Читать книгу Дайте мне обезьяну - Сергей Носов - Страница 7

– …Теперь о клиенте под номером два… – сказал Филимонов. – Персона для нас новая, фигура неразработанная, по-своему интересная. Во всяком случае, Косолапов просил меня быть сдержанным…

– А разве он не придет?

– Борис Валерьянович, вы кого имеете в виду, клиента или Косолапова? – весело спросил Филимонов.

– Разумеется, Косолапова. Зачем нам клиент?

– Нет, не придет. Я обсуждал основные направления с Германом Федоровичем, его присутствие необязательно. Герман Федорович, как вы понимаете, разрабатывает другие идеи.

«Как вы понимаете», показалось Тетюрину, произнесено было не без доли иронии.

– К тому же, – подхватил Жорж, – его нет в городе.

– Ну, об этом я даже излишним считаю напоминать вам, – произнес Филимонов серьезно. – Итак. Что сказать о нашем клиенте? О кандидатах или хорошее или ничего.

Почему-то все засмеялись (кроме Тетюрина – он еще не понимал многих тонкостей…).

– И все-таки, – сказал Филимонов, – есть один плюс – это фамилия. Богатырев. Фамилия на редкость удачная.

– С актером Богатыревым никак не коррелирует? – спросил Борис Валерьянович.

– Никаким боком. Вот Даня, художник, прошу, он набросал эскиз… Покажи, Даня.

– Ну, это так… вариант… богатырь… на коне… – Даня раскладывал на столе рисунки.

Началось обсуждение.

– Ух ты какой… В кольчуге…

– Илья Муромец прямо…

– А смеяться не будут?

– Будут.

– По-моему, очень статично… Ну сидит на лошади, ну и что?

– Он охраняет рубеж.

– Какой рубеж?

– Последний рубеж.

– А если его на развилке изобразить, возле камня… Проблема выбора…

– При чем тут выбор? Выбирают его, а не он выбирает, он свой выбор давно уже сделал.

– Репродукции Васнецова мы, конечно, будем использовать. В любом случае. Васнецов работает на нас.

– Все-таки хочется динамики. Чтобы он головы рубил Змею Горынычу.

– Вот! Это идея!

– А что скажут зеленые? (Шутка.)

– А не страшно Горыныча? Ведь он герой анекдотов…

– Илья Муромец – тоже герой.

– Лапидарности, больше лапидарности! Без излишеств.

– Пусть одну голову отрубает.

– А что, если не сам богатырь, а только его рука – с мечом…

– И рубит голову?…

– Что-нибудь вроде.

– Турция какая-то…

– Нет, не сабля, а меч, меч…

– Просто меч и отрубленная голова. Без руки.

– А сам-то где?

– Пошел отрубать другие.

– А меч оставил?

– Давайте без головы. Просто меч, а на нем девиз.

– Сочиняем девиз.

– Не надо девиз. Пишем название блока: «Справедливость и сила».

– Хорошо: «Справедливость и сила».

– Слушайте, кто-нибудь пил водку «Богатырскую»? Там на этикетке знаете что? Думаете, богаты рь? Ничего подробного! Композитор Бородин! На фоне нот! По-моему, очень тонкий ход.

– Это из другой оперы. Нам не нужен тонкий ход, нам нужен грубый ход.

– Рита, возьми на заметку. «Богатырскую симфонию» надо обязательно раздобыть где-нибудь. Пригодится.

– Ну так сколько голов, я не понял?

– Вариант с головой, вариант без головы и вариант с двумя головами, я имею в виду с отрубленной головой и головой самого богатыря, в шлеме.

– Все ли поймут, с кем он борется?

– Как это с кем…

– Наверное, с мафией.

– Нет, мы для себя должны точно решить, иначе не поймут другие.

– Не только с мафией. Со всеми, кто мешает жить.

– Жить по-человечески!

– Я думаю, на данном этапе уточнять не обязательно. Он просто борец, у него бойцовский характер. Фамилия обязывает. Богатырев. Богатырь. Тут важно не с кем он борется, а во имя чего. Во имя интересов своих избирателей.

– Тем не менее, Георгий Михайлыч, составь список, пожалуйста, – против чего Богатырев борется. Должен быть у каждого под рукой, может в любой момент пригодиться. И за что.

– За правду.

– За правду. За справедливость. За… за равноправие между полами…

Филимонов отмечал в блокноте удовлетворенно.

– Хорошо. Работа на образ богатыря. Это забито. Сила, решительность, защита обездоленных, справедливость… Забит богатырь? – спросил Филимонов.

– Забит, забит, – согласились присутствующие.

– Второе направление – новизна. Никто не знает Богатырева, обратим это в плюс. Новое время – новые люди. Верить нельзя никому. Все по уши в дерьме. Он чист. Он один не запачкался. Третье. Косолапов предлагает: порядочность. – Филимонов посмотрел на Тетюрина. – Ну, Витя, дерзай.

– Поконкретнее можно?

– Текст! От тебя требуются стильные тексты!

– Помню, в Красноярске, – сказал Борис Валерьянович, повернувшись на стуле к Тетюрину, – мы удачно отрабатывали понятие пробитократия. Вы, конечно, знаете, что такое пробитократия?

Тетюрин, к своему стыду, не знал почему-то.

– Власть порядочных, – сказал Борис Валерьянович. – Покумекайте. Может быть, пригодится.

Собрание еще долго обсуждало порядочность Богатырева. Порядочность одобряли. С оригинальной классификацией всевозможных порядочностей знакомил коллег Борис Валерьянович Кукин, он еще в Красноярске разработал теорию. Тетюрин больше не слушал ученого мужа, Тетюрин думал о пробитократии – вот какое зерно упало на благодатную почву, – дымоход вдохновения расчищался в Тетюрине, идея порядочного Богатырева обретала черты высокой утопии. Нельзя прожигать жизнь, надо работать, работать, работать, работать! Спать он ляжет нескоро, ведь он выспался. Наконец-то Тетюрин устроен. № 432, сносный вполне, пускай и не президентский люкс, принадлежит законно Тетюрину. Через двадцать минут он получит аванс – 150 баксов, а также пачку бумаги, ручку и карандаш, коробку скрепок и набор фломастеров. Договор, который подпишет Тетюрин, будет темен, замысловат и богат общими фразами; лишь два пункта отличаются вразумительностью: нельзя выводить из строя компьютеры и нельзя разглашать служебные тайны.