Читать книгу Больше чем деньги. Финансовая история человечества от Вавилона до Уолл-стрит - Сергей Мошенский - Страница 14

На греческих островах существовало более тысячи полисов. Каждый из них выпускал собственные монеты, которые нужно было обменивать по текущему курсу. И на центральных площадях полисов в V в. до н. э. появились пункты обмена валюты – столики, за которыми сидели трапезиты[23]. Они занимались обменом денег, что требовало немалого опыта и знаний, ведь полисы выпускали свои монеты с разным содержанием золота и серебра. Шло время, трапезиты богатели, у них накапливались свободные капиталы, и они стали предлагать кредитные услуги (первой формой кредита стал морской заем[24]). В Афинах кредитными услугами пользовалось 3 % населения (в средневековой Европе – около 6 %).

Вначале трапезиты давали в долг из собственных средств, а потом стали принимать у клиентов вклады, используя их для новых кредитов. Довольно долго это пытались запрещать, но время всегда берет свое, и богатейшие трапезиты стали превращаться в банкиров[25]. Власти полисов не контролировали деятельность трапезитов и банкиров. Это давало им полную свободу предпринимательства, но от возможных убытков они не были защищены. По слухам, легендарный мудрец Диоген Синопский, живший в бочке, сначала был менялой и ростовщиком. Потом он стал подделывать монеты, был пойман и то ли приговорен к изгнанию, то ли сам бежал из города, опасаясь наказания. После этого ему ничего не оставалось, кроме как стать свободным философом. Ростовщичеством занимался когда-то и другой знаменитый философ, Сократ.

Трапезиты нередко использовали в своих операциях письменные долговые обязательства – прототипы векселя – синграфы и хирографы, перешедшие затем в римскую финансовую систему[26]. Текст синграфа выглядел просто: «Такое-то лицо (имя) должно такому-то лицу (имя) такую-то сумму». В самом по себе этом документе не было ничего особенного – простая форма долгового обязательства. Но факт его распространения говорит о многом – и о периоде экономического роста, и об увеличении количества городов, их населения, а главное – о развитии финансовых услуг. Применение синграфов и хирографов означало, что рынки неплохо функционировали и что права собственности стали достаточно (для своего времени, конечно) защищенными, чтобы люди не только давали друг другу в долг деньги, но и доверяли таким документам. А еще это означало, что политические государственные структуры могли обеспечить и экономический рост, и защиту прав собственности.

А вот что-либо, сравнимое с акционерными компаниями, в греческих полисах так и не возникло – коммерческие объединения купцов оставались простыми товариществами. Еще не появились ни сама идея разделения на доли капитала, вложенного в коммерческие общества, ни тем более идея передачи этих долей другим участникам общества. Для всего этого необходима система права, гарантирующая сохранность собственности всех участников. А ее как раз и не было в греческих полисах, несмотря на их богатство и развитость финансовых услуг. Не пришло еще для этого время.

В следующем, III в. до н. э. деятельность трапезитов стала престижной. Прежде ими зачастую становились рабы[27], теперь же – и состоятельные граждане полисов. Банкирам начали доверять больше, хотя случалось, конечно, всякое. Всегда оставался риск мошенничества не только со стороны банкира, но и со стороны клиента. Выяснить, кто прав, было непросто, и начинались дорогостоящие судебные процессы. Правда, в отличие от нынешних в полисах они не длились дольше месяца. Клиент в случае проигрыша терял только деньги, а банкир – репутацию честного человека, а часто вместе с ней он утрачивал и весь свой бизнес.

Случались и банкротства – в 377 и 371 гг. до н. э. одновременно разорились несколько банков. Банкиры Аристолох, Созином и Тимодем вынуждены были отдать все свои деньги на погашение долгов вкладчиков. Банкир Гераклид решил скрыться, что вызвало общее возмущение. Оставшееся его имущество все равно было распродано для погашения долгов. Демосфен почему-то считал, что причиной таких банкротств стали люди, которые, «пребывая в затруднительном положении, берут взаймы, считая, что им должны верить в силу их репутации, а разбогатев, не отдают долги и присваивают чужие деньги»[28]. На самом деле причины банкротств крылись не только в этом, но также в рискованных операциях самих банкиров. А вкладчики на собственном опыте поняли, для чего нужна, говоря современным языком, диверсификация рисков, и стали размещать вклады в нескольких разных банках.

Для повышения надежности своих операций банкиры начали делать записи о принятых вкладах, выданных кредитах и прочих движениях капиталов. Трапезиты «имеют обыкновение делать записи и о выдаче денег, и о назначении займа, и о вкладах… чтобы знать для подведения итогов о выданных и вложенных суммах»[29], – говорил Демосфен в одной из своих речей в 362 г. до н. э.

Среди банкиров прославился Гермий из города Ассос в Малой Азии. Вначале он был рабом и личным секретарем банкира Эвбула, который пользовался столь большим влиянием, что фактически правил двумя полисами – Ассосом и Атарнеем. Гермий оказался способным, и Эвбул отправил его учиться в Афины. Когда Эвбул умер, Гермий стал его преемником во власти и унаследовал его банкирскую контору, сделавшись богатым и знаменитым. Он дружил с Платоном, Аристотелем[30] и даже с македонским царем Филиппом II. Однако дружба с царем его и погубила – он участвовал в разработке планов войны с персами, но те победили, захватили Ассос и Атарней и казнили Гермия.