Читать книгу Хроника его развода (сборник) - Сергей Петров - Страница 26

Ну, я не совсем один, конечно. У меня есть «Фейсбук». Девушки уходят утром. Покидают они жилище в восемь. Собираются шумно.

– Где моя Ариель, мама?!

– Потом найдём! Мы опаздываем!

– Где она? Я же вчера её видела!

Лежу недвижимо. Делаю вид, что сплю. Когда дверь закрывается, я добираю свои час-полтора, просыпаюсь, делаю зарядку, иду в душ. Завариваю чай, наполняю чашку и включаю компьютер.

В «Фейсбуке» – как у себя дома. Я здесь с две тысячи одиннадцатого года, меня сюда затащил тёзка, Андрей Заблудовский, Забл, как называют его в музыкальных кругах. Коренной ленинградец, он дружил с Майком Науменко, помог Кинчеву записать первый альбом «Нервная ночь», в его квартире жил Башлачёв. Забла звал в группу «Автоматические удовлетворители» Великий Панк Свин, но Андрей принял другое предложение, стал одной четвёртой бит-квартета «Секрет». Группа неоднократно собиралась и распадалась, он был единственным, кто не уходил из неё никогда. Название коллектива Андрей оставил за собой и, кажется, даже запатентовал его. Я думаю, это правильно. Он ни разу не предал свою группу, поэтому он самый главный «секрет».

Мы подружились в две тысячи третьем, я, диджей «Радио 7 на 7 холмах», предложил ему вести совместную программу. Её мы назвали «Без заблуждений». Она просуществовала всего год, но дружим мы до сих пор. Я горжусь этой дружбой.

– Ты можешь выкладывать здесь свои рассказы, – объяснял мне прелести «Фейсбука» Андрей, – их будут читать, возможно, даже на них обратят внимание «звёзды».

– Да какого хрена? – отмахивался я. – Не читают они этого!

– Читают, читают…

Я обзавёлся всё-таки аккаунтом и потихоньку стал набирать себе френдов, рассылая запросы направо и налево. Когда их набралось человек двести, приступил к публикациям имени себя. Выкладывал и приставал с расспросами к людям, ломясь в их «лички».

Добрая половина завуалированно посылала меня. Но были и те, кто снисходил.

Великий и ужасный литературный критик Виктор Топоров, например, прочитав один из рассказов, ответил мне так: «Прочитал. Рассказ не плохой, но и не хороший».

Писательнице Инне Иохвидович из Штутгарта, напротив, понравилось всё или почти всё, и она протащила меня по журналам, о которых я и слыхом не слыхивал. Кто-то из них меня даже напечатал.

Валерий Смирнов. Самый мощный писатель Одессы девяностых-нулевых, автор знаменитого «Словаря русско-одесского языка» в четырёх томах, человек, от чьих постов я ухохатывался. Ему я обязан тем, что не сошёл с неудобной писательской дорожки.

Меня же никто не печатал поначалу. Я отсылал рассказы по всяким электронным изданиям, по толстым литературным журналам, заносил их в редакции. Продолжал приставать к разным людям на «Фейсбуке», но большинство из них отвергало меня, я им был неинтересен. И так продолжалось полгода.

Однажды пришёл домой пьяный и злой, написал Смирнову, что всё, мол, баста. Мне надоело биться лбом в одну и ту же стену, я заканчиваю с этим тухлым, бесперспективным делом.

Валерий ответил лаконично и убедительно:

«Пишите, Андрей, у вас хорошо получается. А насчёт «надоело биться» – прочтите книгу Джека Лондона «Мартин Иден». Вы всё поймёте».

Я прочитал. И всё понял. Я не могу не писать, назад пути нет, а вода камень точит. Стой как свая. И не перешибёшь.

Движимый намерением, что сродни заблуждению, я продолжил своё дело с упрямством барана, прущего на новые ворота, и у меня, что называется, пошло. «Урал», «Смена», «Литературная газета» и многие, многие другие.

Спасибо тебе, товарищ Цукерберг.

…Открываю крышку ноутбука, включаю, куда надо вхожу. Действую как решительный любовник.

Лиза Зорина пишет: «Андрей! Питчинг будет проведён в ЦДХ 26 ноября».

Питчинг – термин киношный, но его применили к литературному шоу-бизу. За две минуты автор должен рассказать, о чём его книга. Выдать что-то вроде синопсиса. Рассказать, заинтересовать издателя. Заинтересуешь – книгу издадут. Может быть.

Двадцать шестое ноября – день для меня неудобный. Смотрю по календарю – среда. Плохо. Скорее всего, я уже начну работать в, мать их фашистскую, конторке. Отпустят? Два дня нужно, не меньше.

…Вздыхаю и листаю ленту новостей. Статус мой понравился Александре Гусаровой. Кто такая Александра Гусарова? Дружим, оказывается, с две тысячи тринадцатого года. Чудное какое лицо, никогда бы не подумал, что здесь, в этой синеве, мне будет комфортнее, чем снаружи.