Читать книгу Ортополис - Сергей Раджабов - Страница 6

Клетка. Колония. Организм. Общество. Что там дальше? Адаптоник, объединяясь с себе подобными, становится элементом адаптоника большего масштаба. Те же целевые функции, те же алгоритмы, другой контекст. Что движет объединением? Целевые функции. Если в объединении выше энергоэффективность, оболочка вокруг объединения стабилизирует контекст внутри, что в свою очередь работает в пользу продолжительности жизненного цикла элемента, значит, объединение – удачное решение задачи адаптивности.

Оболочка. Матрёшка. Клеточная мембрана, капсула органа, кожа, стены жилища, границы города и дальше, и дальше. Чем меньше зазор между элементами, тем потенциально меньше издержки на объединение, если, конечно, будет выбрана стратегия сотрудничества, а не конкуренции. Потому что, когда находишься вплотную к конкуренту, наоборот возникает стремление отодвинуться, отгородиться – отращивается кожа, ставится высокий забор или глубокий ров, патрульные роботы на границе. Но из двух адаптоников, составленных по принципу сотрудничества, более адаптивен тот, в котором скорость и плотность взаимодействия элементов выше. Сотрудничество приводит к специализации, потому что элемент выбирает такую роль в объединении, которая максимально эффективно поддерживает собственную динамическую устойчивость в компромиссе с динамической устойчивостью объединения, как отдельного адаптоника. Элементы не существуют за счёт объединения, а только снижают издержки и повышают значение собственных целевых функций по сравнению с существованием по отдельности. Муравей может существовать сам по себе, но по эффективности, по значениям своих целевых функций проигрывает тому, кто является элементом муравейника, тому, кто получает взамен преданности объединению меньшие издержки в запасании ресурсов, размножении, сопротивлении враждебным проявлениям контекста в виде непогоды или атаки других претендентов на ресурсы, на поддержание динамической устойчивости. И хотя муравейник – объединение не настолько плотное, чтобы элементы потеряли собственную подвижность и были бы полностью зависимы от соседей, к ним прилегающих, как клетки в многоклеточном организме, всё же специализация на первом, генетическом, структурном уровне элементов там присутствует. Размножаться могут одни, ухаживать за потомством другие, а оборонять, по-сути составляя из себя оболочку, кожу муравейника, третьи.

Люди объединены гораздо слабее. Слишком универсальны. Слишком автономны. Объединения конкурируют между собой, будто компьютер величиной с планету ещё не отыскал оптимальное решение, принципы объединения людей, которые подходят им наилучшим образом. Прогресс – совсем не бессмысленная возня и не хаотичная. Он направлен на увеличение целевых функций как человека, так и общества. Только те, кто играется с достижениями прогресса, своим любопытством и чувством удовольствия от новых решений старых задач могут не видеть общего направления. Сколько фантастических прогнозов не сбылось из-за потери этого вектора из поля зрения? Прогнозы, которые ложатся на вектор, направленный в сторону увеличения значений целевых функций адаптивности человека и снижения издержек объединения людей, как правило превращаются в продукцию технологических компаний.

Чёрта с два кто-то освоил бы другие планеты, не будь у общества целевой функции, поощряющей, дающей преимущество тому, которое расползлось на большем пространстве, – посмотреть на любую империю, – и принципа «больше – лучше» на уровне элементов.

Объединение требует обслуживания. Там, где есть жёсткие рамки специализации, – организм, муравейник, – координация и динамическая устойчивость обеспечивается тотально пронизывающими обратными связями. Там, где специализация слабая, для координации и распределения общих ресурсов – издержек объединения выделяются элементы, получающие специализацию на втором уровне адаптивности, образуется элита – вожак стаи или целое правительство. Издержки объединения – это содержание элиты, добровольно выделенных паразитов, на которых можно переложить заботу об общих интересах, чтобы не отвлекаться от своих собственных. Элита – адаптоник, стремится паразитировать более эффективно, стремится узурпировать всю власть, до которой сможет дотянуться. Обществу приходится менять элиту, которая со временем слишком преуспевает в паразитировании. Например, с помощью революций. Общество воспаляется, выделяет яд, убивающий больные клетки общества, вот только плохо умеет обезвреживать яд, когда болезнь побеждена, чтобы самому от него уберечься. Поэтому выделяет из себя яд, чтобы победить яд, и так далее, в режиме затухающих гармоник. Решать проблему зажравшейся элиты созданием элиты над элитой – так себе идея. Дай контролёру над контролёром ещё больше власти, и его придётся контролировать ещё жёстче, а у него в свою очередь, ещё больше возможностей этого контроля избежать. Система вместо отрицательной обратной связи получает положительную и идёт вразнос.

Неподконтрольная обществу элита уподобляется раку, подавляет способность организма выделять революционный яд, и в конце концов убивает хозяина, погибая сама, зато найдя способ эффективно распорядиться собственным жизненным циклом паразита.

Допустим, общество научилось бороться с узурпаторами, защищая механизмы смены элиты от уничтожения самой элитой, признав изначально её паразитическую природу, и выборы происходят регулярно. Но какая регулярность является оптимальной? Где тот баланс между временем, за которое делегат способен решить задачу, но не успеет развиться как паразит? Очевидно, чтобы найти оптимальное значение, параметр должен регулироваться обратной связью от тех, кто делегировал свои полномочия элите. Элита не должна иметь возможность влиять ни на механизмы выборов, ни на их периодичность. А в существующих системах, это, как правило, не так.

Даниель пожалел, что у него нет доступа к климатрону с популяцией номов, чтобы убедиться в том, что уменьшение расстояния между элементами с помощью ускорения инфраструктуры и делегирование с постоянной обратной связью способно превратить общество в организм, в адаптоника высшего порядка, более эффективного, чем существующие сейчас общества.

Даниель вдруг почувствовал, что ему стало не хватать воздуха. Он вскочил с кресла, поднял руки, чтобы расправить грудь, прошёл до открытой двери в коридор, развернулся, обошёл макет платформы и глубоко вдохнул.

В дверном проёме прошаркал парень, держась одной рукой за собственный бок, второй за Марину.

– Самое интересное пропустил, – бросила она и уволокла раненого в процедурную. Немного погодя, она вышла в приёмную и плюхнулась в кресло.

– Это было… быстро. Почти всех накрыли ещё на подходе. Один под конец вынырнул близко, а когда был сбит, обломок, кривой такой, типа бумеранга, влетел прямо в коридор и чиркнул парня по рёбрам. Невероятная траектория. Невероятная невезучесть. Проклял его кто, что ли? Чуть бы мимо рёбер и пришлось бы собирать его, как анатомический пазл: кишки у нас должны быть тут, печень вроде справа, непонятные лишние детали… А так постонет пару недель и будет хвастаться шрамом. Ты кота не видал?

Даниель помотал головой.

– Прячется наверное. Пойду поищу.

Даниель заглянул в процедурную. Парень полулежал в кресле и потягивал через трубочку что-то из банки.

– Вы сотрудник дата центра? Мне кажется, мы не встречались раньше.

Тот медленно перевёл взгляд с банки на Даниеля. Обезболивающее действовало в полную силу. Парень кивнул.

– Не знаете, когда дата центр снова заработает?

Парень хлюпнул и сдавленно кашлянул.

– Ты чё дурак да все свалят на первом же транспорте чёртова дыра.

Даниель прикрыл дверь и вернулся за рабочий стол. Он установил криптопакет и вошёл в свой кабинет. Всё, что он набросал, пока не появилась Марина, он отправил Максу Дрессену. На мониторе всплыл вызов, Даниель нажал «принять». Показалась фигура Присциллы. Она сидела за длинным столом. По правую руку от неё сидела девчонка, похожая на студентку, по левую – двое мужчин, одетых на военный манер.

– Ну что, хорошо бы вас приложили, если бы не мы, а?

– Не знаю, говорят, я всё пропустил, – хмыкнул Даниель, – Те, кто это наблюдал, были впечатлены. Выражаем вам свою благодарность.

– Не стоит благодарности. Всё было оплачено. Представляю вам посланников, которых прошу принять у себя, чтобы обсудить детали нашего сотрудничества. Они прибудут сразу, как только вы будете готовы их принять. Они представляют не только Хилл, но и все стейленды содружества, полномочия им даны. Глава делегации Николь Сваггер, – Присцилла показала ладонью на девчонку, – И сопровождающие: Ноам Смит на случай вопросов по деталям военного сотрудничества и Шэнли Су, инженер по строительству, если вы захотите воспользоваться нашими строительными мощностями для устранения повреждений, расширения или модификации конструкций платформы.

Всплыл вызов по криптоканалу.

– Присцилла, спасибо за вашу предусмотрительность. Мы ждём ваших посланников завтра в полдень.

– Договорились, Даниель. До связи.

Даниель погасил окно с Присциллой и ответил на вызов. Перед собой он увидел знакомое лицо человека, который с годами так и не приобрёл снобскую солидность, так и не научился скрывать ни предвосхищение чуда, ни удивления при ежедневной встрече с сотрудниками собственной корпорации, производящей для него эти чудеса. Только морщины вокруг глаз перестали разглаживаться при переходе от «а что, если» к «ух ты, круто».

– Привет, – начал Макс. Над ним двигался потолок экспериментального цеха, – Я только что прочитал твои соображения. Подожди, сейчас дойду до глухой переговорки. Всё, можно говорить спокойно, никто не слышит. Итак, то, что ты задумал, похоже на ещё одну социальную сеть.

– Да, только сеть настолько плотную, что больше похожую на кристалл, или по крайней мере на полимер. К тому же вовлекающую все, в том числе и офлайновые аспекты взаимодействия между людьми. Я надеюсь сделать всеобъемлющую инфраструктуру, объединяющую людей, а людям всё-таки нужно больше, чем место для болтовни и просмотра рекламы в интересах организаторов вечеринки. Это будет среда, предоставляющая государственные услуги, как обычный сервис. Взаимодействие на базе контрактов и транзакций, адаптивная среда – посредник для разрешения споров и конфликтов. Среда, формирующая общества на базе общих интересов, при этом достаточно подвижная, чтобы позволить обществам переформатироваться, как только объединяющее поле интересов поменяется.

– Звучит страшновато. Первый признак того, что идея удачная. Первое сомнение, которое приходит на ум, как традиционные государства воспримут появление такой сущности, особенно, если она перетянет на себя денежные транзакции, да ещё наверняка в собственной валюте? Просто, припоминая предыдущие попытки… Хотя, если находишься за пределами…

Даниель расплылся в улыбке.

– Именно. А если прикинуть, скольких государства выкинули за свои пределы, лишив ресурсов и доступа к услугам, сколько самостоятельно от них отказалось по разным причинам, наберётся полмира.

– Как на этом заработать?

– Косвенно. Ты ведь зарабатываешь не тем, что являешься гражданином государства, а с помощью инфраструктуры, которое оно предоставляет тебе за твои налоги. Тут тоже самое. Только инфраструктура плотнее, подвижней, прозрачней и не привязана к территории.

– Я твой фанат, чувак. Как я могу поучаствовать?

– Я бы сам хотел понять, какие средства у меня есть.

– Всё, что мы не смогли перечислить на твои счета – зарплату, роялти, патентные отчисления, бонусы и опционы – передано в управление фондом. Я пришлю тебе контакт управляющего, он выполнит любое твоё распоряжение. Сможешь купить себе небольшую страну или дирижабль на венерианской орбите. Кстати, твои ребята неплохо стараются, колония скоро сможет принять людей.

– Спасибо, я лучше всё вложу в людей. Кстати, если ваши кадровики смогут подобрать мне несколько человек, – требования я пришлю, – мне бы это помогло.

– Наши кадровики. Тебя из корпорации ещё никто не увольнял.

– Спасибо. Но я хотел бы, чтобы этот проект, хотя бы на стадии концепции, разработки и первых внедрений остался моим частным предприятием.

– Как скажешь. Ладно, мне пора в цех на тестирование образцов. Рад видеть тебя прежним.

Макс кивнул и дал отбой. Через несколько минут Даниель получил контакт управляющего фондом и копию распоряжения Макса кадровой службе выполнять требования Даниеля по подбору персонала.

Даниель отдал пару распоряжений управляющему. Затем он спустился на вторую палубу, захватив сэндвич на продовольственном складе. Персонал дата центра скопился в большой каюте и молча полулежал на собранных вещах. Присутствовали не все.

– У меня для вас объявление. Я только что купил VakaDC. Оборудование остаётся на платформе. Кто хочет, может остаться на прежних условиях.

– Ага. Остаться. Здесь. А война уже закончилась? – девушка подняла глаза от телефона, на котором во что-то играла.

– Война может застать любого в любом месте. Будь то война уличных банд, атака террористов или выходка наркокартеля, как здесь. Сейчас мы внутри периметра безопасности, впереди работы по ремонту и расширению платформы. Будет не хуже, чем раньше.

– Вы так говорите, потому что вам здесь нужны деньги, и вы готовы обещать что угодно и рисковать для этого чужими жизнями, – высказался парень и собрал одобрительные взгляды остальных.

– На вашем месте я бы думал точно так же, если бы не знал, что стейленды собираются наладить с нами отношения, а к тому же, затевается большой проект, в котором все вы могли бы поучаствовать. Здесь будет центр разработки. Детали будут для тех, кто останется.

– Ну, конечно, – пробурчала девушка, не отрываясь от игры.

Даниель ощутил, как вдруг потяжелело его тело, словно вдруг усилилась гравитация. Он с трудом выпрямился, развёл руки и обвёл взглядом каюту.

– Никого не уговариваю, просто предлагаю то, что могу предложить. А сбежать всегда успеете, тем более, что теперь это не проблема.

Он вышел из каюты и поплёлся обратно к себе. Он и в самом деле сильно устал. Настолько, что ночью долго не мог заснуть. К тому же, оказалось, что в окне образовалась щель, и ветер старался высвистеть в неё застольную песенку из «Травиаты», постоянно сбивался, пробовал снова в другом темпе и другой тональности. Даниель представил, как на площадь из домов выходят люди и обнаруживают, что они не одни. Люди подсвечиваются разными цветами. Если подняться повыше, можно увидеть жителей одного дома, родственников или работающих в одной корпорации, любителей бега или говорящих на одном языке. Вспыхивают то тут, то там в отдельном слое потребности, сильные или слабые и остывают, когда к ним тянутся лучи от тех, кто эти потребности удовлетворяет. Вздымаются иерархии отношений, колышутся, опадают, как пирамиды из людей – каталонские кастели, сменяющиеся, временные. Общность живёт, пульсирует, формируется и распадается. Это чем-то напомнило греческий полис из учебников, только дома, из которых вышли люди, находились в разных городах, странах, континентах. Полис – город, множество, где элементы взаимодействуют напрямую. Прямое множество. Ортополис. Вот, что это было такое.

То, что Даниель чувствовал и видел, как реальность для построения, получило название. Сгустки мыслей, как магнитные шарики, сложились в стройную экономную структуру, напряжение исчезло, он провалился в глубокий сон.

Прежде чем открыть глаза, Даниель увидел, как весь проект распался на три блока: первый – всё, что касается идентификации элементов, регистрации и способов взаимодействия с системой; второй – всё, что касается взаимодействия элементов между собой внутри системы: контракты, транзакции, позиционирование относительно других; третий – всё, что делает систему адаптивной, регулируемой: аналитика, целевые функции, рейтинги элементов и их роли внутри системы. Блоки были не изолированы друг от друга, между ними протягивались связи и зависимости, пока не совсем ясные, но для деления по смыслу и направлению, для того, чтобы начать движение, схема вполне подходила.

Пока Даниель спал, транспорт забрал желающих покинуть платформу, в том числе раненого техника. Об этом ему доложила Марина, когда они встретились в коридоре.

Ивана и других сотрудников дата центра Даниель обнаружил на офисной палубе. Они что-то обсуждали и затихли при появлении Даниеля. К его удивлению, среди оставшихся он увидел ту скептичную девушку, любительницу игр на телефоне и кивнул ей. Та дёрнула губами, обозначив улыбку. Иван перестал шевелить пальцами и отложил планшет.

– Симона составила список условий, на которых мы готовы остаться.

Скептичная девушка протянула Даниелю листок из блокнота, исписанный мелкими печатными буквами. Он пробежался по нему глазами и кивнул.

– Принимается. Вас меньше, чем было. Придётся больше работать, совмещать разные функции. Симона назначаешься менеджером. Задача номер один – восстановить баланс между текущей мощностью дата центра и объёмом продаваемых услуг. Если будет не хватать рук и голов, подумай, кого ещё можно привлечь, нанять, привезти или озадачить удалённо. Будут идеи, делись. Иван, с тобой я хотел поговорить отдельно.

– Ну, понятно, – пробурчала Симона, – Кому нужен слепой на горящей подводной лодке?

Иван кивнул, поднялся, они вдвоём с Даниелем заняли закуток с двумя диванами и сели друг напротив друга.

– Да я всё понимаю, при таком раздрае я бесполезен. К чему такие церемонии? Подыщу себе что-нибудь другое без проблем.

– Расскажи мне про свою гарнитуру.

– А что рассказывать? Хорошая вещь, дорогая, нейроинтерфейс последнего поколения. Может накладывать изображение на зрительную область. У меня, как ты понимаешь, оно накладывается на чёрный фон.

– Почему бы не подмешивать картинку с камеры?

– Без проблем. Как только заведётся лишняя пара годовых зарплат, тут же прикуплю видеомодуль с нейроматрицей.

– А как у этой штуки с расширением функциональности?

– Без проблем. Есть программный интерфейс. Я сам себе много чего добавил.

– Я предлагаю тебе уволиться из VakaDC и возглавить одно из направлений в другом проекте. Направление базовое, проект большой, а ты мне представляешься тем, кто сделает всё как для себя. Я пришлю тебе концепцию, после этого обговорим условия, если будет интересно. У тебя будет приоритет в использовании мощностей дата центра и возможность, хотя нет, служебная обязанность формировать функциональные группы внутри направления. Об этом тоже найдёшь в концепции. Если ничего из этого тебя не пугает, если будет интересно, двинемся дальше.

– А если конкретней? Что придётся делать? Хотя бы в общих чертах. Потому что я пока не понял, при чём здесь я.

– В общих чертах. Я задумал систему, в которой взаимодействие между пользователями, между системой и пользователями происходит в основном через нейроинтерфейс, для чего, как мне кажется, отлично подошла бы такая гарнитура, как у тебя. Необходимо будет идентифицировать элементы в системе, создать интерфейс для быстрого и удобного взаимодействия. Не исключено, что элементами будут не только люди и не только обладатели гарнитуры, так что будет над чем подумать.

– Интерфейсы и идентификация – это мне понятно. Но это только фасад, а что за ним?

– То, что за ним, будет сделано ещё двумя группами. Вам придётся взаимодействовать. Твоя задача – обеспечить основу.

– Это какая-то социальная сеть?

– Скорее система создания социумов из разрозненных элементов.

– Я в игре.

Даниель отправил Ивану и получил в ответ подписанное согласие не трепаться с кем попало о проекте раньше времени. Затем отправил ему тоже самое, что ранее отправлял Максу Дрессену, только выделил куски, которые касались его направления.

Иван удобно расположился на диване и сосредоточился на полученных материалах. Так его Даниель и оставил, сосредоточенным и с приятным ощущением собственных возможностей, не ограниченных, как принято было считать, а прекрасно подходящих под большую задачу.

Поднимаясь к себе, Даниель поискал изготовителя нейрогарнитур. Такая компактная, как у Ивана, производилась только в одном месте под заказ. Видеомодуль к ней действительно стоил как зеница ока. Видимо, по логике производителя, тот, кто хочет получить замену неработающим глазам, заплатит за него любые деньги.

Если нужна одна штука, можно сходить в магазин. Если сотня, заказать оптовую партию. При масштабах, задуманных Даниелем, впору было заиметь собственную инженерную компанию и арендовать производственный кластер. В материалах экспериментов с номами у него были спецификации нейроинтерфейсов, которые можно воплотить в виде компактной гарнитуры. Для лаборатории компактность была не нужна. Но использовать эти спецификации означало бы ограбить корпорацию и Макса. Последнее дело. Значит, нужно предложить заняться этим самой корпорации. Так будет честно.

Даниель составил послание Максу о том, что готов заказать пробную партию гарнитур. Он перечислил требования к устройству, дал ссылку на нейроинтерфейс в лабораторном архиве и всё, что нашёл по гарнитуре Ивана в качестве примера. Не успел он сходить за вторым за утро сандвичем, как получил ответ: «Отправил маркетингу, ждём аналитику. Инженеры наготове. Твоя активность пугает. В хорошем смысле :)». Даниель хмыкнул. Давненько он не ощущал, как семена его идей, оставленные в благоприятном месте, меняют действительность, ну или хотя бы представление о ней.

Верхняя палуба была изрядно покорёжена и замусорена, но по-прежнему неплохо служила смотровой площадкой, где можно вдыхать окружающий мир, не подозревающий, какие перемены ждут его в скором времени. Даже тот, кто их задумал, не может достоверно об этом говорить. Делать и надеяться, видеть последствия и подстраиваться под них, снова делать, снова надеяться. Из реальности, адекватной действительности, выстроить новую, улучшенную. Привести действительность к этой новой реальности, которая, отвечая на воздействие, изменится, согласно собственным законам, потому что не обязана ложиться в подготовленную для неё модель. И снова начинать с того, чтобы выстроить ту реальность, ту модель, которая ей адекватна, и чаще опаздывать, чем нагонять. Лучше получается у новых поколений, не обвешанных неподатливыми стереотипами и «знанием» действительности в формате нагромождения связей «если, то», потому что действительность меняется быстрее, чем однажды выстроенное представление о ней.

Со стороны стейлендов приближался быстроходный катер. Даниель хлопнул себя по лбу и заторопился вниз. Шахта лифта была искорёжена, так что по коридорам и трапам пришлось сбегать до уровня океана. Амир уже был там, на обломке понтона со сложенными на груди руками в помятой одежде, хлопающей по его телу на ветру и неприкрытой злостью на лице, серо – жёлтом, когда-то румяном и самодовольном.

– Посмотрите на них! Чего вы припёрлись? – Амир попытался отпихнуть ногой причаливший катер обратно в океан, – Это всё ещё территория независимого государства! Это моя территория! У меня кто-нибудь спросил разрешения тут высаживаться?

Последний вопрос был адресован Даниелю, поэтому вышедшие на бак и стоящие в нерешительности люди как по команде повернули головы в его сторону. Это была та троица, которую Даниель видел по видеосвязи, только девушка оказалась в действительности ещё миниатюрней, а инженер по строительству разоделся в струящиеся шелка, отливающие, как крылья бабочки. И только военный эксперт выглядел в точности, как в прошлый раз. Даниель не заметил при нём оружия, хотя это мало что значило. Наверняка неподалёку патрулируют дроны, готовые подчиняться его командам, а если в равной степени и остальных, то считать его опаснее других не имело смысла.

Девушка протиснулась вперёд и подобралась вплотную к борту, у которого стоял Амир.

– Это объединённая дипломатическая миссия от стейлендов Хилл, Ярд, Хайв, Стар, Ферн и Номад. Я, Николь Сваггер, её возглавляю, это мои помощники. Мы признаём вашу независимость и без вашего приглашения не сойдём с трапа.

– Это я их пригласил, Амир, – сказал Даниель.

– А кто ты такой, чтобы приглашать в мой дом моих врагов?

– Я владелец компании, которая платит тебе аренду. Я владелец проекта, который превратит платформу в центр разработки, а это дополнительный доход и возможность привести платформу в порядок. Твою платформу, Амир. Из той точки, где мы сейчас, есть два пути, выбор зависит от тебя. Первый. Ты прогоняешь посланников и остаёшься единственным обитателем платформы, как капитан гибнущего судна, потому что остальные эвакуируются. Еда скоро закончится, опреснители повреждены, поэтому вода тоже. Оставаться здесь нет смысла. А как только закончится проплаченный срок нахождения внутри периметра безопасности, тебе конец. Второй. Ты приглашаешь посланников, присоединяешься к переговорам и постепенно превращаешься во владельца перспективной недвижимости. Если получится подружиться с соседями, конечно. Они уже пошли на контакт и даже взяли под защиту.

– За защиту я заплатил, а потому ничего не должен. Ладно, хрен с вами, – буркнул Амир и уставился на свои ботинки.

– Простите, но «хрен с вами» трудно считать официальным приглашением в свой дом, – сказала Николь.

– Приглашаю, – ответил Амир и застыл с разведёнными руками, – Пожалте.

Амир не хотел ничего пропустить, поэтому от предложения провести Ноама и Шэнли по всем закоулкам платформы, пока Даниель и Николь обсудят форму сотрудничества, он отказался. Пришлось пройтись по закоулкам всем вместе, а затем засесть в кают компании. Ноама больше всего заинтересовали затопленные палубы, и всю дорогу он мусолил идею, что начинать ремонт нужно с них. Шэнли порхал в своём балахоне, делал пометки, ощупывал детали конструкции, старался протиснуться в каждую щель, а если не получалось, пропихивал в неё щуп анализатора.

К концу инспекции у Шэнли была подробная карта платформы с указанием материалов. Материалы на карте подводной части, составленной дроном-скаутом, который Ноам забросил в шахту лифта, Амиру пришлось указать вручную. Удивительно, но ни одного тела скаут не обнаружил. Их могло унести через зияющую дыру на месте одного из шлюзов. Амир подумал, что надо бы заблокировать аккаунты погибших и отправить в архив, раз другого ритуала, отмечающего их финальную точку на временной шкале, не предполагалось.

После того, как коптер эвакуировал большую часть техников со второй палубы, в кают компании стало не так тесно, когда там собрались, помимо самой делегации, все желающие поприсутствовать на переговорах. Яника пробралась поближе к Ноаму понежиться в его брутальной ауре. Марина взяла на себя привычную роль распорядителя и очень быстро организовала пространство так, чтобы всем всё было видно и слышно. Сама она не отрывала глаз от наряда Шэнли, а разок даже изловчилась и потёрла ткань между пальцев привычным жестом ценителя.

Раздался негромкий, ровный, почти не окрашенный интонацией голос Николь:

– Мы представляем делегацию от совета правительств стейлендов и рады быть в гостях здесь на Вакаруру у наших соседей.

Поползли робкие аплодисменты, послышался одобрительный гул со стороны коридора.

– Наша задача – создать почву для полноценного сотрудничества между нашими странами. Для этого я предлагаю следующий порядок действий. Принять за основу принципы либертарианства в формировании законов государства Вакаруру. Для примера можно использовать свод законов любого из стейлендов. Они находятся в открытом доступе. Сформировать правительство Вакаруру для обеспечения соблюдения принятых законов, и в качестве точки входа при взаимодействии с другими государствами. Правительству заключить пакет договоров, после чего станет возможно полноценное членство государства Вакаруру в составе содружества стейлендов с использованием всех преимуществ такого статуса, а именно: беспрепятственное перемещение граждан, товаров и информации, а также присоединение к контрактам о совместно используемых ресурсах, таких как, например, средства обороны, – Николь посмотрела на Ноама, тот кивнул сцепленным перед собой рукам, – И комплексу строительных роботов, – теперь кивнул Шэнли, – Как и любым другим сервисам, содержание которых слишком дорого и нецелесообразно по одиночке нашими небольшими государствами. Полный список договоров будет доступен на закрытой части сайта содружества стейлендов правительству Вакаруру после того, как оно будет сформировано по рекомендуемой нами процедуре. Для начала нужно определиться с точкой входа, выделить представителя, с которым мы будем взаимодействовать. На кого укажете. Амир?

Вокруг возмущённо загудели. Амир уставился на свои ноги.

– Хотелось бы кое-что уточнить, – Даниель помахал рукой, привлекая внимание. – Вы упомянули принципы либертарианства, как основу для всего остального. В чём они заключаются?

– Это принципы, защищающие свободу личности, объявляющие её наивысшей ценностью. Согласно им, каждый имеет абсолютное право управлять своей жизнью. Никто не имеет права нарушать права других, каждый обязан уважать права других людей. Никто не имеет права прибегать к насилию в ситуации добровольного, мирного и честного взаимодействия и претендовать на чужое честно нажитое имущество. Деятельность разделяется на личную и экономическую. Что касается правительства, поощряется стремление к уменьшению его размеров. Налогов как таковых мы не признаём, а применяем добровольное финансирование государственных функций. Как видите, мы придаём большое значение личной свободе и ответственности.

– Я нашёл текст на сайте содружества, – Даниель помахал коммуникатором, – Вы процитировали его почти дословно. И что, правительство не применяет никакого насилия к гражданам?

– Вы, наверное, не дочитали. Применение силы правительством оправдано, если оно защищает права граждан, – сказал Ноам.

Яника, которая не сводила с него глаз, закивала.

– А когда было иначе? – спросил Даниель.

– Что вы хотите сказать? – Николь подняла глаза на Даниеля и как-то по-взрослому, по заученному сплела пальцы перед собой.

– Я хочу сказать, что применение насилия правительством всегда оправдывалось заботой о правах граждан. С одной стороны насилие отвергается в условиях «добровольного, мирного и честного взаимодействия». С другой, вполне допускается для защиты прав. Но достаточно усомниться в добровольности, то есть в отсутствии давления обстоятельств, в отсутствии выбора, в честности, понимание которой может сильно разниться, в зависимости от того, в чью пользу складывается ситуация, или в миролюбии, чтобы считать, что право на насилие получено. Если есть право на насилие с целью защиты от посягательств, значит, есть прекрасная возможность для провокации, ложных обвинений и некорректных интерпретаций, чтобы оправдать применение силы. «Честно нажитое имущество» вполне может иметь шлейф истории, в которой где-то когда-то кто-то завладел чем-то «нечестно». Тогда уж надо говорить об «отмытом» или «прощённом» имуществе. А эта «обязанность уважать права других». Права могут быть присвоены, уважение вообще не понятно с точки зрения закона, а обязанность не понятно как должна быть реализована. Больше подходит для лозунгов в борьбе за отнятые права, чем на базу для законов. Попробуй спасти другого с его «абсолютным правом управлять своей жизнью», не предоставив доказательств того, что он погибает не по собственной воле. Подозреваю, что сиамские близнецы в принципе не могут быть либертарианцами. Теперь про разделение деятельности на экономическую и личную. Бессмыслица! Экономическое очень плотно связано с личным, оно обеспечивает ресурсами это самое личное, иначе зачем оно? И, наконец, самое абсурдное на мой взгляд. Стремление к уменьшению размеров правительства в пределе ведёт к его отсутствию. А добровольное финансирование государства противоречит стремлению каждого к минимализации необязательных с его личной точки зрения затрат, а потому на практике слово «добровольное» сразу получит специфическое толкование, либо финансирование упадёт до уровня, когда выполнение функций станет невозможно.

– Вот наш представитель, – сказала Кимберли и хлопнула Даниеля по плечу, от чего тот вздрогнул. По кают компании прошёл одобрительный гул.

На лице Николь появилась лёгкая улыбка.

– Вы глубоко копаете, – сказала она, но по этим принципам живут все стейленды. Конечно, у каждого в законодательстве есть свои особенности, но если вам нужно, чтобы в законе было определено, что значит «добровольно» или «уважать», пожалуйста прописывайте.

– Всё это я к тому, что принципы либертарианства не избавляют от пороков, против которых они направлены, а маскируют их, прячут за расплывчатыми формулировками. Они может быть хороши в условиях противостояния системе несправедливого налогообложения, подавляющей личные права и свободу, но как база для построения государства не годится. Все эти декларации могут сработать на небольшой выборке специально отобранных людей, но если увеличить масштаб, то издержки, связанные с непрерывным прояснением понятий, с борьбой между группами с разной интерпретацией этих деклараций, которые суть лозунги, превысят все их преимущества. К каждому придётся приставить юриста, а это мечта любого тирана. И всё равно, задекларированные принципы, могу спорить, постоянно нарушаются, потому что в реальном мире, в нашей действительности слишком многое существует вопреки их красивым формулировкам. Идея системы, которая в своей основе отрицает какие-либо свойства составляющих её элементов, да вот хотя бы взять свойственный людям оппортунизм или стремление интерпретировать ситуацию в свою пользу, в том числе элементарную «ложь во спасение», такая система ведёт к мёртвому обществу. Но общество стремится быть живым, подвижным, адаптивным. Декларации пусты, если они невыполнимы, и не важно, насколько красиво они звучат. Кого остановила в своё время декларация о недопустимости использования в бою автономных дронов? Или декларация некоторых корпораций в неучастии в их разработке? Декларации не сработали, потому что противоречили целевой функции адаптации – получению преимущества в борьбе за ресурсы. Лично я не могу игнорировать такие противоречия.

– У вас есть вариант получше? – спросила Николь. Теперь ухмылялись её спутники.

– Существует проект по его созданию и технической реализации. Когда он завершится, мы предложим его вам для анализа.