Читать книгу Зачем нам ЙЕМ - Сергей Николаевич Тихорадов - Страница 2

В нашей семье отношение к еде было простым – её любили, она была частью семьи. За столом сидели четверо – отец, мать, я и картошка. Или помидоры, или буженина, или что там приходилось на вечер. Родители мои пережили войну на Кубани, в относительной, по сравнению с Ленинградом, сытости, но и они помнили голодные годы. После войны бывало даже хуже, чем в войну. И бабушка тоже рассказывала:

– В войну в школе был штаб у немцев, нас туда гоняли работать, посуду мыть, убирать. Немцы добрые были, показывали рукой на полметра от земли: «Мал есть?». Есть, говорю, есть. Мама твоя маленькая была. Так они всегда картошку давали, сунут в руку, покажут – прячь. Ну, мы картошку в подол, и уносили домой вечером.

А маму мою пятилетнюю немцы однажды увезли на подводе купаться на Карасун, была такая речка в Краснодаре, сейчас её почти не осталось. Увезли, накормили, рыбу половили с ней, а вечером довольные домой приехали. Кто-то там у них в Германии такого возраста оставался, у кого пацан, у кого девчонка. А бабушка не знала, побежала к немцу, офицеру, у которого работала на кухне, и давай кричать, что ребёнка забрали. Рассказывала, что тем крепко досталось, когда они вечером заявились с моей мамой, все такие довольные, сытые.

Были и другие воспоминания, да эта книжка добрая, не про них.

Мать была всю жизнь не худая, полная, так и говорила:

– С войны не могу накушаться.

Кушала много, к тому времени, как ушла, совсем стала большая, болела. Ну ладно, у них, переживших войну и голод, свои объяснения, но среди моих современников сколько их, таких людей, раньше времени погасло из-за того, что им никто в своё время не объяснил, как надо кушать?

Помню, когда я учился в институте на психолога, была там у нас одна девушка, ей хотелось бегать по улицам и кричать: «Люди! Вы неправильно живёте!» Это когда она понимать стала про неврозы, проекции, защиты и прочее, что в людях есть, и на что они внимания не обращают, тащат с собой всю жизнь, полную невзгод.

С едой та же история, даже похлеще. Тоже бегать и орать хочется. Знают же, вроде, как надо есть, но не едят. Как сказал Ленин в работе «Мировой кризис и грядущая разруха»: «Все всё знают, и никто ничего не делает».