Читать книгу Полоса разгона - Сергей Невраев - Страница 5

ЧАСТЬ 2. ТИПА ОТ ПЕРСОНЫ ГРАТА

Оглавление

Очень меня подзарадовало, когда дядюшка мой из самых верхних побуждений, вообще-то без левых сомнений сильно ему свойственных, ни с того ни с сего наладил меня на лекцию заезжего одного умника в целях повышения общеобразовательного уровня лично моего культурного облика. Дядя мой Вася мой недавно вернулся к нам из столицы, где долго ли коротко проработал все это последнее время до самого, что ни на есть пенсяка. А потом, столкнувшись со мной в моем нынешнем состоянии, нашел его немножко убогим, а самого меня малоразвитым, наверное, стопудово сравнивая с не давешним столичным окружением себя самого. Я обычно со старшими не спорю почти никогда, потому что незачем вроде бы, но дядечке Васечке все же возражал время от времени, что так, мол, и так, я как-никак и без того добился кое-чего в своей молодой еще совсем биографии, но тем не менее. Старикам походу сложно затевать переворот по поводу зависших в их мозговых извилинах убеждений, туго залипших на въевшиеся смолоду чужие предвзятые мнения, ну и пусть себе тешится, если хочется, а мне что, с меня не убудется. Так что я вежливо поблагодарил дядю за заботу вот так сдержанно по-мужски, да и двинул себя в администрацию, где должна была немедленно состояться та лекция.

Мероприятие организовал самолично наш главрайадмин, и он же непосредственно представил профессора собравшейся публике, которой набилось в отведенном на то зальчике под завязочку. В основном тут был представлен весь наш с района менталитет, то бишь полиция в полном штабном составе и еще кое-кто по мелочи, а залетных типа меня раз и обчелся. Но я, надо подсказать, не сильнее всех и стеснялся, потому что имел ответственное приглашение на документе за очень даже серьезной печатенцией.

Ну, так вот,         профессор Слоносов, чтоб он был слишком нам здоров, как сказанул Кварталюк и все это усекли, слыл крупным экспертом в области самых, слышьте-ка, потаенных доктрин самых сумеречных зон эзотерики, метафизики и металирики. Сказал и сказал, спорить с этим особо было некому, так что следующим подорвался на трибуну с микрофоном уже сам себе Слоносов, раз передал ему-таки слово Кварталюк. И вот что оно самое все узнали от некислых щей профессора, постараюсь перетолкнуть его речугу дословно, я ведь все на моб запилил по своей простой привычке, а еще, чтобы с дядей потом доступней было инфу поделить.

Как всем подряд известно, современное естествознание плотно попало на такой уровень непонимания окружающей среды, где всем же без разбора ясно внятно, что самая грандиозная часть бытия отказывает в доступе даже самым дошлым умам из всех поныне возможных. И это потому, что всё и вся и так и эдак и без них переполнено непроницаемо темной материей в паре с неощутимо темной энергией. Так что весь наш проявленный в хорошем освещении космопорядок  смотрится на таком-то вот фоне с подзатмением ничем не чище бесприметной букашки-потеряшки, барахтающейся в той тьме, что превыше света, туды ее сюды. Аналогично и сообщак архимагистров (не путать с архимандритами), сплотившихся из неких безразличных для нетренированного глаза их кругов, в обход всяких бяких там наук достиг якобы в своих эзоистерических изысках предела в виде определенной пороговой двери. Но вот обнаружили ее архаровцы сильно плотно закрытой для себя. Не согласные с таким голимым фактом, эти неумехи сообща и порознь упираются настырно биться и ломиться в эту дверь, не чая вырваться за пределы гравитационно заорганизованной родимой нашей вселенной, закованной в постылую, хотя и удобную по размеру кольчугу вечных возвращений одного и того же белого бычка. А вот тут уже в полный рост возвышается неслабо тревожная проблематичность, связанная с концами всех времен и не только. Ну, там еще с погружениями в истинные мотивы движущих сил – эволюционирующего к концу истории грехопрогресса, – так стремительно ускорившегося на заре новейшей эры Водолея (к слову, поспевшей не в лад с окончательным закатом эпохальной Кали-Юги), – со всеми ее геопатическими и недологическими транспермутациями сверхперезрелого материализма и квазилиберального капитализма.

Во как сильно выражаются настоящие заумные профи, прикиньте, я прям, аж запарился расшифровывать свой видосик. А дальше еще круче поехало у профессора, хоть и некуда.

Даже не вдаваясь во все тяжкие детали конспирологических мучений металогики истории, мало что мешает догадаться о причастности разных тайных и не очень формальных группировок к перипетиям исторического процесса, всячески подталкивающих его своими мохнолапами на извилистых виражах эволюционного устремления к знаменито-знаменательному концу. Иными словами, за  внешне пристойно гуманитарными движениями в темах эволюции и выживания не могут не рисоваться представители Ордена вампиеров и его тени – Ордена зомбиеров, краеугольный принцип действия которых как раз и заключается в продлении любой ценой обычного заведомо конечного существования, сколь долго бы оно ни длилось, вплоть до неопределенных пределов. Вот и плодятся с размножением более или менее шифрующиеся научные центры, сильно замороченные проблемами медицинского бессмертия, да еще раскручиваются научно-морозильные центры, искусительно многообещающие искусственное бессмертие покойных, да еще незнамо, что и не снилось с бодреца.

Так пусть пока зомбиеры с вампиерами всячески интересуются ускорением и одновременно продвижением эволюции вплоть до ее логического абсурда. Что до глобальеров, то их так и рвет без удержу вырваться за все тот же тупо непроходимый пороговый предел на недомыслимо просторную магистраль цельного бытия, измеряемого высшими непроявленными порядками самой, что ни на есть, запредельной полновечности. А если и не сразу вырваться, то хотя бы проложить себе первопуток, подводящий за пределы мутно-гравитационных измерений, выйти, так сказать, для начала на полосу разгона, ведущую и даже примыкающую к главной магистрали несущегося по ней безраздельного До-и-после-и-вместо-бытия.

Есть мнение, что такую полосу разгона можно еще поискать в затерянном мире так называемой Подполой Земли. Эта самая Подполая, иногда еще называемая Зазерцальем, представляет собой потусторонне-зеркальное отражение и тем самым как-бы и продолжение нашей обыденно-грешной Земли, только проваленной в это самое продолжение, опрокинутой внутрь самой себя. И поскольку она вся такая опрокинутая, проход в нее может открыться где угодно, а не только в Антарктиде под Землей королевы Мод, как полагают отдельные шибко-псевдо грамотные недоумки. Это подтверждается алхимагическими опытами из области так называемой имплозивной науки, тщившейся решить задачу опрокидывания вещества внутрь него самого (кои ставились далеко не в Антарктиде так-то, а совсем напротив, в нацистской аж Германии), а также полу-вразумительными байками про одну всю такую из себя Олесю-нагличанку.

Не менее распространен и контра-контент, дающий знать, что полоса разгона может стартовать от легендарного города Ив, мерцающего в надмирном ореоле златого сечения неба и земли где-то на крайних рубежах Гималайщины… И тут мы торжественно вступаем в область горних высей чистейших предположений, поскольку имеющимися в недостатке данными контент ограничен более чем. В нашей воле назначить ту утайку запрятанным миром Надъюдолой Земли, но сим невинным каламбуром можно гордиться разве только из симметрии. Можно бы провозгласить также за Ноосферату, горнило незамутимого мегаразума, можно провозвестить и за обитель безвидных праведников Чакрадевы, Чакрамурти и Чакраварти, откуда грядет тренируемый ими пока что великий синарх Махатман, как учат-лечат нас теоариософисты, но по серьёзу затронутые версии никем и ничем не поддерживаются.

А что пока неплохо поддерживается, так это штаны, задрав которые нехило так бежать себе за космоголым недоразумением в виде очерченных идеек и похотелок.

Тут профессор взял паузу и забулькал как-то не вполне уже внятно через посредство в стакане воды что-то про созревшие вопросы касательно непоняток. А ничего, что для большинства, а то и всех собравшихся в неподъемном формате вырос от профессора сильно темный-темный лес, да еще как-бы и густой? Не растерялся один Искаев, которого не только хлебом, а вообще ничем не корми, дай до полной ясности подокапываться, потому что и по жизни-то сам он следователь и есть.

– Нельзя ли уточнить, – поинтересовался Искаев у поперхнувшегося от неожиданности лектора, – может, Вы как-либо прокомментируете сам факт организации такого вот конгресса у нас в Чудессе? И в частности насколько совпадает официальная версия заявленных им целей с истинными намерениями гостей наших дорогущих?

– М-да…, честно говоря, затрудняюсь с ответом, – отозвался, сдав паузу, Слоносов, – я ведь и сам бы хотел все это знать, зачем собственно и прибыл сюда вслед за этими господцами. М-да…, хотя и не только затем, ведь их приезд и сам по себе подарок, редчайшая возможность понаблюдать за объектом исследования изблизи, так сказать.

– Нет, я почему интересуюсь, – уточнил Искаев, – то, что вы тут рассказывали, вроде как беспокоить начинает, уж не на конец ли света Вы намекали всю дорогу?

– Да я вроде бы не намекал, – соответствовал Слоносов, – видите ли, эта тема всегда была ключевой для всех эзотерических сообществ, и в сообщениях о них обойти ее нельзя как-то никак. Дело даже не в самом конце света, а я бы сказал: в разных к нему подходах. В том, что рано или поздно всем нам придется вылупиться из нашего общего мирового яйца, сомнений нет никаких, загвоздка лишь в том с какого конкретно места его лупить, грубо говоря, – сверху или снизу, а тоньше выражаясь, – провалиться нам предстоит, или превозноситься? А еще, конечно, вполне ли созрел для того внутрияйцовый мир-то, пусть и плохонький, но весь наш пока, – вот тоже вам сам себе вопрос.

– Ну, все, будет ужо тебе валить профессора, – потрепал Искаева за рукав сидящий с ним рядом Бородан, – харе, завязывай с допросами.

– Не могу сказать, что стало намного понятней, – не в ответ пробурчал себе под нос Искаев, тем не менее, дисциплинированно опускаясь на свое место, – но кажется точняк, что еще интересней. Хорошо хоть не единым фронтом идет на нас вся эта шушера, легче будет отбиться, если придется.

Так что разошлись потом, конечно, одурелые все вовсю, после того как поблагодарил Кварталюк профессора с намеком, что просвещенный теперь народ ему безраздельно тоже благодарен и все такое. А дядя Вася, когда я ознакомил его дома с документально отснятым матерьяльцем, вот так как-то его прокомментировал, похмыкав поначалу для пущей важности.

– Ну, что ж, – говорит мне дядюля мой, – хм-м, надо бы по возможности приглядеться к этому чудному конгрессу-кенгуресу повнимательней, да и за профессором стоит приглядывать, как бы ему за непомерное любопытство весь его слонос не отодрался к чертякам. Согласен последить мало-мало за всем этим не нашенским зоопарком, не в напряг будет?

Само собой я согласен и с этим, и с дядей. А почему нет? Легко, самого все такое зацепило не меньше, чем следака Искаева. А интересно все-таки дядя мой выражается своими словами! Не хуже любого профессора, пусть даже и Слоносова.

Полоса разгона

Подняться наверх