Читать книгу По ту сторону - Сергей Рогунов - Страница 4

Незаметно закончился январь, начался февраль – последний месяц зимы. И вот, в первую пятницу февраля около трёх часов дня раздался телефонный звонок, которого я с таким нетерпением ждал.

– Приветствую, дорогой друг, и докладываю: твоё задание успешно выполнено, – заговорщическим голосом начал Майкл на другом конце провода. – Причислить язык письма к известным ранее не представилось возможным. Несомненно, язык по ряду признаков довольно древний; интерпретировать смысл текста удалось… В случае с кристаллом тоже ясность имеется… Как ты понимаешь, разговор долгий и не телефонный… Поэтому есть такое предложение: приезжай сегодня вечером ко мне домой, тогда в спокойной обстановке я всё детально изложу… Да, и вот ещё что: денег я с тебя не возьму, естественно, но папе надо подогнать хорошего коньяку, лучше итальянского. Насчёт моих скромных предпочтений ты давно в курсе, – усмехнулся Майкл, – и желательно в двух экземплярах. Собственно, это всё, что хотел сказать… Сегодня я до шести на работе, так что подваливай часам к семи. Удобно будет?

– Конечно, нет проблем! До встречи!

– Общий привет! До вечера, – с этими словами Майкл отключился.

Я положил трубку телефона на базу, взглянул на часы: времени до встречи остаётся более чем достаточно, чтобы закончить домашние дела и сгонять в «Ароматный мир» за «благодарностью» учёным мужам…

Не стану скрывать, что каждый мой визит к Майклу всегда был наполнен ностальгическими воспоминаниями. Когда идёшь от автобусной остановки, видишь эти пятиэтажки, в одной из которых он живёт, эти старые тополя, уютную детскую площадку рядом с волейбольной, огороженной поржавевшей сеткой, то такое ощущение, что ты вернулся в Москву восьмидесятых. Сразу вспоминаешь свою студенческую молодость… Вспоминаешь про то, например, как раз в месяц мы с однокурсниками ходили на дежурства народными дружинниками и патрулировали улицы с красными повязками на рукавах. А между делом, бывало, пили шампанское на крышах домов (тогда выходы на чердаки и крыши не запирали), откуда при случае тащили по домам бесхозные демонтированные старые телеантенны или обрывки телевизионного кабеля для своих радиолюбительских целей.

Вспоминается, как собирали различные приёмники и передатчики из деталей разной списанной или попросту выброшенной аппаратуры; как ездили в стройотряды летом, а осенью – на картошку; как готовились к зачётам и экзаменам, а потом беспробудно пьянствовали в зимние каникулы, снимая стресс… Да уж, многое теперь вспоминаешь с улыбкой или с грустью… Не вернуть то время, это неоспоримый факт. Но вернуться в него, пусть и ненадолго, порой очень хочется!

Впрочем, сам Советский Союз я недолюбливал. Да, тогда государство рабочих и крестьян с его идеологией, запретами, ограничениями, с «железным занавесом», с кастрированной культурой и информационным голодом, с плановой экономикой, порождающей дефицит большого числа товаров народного потребления и, как следствие, огромные очереди, продуктовые талоны, спекуляцию, вызывало у меня отторжение.

С тех пор, конечно, некоторые недостатки социализма благополучно были преодолены, но взамен появились новые глобальные проблемы, уже присущие дикому капитализму с нечеловеческим лицом. Например, социальная незащищённость многих слоёв населения, многомиллионная безработица. Стало почти нереально заработать вменяемые деньги, не продав свою жопу Сатане, но при этом дефицит продуктов и различных товаров стал достоянием истории, как и километровые очереди, талоны и ограничения продаж в одни руки. За деньги теперь доступно всё, только вот самих денег у большинства населения просто не стало.

Зато пышным цветом во всех сферах жизни общества расцвели идиотизм и некомпетентность, а ум, интеллект, совесть и сострадание как раз оказались в чудовищном дефиците… Хотя, если трезво оценивать прошлое и настоящее, то, не вдаваясь в детали, стадо наивных и трудолюбивых ослов, которые стабильно жили с уверенностью в завтрашнем дне, просто плавно превратилось в стадо озлобленных и хитрожопых баранов, над которыми бесконечно всячески глумятся дождавшиеся своего часа разнообразные геббельсы с менгеле, и которых в любой момент могут просто тупо зарезать без ножа в буквальном смысле.

Но речь сейчас совсем о другом: в какую бы эпоху ты ни родился, одно дело, если тебе чуть за двадцать и целая жизнь впереди, и рисуешь себе радужные перспективы, а другое, когда тебе уже за пятьдесят, в целом жизнь-то прожита и прожита совсем не так, как представлялось тридцать лет назад…

Вот и прожита жизнь уж немалая,

И успели виски поседеть…

И смеётся над ним, отвернувшись,

Желтоглазая тётенька Смерть…

Всё тот же обшарпанный подъезд с покосившейся матрицей почтовых ящиков, те же истёртые ступени лестницы, та же испачканная уже пожелтевшей от времени краской табличка на двери квартиры Майкла на третьем этаже с номером двенадцать…

Майкл открыл почти сразу после звонка. Оказывается, он сам пришёл буквально за пару минут до меня и только-только успел облачиться в домашний наряд. Я передал ему пакет с продуктами, снял куртку, сменил ботинки на гостевые тапочки и проследовал за хозяином в гостиную.

Надо отметить, что со времени, когда я впервые побывал у Майкла в гостях (а дело было в октябре 1987 года), обстановка в его квартире абсолютно не изменилась. Те же обои на стенах, занавески на окнах, всё та же мебель; древний дисковый телефон на стене в прихожей, завалы всяких печатных плат от радиоаппаратуры между кроватью и шкафом в спальне; старый кожаный раскладной диван, пара обшарпанных кресел в гостиной и там же – дореволюционный обеденный стол…

Казалось, что и запах восьмидесятых сопровождал тебя повсюду, словно время остановилось на десятилетия. И только современный плоский LCD телевизор на невысокой этажерке в углу гостиной напоминал о том, что ты всё же находишься в двадцать первом столетии…

С кухни Майкл принёс две огромные тарелки с нехитрой закуской: нарезанный чёрный хлеб, шпроты, цельную варёную картошку со сливочным маслом, солёные огурчики, брынзу, зелёный лук. Расставил всё это богатство на столе, добавил к сервировке пару рюмок и обе бутылки «Смирнова». Коньяк, предназначенный для отца, поставил в бар на кухне, захватил ещё с кухни две стеклянные кружки и минеральную воду из холодильника в пластиковой двухлитровой бутылке.

– Прошу! Не побрезгуйте нашим угощением! Чем богаты, тем и рады, – сказал Майкл, придвигая кресла к столу и жестом предлагая мне присесть. – Также возвращаю артефакты, примите и распишитесь в получении!

С этими словами он положил передо мной борсетку. Потом опустился в кресло и с важным видом начал свой рассказ.

– Сначала давай про пластину с надписями… Значит так: материал современный, ничем не примечательный, полированный чистый титан, текст выбит с помощью штамповочного пресса. Установить лабораторию или завод-изготовитель по исходным данным у меня не получилось, то есть вопрос «Кто, где, когда?» остаётся открытым. Впрочем, «когда» – я установил: возраст изделия – чуть более трёх лет, четыре – максимум. Это копия, или «новодел», если говорить языком экспертов по предметам старины, либо просто имитация старинного изделия, вроде сувенира. А вот возраст языка, на котором сделаны надписи, составляет не менее пяти тысячелетий, как полагает отец… Что удалось выяснить после расшифровки текста? То, что прямого отношения к кристаллу он не имеет и не является, как ты подумал, инструкцией по применению. Вот здесь, – Майкл достал из кейса сложенный вдвое лист бумаги и положил передо мной, – примерная смысловая интерпретация текста, расположенного с обеих сторон пластины, точным переводом не является, почитай.

Я развернул лист и вслух прочитал: «Не следует оставаться там, где плохо, не следует бояться перемен, ибо страх – худший советчик. Не следуй чужим советам и не меняй себя в угоду другим, как не меняешь ноги, если жмёт обувь, иначе можешь потерять себя. Не бойся одиночества, одиночество – свойство сильных, слабые всегда ищут толпу. Принимай решения, только зная правду; тогда у тебя появится возможность изменить жизнь к лучшему. Всегда радуйся тому, что имеешь и не сожалей о том, чего нет, тогда будешь счастлив».

– Философские истины из глубины веков? – обратился я к Майклу, откладывая листок в сторону.

– Вроде того, – согласился он. – Посему никакой связи текста с кристаллом не вижу. А вот сам кристалл – это отдельная тема!.. Но прежде, давай-ка мы всё же прервёмся ненадолго и слегка перекусим, ибо жрать хочу неимоверно!

Я не стал возражать, поскольку тоже испытывал чувство голода. Мы пропустили по паре рюмок, с аппетитом основательно проредили закуску, после чего Майкл нарушил вынужденное молчание.

– Вот теперь, когда я сытый и добрый, можно спокойно продолжить научный доклад… Так вот, я тестировал кристалл по ряду возможных параметров, всеми доступными мне лабораторными методами, и честно скажу – материала набралось на несколько диссертаций! Жаль только, что не судьба защитить ни одну из них, – сокрушённо сказал он. – Это просто феноменальное изделие! Суди сам. Как элемент полупроводникового лазера кристалл замечательно работает, причём позволяет накачать мощность достаточную, чтобы прожечь насквозь стальную пластину в миллиметр толщиной с расстояния вытянутой руки в считанные секунды!

Может также служить генератором и резонатором инфранизких частот! Под воздействием направленного СВЧ-поля С-диапазона – 3-х —4-х ватт уже достаточно – генерирует звуковые частоты в диапазоне от 0.5 до 7 Гц, после чего в ближнем радиусе башка резко начинает раскалываться, и поднимается такая волна паники, что хочется убежать куда подальше, только бы почувствовать себя в безопасности…

Даже, представь, удалось в ходе ряда моих экспериментов зафиксировать явление искривления пространства и эффект замедления времени. Правда, незначительного, но, тем не менее, кто ещё может похвалиться чем-то подобным?! Что просто само по себе невероятно… Далее, кристалл выдержал испытания на прочность, на температурные воздействия…

– И что же? – поинтересовался я.

– Как видишь, он цел и невредим, а что больше всего меня поразило, так это то, что никаких изменений свойств после значительных механических и температурных воздействий не произошло! А что касается чисто физических свойств, оказалось, что его твёрдость выше, чем у алмаза, прочность выше, чем у титана, а термостойкость выше, чем у вольфрама!

Дальше – больше: при подаче постоянного напряжения в диапазоне примерно от 20 до 80 вольт (больше 300 вольт я не подавал, побоялся возможного пробоя диэлектрика) на разнесённые металлические сегменты корпуса, потребляемый кристаллом ток менялся в пределах 300—500 миллиампер, в зависимости от величины напряжения, и при этом наблюдалось очень яркое свечение отдельных секторов. Причём свечение меняло цвет при варьировании величины напряжения!

После возникновения свечения визуально проявлялись какие-то объекты, которых в лаборатории не было, а некоторые из находившихся поблизости, становились либо прозрачными, либо вообще исчезали из поля зрения, то есть возникала некая оптическая иллюзия. И звуки, понимаешь, я слышал какие-то звуки, похожие на искажённую речь и отдалённо напоминающие музыку, но тоже сильно искажённую…

– Надеюсь, ты не прикалываешься над своим слабоумным другом? – перебил я Майкла, который после этих слов как-то обиженно на меня посмотрел. – Если нет, то любопытно было бы взглянуть… Но ты же не поведёшь меня в свой сверхсекретный НИИ, чтобы ещё раз продемонстрировать хотя бы одно из свойств кристалла, верно?

– Конечно нет. Но всё гораздо проще! Это как раз тот самый случай невероятного везения, который происходит раз в жизни! Дело в том, что я не удержался и, помимо рабочих записей в блокноте, которые понятны только мне, сделал ряд фотографий и видео! Хотя и понимал, насколько небезопасно обладать такими материалами… Проще говоря, вся информация по кристаллу у меня хранится на флешке, флешка в сундуке, сундук зарыт под дубом… Ну ты меня понимаешь, – Майкл как-то иронично улыбнулся. – Если подождёшь минут пять-десять, будешь лицезреть почти все эксперименты воочию! А то как-то не хочется, чтоб ты подумал, будто я спятил или разыгрываю тебя.

– Куда ж я денусь с подводной лодки? Ясное дело, подожду! Надеюсь, что увиденное будет чем-то вроде девятого чуда света! И что-то я даже разволновался… Ничего, если я закурю?

– Да мне будет похую даже, если ты застрелишься, – усмехнулся Майкл. – Шучу! Вон пустая банка на подоконнике, можешь туда пепел стряхивать, форточку только открой. Папа прибудет завтра утром, сегодня играет в преферанс со старыми друзьями, понимаешь ли, так что ворчать на нас никто не будет… Всё, я скоро!

С этими словами Майкл скрылся на кухне и принялся там что-то передвигать и чем-то греметь.

Почти час я заворожённо разглядывал фотографии и просматривал видеофайлы экспериментов с кристаллом на экране ноутбука. А когда подошла очередь ролика, где были запечатлены опыты с искривлением пространства и оптическими эффектами, Майкл предупредил о возможном ухудшении состояния здоровья.

– Ежели вдруг голова закружится или тошнить начнёт, ты сразу говори, я выключу кино, о’кей? Потому как меня лично во время некоторых экспериментов временами колбасило не по-детски.

Я кивнул в ответ и с интересом продолжил просмотр. Больше всего из увиденного меня поразили два ролика. Первый, когда на записи Майкл растянул измерительную рулетку между двумя лабораторными столами и зафиксировал расстояние между их краями: 268 см. Потом поместил кристалл в прозрачную стеклянную ванночку прямоугольной формы, стоящую на стенде поблизости и заполненную каким-то раствором, опустил туда электроды, включил ток, а реостатом начал плавно поднимать напряжение. После чего снова приблизил камеру к рулетке. Расстояние между краями столов на ней по-прежнему было зафиксировано как 268 см, но визуально между этими столами оставался проход шириной не более метра!!! Но после обесточивания раствора в ванночке расстояние мгновенно восстановилось до исходной величины.

Второй и, судя по дате в нижнем левом углу экрана, самый последний видеоролик, был просто невероятным! Если бы у меня не было полной уверенности, что эта запись сделана Майклом и является результатом его личных экспериментов, то посчитал бы её профессиональным и очень продвинутым видеомонтажом.

– Смотри внимательно, – сказал он, – после того как на записи я включу питание, слева от входной двери проявится книжный шкаф или нечто вроде шкафа с рядами полок, заставленных книгами или какими-то плоскими коробками. Изображение будет нечётким, как в дыму; резкость и плотность объектов местами будут усиливаться, но ненадолго… Видишь? Осциллограф справа на стенде, горшок с растением на подоконнике и аквариум на столе у окна практически прозрачны… И вот, смотри: на месте окна возникает длинный коридор, в конце коридора, видишь, конусообразные крыши каких-то домов средневековой постройки, ну это уже совсем чётко видно…

Неотрывно я глядел на происходящее на экране и не верил глазам: исчезающие и появляющиеся в разных местах предметы, люди, пейзажи, звуки… Звуки то гулкие и нечёткие, то резкие и явные; ощущение, будто ты находишься в ванной комнате, когда из крана в ванную с полным напором хлещет вода, в комнате за дверью громко работает радиоприёмник, звонит телефон, а этажом выше кто-то слушает музыку и одновременно перфоратором сверлит стену. При том, что весь этот набор звуков пропущен через концертный гитарный усилитель с ревербератором, на котором периодически некто невидимый меняет громкость.

– Можно ещё долго рассказывать о свойствах данного артефакта во всех деталях и обсасывать результаты экспериментов, но главное и очевидное для меня открытие – кристалл имеет внеземное происхождение и обладает приличным набором вариантов функционирования, – резюмировал Майкл. – Думаю, я выявил далеко не все из возможных качеств и свойств… Ты спросишь: почему внеземного происхождения? Да потому что сплав металлов с неметаллами в его составе в таком виде в условиях гравитации Земли попросту невозможен!

Как учёный ещё раз выражаю сожаление о невозможности использования полученных результатов во благо науки и собственного карьерного роста, но жизнь дороже славы и денег. Поэтому, друг мой, полагаю, что в наших общих интересах следует побыстрее и безвозвратно избавиться от сего предмета. А про то, что ты видел и слышал сегодня, забудь, как про дурной сон…

Кстати, в холодильнике у меня припасена полторашка пива! Отлакируем «Смирнова»? Ибо, как гласит народная мудрость: «Водка без пива – деньги на ветер!»

Не дожидаясь ответа, Майкл долил себе в рюмку водки и залпом осушил её. После чего вопросительно посмотрел на меня. Я молча кивнул головой, давая понять, что тема закрыта, и деньги на ветер – это не по-пацански…

Ближе к полуночи я начал собираться в обратный путь, поскольку хотелось успеть на метро и не хотелось тратиться на такси, да и, как говорится, пора и честь знать. Майкл вызвался меня проводить. Мы вышли из полутёмного подъезда на улицу и направились в сторону автобусной остановки. Чистый снег скрипел под ногами, а я с удовольствием вдыхал свежий морозный воздух, радуясь небольшой разминке после многочасового застолья. Когда мы дошли до остановки, Майкл первым нарушил молчание.

– Большая просьба: не затягивай с вопросом утилизации. Думаю, у тебя не вызывает сомнений тот факт, что если, не дай бог, о свойствах кристалла станет известно «Старшему Брату», то нас тупо грохнут, только предварительно вытрясут всю полезную информацию… То есть при самом хреновом раскладе нас расколют в шесть секунд, и, при наличии у заинтересованных лиц на руках самого объекта вожделения и полной информации о его функционале, мы уже станем не нужны. А вот если не будет кристалла в наличии, то с нас взятки гладки, «нет тела – нет дела», как говорится.

Но, тем не менее, флешку я сегодня же отформатирую, так как весь материал ты увидел, а оставлять на руках подобное кино – ну его нахуй… Рабочие записи в тетради зашифрованы, их, пожалуй, сохранить не страшно для истории. Всё равно кроме меня сам чёрт в них не разберётся, а если даже кто и проявит фантастическую смекалку, без наглядных доказательств это не будет иметь никакого практического смысла… И не сочти уж за малодушное нытьё, но лет пятнадцать-двадцать мне бы ещё хотелось повонять на белом свете до момента естественной смерти. Ну и хотя бы пару лет числиться пенсионером просто из принципиальных соображений…

– Не беспокойся, братан, я скоро решу эту проблему раз и навсегда; есть у меня мысли насчёт того, как надо правильным образом действовать. Я ведь тоже не самоубийца… Всё нормально будет, не беспокойся ты раньше времени!

Когда подошёл мой автобус, я пожал Майклу руку на прощание.

– Спасибо за всё, буду на связи! Увидимся!

– Ну, до встречи, – сказал он тихо. – И будь осторожен.

Я запрыгнул в салон почти пустого автобуса, приложил проездной к валидатору, потом повернулся к окну помахать Майклу рукой, но на остановке его уже не было.