Читать книгу Чао, Феликс Вивас - Сергей Осмоловский - Страница 1

Ну что, мои птенчики – заждались?

Вы, конечно же, сейчас опять мучительно закатите глаза и скажете, мол, опять он тут с заунывными притчами своими, но в этот раз окажетесь неправы. Сегодня я не с притчей. Сегодня я вас удивлю. Довольно уже этих пересказанных драм и трагедий. Довольно остросюжетных эпопей и сюрреалистических фантасмагорий. Сегодня мы попробуем новое и скатимся до романтической комедии. Сегодня я проведу вас к вершинам самых низов. Я потеряю счёт минутам, всюду опоздаю, но выложусь и таки расскажу вам одну историю, произошедшую на сломе тех ещё времён, когда Европа хотела с нами дружить, а мы хотели быть на неё похожи.

Что? Вы спрашиваете, зачем оно вам нужно? Наверное, в первую очередь затем, что я не болтаю пустого и, если уж открываю рот, то следует отнестись внимательно к тому, какая из него вылетит "птичка". Во-вторых, произошедшее с вам незнакомыми людьми, однажды может просто и легко случиться с вами. Причём в самый неподходящий момент. В ответ вы бы растерялись и наломали непоправимых глупостей, я знаю, но, к счастью, урок этой истории подготовит вас к чрезвычайной ситуации прежде, чем вы в ней очутитесь.

Я сразу хочу извиниться за то, что начало вам покажется сумбурным. Дело в том, что я на нервах. Я очень жду одну рефлексирующую мисс. И мне приходится всё время озираться на двери в ночной клуб, а что там – понять очень сложно из-за разноголосых дам, ибо курят, декламируют, смеются, флиртуют с охраной. Впрочем, видно, что пока она не появилась – и я, наверное, успею… Ах, нет! Прошу простить – двери храма порока разлетаются, на улицу вырывается тепло клубного веселья, а из клубов вылетает она – непостижимая, как художественный дар Рафаэля. Стоп-кадр!.. Смотрите, вот она, моя гордость. Моё очарование. Моё прелестное дитя. Ищет радости в свете ночных бриллиантов.

Ей двадцать четыре, она светловолоса и зовут её СОФИЯ. У неё несколько сбилась укладка, она в немного осыпавшемся вечернем макияже, но всё ещё в блистательном коротком платьишке кремового цвета, в лодочках на шпильке и красной вязаной накидке нараспашку. По вывеске, по фигурам, заметным из проёма двери, по отголоскам музыки и женских восклицаний вам и без меня уже ясно, что покинула она не что-нибудь, а Клуб настоящего такого, сермяжного мужского стриптиза. Обратите внимание, как стремительно София уходит, и с какой неприязнью она стряхивает с себя цветные перья, яростно вытирая губы тыльной стороной запястья с налипшими блёстки. В другой руке, на локтевом сгибе, у неё висит маленькая сумочка в тон платья, а в пальчиках, что тоже любопытно, трепещется прижатый к уху телефон.

– Мама! – с раздражением обороняется она в трубку. – Всё в порядке у меня, всё в порядке!.. Ничего я не делаю, я отдыхаю – да, время провожу!..

Сзади, у входа, смыкаются спины охранников Клуба. Из-за них вытягивается девичье лицо. Его плохо видно, но я подскажу, что это лицо со сложным набором эмоций принадлежит подруге Софии – ИННЕ, которая на год её старше.

– Сонька, ты куда? – кричит Инна. – Ты что – одна, что ли?

София занята – говорит по телефону. Инна хочет выбежать за ней, но сквозь охранников уже протиснулся улыбчивый КРАСАВЧИК в двадцати семи годах. Он – великолепный, с модной щетиной, нагеленными волосами и недовымытым посевом блёсток на висках. Одет он в чёрный пиджак на голое тело с подтянутыми к локтю рукавами. Он останавливает Инну успокоительным жестом, мол, всё хорошо, всё под контролем – я провожу её, мол, до подъезда. Для Инны этот Красавчик слишком красив, чтобы ему доверять.

– Смс-ку скинь, когда доедешь! – в голос инструктирует она свою подругу.

София не реагирует – она ругается с Мамой:

– Я уже устала это слушать! Я не маленькая девочка! Не хочу я ничего понимать!.. Да пусть он хоть обзвонится – мне безразлично, ясно?!.. Что?.. Он сам тебе это сказал?.. Не бери в голову – это всё враньё и профанация, и ты это знаешь.

Красавчик спускается со ступенек и идёт вслед за Софией, будто она его за собой пригласила. Он вытягивает руку вперёд и жмёт кнопку пульта – с коротким писком отваливается на бок сигнал автомобильной тревоги.

– А я говорю, он давит на жалость! – продолжает София. Она подходит к белому автомобилю не самого комфортного класса и даже не глядит на своего провожатого, который огибает машину с водительской стороны. – Мам, ещё раз: мне всё равно, какой у него голос. Говорю тебе, ничего он с собой не сделает.

Покрикивая в трубку и не замечая спутника, София берётся за ручку двери переднего пассажира и застывает. Красавчик же, тем временем, усаживается внутрь.

– Вот и умница, – хвалит Маму дочь. – Хорошо… Хорошо… Хорошо… Я тебя тоже люблю.

Она отключает звонок, открывает дверь и заносит в салон свою тонкую ножку. Затем она усаживается в кресло, захлопывает за собой дверь, складывает вместе острые колени, а на колени кладёт сумочку. Телефон остаётся в руке.

Машина трогается и, медленно толкаясь, потихоньку встраивается в поток таких же ночных вояжёров. С панели звучит сигнал о не пристёгнутом ремне безопасности – и Красавчик с улыбкой наблюдает, как ремень плотно ложится Софии на грудь, прижимая платье меж двух её высоких благолепий. Какое-то время едут молча, но Красавчик не дурак и заводит беседу:

– Я в центре живу. Трёшка у меня. Тут близко. Скоро приедем.

Он пушит хвостом, а София на него даже не смотрит – она постоянно косится на телефон. То выключит его, то включит, то экран протрёт, то в контакты залезет, то снова закроет все окна, уберёт с глаз, достанет. Был бы я мнительным, я бы посчитал, что она до нетерпения желает по нему позвонить, но почему-то сдерживается.

– Да ты не бойся, – улыбается Красавчик, – я не обижу. У меня всё красиво, понимаешь?

В знак поддержки он накрывает ладонью коленку моей девочки – та вздрагивает ресницами, но коленку не отводит, и рука с искусственным загаром, наглея, всё выше ползёт по бедру и пробирается под платье.

Неожиданно Красавца подрезает красная спортивная машина – он едва успевает среагировать:

– Ах ты! – хватается он обеими руками за руль и дёргает автомобиль, уходя от столкновенья. – Ты смотри, чего творит! – Поравнявшись с феррари, он злобно тявкает в окно: – Ты чё делаешь, урод вонючий?! На свалку захотел?!

Но окно его закрыто, и все брызги едких обещаний остаются у него же на стекле. Он не ленится и опускает стекло, чтобы повторить:

– Ты на свал..?!

Но запаздывает – феррари, не пожелав дослушать, легко уходит вперёд. Красавчик провожает обидчика скиснувшим тоном:

– Козлина, бль! Тачку-то у папашки взял, небось! Типа покататься! Урод!.. – Выдохнув, он обращается к Софии: – Ты не бойся. У нас всё будет красиво.

Девушка вяло кивает, но на спутника не смотрит и лишь теребит в руках телефон да поглядывает в боковое окошко.

Вдруг перед ними снова возникает красный спорткар – странно, он же только что умчался вперёд!.. Догнав и обогнав Красавчика, он снова ломает ему всю красоту вояжа до центральной "трёшки". Тот в ярости лупит кулаками по рулю, давит на сигнал:

– Фак! Фак!.. Не, ну ты видела?! Опять этот урод! Мажор убогий! Упоролся коксом, тварь, и кошмарит тут!

Памятуя о недавней неудаче, он открывает окно.

– Ты где права покупал, чучело малолетнее, бль?! В наркологии?! Торчок, бль!

Отплевавшись, он тут же закрывается, избегая ответа, и уже в тиши салона, где слышно только биение сердца Софии, ворчит:

– Что за страна, бль! Коррупция везде – невозможно! Сами же продают права всяким пидорам и наркоманам, а потом удивляются: откуда столько хамла на дороге? Действительно, откуда? А вот оттуда, бль!

Самозабвенно матерясь, Красавчик забывает о дороге и врубается зачуханным белым носом в задний бюст великосветской чёрной BMW.

– Твою же ж бабушку, раззява! – вскипает он и мгновенно выходит, боевито хлопнув дверью. София тоже не медлит и выходит одновременно с ним.

Виновник происшествия не из деликатных. Он сам спешит к потерпевшему, который, к слову, как и он, уже выскочил разбираться. Уточню, что водителя зовут МИША и что ему почти двадцать пять. Сейчас нам эти подробности ни к чему, но скоро они нам очень пригодятся.

– Ты! – начинает пыхтеть Миша. – Урод! Ты куда прёшь?!

– Ты чё, охренел?! – торопеет Красавчик от такого начала. – Ты сам урод – понял?! Тебе места мало – ты чё раскорячился тут?!

– Какой раскорячился, э! Я щас тебя́́ раскорячу!

– Ты чё сказал, ты?!

– А то! Кто оплачивать будет?! – Выпученными от возмущения глазами Миша осматривает повреждения. – Ёперный, ты глянь!..

А София уже цокает по тротуару. Красавчик хоть и занят машинами, но и её не упускает из виду:

– Малыш, ты куда? Нам в другую сторону, ещё два квартала!

София уходит, покачивая бёдрами и стуком каблуков прощаясь с неудачным вариантом.

– Какие два квартала, э?! – слышится ей напор голоса Миши. – Ты куда собрался?! Бабки давай гони!

Шпильки Софии цокают по тротуарной плитке. Она идёт вдоль ночной жизни под яркими витринными огнями, взглядывает ещё раз на телефон и убирает его в сумочку, с глаз покрасневших долой…

А в это время в одной из городских квартир – не трёшке в центре, но стильной и современной, с окнами в пол – расположился очевидный беспорядок. И хозяин, похоже, думает совсем не о том, каким я вижу интерьер его жилища. По центру пространства, напротив журнального столика, на котором раскрыт ноутбук, стоит ГЕРМАН. Молодому человеку всего двадцать восемь лет, а вид – опущенца. Он взлохмачен и плохо убран, взгляд имеет беспокойный, осанку – надломленную. Одна его рука судорожно давит за горло ополовиненную бутылку виски, а вторая прижимает к уху телефонную трубку. Стоп-кадр!.. Знакомьтесь, вот и другой мой подопечный – сгорает в сорокаградусном огне своих страданий…

Секунду спустя ладошка Софии вылезает из сумочки, в которую только что был убран её телефон, и ненароком цепляет и увлекает за собой фотографию. Фото с грохотом разбитой вдребезги жизни падает на плитку мостовой. Поглядим-ка, что там? Там – счастье. Там – Герман и София. Их улыбки сверкают, как будто принадлежат совсем другим людям. Карточка переломлена пополам, и линия разлома проходит аккурат меж их сияющих лиц.

София потерю не замечает, а, может быть, ей всё равно. Она уходит – я понимаю это по удаляющемуся стуку её туфель.

Что ни говори, а мне жаль ребят. Красивая была пара. И ведь всё, что им нужно было делать, чтоб таковой оставаться, это помнить, для чего они встретились – неужели это было так трудно?..

Однако не время сейчас качать головой. София уже подходит ко входу. Ко входу? Поразительно! Нет ночной красавице покоя! Она теперь в гостиницу навострилась. И не в какую-нибудь, а в дорогущую! Н-да, девочка моя, не ожидал я от тебя… С другой стороны, что я могу ей предъявить? Я же ей не мама. Тем более, что и мама ничего не смогла. Остаётся разве что повернуть свою пижонскую бейсболку козырьком назад и почесать лоб от досады. Жаль…

Одну минуточку, я, кажется, придумал! Где это фото? Вот оно, отлично! Ну-ка, ну-ка, вспомним уроки чудес. Как там было?.. Зажать фотографию в ладони, сделать над ней пасс, дунуть, плюнуть, раскрыть – и фото должно превратиться во что я захочу, а хочу я – в галстук-бабочку. Крэкс, пэкс, фэкс, тьфу… Получилось! Ха-ха, получилось!.. Теперь, значит: бабочку – на шею, белое полотенце – через предплечье, макушку – пригладить, как положено официанту. София-то вон уже, делает шаг в проём за швейцаром – мне надо за ней! Мне очень, птенчики мои, надо за ней!..