализации, который начал охватывать мир намного раньше, чем Война Белой и Чёрной Длани и Революция естественнорождённых, по-новому раскрыл себя. Стирание национальных границ привело к смешению народов и рас по всему миру. В мегаполисах проживали люди с совершенно разных регионов. Английский стал обязательным для всех. Кроме него, несколько языков имели статус Мировой важности. Остальные стали языками мегаполисов и территорий их сферы влияния. Интернет с внедрённым искусственным интеллектом и услугой моментального перевода высокого качества проник в каждый уголок планеты и позволил человеку иметь возможность поддерживать общение с любым другим человеком, несмотря на язык.

Но, вместе с этим, ужесточались условия нахождения и проживания в мегаполисе. Границы при въезде и в аэропортах жёстко охранялись. Желающие приехать в мегаполис с временной целью: туризм, бизнес, поездки к родственникам и прочее, в обязательном порядке должны были указывать точное время пребывания в мегаполисе. Кроме того, к их идентификационным электронным картам подключались датчики места пребывания. В случае несвоевременного покидания мегаполиса, приезжих депортировали. Прибывший в мегаполис с целью постоянного места жительства должен был в течение двух месяцев найти место работы. В обратном случае его так же депортировали. Уехать из мегаполиса было так же тяжело, как и приехать. Ритмы жизни в мегаполисе, а также нововведённая система уровней полномочий, делали из человека целиком и полностью частью этого мегаполиса.

Окончание Революции естественнорождённых и создание Мирового государства ознаменовались длительным судебным процессом, после которого требования обеих сторон были частично исполнены. На количество нанимаемых роботов были наложены квоты. Лидеры Революции возместили часть убытков. В свою очередь они, посредством поддержки населения, добились мест в парламентах мегаполисов и создали партию «Права человека». Основным требованием партии было полное прекращение создания роботов.

Главным оппонентом партии «Права человека» на политической арене Мирового государства стала партия «Прогресс», поддерживающая создание и модернизацию роботов, генную модификацию человека, нанотехнологии и имплантацию, искусственный интеллект и различные нейроплатформы.

Со временем, увидев, что на политическом фронте достигнуть своих притязаний не получится, некоторые члены партии «Права человека» ушли, создав тайное общество, которое вербовало к себе людей со всего мира, готовых к войне против роботов. Тайное общество начало создавать оружие. «Мы против войны! Но ещё больше – мы против роботов!» – этими словами начиналось и заканчивалось выступление каждого представителя общества. Общество поклялось вернуть миру прежний облик и возвратить статус роботов, лишь как помощника человека.

Через год после создания Общества, в крупных компаниях начались массовые программные сбои. Случались даже убийства людей роботами. Партия «Права человека» сразу же начала активную борьбу в правительстве. После нового увеличения квот сбои прекратились. В кулуарах Первого правительства заговорили о тайном обществе, готовящем очередные провокации. Началась активная шпионская деятельность по выяснению месторасположения Общества и разоблачению её членов. На заседании партии «Прогресс», вместе с главами крупных корпораций, была выдвинута программа борьбы с Тайным обществом, которое было названо «Староверами».

Среди естественнорождённых продолжались беспокойства. Многие начали критиковать Первое правительство Мирового государства за допущение трагедий на корпорациях. Снижению рейтингов способствовали популисты партии «Права человека», получившие огромную поддержку среди естественнорождённых, а также партия «Прогресс», на стороне которой стояли владельцы крупных корпораций и финансовых структур.

Правительству всё тяжелее было удерживать свою программу: «Поддерживать равновесие, взаимопонимание и мир среди естественнорождённых и роботов». Обвинения с одной и другой сторон не прекращались. Бразды правления Первого правительства со временем стали формальными. Выступления Главы Первого правительства уже не способны были удержать их позиции. Главное противоборство в каждом из мегаполисов было между представителями партии «Права человека» и «Прогресс». Снова начались слухи о войне. И, хоть на этот раз революция не наступила, состояние напряжения в обществе не прекращалось.