Читать книгу И уйти в закат - Сергей Мусаниф - Страница 4

– Так это не новость, – сказал Кларк. – Помню, что ты носился с этой теорией еще до своей смерти.

– Теперь у меня есть доказательства, – сказал Реджи.

Он достал из внутреннего кармана куртки планшет, проделал с ним несколько манипуляций и протянул Кларку. Пожилой шпион уставился на выведенную экран фотографию, черно-белую и довольно низкого качества. На ней было изображено несколько человек, запечатленных в весьма драматический момент своей жизни. Довольно привлекательная (даже при низком разрешении) молодая женщина в упор стреляла в невзрачного молодого мужчину с аккуратной черной бородкой. Судя по положению тела мужчины, это был уже не первый выстрел.

Дело происходило на улице, на выходе из какого-то ночного заведения, но сама вывеска в кадр не попала.

– Кто это? – спросил Кларк, постучав пальцем по лицу мужчины.

– Какой-то физик, – сказал Реджи. – Какая разница? Ты ж понимаешь, что я эту фотографию тебе не ради него показываю.

– Каким числом датирован снимок? – поинтересовался Кларк.

Реджи сказал.

– Больше года назад.

– Но это она.

– Или какая-то женщина, при плохом освещении очень на нее похожая, – сказал Кларк. – Почему она в очках?

– Это может быть частью маскировки.

– Боб – правша. Почему эта женщина держит пистолет в левой руке?

– Правая рука в кадр не попала, – сказал Реджи. – Мы не знаем, что она в ней держит. Может быть, там второй пистолет.

– Допустим, – сказал Кларк. – И как ты этот снимок интерпретируешь?

– Посмотри следующий, – сказал Реджи.

Кларк тапнул по экрану и перед ним открылось новое изображение, на котором та же молодая женщина уже сидела в машине, за рулем которой был молодой человек в строгом деловом костюме. Снимок был еще более отвратительного качества, чем предыдущий, похоже, что этот кадр был изъят из записи с камер наружного наблюдения.

– Качество так себе, – сказал Реджи. – Но опознать парня за рулем все-таки можно. Это агент Джонсон из ТАКС.

– А это не тот, который попал под грузовик еще до событий в Йеллоу-Парке?

– Тот. Видимо, это его все-таки не убило.

– Как ты думаешь, после этого он стал сильнее?

Реджи покачал головой.

– Мне сейчас не до шуток, Джон.

– Есть еще какие-нибудь снимки, которые я должен увидеть?

– Нет. Я сам обнаружил эти снимки всего пару месяцев назад и они стали отправной точкой для моих поисков.

– Если судить только по фотографиям, то эта женщина работает на ТАКС, – сказал Кларк. – А Боб вряд ли стала бы работать на ТАКС после того, что было в Йеллоу-Парке. И хотя теневые агентства славятся серой моралью и определенной гибкостью, я сомневаюсь, что и ТАКС согласилось бы на такое сотрудничество.

– Возможно, это не сотрудничество, – сказал Реджи. – Что если они ее просто используют?

– Ну, первым моим порывом было бы сказать, что тогда это точно не Боб, – задумчиво произнес Кларк. – Но я в этой жизни видел и более драматические коллизии. В любом случае, этим фотографиям больше года, и они ни черта не помогают нам понять, где Боб сейчас.

– Она у ТАКС, – сказал Реджи. – И они удерживают ее против ее воли.

– Ты сам бывал в Йеллоу-Парке? – поинтересовался Кларк.

– Да, но к этому моменту там не осталось ничего, кроме дырок в земле и поваленных деревьев, – сказал Реджи.

– Не пытался поговорить с местными?

– Нет, – сказал Реджи. – Вряд ли они могли бы рассказать что-то по существу, а вот сообщить кому-нибудь, что кто-то интересовался теми событиями – вполне могли.

– Разумно.

– Но я понимаю, что ты пытаешься сказать, – Реджи потер переносицу. – Что силу, которая сотворила такое, невозможно удержать против ее воли.

Кларк кивнул.

– Но ты сам говоришь, что она проиграла, – сказал Реджи. – Возможно, они нашли какой-то способ заблокировать те ее способности. Возможно, они до сих пор их блокируют.

– И они продолжают использовать ее, как Цензора? – скептическим тоном уточнил Кларк. – Забивают гвозди ядерной боеголовкой?

– Судя по всему, теперь уже не забивают, – сказал Реджи. – Возможно, до них дошло.

– Ты заметил, сколько раз употребил слово «возможно» за последние две минуты? – сказал Кларк.

– Я не знаю подробностей, – сказал Реджи. – Но я знаю, что она у них, Джон. И я знаю, где именно.

– Сколько человек тебе пришлось убить, чтобы завладеть этой информацией?

– Ни одного.

– Значит, удача пока на твоей стороне, – сказал Кларк и замолчал.

– Ты даже не спросишь?

– Хорошо, я спрошу, – сказал Кларк. – Где она?

– Здесь, в Городе, – сказал Реджи. – В их штаб-квартире.

– И ты пришел сюда, потому что…

– Потому что мне нужна помощь, чтобы вытащить ее оттуда.

– Что у тебя уже есть?

– План здания. Он в отдельном файле на планшете, который ты держишь в руках.

Кларк несколько раз стукнул пальцем по экрану, открыл файл, увеличил изображение.

– Насколько можно доверять этой информации? – спросил он.

– Она получена из источника, который я считаю достоверным, – сказал Реджи.

– Допустим. И где ее держат?

– Там отмечено.

– И правда, – сказал Кларк. – Минус двенадцатый уровень. Думаю, что ты прав, вряд ли кто-то согласился бы жить там по своей воле.

– И что ты думаешь?

– Я думаю, что это самоубийство, – сказал Кларк. – Туда невозможно пробраться незамеченным, иначе ты бы сделал все сам и не пришел ко мне. Значит, прямой штурм. Взрывчатка, автоматическое оружие, старое доброе ультранасилие, бронежилеты в труху, кровь на стенах, мозги на потолке, все, как я не люблю. Я вижу в этом только одну проблему.

– И какую же?

– У нас не получится, – сказал Кларк. – Даже если бы у меня была под рукой моя лучшая команда, которая только была за все эти долгие годы, максимум, на который мы могли бы рассчитывать – это войти. Войти, пробиться вниз, может быть, при некоторой доле везения, добраться до нее. Но выйти мы уже не сможем.

– Почему?

– Ты – боец, Проф, – сказал Кларк. – На ножах – так вообще один из лучших, что я встречал за свою долгую и полную самых разных встреч жизнь. Но ты не солдат. При всем моем уважении, это не твой уровень. Ты можешь победить в любой… ну, почти в любой драке, но то, что ты предлагаешь, это уже не драка, а война.

– Пока это только слова.

– Так мы же беседуем, – сказал Кларк. – И сегодня вечером мы в любом случае не можем выйти за пределы слова. Смотри, я объясню тебе, как диверсант, спланировавший не одну такую операцию, и часть из них даже не провалилась. Мы сможем ворваться туда, используя подавляющую огневую мощь и эффект внезапности. ТАКС – все-таки не военная организация, они не ждут вторжения на свою территорию и не могут быть готовы отразить его в любой момент, но какое-то сопротивление все-таки окажут. Лифты заблокируются автоматически, так что нам придется либо использовать шахты, либо идти по лестницам. Какое-то время у нас это займет, но я уверен, что спуститься до нужного этажа мы все-таки сможем. Сколько крови, своей и чужой, нам придется при этом пролить, это другой момент, который мы пока обсуждать не будем.

– Пока выглядит, как вполне рабочий вариант, – сказал Реджи.

– Но пока мы спустимся, пока мы найдем ее, они вызовут подкрепление, – сказал Кларк. – У них есть свой спецназ, Проф, и там работают достаточно крутые парни. Наверное, такие же крутые, как и те, кого могу привлечь на эту операцию я. И пробиваться наверх нам придется уже через совершенно других людей. И даже если у нас получится, за то время, которое у нас уйдет, они смогут оцепить район и подтянуть туда армию. А мы говорим о центре Города, между прочим. Кто бы ни победил в итоге, количество жертв, в том числе и тех, что проходят по категории «попутный ущерб», будет колоссальным. И вот тебе спойлер – мы не победим. Против армии, которая располагает практически безграничными ресурсами, у нас нет шансов.

– А ты уверен, что атака в лоб – это лучший вариант? – спросил Реджи. – Насколько я помню, однажды тебе уже удалось заслать внутрь своего человека…

– Это была авантюра, – сказал Кларк. – Лихой кавалерийский наскок, который мне уже не повторить. Потому что лихой кавалерийский наскок срабатывает только один раз и тогда, когда его не ждут. А я уверен, что они прикрыли ту дырку в безопасности, которой воспользовался мой человек, и повторить этот трюк у него не выйдет.

– И что ты предлагаешь? – спросил Реджи.

– Если она на самом деле там, – сказал Кларк. – Если это на самом деле она, то я предлагаю ждать.

– Ждать?

– Ждать, собирать информацию, готовиться, искать подходящий случай, – сказал Кларк. – Но с тем, что ты мне сообщил, вытащить ее оттуда невозможно.

– И сколько же ты предлагаешь ждать?

– Пока не представится подходящий случай, – сказал Кларк.

– Но она у них, – сказал Реджи. – Уже и так прошло больше двух лет…

– Вот именно, – сказал Кларк.

– Что ты имеешь в виду?

– Уже больше двух лет прошло, а сколько вы были знакомы? Сутки? Я знаю, какое воздействие Боб может оказывать на людей, но тебе самому не кажется, что твое навязчивое желание ее спасти какое-то слишком уж навязчивое? Вы провели вместе ночь, а уже утром тебя отправили в кому, в которой ты валялся два месяца. То, что ты вообще можешь сейчас ходить и говорить – это уже чудо.

– И его сотворила она, – сказал Реджи.

Кларк изумленно задрал бровь.

– Я не знаю, как, – сказал Реджи. – Но я чувствую, что она к этому причастна.

– Я понимаю, что это очень старый и привлекательный сюжет, – сказал Кларк. – Дева в беде, доблестный рыцарь на всех парах мчит на помощь, и ты сам назначил себя сэром Галахадом, но мне кажется, что в этой истории ты упускаешь один немаловажный нюанс.

– Это который?

– Это тот, в котором дева одновременно является и драконом, – сказал Кларк. – Послушай, Проф, кого бы ты ни нашел на минус двенадцатом этаже штаб-квартиры ТАКС, это вряд ли будет та милая девочка из отдела по расследованию убийств, с которой ты однажды здорово провел время.

– Знаешь, Джон, если бы что-то такое сказал бы мне не ты, а какой-то другой человек, я бы его ударил, – сказал Реджи.

– Я стар, – сказал Кларк. – Я богат. Я устал. Хочешь подраться, давай подеремся. Хочешь, чтобы я тебе помог, предложи мне план, в котором у нас есть хоть какие-то шансы. Взамен я хочу попросить тебя только об одном. Подумай о том, что ты сейчас делаешь и зачем.

– Я пытаюсь ее спасти.

– Зачем? Почему именно ее? В мире тысячи женщин, которые тоже нуждаются в спасении.

– Может быть, потому что я должен?

– Но в какой момент ты успел задолжать?

– Я не знаю, – сказал Реджи. – Но я чувствую, что это правильно. Когда я был в коме, моим сестрам говорили, есть только один шанс на многие миллионы, что я из нее выйду, и даже если это произойдет, нет ни единого шанса, что я вернусь к своей прежней форме. И своей прежней жизни. И вот я здесь. Это ли не чудо?

– Медицина…

– И я чувствую, что этим чудом я обязан ей, – сказал Реджи.

– Вы друг друга практически не знаете, – сказал Кларк.

– Может быть, дело как раз в этом, – сказал Реджи. – Может быть, я хочу ее узнать. Мне рассказывали, что она приходила ко мне в больницу. Несмотря на то, что творилось в ее жизни в те дни. Может быть, она просто искала опору посреди шторма…

– Тот шторм отгремел.

– Именно поэтому ты на старости лет решил обзавестись собственной армией, – сказал Реджи. – Или факт, что у тебя на жаловании находится несколько сотен вооруженных мужчин и женщин, большинство из них с реальным боевым опытом, говорит о чем-то другом?

– Может быть, я жду какого-то другого шторма, – сказал Кларк.

* * *

Стив лежал на поросшем высокой травой холме где-то посреди Алабамы, таращился в оптический прицел и думал о том дерьме, в которое вот-вот вляпается.

Община сектантов раскрывалась перед ним, как на ладони. Вот главный дом, в котором живет предводитель культа и наиболее приближенные к нему адепты, вон молельный дом, в котором они собираются каждое утро и каждый вечер, вон там, справа, несколько бараков, в которых размещаются обычные оболваненные… в смысле, верующие. Дальше – заборы, коровники, какая-то сельхозтехника и поля, которые надо возделывать.

Конечно же, большая часть площади отдана под кукурузу. Какой зловещий культ в Алабаме может обойтись без кукурузных полей?

Было солнечно, погода стояла безветренная, влажность была такова, что можно не принимать ее во внимание. Отличный день для того, чтобы пристрелить кого-нибудь с расстояния в семьсот метров.

Да, насчет дистанции стрельбы ему, конечно же, наврали. Говорили о не более, чем пятистах метрах, а тут добрых семьсот с лишним. Впрочем, для новичка разница, должно быть, несущественная. Тот, который с пятисот метров промажет, промажет и с семисот…

«О чем еще мне наврали?» – спросил себя Стив.

Опасный деструктивный культ не выставил вокруг своей общины охрану. За все время наблюдения – а он валялся в этой траве уже минут сорок – Стив так и не сумел рассмотреть ни одного человека с оружием. Прихожане выглядели… обычными людьми, по крайней мере, если смотреть на них через оптический прицел. Ни тебе обагренных по локоть в крови рук, ни дьявольских печатей на лице…

Сержант Бэйн валялся в траве рядом с ним, в руках у него вместо винтовки был бинокль, а в остальном он был экипирован так же, как Стив. Только, в отличие от Стива, отчаянно потеющего в бронежилете и каске, чувствовал себя вполне комфортно. Судя по выражению его лица, он даже получал удовольствие от происходящего.

Лежать в засаде, высматривать цель…

Помимо инструктора, Стива сопровождали еще четверо спецназовцев ТАКС, здоровенных, немногословных и вооруженных до зубов. Пятый ждал их в минивене, припаркованном у подножия холма, на непросматриваемой со стороны общины стороне. И, разумеется, где-то рядом ошивался агент Джонсон, куратор Стива, который и руководил этой операцией.

– Пятиминутная готовность, – сказал сержант Бэйн, и сердце Стива бешено заколотилось.

Жизнь общины шла по расписанию, и ТАКС это расписание было хорошо известно. Днем, перед обедом, верующие собирались рядом с молельным домом, и лидер толкал перед ними речь. Наверное, воодушевляющую, но Стив не понимал, как можно каждый день воодушевляться одним и тем же.

А лидер каждый день произносил примерно один и тот же текст, меняя в нем всего несколько слов, и иногда – расположение абзацев. Текст был максимально безликий, и, в принципе, мог бы прокатить за проповедь в какой угодно церкви.

Мы за все хорошее и против всего плохого, и только Джеремайя Питерс (это имя легко вычеркнуть и вписать вместо него любое другое) может указать нам правильный путь.

По мнению Стива, который читал эти речи в расшифровках, скука смертная. И хотя быть скучным плохо, вряд ли это можно назвать преступлением, за которое положено карать смертью.

– Он выходит, – сказал сержант Бэйн.

Стив глянул в прицел. У молельного дома собралась небольшая толпа народу (днем они внутрь по каким-то непонятным Стиву причинам не заходили. Впрочем, может быть, там просто слишком душно), а Джеремайя Питерс уже занимал свое место на небольшом возвышении.

Среди своих адептов Питерс чувствовал себя, как рыба в воде. Ходил без охраны, даже не пытался держать дистанцию, улыбался людям, пожимал руки, хлопал по плечам…

Что за чудовище…

– Целься в корпус, – в очередной раз напомнил сержант Бэйн. – Стреляй по готовности.

Ах да, все-таки придется стрелять…

Стив поймал фигурку Питерса в перекрестье прицела. В компьютерных играх ему нечасто приходилось отыгрывать за снайпера, но, когда приходилось, он целился в голову. Как правило, хэдшот – это мгновенная смерть.

В реальности в голову попасть труднее, чем в корпус, никакой брони Питерс не носит, и нет смысла усложнять. Сержант Бэйн утверждал, что для радикально инвазивного снаряда, котором заряжена его винтовка, достаточно одного попадания, которое практически гарантирует летальный исход.

Питерс воздел руки, призывая собравшихся к тишине, и начал говорить. Длительность его дневной речи обычно не превышала трех минут, так что времени на сомнения у Стива уже почти не осталось.

– Огонь по готовности, солдат, – напомнил сержант Бэйн.

И Стив потянул за спусковой крючок.