Читать книгу Я стираю свою тень. Книга 5 - Сергей Анатольевич Панченко, Сергей Панченко - Страница 4

Вернувшись в родной город, мы как-то забыли про своё обещание отправиться на станцию к свахе. Вернее, мы отложили его на неопределённый срок. Получилось это из-за того, что родители всё-таки определились, где хотят жить, и этим местом оказался наш город, достаточно большой, чтобы затеряться.

Мы не хотели просить денег у Камилы, которая и так обеспечивала нам безусловный доход на приличную сумму. Я продал машину, свой любимый большой джип. Из-за инфляции и чехарды с ценами на автомобили, получилось так, что я продал его дороже, чем купил. На вырученные деньги мы приобрели родителям однокомнатную квартиру, сделали в ней ремонт, а себе купили недорогой и совсем немного пробежавший отечественный автомобиль, гораздо лучше подходящий для моей работы курьером. Родителям хотели купить дом в пригороде, где-нибудь на дачах, но я знал, чем это закончится. Они начнут пристраивать к нему баню, сарай, а там куры, утки, гуси, корма и снова то же колесо сансары превратит их жизнь в ту, от которой они бежали.

Родители переехали в новую квартиру, ещё не зная, чем им заниматься. Мы с Айрис тоже не могли придумать ничего путного. Отправлять мать мыть полы в магазинах как-то обидно, не для того она здесь оказалась. Всё разрешилось само собой, после того как мы купили им компьютер и они обрели счастье пользования интернетом. До этого они считали его пустой тратой времени. И вот как-то мама, изучая рынок хэндмейда, наткнулась на онлайновый магазин вязаной одежды.

– Тьфу, да я в сто раз лучше могу связать, – призналась она.

– Ну так и попробуйте, мам, – посоветовала ей Айрис, обрадовавшись, что у неё появится занятие.

И кто бы мог подумать, что в моей матери живёт настолько предприимчивая женщина? Она каким-то чудом самостоятельно зарегистрировалась на большой международной торговой площадке. Попросила посредством капсулы выучить английский язык для общения с заказчиками, что мы ей и помогли сделать, и начала принимать заказы. Она целыми днями сидела дома и вязала, а отец был у неё на побегушках. Через два месяца и десяток отправленных заказов она обрела такую популярность, что уже не справлялась с потоком.

Чтобы решить эту проблему, она отправилась на рынок. Там нелегально работала категория продавцов из числа несчастных женщин, имевших золотые руки, но совершенно не умеющих зарабатывать. Они, таясь, предлагали сделанные своими руками вещи, прося за них копейки. Мать профессионально оценила их товар, скупив самые удачные модели. У каждой взяла телефон и, отобрав самых умелых, взяла их под своё крыло. Она давала женщинам заказы, контролировала материалы и время изготовления. Платила хорошо, оставляя себе процентов двадцать и траты, связанные с пересылкой. Дело у неё спорилось. Её доходы превышали наш с Айрис совместный семейный доход.

Отец ходил по дому как неприкаянный. Ему непривычно было видеть супругу в роли хваткой бизнесменши. Устав от роли бесполезного приложения, он устроился в ближайший к дому автосервис. Поработав там, купил у хорошего клиента не слишком дорогую машину. Мать к тому времени заявила, что ей для работы нужны колёса, и пошла учиться на права. Сами понимаете, момент заключения договора с автошколой оказался щекотливым. Никто не мог поверить, что её возраст тот, который указан в паспорте. К тому времени она выглядела на тридцать пять, а в документе ей было пятьдесят с небольшим. Пришлось соврать, что это результат пластической операции.

Из-за обучения срок нашей поездки к свахе отложился ещё на четыре месяца. Я снова работал курьером, наслаждаясь работой. Айрис выходила несколько раз в неделю аниматором по старой памяти, забирая Никаса с собой. Там он скакал до упаду вместе с остальными детьми, и никакой детский сад ему не был нужен. Раз в неделю собирались с Апанасием, Камилой, их Полиной и иногда Ольгой просто посидеть. Могли собраться у кого-нибудь в гостях или в кафе на нейтральной территории.

Ольга ещё не отошла от лунного заключения и потому никак не могла надышаться воздухом земной свободы. Мне казалось, она слегка перебирала с ним, но я и Айрис ничего ей не советовали. Она взрослая тётка и сама решала, какой жизнью жить. Нас она совершенно не трогала, не просила денег или пожить. Дважды мы забирали её из отделения после драк, на которых она отметелила взрослых мужиков, как щенков. Пришлось делать перед полицией важный вид и намекать, будто она не простой человек, а агент ФСБ, прошедший такую подготовку, в том числе в зарубежных операциях, через которую не каждый мужик пройдёт. Нам верили и просили повлиять на Ольгу, чтобы она не палила контору по мелочам. Ольга обещала завязать, а мы делали вид, что верили.

В один из прекрасных зимних вечеров Айрис прорвало.

– Гордей, я всё ждала, когда ты или твои родители вспомнят, что обещали навестить мою мать. Я передала ей весточку через Камилу, что мы скоро приедем. Прошло полгода, твоя мама получила права, и теперь у них нет причин отказаться от поездки. Мне неприятно осознавать, что моя мать для вашей семьи не представляет такого значения, как… Они даже с соседями встречали Новый год, – припомнила она в сердцах проступок моих родителей.

– Всё, Айрис, завтра я съезжу к ним и напомню об их обещании. Не думаю, что отца придётся упрашивать, но с мамой придётся поработать, – пообещал я супруге.

– Поработай, пожалуйста, Гордей. Мы должны быть семьёй не только с твоей стороны, но и с моей. Я чувствую себя космической сиротой.

– Да какая ты сирота, когда уже столько лет замужем. У тебя есть я и Никас.

– А мне хочется, чтобы моя мама тоже участвовала в нашей жизни. Её внуку уже три, он бегает и разговаривает, а она помнит его только бессловесным младенцем, который прудил в штаны каждый час.

– Завтра с утра как штык, поеду и договорюсь, – пообещал я ещё твёрже, чем в первый раз.

Я сдержал своё слово. Утром, ещё до начала рабочего дня, поехал к родителям. Застал только отца, собирающегося на работу.

– Где маман? – поинтересовался я.

– Где, где, везде. У неё с утра собрание вязальщиц. Знаешь, сколько человек на неё работает?

– Пять вроде.

– Ага, пять, уже двадцать пять. Ей самой некогда вязать. Надо принять заказы, купить пряжу, проработать модель, поговорить с мастерицей обо всех деталях. Короче, кого вы мне подсунули? Это не моя жена, не Нина, это какой-то Юдашкин местного пошива.

– Пошиба, – поправил я его.

– Я лучше знаю.

– Пап, Айрис обижается, что вы совсем забыли о поездке к её матери. Она сказала, что чувствует себя сиротой, потому что мы не хотим родниться с её родственниками.

– Я хоть сейчас готов лететь куда угодно, хоть к чёрту на рога, хоть к твоей тёще, но мать себя уже не контролирует. Она вся в бизнесе.

– Пап, надо. Мне очень стыдно перед Айрис за то, что я заставляю её чувствовать себя ущербной. Мы как будто семья, а она притулилась к нам без роду без племени. Поговори с мамкой, объясни ей ситуацию, что с родственниками так не поступают. Пусть она не принимает временно заказы.

– На какое время?

– На неделю. Айрис обещала, что мы слетаем на какую-нибудь экзотическую планету, или на планету, заселённую местной разумной расой. Я думаю там чудес намного больше, чем на вершине вулкана.

– У меня от того дня до сих пор по ночам колени трясутся, – признался отец. – Дороговато для моей психики обошлось исполнение мечты нашей матери.

– Ну, у нас на Земле прогнозирование опасностей всё ещё на уровне каменного века. Вот в системе под управлением высших всё под контролем. Это будет самое безопасное и самое незабываемое путешествие. Скажи маме, пусть свяжет свитер Вестлине. Там, на станции, такого точно нет. Её может ждать вселенский успех. Глядишь, ещё примут в почётные жители станции без экзаменов и очереди.

– Не надо нам такого счастья, – категорически отказался отец. – Тут, глядишь, я скоро перестану её интересовать. Деньги, они ведь к деньгам, а слава к славе. Захочется ей присовокупить свой доход к бюджету местного олигарха, а меня, фьюить, назад в деревню.

– Хватит, па, не выдумывай. Не дай бог, услышу разговоры о разводе, мы ваши капсулы изымем, чтобы у вас не было искушения попробовать в жизни всё. Старьтесь снова вместе.

– Во, Гордей, это отличная идея. Я ей так и скажу – не поедешь к свахе, капсулы отберут. Это будет хорошим поводом для неё задуматься.

– Только смотри, не переборщи. Обидится ещё на нас за шантаж.

– Дипломат из меня не особо хороший, но идея с капсулой нормальная. Попробую повлиять через неё.

– Ладно, я поехал на работу. Жду от вас вестей.

Я отработал весь день, вернулся домой с бутылкой кефира и московской плюшкой, призванными компенсировать мне однообразие рабочей смены. Айрис встретила меня сияющей улыбкой.

– Мама звонила, сказала, что не видит повода отказаться от поездки, представляешь.

– Моя мама? – не сразу понял я, о ком идёт речь.

– А чья же? Я не ожидала от неё. Она такая молодец, сумела отставить своё дело в сторону, чтобы проведать мою маму. Я уже начала собирать вещи. Никас ужасно рад, что мы куда-то собираемся, хотя никак не может понять, куда именно. Скажи, Гордей, это ты на неё так повлиял? – Айрис положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза.

– Нет, я утром был у них, но застал только отца, напомнил, что пора бы уже и в гости собраться. Он обрадовался и сказал, что хоть сегодня готов.

– Я, конечно же, вижу, что ты немного недоговариваешь, но в любом случае я благодарна тебе за это.

Айрис с чувством поцеловала меня.

– У нас сегодня курица с сыром и ананасами. – Она томно повела глазами, будто говорила совсем не про еду.

– А у меня плюшка с кефиром, и я уже настроился на них.

– Что за холостяцкие замашки? Марш на кухню есть то, что приготовила жена. Тебе понадобятся силы для моей благодарности.

– Какая несправедливость, мне придётся надрываться, чтобы отблагодарить себя. – Мне захотелось немного побурдеть.

Через три дня мы были готовы отправляться в путь к далёким звёздам. Для этого пришлось загрузиться в машину родителей, которая была чуть больше нашей, и отправиться на заранее оговорённое место, откуда нас должны были забрать. Точка рандеву находилась у подножия холма на плохо вычищенной дороге, до которой нам пришлось изрядно потрястись.

– Разобьём мою кормилицу, – приговаривала мать, жалея свою машину.

– У тебя денег уже на три таких кормилицы, – уел её отец.

– Много ты понимаешь. Они все в обороте. Деньги должны делать деньги, а не лежать в кубышке, – пояснила мать.

– Мам, и до каких масштабов ты собираешься расширять своё дело? – поинтересовался я. – Есть у тебя мысли о том, когда стоит остановиться?

– Нет, Гордей, пока я об этом не думала. Мне очень нравится размах, меня это будоражит, а деньги, которых я никогда в деревне не видела, меня тоже заводят. Спортивный интерес заработать ещё больше.

– Хвост уже начал вилять собакой, – категорично покачал головой отец.

– Тебе что, плохо живётся? – спросила мать с вызовом. – Занимайся тем, что тебе интересно, и не думай о деньгах.

– Мам, пап, возьмите себя в руки, – попросил я их. – У нас с Айрис появилась мысль, а почему бы вам снова не родить себе кого-нибудь?

Оба родителя повернули на меня изумлённые лица.

– Снегурочку или колобка? – ехидно спросил отец.

– Дочку или сына. Вы же биологически снова в репродуктивном возрасте, сделайте себе подарок, – посоветовал я.

– Вот они, побочные эффекты внезапной молодости. Хочешь пожить для себя, а тебя заставляют размножаться. Мы вам что, инфузории? – Отец цыкнул и отвернулся от меня. – Нина, смотри на дорогу, все ямы собрала.

– Уж лучше ямы собирать, чем что попало, – буркнула она и завертела рулём, объезжая дорожные дефекты.

Мы с Айрис приутихли до самой точки рандеву. Не хотели, чтобы у нас с родителями начался разлад перед самым путешествием. Они явно что-то недоговаривали. Между ними чувствовался градус напряжения, о причинах которого мы догадывались. Я сочувствовал отцу, понимая, чего ему стоило уговорить мать. Навигатор сообщил, что мы приехали на место. Мать припарковала машину на заснеженной обочине.

– Мы с Никасом выберемся подышать свежим воздухом, – предупредила Айрис и начала собираться.

Я помог им и сам выбрался наружу подышать. Вдали от города воздух казался волшебным. Лёгкий ветерок морозил щёки. У Никаса они мгновенно раскраснелись. Он неуклюже пытался набрать варежками снег с обочины, и каждый раз падал вперёд. Айрис не мешала ему падать, понимая, как ребёнку интересно всё делать самому. Она только помогала ему подниматься, вытирала с лица тающий снег и смеялась.

– Олёный сек. – Наконец-то до нашего сына дошло, что снег холодный.

Я посматривал на часы в ожидании рейсового космического корабля. Он должен был явиться в абсолютном камуфляже, невидимый и проницаемый для тех, кто не должен был знать о его прибытии. Сработал будильник на телефоне. Снежный вихрь в долине между холмов закрутился волчком и опал. Я подхватил Никаса и передал на руки Айрис, севшей в машину раньше меня. Я сел следом.

– Мама, вперёд, – скомандовал я.

– Куда вперёд? – Она не увидела ничего похожего на корабль.

– Просто езжай.

Она послушалась, завела машину и поехала. Метров через десять мы проехали сквозь мембрану, отделяющую нас от корабля, и оказались внутри него, в светлом ангаре. В нём находилось несколько машин и даже один грузовик.

– Сегодня много желающих покататься, – заметил я. – Выходим.

– Гордей, а как же машина? – спросила мать.

– Не переживай, она вернётся вместе с нами, – успокоил я её.

Примечательно, что после того, как родители помолодели, они почти перестали называть меня «сынок», обращались только по имени. Подсознательно они уже настолько приняли свою молодость, что великовозрастный сынуля не вписывался в это представление.

Ожил нейроинтерфейс. Нас поприветствовали на борту и проложили маршрут до пассажирских кают. Мы с отцом вынули чемоданы из багажника. В этот раз мы собирались предстать перед жителями станции во всём своём земном великолепии, и потому багаж получился объёмным. Там ещё были подарочки для свахи. Мы хотели удивлять её на протяжении всех дней, что она проведёт в нашей компании.

Айрис сняла с Никаса верхнюю одежду. Он во все глаза рассматривал удивительную обстановку космического корабля.

– Де мы? – спросил он спустя несколько минут, когда мы добрались до лифта.

– В космическом корабле, который отвезёт нас к твоей второй бабушке, – пояснила Айрис.

– Яябле?

– Да, Колян, в яябле, – рассмеялся дед.

Лифт немного напугал сына скоростным разгоном. Он вцепился в мать, уткнувшись в её шею лицом. Я похлопал Никаса по попке.

– Не бойся, тут намного безопаснее, чем на маминой работе.

Он отстранился от неё и посмотрел по сторонам. Улыбнулся и поправил чёлку, сбившуюся ему на глаза. Мы остановились на нужном этаже и оказались в просторном помещении с подобием городского парка, резиновыми дорожками и растущими в клумбах карликовыми деревьями. В нём пахло зеленью и влагой. Десятки людей, одетых так же, как и мы, шли по своим маршрутам. Количество тех, кто жил на Земле, но был информирован о внеземной человеческой цивилизации, было велико. Просто удивительно, что люди до сих пор считали себя единственной разумной жизнью во вселенной, живя по соседству с теми, кто запросто летал в гости в другие галактики.

Стрелки навигации подвели нас к каюте. Никас не уставал удивлённо рассматривать обстановку корабля, трогал поверхности руками и даже пытался лизнуть украдкой. Айрис оставила его в одной майке и трусиках и пустила побегать по каюте. Он словно этого и ждал. Батарейки непоседливости включились на полную мощь. Новая обстановка вызвала в нём прилив энергии и баловства. Он устроил игру в прятки, прячась за какой-нибудь деталью интерьера, затихая на несколько секунд, а потом, визжа, будто мы и в самом деле его потеряли, выскакивал и заливался смехом.

Корабль совершил несколько посадок на Земле, чтобы забрать всех желающих, и почти мгновенно перенёс нас в другую галактику. Он метался по вселенной, высаживая людей на разных станциях и планетах. Мы ощущали это по незначительным ускорениям и изменениям гравитации. По желанию можно было подключить нейроинтерфейс к камерам, передающим картинку вокруг места посадки, но мы с Айрис не стали этого делать, чтобы не ставить родителей в неловкое положение. Всячески старались сделать так, чтобы они чувствовали себя комфортно с нами, как одни из членов великой семьи человечества, покинувших планету.

И вот нам пришло сообщение о том, что следующая остановка наша. Айрис разволновалась перед встречей с матерью.

– Дочь, – обратилась моя мама к Айрис, – не волнуйся. Давайте чаще ездить к ней, чтобы не было таких моментов, как после длительного расставания.

– Я только за, – обняла её Айрис. – Вы такие замечательные.

Мы прошли к выходу и стали ждать остановки. Мембрана, отделяющая внутренне пространство корабля от внешнего, растворилась в воздухе. Причём только для меня и Айрис. Для родителей и Никаса она выглядела по-прежнему. Мы сразу вышли внутрь станции. Нейроинтерфейс тут же обозначил нам местоположение Вестлины. Она стояла чуть поодаль и, увидев нас, чуть ли не вприпрыжку понеслась навстречу.

Айрис бросилась ей на шею, чего не случалось тремя годами ранее. У обеих глаза оказались на мокром месте.

– А это кто у нас тут такой большо-о-ой? – протянула руки к внуку Вестлина.

Никас, насупившись, позволил ей взять себя на руки, но никаких чувств не проявил. Вестлина тискала его, целовала в щёки, но тот принимал её ласки как должное, не теряя нейтрального вида.

– Это твоя бабушка, Никас, – пояснила Айрис. – Она моя мама.

– Тьвоя? – переспросил он.

– Моя. Познакомься. Поцелуй её в щёчку. Ты же любишь целоваться. Всех девочек перецеловал на моей работе.

Никас, сидя на руках у бабки, слегка отстранился от неё и посмотрел внимательно, изучающе. Потом приложился губами к щеке, почти без поцелуя. Формально он сделал то, о чём его просили.

– Ладно, мам, мы приехали погостить на неделю, он привыкнет к тебе, ещё скучать будет, – пообещала Айрис.

– Ой, а я как буду скучать по такому красавчику. – Вестлина полезла к нему с поцелуйчиками, но Никас упёрся в неё руками.

– Мама, – закряхтел он. – Зами меня.

Айрис забрала сына из рук матери.

– Бабка-косолапка, – посмеялся отец и получил незаметный тычок от матери.

Вестлина наконец-то обратила внимание на моих родителей.

– Чудо, как вы изменились. – Она вдохновенно сложила руки перед собой. – Я бы вас ни за что не узнала.

– Спасибо нашим детям за капсулы, не болеем теперь, а только молодеем, – расплылся в улыбке отец.

Мне показалось, он держал в голове какую-то крамольную мысль, внимательно разглядывая сваху. Даже для меня она была в самом соку, и только осознание её настоящего возраста как-то ограничивало моё воображение.

– Нина, какие у тебя красивые волосы, – заметила Вестлина, глядя на собранную в хвост причёску матери.

– Ну, да, в прошлый раз я была с седой паклей вместо причёски. – Мать поправила волосы, удовлетворённая комплиментом.

– Так идёмте скорее ко мне домой. Теперь я знаю, как встречать гостей с Земли. У меня есть кружки, тарелки и ложки. Пришлось заказать их, чтобы всегда были под рукой. Нам, конечно, непривычны эти гастрономические ритуалы, но я уверена, что без них мы многое теряем, – тараторила Вестлина, выдавая своё волнение.

Да, долгие разлуки не шли нам на пользу. Надо было взять за правило раз в полгода навещать её.

Тёща привела нас в свою квартиру. Стол уже был приготовлен для встречи гостей. На нём стояли шесть пластиковых тарелок, шесть пластиковых вилок и шесть пластиковых рюмок.

– Так располагайтесь, – засуетилась хозяйка. – Вещи можете убрать в спальню. Угадайте, что у меня есть? – спросила она хитро.

– Коньяк? – с готовностью предположил отец.

– Ха, не совсем, но тоже можно пить. – Она убежала в другую комнату и вернулась с бутылкой ярко-жёлтой жидкости. – Это сок из плодов какого-то растения. Дико дорого и ужасно сложно было его найти. – Вестлина явно гордилась собой.

– Здо́рово, мам, – поддержала её Айрис. – А мы тоже кое-что привезли.

– Правда? Я очень надеялась на это, потому что кроме сока у меня больше ничего нет.

– Мам, ты садись, – предложила ей Айрис. – Мы сейчас разберём наши гостинцы, они не все съедобные, а потом сядем за стол.

Заинтригованная Вестлина села на диван, а мы ушли разбирать чемоданы. Никас, почувствовав себя увереннее, принялся бегать по квартире.

– Коська есть? – спросил он у новой бабушки.

– Что он спрашивает? – не поняла она.

– Кошка у тебя есть? – перевела Айрис на понятный язык.

– А, кошка. Нет, Никас, кошки нет. У нас запрещено держать животных. Они все живут в специальных местах, где им хорошо.

– А сябака?

– Кто? Собака? – уже догадалась она.

– Дя.

– Собаку тоже нельзя.

– Масына есть? – не унимался Никас.

– Что, не поняла?

– Он спрашивает, есть ли у тебя игрушечная машина, чтобы покатать её по квартире? – перевела Айрис. – У нас дома целый автопарк. Весь в папу, любитель машинок.

– Ох ты, а я про игрушки совсем забыла. Завтра принесу тебе что-нибудь, – пообещала она. – Хочешь игрушечный звездолёт?

– Пездолёт? – переспросил Никас.

Дед не сдержался и заржал во весь голос:

– Я бы полетал на таком!

Вестлина не поняла нашего смеха и немного смутилась.

– Это, мам, особенности воспитания в мужском коллективе, – пояснила ей Айрис. – Ну, ты готова принимать подарки?

– Готова. – Тёща подтянула ноги под себя, всем видом показывая, как ей интересно.

Моя мать взяла в руки пакет с собственноручно связанным свитером.

– Я, сваха, занялась вязанием. Не знаю, носят у вас тут такие вещи или нет, но всё равно связала тебе подарочек. Держи, можешь примерить. – Она протянула пакет.

Вестлина взяла его в руки и вынула нежный белый свитер.

– Козий пух, – пояснила мама, немного смущаясь в ожидании реакции.

Вестлина поднялась с дивана, развернула подарок, осмотрев его со всех сторон, принюхалась, поводила ладонью.

– Как живой, – произнесла она впечатлённо.

– Примерь. – Айрис подтолкнула её к дальнейшим действиям.

– Один момент. – Вестлина убежала в другую комнату и через полминуты вышла в свитере, надетом на голое тело.

Он шёл к её светлым волосам и голубым глазам просто бесподобно, молодя и подчёркивая женственность. Вестлина подошла к зеркалу и покрутилась перед ним.

– У тебя, Нина, золотые руки. Боюсь, мне теперь прохода не дадут, будут интересоваться, где взять такую вещь. Бесподобно. Магия. Неужели вещь может так изменить восприятие самой себя? Я была такой юной лет сорок назад.

Мать была польщена. Сваха искренне обрадовалась её подарку. Подошла очередь отца озвучить свой подарок. Он подарил свахе бутылку дорогого французского коньяка.

– Двенадцать лет выдержки, – произнёс отец с важным видом. – Этот коньяк, как Диоген, с каждым годом, проведённым в бочке, становился только лучше.

У Вестлины в предвкушении загорелись глаза.

– Я ещё взял три бутылки водки, но это не для наслаждения, а для эффекта, – предупредил отец. – Как раз с соком самое оно.

Настала очередь нашего подарка. Мы с Айрис долго думали, что полезного подарить её матери, и чуть не сломали голову, потому что это было слишком сложно. Образ жизни на станции и на Земле различались радикально. Здесь не было розеток для электричества, чтобы подарить какой-нибудь электроприбор. Никто не готовил еду, чтобы подарить кухонные принадлежности. И тогда мы решили подарить ей махровый банный халат и пушистые тапочки. В душ здесь всё ещё принято было ходить, так что халат мог пригодиться, а тапочки очень хорошо дополняли ансамбль, создавая у человека пушистое уютное настроение.

Вестлина примерила наш подарок и тоже осталась довольна. Надо было ещё и банное полотенце купить, чтобы она заматывала в него волосы после душа. Затем мы сервировали стол и очень долго сидели за ним, рассказывая свои истории. Никас уснул прямо на диване.

– Такой милый. – Вестлина смотрела на внука влюблёнными глазами. – Завтра покажу ему зоопарк. Там столько животных с разных планет.

– А скажи, свах, куда ты собиралась нас свозить? – спросил отец. – Гордей сказал, что на другие планеты.

– А куда захотите, туда и отправимся. Я сама уже сто лет нигде не была. Давно не топтала пыльную поверхность какой-нибудь планеты. Как вам идея посмотреть на жизнь древопитеков в естественной среде?

– А кто это? – спросила мать.

– Человекообразные обезьяны или наоборот, обезьяноподобные человеки, строящие целые города на деревьях. Познавательно и интересно.

– А они на нас не нападут?

– Нет, они нас даже не увидят, – Вестлина зевнула и посмотрела на нас одним глазом.

Вечеринку пора было заканчивать.