Читать книгу Казачество на Кольской земле. Памятка казаку - Сергей Мосолов - Страница 5

Народ, который не знает своё прошлое, не имеет будущего. Это аксиома. Без знания своей истории и культуры, под влиянием других, чуждых нам культур мы становимся «Иванами да Марьями родства не помнящими». Несомненно, мы должны жить в тех реалиях, в которых находимся сейчас, но и о прошлом забывать ни в коем случае нельзя. Все мы, как сосуд. Нашу кровь наполняет дух прошедших эпох, как героических, так и тяжких для нашего народа.

К сожалению, мы много говорим о родовой связи с предками, но большинство молодых людей не знают историю своей страны, своего рода, не смогут назвать имена и отчества своих дедов и прадедов, бабок и прабабок. А между тем, русская история – это следствие высочайшего проявления народного духа. К наиболее фундаментальным моментам русской истории, определившим характер и направленность «русского духа», создавшего русскую землю в бесконечном её объёме, бесспорно, относятся: православие, общинность и незавоевательное происхождение государства и государственной власти.

Казачество было единственным и неповторимым в мире сословием, последним православным рыцарством в XIX – начале XX века. Признание казачества сначала народом, а потом военно-служилым сословием повлияло на осознание им общности своей судьбы с судьбой России. Казаки всегда считали себя неотделимыми от русского народа, а казачьи земли от России. Фольклорное определение казака как народного защитника от всякого окаянного супостата соответствует историческим представлениям о казачестве как части славянского народа, как о выдвинутой вперёд мощной боевой дружине, охраняющей русские земли и приумножающей их своей военной доблестью, храбростью и отвагой.

Казаки почти непрестанно воевали. И казачьей кровью обильно окрашены и камни Финляндии, и подступы к Царьграду, поля Польши, Германии, Франции, Италии, горы Швейцарии, просторы Маньчжурии, от их крови червонела вода и в Балтике, и в Чёрном море, и в Тихом океане. От берегов Дуная и Днепра, по степям Дона, Кубани, Терека, Нижней Волги, Урала и далее на Восток, по дебрям Сибири до Амура, Камчатки, Сахалина и Курил, по меже великой современной России казаки первыми проложили заветную черту, через которую уже не суждено было перешагнуть соседним народам.

В истории казачества можно увидеть и преданную службу Отечеству, и волю, освящённую идеями православия, и первопроходцев, чьими усилиями разрасталась и укреплялась Русь.

Сердцевина казачьей натуры и символ веры этого бесстрашного воинства сконцентрированы в том неповторимом воинском кличе, с которым они обращались к сынам своего казачьего племени перед очередным походом: «Кто хочет за веру христианскую быть посаженным на кол, кто хочет быть четвертован, колесован, кто готов претерпеть всякие адские муки за Святой Крест, кто не побоится смерти – приставай к нам! Нечего бояться смерти: от неё не устережёшься. Такова казацкая жизнь». И казак часто умирал, как герой, не скуля и не жалуясь на свою судьбу. Народные предания гласят, что когда свирепые враги сдирали с казака кожу, то он шутливо бросал им: «От казали, неначе воно боляче, як шкуру с живого человика здирають, а воно мов комашня кусае (вот говорили, будто оно больно, когда шкуру с живого человека сдирают, а оно словно мошкара кусает – С.М.)». А когда подлые ляхи насаживали запорожцев на вертикальный заострённый кол, то они, сидя на них, издевались над ляхами, прося у них потянуть люльки (трубки) и уже потом, покуривши, обводили своих мучителей мутными глазами, плевали им в лицо, проклинали католическую веру и гордо умирали смертью лютою.

Понимание своей жизненной миссии, своей «доли» как защиты веры Христовой делала казака неустрашимым в бою. У казаков не было никакого либерализма, сострадания к противнику. Принцип был таков: если враг напал, переступил границу, то его следует уничтожить любым способом. Поэтому били казаки своих врагов со страшной силой, бросаясь в атаку с неистовой страстью и отвагой, не щадя ни крови, ни живота своего.

В условиях постоянных войн выживали только самые крепкие, умные и сильные духом казаки. Формировался и креп тот самый упрямый казачий характер, который позволял не только оберегать рубежи Руси, но и завоёвывать для неё огромные территории на Кавказе, в Заволжье, в Сибири.

Сущность казачьего характера просматривалась и в облике этих вольных рыцарей – статных и смуглых от степной жары, с лихо заломленными на голове папахами, с лихим чубом. Причём с этой казачьей традицией связана следующая история. Как-то царь Николай I, всегда лично регламентировавший воинскую форму вплоть до мельчайших деталей, во время своей поездки на Кавказ увидел линейного казака, сдвинувшего папаху набок. Царю это дюже понравилось, и в 1848 году родился указ, предписывающий чинам Кавказского корпуса «ради лихости» – носить шапки «немного на затылок, с наклоном на правую бровь, так, чтобы левая сторона чела наискосок была открыта»1. Так, благодаря этому указу, казачий обычай носить головные уборы набекрень был официально узаконен.

Испокон веков казаки никогда не знали рабства – отсюда их первое и главное достоинство: чувство внутренней свободы. Вместе с тем отличительной чертой казачьих общин и казаков всегда была присущая им любовь к порядку. Гармоничное сочетание этих двух начал, внутренней свободы и порядка, всегда делало из казаков самую верную опору, самый надёжный оплот здоровой государственности.

На государевой службе казаки обрели расцвет, духовный взлёт, проявили блеск удали и дерзкой отваги, самоотверженность и верность присяги. Оставаясь вольным и гордым в самом себе, казак растворялся в семье, станице и в родном войске, ярко выражая свою личность – глубокую и религиозную. В силу этого обстоятельства казачьи войска крепко и всеми силами держались родной почвы, отличались покорностью воле Божьей и глубокой системой, удерживающей их на вершине русского самосознания и государственной дисциплины.

Между тем, будучи православными христианами, казаки, относили себя к особому народу, и так было на протяжении веков, вплоть до упразднения казачества большевиками. Наглядным примером тому может служить эпизод, описанный Михаилом Шолоховым в первой книге романа «Тихий Дон» в том месте, когда на мельнице вспыхнула драка между казаками и «хохлами». Когда еврей Штокман попытался втолковать казаку, что они оба русские и что казаки от русских произошли, тот резко усомнился и заявил: «Брешешь!.. А я тебе гутарю – казаки от казаков ведутся, и затем добавил с обидой: Ишь, поганка, захотел в мужиков переделать!»2

Этот литературный диалог взят Шолоховым из народной среды и реально отражает отношение казачества к своим корням. Такие рассуждения на первый взгляд могут показаться примитивными, но нужно понимать особые устои казачества, его самобытность, которые заставляли казаков всегда считать себя отдельным народом. Безусловно, в описанном случае Шолохов никакого художественного вымысла не допустил, примерно так относятся к своему происхождению и нынешние казаки. Всё это потому, что казачество по всем канонам ортодоксии3 является отдельной народностью или субэтносом. В прошлом даже иностранные путешественники в России никогда не путали донского казака с великороссом или малороссом. У казаков сложился свой определенный генотип, хорошо известный и описанный в дореволюционной этнографической литературе, когда разделение на казаков и неказаков было распространено как на уровне будничной сознательности, так и среди учёных-этнографов. Не случайно до революции в метрических книгах и в первые годы советской власти в официальных документах в графе «национальность» казакам так и писали – «казак».

Можно бесконечно много говорить об истории и культуре казачества, о его роли в истории России. Но бесспорным остаётся одно, без казаков Россия не была бы той, какой мы её знаем.

Конечно же, многие казаки имели претензии к государству, а государство имело массу претензий ко многим казакам из-за их рода деятельности. Казаки никогда не помогали царям держать народ в рабстве крепостного права, а наоборот, сами спасали, укрывали у себя беглецов от крепостного права, не выдавали их властям и принимали активное участие во многих народных выступлениях. Казачьи атаманы становились во главе многочисленных повстанческих войск, как например Андрей Корела, Иван Заруцкий, Степан Разин, Кондратий Булавин, Емельян Пугачёв. Правда, такие выступления нередко сопровождались расколом внутри самих казачьих сообществ. Степана Разина схватили и выдали царским войскам донские казаки, а разбитого Емельяна Пугачёва – яицкие казаки.

В 1671 году, после разгрома восстания Степана Разина, казаки присягнули на верность службы царю Алексею Михайловичу и с тех пор служат России и считаются людьми государевыми. Казаки являлись универсальным родом вооружённых сил. Хорошо организованные, мобильные казачьи войска, применяли своеобразные тактические приёмы: внезапные набеги, засады, гуляй-города (передвижные укрепления из телег, стянутых цепями, с установленными на них деревянными щитами и малокалиберными пушками). Во все времена они считались наездниками, лучшими в искусстве джигитовки, а казачья конница как лучшая в мире лёгкая кавалерия. Даже французский император Наполеон Бонапарт не скрывал своё восхищение казаками в войне 1812 года. Он говорил: «Надо отдать справедливость казакам: именно им обязаны русские своими успехами в этой кампании. Это – бесспорно лучшие лёгкие войска, какие только существуют. Если бы у русских солдат были другие начальники, то можно было бы повести эту армию далеко»4. В своём сочинении «Семнадцать замечаний на работу под названием „Рассуждение о военном искусстве“, изданную в Париже в 1816 году» Наполеон писал: «Русские ценят обученный полк казаков наравне с тремя необученными. В этих полках ничто не стоит внимания, кроме самого казака: он хорошо сложен, силён, ловок, сметлив, хороший кавалерист и неутомим. Он рождён на коне, вырос среди гражданских войн и на равнине представляет собой то же самое, что бедуин в пустыне, что горный житель в Альпах. Он никогда не живёт в доме, не спит в постели и на заходе солнца меняет место ночлега, чтобы не проводить ночь в месте, где он мог быть замечен неприятелем»5.

Величайший русский писатель и мыслитель Лев Николаевич Толстой в начале 50-х годов XIX века жил на Кавказе среди казаков, наблюдал их быт, участвовал в лихих стычках с горцами Шамиля. Тесно прикоснувшись к вольной жизни казаков и полюбив её, он писал в своём дневнике: «Вся история России сделана казаками. Недаром нас зовут европейцы казаками. Народ казаками желает быть. Голицын при Софии6 ходил в Крым – осрамился, а от Палея (казачий атаман Семён Палий. – С.М.) просили пардона крымцы, и Азов взяли всего 4000 казаков и удержали, – тот самый Азов, который с таким трудом взял Пётр и потерял».7 Толстой видел в казачестве образец для всей России – крестьянство без дворян.8

Казаки первыми осознали необходимость упорной и беспрерывной борьбы с Крымским ханством и Турцией и вели её на собственный страх, собственными силами, вели в то время, когда и Польша, и Россия не смели и думать о такой борьбе: когда и та, и другая уплачивали Крыму позорную дань; когда и Россия, и Польша, по своему бессилию, позволяли грабить бусурманам тысячи, десятки тысяч православных христиан и уводить их в рабство. В этой борьбе казаки не раздумывая становились на сторону России и Польши против турок и татар и выигрывали битвы в пользу русских царей или польских королей. Своими беспрерывными войнами с мусульманами казаки в итоге ослабили силу крымских татар и поколебали могущество турок, укрепившихся при устье Днепра и по берегам Чёрного моря, чем подготовили для Российского государства к концу XVIII века лёгкость завоевания Крыма и устьднепровских турецких крепостей.

Славное прошлое казачества, дела и заветы предков дают право казакам с гордостью говорить: «Слава Тебе, Господи, что мы казаки!» В поведении казаков это чувствуется, как чувствуется крепость их духа, забота об общем благе, когда общее начало ставится выше личного. Казаки всегда служили и служат родной земле, своему народу, своему государству – и в этом их сила и мощь.

Борьба политическая, социальная и религиозная была причиной порождения богатейшего народного эпоса, появления обширной летописной и исторической литературы. Народный южнорусский эпос – это чистейший плод казачества и неразрывно связанного с ним народа. Сколько тут создано исторических дум, былин и исторических песен, дошедших до нашего времени. И каких былин, и каких песен! К примеру, в былинном эпосе среди образов богатырей Илья Муромец предстаёт как «старой казак»91011, обладающий недюжинной силой, могучий и мудрый, которому судьба уготовила быть не просто порубежным стражем, а подлинным народным героем. Древнерусские былины, записанные этнографами Павлом Николаевичем Рыбниковым и Александром Фёдоровичем Гильфердингом, свидетельствуют о том, что ещё задолго до монгольского нашествия на Русь слово «казак» русским людям от Обонежья до Киева было доподлинно известно и в народе почитаемо.

Казачество, изведавшее, в силу исторической необходимости, все муки тяжкой борьбы, ужасного кровопролития, насилия и разрушения, умело создавать лучшие по времени формы социальной жизни и проявлять творческие способности в области мирной деятельности. И теперь, в лице своих передовых представителей, оно способно и должно бороться с хищничеством и вандализмом, разрушающими памятники старины. Время не ждёт и Отечество наше как бы говорит нам: сохраните мою историю, пощадите мои памятники, сберегите мои сокровища!

Изучение родной казачьей истории открывает нам собственную правду. Мы узнаём, что казачество существовало на своих землях ещё раньше образования Московского государства, а тем более России. Кто мы, что мы – в этом мы ясно отдаём себе отчёт: мы казаки. Мы должны понять и то, что все свои силы и свои средства мы обязаны отдать для достижения одной цели – блага, единства, процветания казачества. Казачество – явление характера мирового, оно не может не волновать человеческую душу. Для возвращения утраченного и восстановления своего исторического лица казаки могут и должны рассчитывать только на свои силы. Сила казаков – в единстве и сплочённости.

Безусловно, современное российское общество нуждается в обновлении системы патриотического воспитания. В условиях роста национального самосознания, современная наука всё чаще обращается к историческим памятникам, культурным традициям, в частности, к традициям казачества, как к средствам воспитания подрастающего поколения. Возрождение казачества в России позволит обрести ей основу для укрепления государственности, преодолеть аморфность существующих властных структур.

Президент России Владимир Владимирович Путин охарактеризовал современное казачество как «уникальный и неотъемлемый пласт нашего общества, пронизанный идеями подлинного патриотизма, традиционных ценностей и самобытной народной культуры»12.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл 14 октября 2015 года в Новочеркасске на V Всемирном конгрессе казаков на тему «Казачество: единство, Церковь, Родина», в частности, сказал: «За минувшие годы мы наблюдали существенные положительные изменения. Отрадно отметить участие казачьих организаций в поддержании общественного порядка, их серьёзную помощь силовым структурам в противостоянии терроризму и наркобизнесу, их вступление в ряды добровольных пожарных. При поддержке казачьих сообществ открываются десятки молодёжных, военно-спортивных лагерей…

Что касается хранения семейных уз, казаки были опорой всего российского общества, давая пример верности и добрых отношений между поколениями…

Казак всегда мыслил себя вольным человеком, но понимание свободы в православном казачестве носило глубоко христианский смысл: она воспринималась не как вседозволенность, не «что хочу, то и ворочу», а как добровольное и самоотверженное подчинение казацкой дисциплине, служение Богу, Отечеству, Церкви Христовой. Хотел бы особо подчеркнуть: определяющей характеристикой казака является именно его внутренний мир, не штаны с лампасами и хромовые сапоги, не шашки и нагайки, не какая-то другая внешняя атрибутика, о чём я уже сказал сегодня после Литургии, но подлинно христианское мировоззрение, христианское понимание своего долга и служения.

Вера – вот основа жизни казачества. Если этого нет, если у казака нет полноценной церковной жизни, если нет участия в Таинствах, ежедневной молитвы, христианского образа жизни, то такой человек лишь ряженый, он носит казачьи одежды, но душою остаётся далёк от того, чтобы называться казаком…

Одним из важнейших вопросов, стоящих сегодня перед Церковью, государством и казачеством, является вопрос создания целостной системы непрерывного казачьего образования, которая бы способствовала формированию ценностных ориентиров и христианских нравственных идеалов у подрастающего поколения казаков, строилась бы с учётом преемственности духовно-нравственного воспитания в образовательных организациях всех видов и типов, реализующих казачий компонент – от детского сада до вуза…»13

Хотелось бы также пояснить нашему читателю, что мы, заполярные казаки – потомки донских, кубанских, терских, уральских и прочих казаков, историю и культуру казачества бережно храним, изучаем и передаём юным поколениям.

В книге «История казачества: памятка заполярному казаку» рассматриваются основные исторические события, связанные с процессами возникновения, становления и развития казачества на рубежах России, в том числе на Кольской земле.

Книга рассчитана на широкий круг читателей: исследователей истории и культуры, студентов, учащихся старших классов общеобразовательных школ и воспитанников кадетских корпусов – всех, кто интересуется казачеством.