Читать книгу Первые русские князья. От Игоря Старого до Ярослава - Сергей Пивоваров - Страница 10

Летопись сообщает, что поход 941 года прекратился сразу после поражения от греков на море:

«Иде Игорь на Греки. И послаша болгаре весть ко царю, яко идуть Русь на Царьград скедий 10 тысящь. Иже придоша и приплуша и почаша воевати Вифаньскиа страны и воеваху по Понту до Ираклия и до Фафлогоньски земли и всю страну Никомидийскую попленивше и Суд весь пожьгоша их же емше овехь растинаху другия аки странь поставляюще и стреляху в ня изимахуть опаки руце съвязывахуть гвозди железныи посреди главы въбивахуть им. Много же святых церквий огневи предаша манастыре и села пожьгоша и именья немало от обою страну взяша. Потом же пришедшем воем от встока Памфир деместик с 40-ми тысящь Фока же патрекий с макидоны Федор же стратилат с фраки, с ними же и сановници боярьстии обидоша русь около. Свещаша русь изидоша вружившеся на греки и брани межю ими бывши зьли одва одолеша грьци. Русь же взратишася к дружине своей к вечеру на ночь влезоша в лодьи и отбегоша. Феофан же сустрете в лядех со огнем и пущати нача трубами огнь на лодье руския. И бысть видети страшно чюдо. Русь же видящи пламянь вметахуся в воду морьскую хотяще убрести и тако прочии възъвратишася всвояси. Тем же пришедшим в землю свою и поведаху кождо своим о бывшем и о лядьнемь огни» (ЛЛ, 941 г.).

Но это описание только действия войск, возглавляемых Игорем. А византийские источники сообщают, что этим русы не ограничились. Вот текст «Продолжателя Феофана»:

«Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре. И послан был тогда по суше им наперехват из стратигов патрикий Варда Фока с всадниками и отборными воинами. Росы отправили было в Вифинию изрядный отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым, но Варда Фока этот отряд настиг, разбил наголову, обратил в бегство и убил его воинов. Пришел туда во главе всего восточного войска и умнейший доместик схол Иоанн Куркуас, который, появляясь то там, то здесь, немало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливались больше покидать свои суда и совершать вылазки. Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена, а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов. Однако надвигалась зима, у росов кончалось продовольствие, они боялись наступающего войска доместика схол Куркуаса, его разума и смекалки, не меньше опасались и морских сражений и искусных маневров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой. Стараясь пройти незаметно для флота, они в сентябре пятнадцатого индикта ночью пустились в плавание к фракийскому берегу, но были встречены упомянутым патрикием Феофаном и не сумели укрыться от его неусыпной и доблестной души. Тотчас же завязывается второе сражение, и множество кораблей пустил на дно, и многих росов убил упомянутый муж. Лишь немногим удалось спастись на своих судах, подойти к побережью Килы и бежать с наступлением ночи» (II, Царствование Романа, 39).

А теперь вспомним ещё раз текст «Кембриджского документа»:

«И пошёл тот (Хлгу) против воли и воевал против Кустантины на море четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили его огнём. И бежал он, и постыдился вернуться в своё страну, а пошёл морем в Персию. И там пал он и весь его стан» (Хр, III, II, 3).

«Продолжатель Феофана» сообщает, что русское вторжение произошло в начале июня, а ушли русы окончательно в сентябре. Получаем, что «воевал против Кустантины на море четыре месяца». Но в Закавказье русы появятся лишь в 322 году хиджры, то есть в 943–944 годах. На это прямо указывает Ибн-Мискавайх. Где в таком случае больше года находился Олег? Ответ позволяет дать уже приводившаяся цитата Льва Диакона: «Полагаю, что ты не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды» (VI, 10).

Всё логично. Дорогу на север вдоль побережья Фракии, Олегу закрывал флот Феофана. Оставался один путь – морем в направлении Боспора. Почему Лев Диакон пишет, что это был флот Игоря? Так откуда он мог знать, кто этот флот реально возглавлял? Русы что, на парусах имена своих князей писали? Договор, заключённый после этого поражения, подписал Игорь, отсюда византийцы вполне логично сделали вывод, что он и возглавлял поход.

Итак, Олег бежал в Корчев. Почему он сразу не ушёл в Киев? Опасался встретить византийский флот у Херсонеса. А весной 942 года Олег получил известия о захвате власти Игорем и о том, что в Киеве его уже не ждут. Затем нужно было время набрать ещё воинов, договориться с хазарами о пропуске войска Олега в Закавказье, и в итоге только в 943 году русы смогли появиться у стен Бердаа. Подробный рассказ об этом нашествии дошёл до нас в изложении Ибн-Мискавайха:

«В этом году (332) отправилось войско народа, известного под именем Русов, к Азербейджану. Устремились они к Бердаа, овладели им и полонили жителей его.

Известия о (походе) Русии и о том, как кончилось дело их.

Народ этот могущественный, телосложение у них крупное, мужество большое, не знают они бегства, не убегает ни один из них, пока не убьет или не будет убит. В обычае у них, чтобы всякий носил оружие. Привешивают они на себя большую часть орудий ремесленника, состоящих из топора, пилы и молотка и того, что похоже на них. Сражаются они копьями и щитами, опоясываются мечом и привешивают дубину и орудие подобное кинжалу. И сражаются они пешими, особенно же эти прибывшие (на судах). Они (Русы) проехали море, которое соприкасается со страной их, пересекли его до большой реки, известной под именем Куры, несущей воды свои из гор Азербейджана и Армении и втекающей в море. Река эта есть река города Бердаа и ее сравнивают с Тигром. Когда они достигли Куры, вышел против них представитель Марзубана и заместитель его по управлению Бердаа. Было с ним триста человек из дейлемитов и приблизительно такое же число бродяг и курдов. Простой народ убежал от страху. Вышло тогда вместе с ними (войско) из добровольцев около 5000 человек на борьбу за веру. Были они (добровольцы) беспечны, не знали силы их (Русов) и считали их на одном уровне с армянами и ромейцами. После того, как они начали сражение, не прошло и часу, как Русы пошли на них сокрушающей атакой. Побежало регулярное войско, а вслед за ним все добровольцы и остальное войско, кроме Дейлемитов. Поистине, они устояли некоторое время, однако все были перебиты, кроме тех среди них, кто был верхом. (Русы) преследовали бегущих до города (Бердаа). Убежали все, у кого было вьючное животное, которое могло увезти его, как военные, так и гражданские люди, и оставили город. Вступили в него Русы и овладели им.

Рассказали мне Абу-Аббас-ибн-Нудар, а также некоторые из исследовавших, что люди эти (Русы) вошли в город, сделали в нем объявление, успокаивали жителей его и говорили им так: „Нет между нами и вами разногласия в вере. Единственно, чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас – хорошо повиноваться нам“» (Хр, III, I, 7, 3).

Перед нами не описание обычного набега. Русы явно стремились закрепиться в Бердаа. Логично: потеряв власть в Киеве, Олег стремился создать себе новое княжество, но не получилось. Ибн-Мискавайх далее описывает неоднократные, хотя и безуспешные попытки мусульман выбить русов из Бердаа. В итоге русы сами оставили город:

«Не прекращали войска Марзубана войны с Русами и осады до тех пор, пока последние не были окончательно утомлены. Случилось, что и эпидемия усилилась. Когда умирал один из них, хоронили его, а вместе с ним его оружие, платье и орудия, и жену или кого-нибудь другого из женщин, и слугу, его если он любил его, согласно их обычаю.

После того как дело Русов погибло, потревожили мусульмане могилы их и извлекли оттуда мечи их, которые имеют большой спрос и в наши дни, по причине своей остроты и своего превосходства.

Когда уменьшилось число Русов, вышли они однажды ночью из крепости, в которой они пребывали, положили на свои спины все что могли из своего имущества, драгоценностей и прекрасного платья, остальное сожгли. Угнали женщин, юношей и девушек столько, сколько хотели, и направились к Куре. Там стояли наготове суда, на которых они приехали из своей страны; на судах матросы и 300 человек Русов, с которыми поделились они частью своей добычи и уехали. Бог спас мусульман от дела их» (Хр, III, I, 7, 3).

По-видимому, к уходу русов привели не только потери, но и гибель Олега, о чём сообщает «Кембриджский документ». Какое именно время русы удерживали Бердаа, Ибн-Мискавайх не сообщает. Но зато такая информация содержится у Мовсеса Каланкатуаци в сочинении, составленном как раз в X веке:

«В то самое время с севера нагрянул народ незнакомый и чуждый, прозванный рузиками, [численностью] не более трех тысяч. Подобно вихрю, прорвались они через проход обширного моря Каспийского, внезапно достигнув Партава, столицы Алуанка, который не сумел оказать им сопротивление. И город был предан мечу. Отняли они у жителей города все их богатство и имущество. И хотя сам Салар осадил их, но не смог причинить им никакого вреда, ибо те были сильны и непобедимы. Тогда женщины города задумали отравить рузов, дав им напиться из чаши смерти, но те, узнав об этой измене, стали беспощадно истреблять и женщин, и детей их. Пробыв там месяцев шесть, они оставили совершенно опустошенный и разграбленный город и тайно возвратились в свою страну со всевозможной добычей» (III, XXII).

Партав – армянское название Бердаа. Русы находились в Бардаа полгода. 1 мухаррама 332 года (новый год в исламе) – это 4 сентября 943 года. Русы вторглись осенью 943 года. А ушли весной 944 года. В Киев они вернулись не раньше осени следующего года, явно после подписания договора с греками. В договоре не фигурирует Свенельд, однако затем он становится одним из важнейших людей на Руси. По-видимому, именно Свенельд привёл в Киев остатки дружины Олега.