Читать книгу Взросление - Сергей Николаевич Сержпинский - Страница 2

Коновалов Михаил Николаевич являлся известным в Москве купцом миллионером. У него была своя железоскобяная фабрика, несколько крупных магазинов в Москве, в других городах и прочая недвижимость. Жила семья Коноваловых в Леонтьевком переулке, в красивом трёхэтажном, особняке, недалеко от Тверской улицы.

Гостей Сутуриных в доме миллионера встретили радушно. Швейцар послал горничную сообщить хозяйке об их приходе. Всё же пришли близкие родственники. Мария Ивановна – сестра Нелли Ивановны, спускалась по широкой лестнице, придерживая руками подол длинного платья. Она радостно обняла свою младшую сестру.

Александр Алексеевич, как культурный человек, поцеловал хозяйке ручку и сделал комплимент: «Ты, Машенька, всё так же прекрасно выглядишь».

– Неличка, что же ты редко бываешь у меня? – приговаривала она. – Ведь ты не работаешь, целый день свободна.

– Да как же не работаю, – оправдывалась гостья, – у меня семья, четверо детей, за ними надо смотреть, заниматься уроками.

Мария Ивановна, полноватая женщина, проводила гостей в одну из комнат, где усадила на диван и стала обо всём расспрашивать. А Юля сразу поинтересовалась у неё: «Где сестра Катя?»

– Она в своей комнате, – ответила тётя Мария, – что-то разучивает на гитаре. Можешь её навестить.

Приближаясь к комнате двоюродной сестры, Юля издалека услышала звуки гитары. Со стороны звуки казались заманчивыми, но приблизившись ближе, они стали хаотичными. Сразу понятно, что музыкант неумело разучивает новую мелодию.

Сёстры-подруги радостно обнялись при встрече. Юля спросила:

– Как твоя учёба? Что вы сейчас на курсах изучаете?

– Пока общие предметы: латынь, русский и французский языки. Потом будем изучать биологию и анатомию человека. Я ведь учусь на медицинском отделении, и учиться придётся четыре года. В разговоре сёстры коснулись и политических новостей. Юля не любила читать газеты, её мало волновали политические новости. О них она узнавала у подруг и от родителей. Катя сообщила ей, что сегодня проходила в городе многотысячная демонстрация. Она видела из окна третьего этажа своего дома, как по Тверской шли толпы людей с красными флагами и лозунгами.

– А мы ничего не видели, – удивилась Юля. – К вам ехали на трамвае. Скажи, зачем эти демонстрации?

– Ты разве не знаешь? Люди плохо живут и требуют повышения зарплаты. Хотят свободы, восьми часовой рабочий день и, чтобы разрешили создавать профсоюзы.

К вечеру хозяева пригласили гостей на ужин. Михаил Николаевич был радостный, с раскрасневшимся лицом. От его полного тела исходил винный дух.

– Я всегда рад дорогим гостям, – говорил он, и распорядился прислуге, чтобы принесли в зал праздничного угощения.

В большом зале особняка было красивее, чем в ресторане трактира. На высоких окнах висели шикарные шторы, с потолка, украшенного лепниной, свисала массивная люстра с электрическими лампочками. На длинном столе скатерти были накрахмалены и белые, как снег, а столовые серебряные приборы сверкали чистотой. Гостей и хозяев обслуживали мужчины в ливреях (слуги-официанты), стоящие рядом и готовые исполнить их желания.

– Александр, давай выпьем коньячку, – предложил хозяин гостю, когда все сели за стол на старинные, мягкие стулья.

Нелли Ивановна услышала это предложение и предостерегла мужа:

– У тебя, Саша, больное сердце, не забывай.

– Наоборот, коньяк в малых дозах полезен для сердца, – сказал Михаил Николаевич и, стоящий рядом официант, налил гостю в специальную, маленькую для коньяка, рюмочку коричневую жидкость из красивой бутылки.

– Предлагаю выпить за Костину жену! – поднял свою рюмку с коньяком хозяин и выпил. Отец тоже выпил и стал активно закусывать.

Находясь вчера в гостях у других родственников, Юля обратила внимание, что там тоже пили за Костину жену. Она не поняла, что за Костина жена и поинтересовалась у Кати. Та усмехнулась и объяснила:

– Это Конституция. Папины друзья и знакомые либералы придумали такой тост, чтобы не посвящённые в эту проблему люди не поняли. Они мечтают о создании в России Конституции. Они говорят, что Россия «беременна демократией».

Ужин был действительно праздничный. Кроме разных блюд, красиво уложенных на тарелки из тонкого фарфора, на столе Юля увидела большой сливочный торт с запахом ванилина. Сестра Катя заметила, как Юля смотрит на торт, и велела официанту положить ей на тарелку крупный кусок.

После праздничного ужина гостей повели в другой зал слушать концерт фортепьяно со струнным оркестром. Михаил Николаевич по воскресениям приглашал к себе музыкантов, он очень любил музыку, но сам не умел играть ни на каких инструментах. Он говорил, что не имел свободного времени, чтобы освоить какой-нибудь инструмент. Но дочери брали уроки музыки. Младшая дочь Матрёна хорошо играла на фортепьяно, старшая Катя немножко играла на гитаре.

Всего в этой купеческой семье было трое детей. Старший сын Владимир рано женился и жил отдельно в своём доме, имел небольшой магазин.

Концерт слушали больше часа. Потом Михаил пригласил Александра в другую комнату поиграть в шахматы, а Катя с Юлей сели в соседней комнате поговорить и просто пообщаться. Комнаты в особняке в основном были проходные, и двери между комнатами днём не закрывали. В каждой комнате, как в музее висели картины. Юля с прошлых посещений уже все картины видела.

– Расскажи, Юля, о своём знакомом парне, – попросила Катя, когда они сели в уединении на старинный диван.

– А что рассказывать? – ответила Юля. – Зовут его Иван. Он живёт в соседнем доме. Мы с ним немного поговорили, познакомились, вот и всё. Мне он не понравился.

– Завидую я тебе, – продолжала Катя, – ты красивая, можешь рыться в парнях, выбирать, а я не красивая. Придётся выходить замуж не по любви.

– Нет, Катя, ты красивая, – успокоила сестру Юля, – ты себя просто недооцениваешь.

В это время в соседней комнате отец играл в шахматы с Михаилом Николаевичем. Через открытые двери было слышно, как они между делом вели разговор.

– Значит, говоришь, Горохов опять повысил цену за квартиру? И сколько ты теперь должен платить? – спрашивал отца дядя Миша. Юле было хорошо слышно, как отец ответил:

– Три года назад я платил по тридцать рублей в месяц. Каждые полгода он цены повышает и теперь надо платить пятьдесят рублей в месяц.

Юля делала вид, что внимательно слушала Катю, а сама прислушивалась к беседе взрослых. Ей хотелось жить богато, как Катя и ждала, что дядя Миша подарит отцу крупную сумму денег. Но он сказал, что наведёт справки о домовладельце и через свои связи повлияет на него, чтобы цену за квартиру больше не повышал.

Когда на улице стало темнеть, Сутурины, распрощавшись с родственниками, отправились домой. В пути мать спросила у отца: «Ну как, денег не просил на этот раз?»

– Нет, конечно.

А Юля сообщила, что слышала, как отец жаловался на владельца их квартиры, что тот повышает плату за квартиру.

– Я ждала, что дядя Миша подарит нам крупную сумму денег. Но он оказался жмотом.

– Нехорошо подслушивать разговоры взрослых, – сделал замечание отец. – Коновалов не жмот, он хуже.

– Не надо так отзываться о родственниках, – предостерегла мать, – они нас вкусно накормили и, если нам станет трудно материально, то они нам помогут. Я не сомневаюсь.

Московская буржуазия на ипподроме. 1910 г.