Читать книгу Сердце Москвы. От Кремля до Белого города - Сергей Романюк - Страница 4

Нынешние стены Кремля построены в 1485–1495 гг. Общая протяженность стен 2235 м, они ограничивают площадь 27,5 га. Толщина стен – от 3,5 до 6,5 м, высота их зависит от рельефа местности и составляет от 5 до 19 м.

Оборонительная стена имеет всего 19 башен (не считая отводной Кутафьей башни перед Троицкой проездной и Царской рядом со Спасской). С внутренней стороны по стене идет глухая аркада и поверх ее боевая площадка шириной от 2 до 4 м. Стены завершены зубцами в виде раздвоенных «ласточкиных хвостов» (сверху их покрывала двухскатная деревянная кровля).

Спасская башня (высота Спасской башни до звезды – 67,3 м, а со звездой – 71 м)

Исторический обзор Кремля историк Иван Егорович Забелин начинает с этой башни: «Итак, снимем шапки и поклонимся старому городу Кремлю перед его старыми вратами».

Спасская (Фроловская) башня с курантами

Спасская башня считается главной кремлевской башней: через ее ворота происходили торжественные выходы царей и патриархов, здесь в Кремль въезжали иностранные послы и совершался торжественный въезд царей на коронацию. Как писал автор популярного путеводителя Москвы XIX в. И.К. Кондратьев, «одним из самых благоговейных предметов уважения почитаются в Москве Спасские ворота, ведущие в Кремль от Лобного места. И действительно, немного найдется мест не только в Москве, но и в России, которые были бы столько веков таких событий свидетелями. Спасские ворота построены в самом сердце Москвы, одною стороной к Лобному месту и Красной площади, другою – в Кремль, где началась и развилась сила и слава России… Тут вообще совершилось столько славного и дивного, что невольно удивляешься этой святыне и благоговеешь перед ней. Но тут бывало немало и того, перед чем содрогается сердце русского человека. Она видела буйные празднества Дмитрия Самозванца, когда он выезжал веселиться со своими ляхами! Она видела кровавые казни на Красной площади при Иоанне Грозном и там же возведенного под секиру палача Василия Шуйского! Тут езжал и Наполеон, завоеватель Европы, и все исторические лица, окружавшие его. События бедственных годин и счастливые, радостные явления – все это напоминают нам Спасские ворота, которыми проходила, так сказать, вся русская история. Кто без благоговейного чувства смотрит на эти ворота, на эту башню, красноречивую свидетельницу многих веков жизни России, тот не знает нашей истории».

Декортивные белокаменные фигуры львов и медведей на Спасской башне

Башня называлась также Фроловской (или Фрололаврской), так как была выстроена на месте башни Кремля Дмитрия Донского 1367 г., называвшейся тогда, возможно, по церкви Святых Фрола и Лавра, стоявшей неподалеку. Переименовали ее по царскому указу от 17 апреля 1658 г.: «На Москве… ворота писать и называть: в Кремле, которые ворота назывались Фроловскими вороты, и те вороты Спасския». Это название было дано по иконе Спаса Смоленского на башне.

Закладка башни происходила в 1491 г. – она строилась итальянским зодчим Пьетро Антонио Солари. Сначала это было невысокое и приземистое сооружение с деревянным шатром, на котором висел часовой колокол. От башни в сторону Красной площади шла отводная стрельница, а от нее через ров был перекинут подъемный деревянный цепной мост, вместо которого в XVII в. построили каменный.

Эта башня первой получила декоративное завершение: в 1624–1625 гг. англичанин Кристофер Галлоуей и помогавшие ему Виллиам Граф и русский мастер Бажен Огурцов соорудили на ней сложную надстройку из высокого восьмерика и восьмигранного шатра. Спасская башня украсилась стрельчатой аркадой по верху четверика, большими иконными киотами, острыми вытянутыми пирамидками. Сочетание красного кирпича кладки и белокаменных деталей придало облику башни исключительную декоративность. Среди ее убора есть и белокаменные фигуры львов и медведей (ранее, еще до надстройки и до XVII в., на башне стояли скульптуры Василия Ермолина, из которых одна – святого Георгия – частично сохранилась и теперь находится в Третьяковской галерее), в нишах аркады были помещены изваяния обнаженных человеческих фигур, или, как называли их в Московии, «болванов», но для целомудренных москвичей это было совсем уж непривычно, и фигуры пришлось одевать в обычные тогда одежды – суконные кафтаны, на которые пошло «англинского сукна» разного цвета 12 аршинов. В пожар 1628 г. скульптуры попортились, их сняли и больше уже не восстанавливали.

В 1650-х гг. на этой башне водрузили герб Московского государства – двуглавый орел, а позже он появился и на других башнях – Никольской, Троицкой и Боровицкой.

Спасская башня с императорскими орлами

Над проездами башни находились мемориальные доски, на которых были вырезаны надписи на латинском (со стороны Красной площади) и русском (с внутренней стороны) языках: «Ioannes vasilii dei gratia magnus dux volodimeriae moscoviae novogardiae tiferiae plescoviae veticiae ongarie permiae buolgariae et alias totiusque raxiae dominus anno 30 imperii sui has turres condere fecit et statuit petrus antonius solarius mediolanensis anno nativitatis domini 1491 kalendis martiis», которая переводится следующим образом: «Иван Васильевич божьей милостью великий князь владимирский московский новгородский тверской псковский вятский югорский пермский болгарский и иных земель и всея руси государь в лето 30 своего царствования решил и приказал построить сии башни заложил петр антоний солари миланец в лето от рождества господня 1491 мартовские календы». Простой народ, не знающий латынь, считал, что эта надпись заключает в себе проклятие тем, кто не снимает шапку в Спасских воротах. Русская же надпись читается следующим образом: «В лето 6999 иулиа божиею милостию сделана быст сиа стрелница повелением Иоанна Василевича гдра и самодръжца всея русии и великого князя володимерьского и московского и новогородского и псковского и тверьского и югорского и вятского и пермьского и болгарского и иных в 30 лето гдрьства его а делал петр антоние от града медиолана».

Под латинской надписью с наружной стороны находился образ Спасителя, перед которым склонились святые Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский. Обычай ставить иконы над воротами в качестве оберега был широко распространен на Руси и, возможно, произошел еще с языческих времен – вспомним подковы, прибитые над дверью… Иконы же начинают ставить над воротами довольно поздно, примерно с XVI–XVII вв.

Появление этой иконы было связано с событиями, происшедшими в 1521 г., когда Москва ожидала самого худшего – нашествия войск хана Мегмет-Гирея, который «безвестно и скороустремительно достиже во пределы Руськия» и «достигнути и самый хранимый град Москву». Великий князь покинул Москву, и, как рассказывал посол римского императора Герберштейн, «татары навели такой ужас на московитов, что женщины и дети и все, кто не мог сражаться, сбегались в крепость, и в воротах возникла такая давка, что они мешали друг другу и топтали друг друга. От множества народу в крепости стояло такое зловоние, что, пробудь враг под городом три или четыре дня, осажденные погибли бы от заразы…». В это время монахине Вознесенского монастыря привиделось, как из Фроловских ворот выходит «народа бесчисленное множество всякаго возраста, мужеска полу и женьскаго» с иконами, крестами и хоругвями, предводительствуемые московскими святителями, несущими икону Владимирской Богоматери. Навстречу им от торговых рядов направились Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский с вопросом: «Чего ради исходите из града сего?» – на что они со слезами ответствовали, что покидают Кремль, «понеже людие страх Божий презреша и о заповедях Божиих нерадиша». Их, однако, уговорили вернуться, но предварительно «молитвы сотворили и все страны града крестом осенили». Это видение стало известно всем и вселило в москвичей надежду. Действительно, хан, у которого и сил не было штурмовать город, вскоре же отступил от Москвы, получив письменное обязательство в уплате дани. В память этого события на внешней стороне поставили икону Спаса с припадающими к нему Сергием и Варлаамом, а на внутренней – икону Богоматери с предстоящими святителями Петром и Алексием. Но, однако, вероятнее, что она появилась после взятия Смоленска в 1514 г.

В советское время на месте этой иконы был замазанный штукатуркой киот, но никто не предполагал, что при тотальном уничтожении коммунистами религиозных символов под ней что-то сохранилось. Документов о снятии икон не осталось, тем более об их сбережении. Только недавно стало известно, что в 1924 г. кремлевский строительный отдел получил такое указание: «В пятницу 31.08, в 1 час дня состоится заседание Секретарей ВЦИК тов. Киселева и ЦИК Союза тов. Енукидзе по вопросу снятия икон с Кремлевских стен и башен. Пригласите специалистов из Музейного отдела, кого-либо со стороны, знающих хорошо живопись, явиться ко мне в кабинет». Документов о том, каковы были результаты этого совещания, не обнаружено, но думается, что большой ошибки не будет, если рассуждать, что иконы было решено снять. Но вот каким образом оказалось, что иконы сохранились, остается невыясненным, давая этим простор спекуляциям религиозных фанатиков о том, что Бог, отвлекшись в то время от других дел, решил спасти иконы. В 2010 г. надвратные иконы и на Спасской и на Никольской башнях расчистили и отреставрировали.

Куранты на Спасской башне

На Спасской башне обращают на себя внимание огромные циферблаты знаменитых кремлевских курантов. Когда впервые появились часы на Спасской башне, точно неизвестно – возможно, что вскоре после ее возведения. Известно, что в 1585 г. не только при Спасских, но и при Тайницких и Троицких воротах приставлены были часовщики, получавшие годового жалованья по 4 рубля и по 2 гривны на мясо и соль и вдобавок по 4 аршина сукна.

Новые часы на Спасской башне были устроены английским мастером Кристофером Галлоуеем в 1624–1625 гг., а старый механизм продали за 48 рублей ярославскому Спасскому монастырю. Царь щедро наградил английского мастера: 29 января 1626 г. «пожаловал Государь его за то, что он сделал в Кремле-городе на Фроловских воротех башню и часы». Галлоуей получил серебряный кубок, 10 аршинов алого атласу, столько же лазоревой камки (род ткани), 5 аршинов тафты веницейки червчатой (то есть венецианской тафты красного цвета), 4 аршина красно-малинового сукна, соро́к (мера счета шкурок) соболей на 41 рубль, соро́к куниц на 12 рублей.

Старинные куранты Спасской башни, XVII в.

Это был огромный механизм с циферблатами диаметром свыше 5 м, выходящими на Красную площадь и в Кремль, на голубом фоне их сияли жестяные звезды и золоченые изображения луны и солнца. Окружность циферблата разделили на 17 часов, каждый из которых помечался славянской буквой – аз, буки, веди, глаголь и т. д. (буквы обозначали цифры), а также и арабской цифрой. Счет времени велся по дневному и ночному периоду – дневной счет начинался с первым лучом солнца, а ночной – с последним, и, соответственно, два раза в сутки часовщик переводил счет времени. В связи с этой немаловажной обязанностью можно привести выдержку из любопытного документа XVII столетия, в котором излагалась жалоба на вдову часового мастера Данилова Ульяну, которая заменила мужа. Часовщик соседней Троицкой башни Григорий Алексеев написал, что «вдова Улита бездетна и безродна и живет на той Спасской башне и часы держит она, вдова Улита, не уставно». А вот как именно «не уставно», часовщик объяснил так: «…по многие времена часы мешаютца. Перед отдачею часов дневных и нощных бывает у ней один час продлитца против дву часов, а в денное время бывает в одном часе два часа поскорит».

Через несколько месяцев после установки часов, в мае того же года, весь Кремль охватил пожар: и башню и часы надо было строить заново. За дело принялся тот же Галлоуей, закончивший ремонт через два года:

«Над воротами возвышается громадная башня, высоко возведенная на прочных основаниях, где находились чудесные городские железные часы, знаменитые во всем свете по своей красоте и устройству и по громкому звуку своего большого колокола, который слышен был не только во всем городе, но и в окрестных деревнях более чем на 10 верст…»

Но это был не последний пожар: в 1654 г. на башне сгорели все деревянные детали, часовой колокол упал и проломил своды. Вот что рассказывал очевидец об этом, а также о реакции царя Алексея Михайловича: «…по зависти диавола загорелись деревянные брусья, что внутри часов, и вся башня была охвачена пламенем вместе с часами, колоколами и всеми их принадлежностями, которые при падении разрушили своею тяжестию два свода из кирпича и камня, и эта удивительная редкостная вещь, восстановление которой в прежний вид потребовало бы расхода более чем на 25 000 динаров на одних рабочих, была испорчена. И когда взоры царя упали издали на эту прекрасную сгоревшую башню, коей украшения и флюгера были обезображены и разнообразные, искусно высеченные из камня статуи обрушились, он пролил обильные слезы, ибо все эти события были испытанием от Творца – да будет возвеличено Его имя».

Барон Мейерберг, посол австрийского императора, побывавший в Москве в 1661–1662 гг., писал, что они «показывают часы дня от восхода до захода солнца. В летний солнцеворот, когда бывают самые длинные дни, часы эти показывают и бьют до 17, и тогда ночь продолжается 7 часов. Прикрепленное сверху к стене неподвижное изображение солнца образует стрелку, показывающую часы, обозначенные на вращающемся часовом круге. Это самые богатые часы в Москве».

Часы заменили в начале XVIII в. В 1702 г. Петр I во время путешествия по Западной Европе заказал новые, современные часы в Голландии, которые через два года привезли морем в Архангельск, а оттуда доставили на 30 подводах в Москву, где и установили в 1709 г. В XVIII в. часы много раз чинили, пока не решили снять, а на их место установить часы, найденные в Грановитой палате. Работу эту в 1770 г. выполнили немецкие часовщики, и вот курьез – они, пользуясь незнанием русскими немецкого языка, из озорства набрали на музыкальном барабане курантов мелодию легкомысленной песенки «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин».

Эти часы во время опустошительного пожара 1812 г. перестали действовать. Починить их предложил часовщик Яков Лебедев «своим коштом, материалами и рабочими людьми». Работал он в продолжение двух лет и в 1815 г. пустил часы. Они исправно показывали время до середины XIX в., пока не пришлось их капитально ремонтировать, что и было выполнено фирмой братьев Иоганна и Николая Бутенопов. Фирма прежде всего была известна сельскохозяйственными машинами, производимыми заводом на Мясницкой улице, но также делала и башенные часы.

В 1852 г. часы были пущены в ход. Тогда заново изготовили многие детали часов, и, в частности, наружные циферблаты, а также чугунную станину часового механизма весом 1500 пудов (24 т). Диаметр циферблата часов – 6 м 12 см, высота цифр – 72 см, длина часовой стрелки – 2 м 97 см, минутной – 3 м 28 см. Куранты исполняли две музыкальные пьесы: утром полковой «Преображенский марш» и вечером «Коль славен наш Господь в Сионе» Дмитрия Бортнянского.

Иные времена настали с переворотом 1917 г. В те дни Кремль подвергся обстрелу, от которого пострадали и Спасская башня и куранты. Как писал очевидец, «Спасская башня пробита и расстреляна. Знаменитые часы с музыкальным боем разбиты и остановились. Остановилась и стрелка часов в ту роковую минуту, когда ворвался тяжелый снаряд в стены Кремля и наложил несмываемое пятно крови и позора на это священное сердце Москвы».

Спасские ворота

После переезда из Петрограда в 1918 г. новое правительство начало обустраивать свою новую резиденцию. Куранты восстанавливал слесарь Н.В. Беренс: надо было изготовить новый маятник, восстановить шестерни, заделать пробоину на циферблате, изготовить минутную стрелку, а также подобрать новую мелодию, что и сделал художник М.М. Черемных. Куранты играли «Интернационал»; известно также, что до 1932 г. они исполняли революционную песню «Вы жертвою пали». С февраля 1937 г. исполнение «Интернационала» было прекращено якобы потому, что износился музыкальный барабан. В 1995 г. решили возродить мелодию курантов, и к инаугурации Б.Н. Ельцина на второй президентский срок в 1996 г. куранты стали играть «Патриотическую песнь» и «Славься» Михаила Глинки.

С 2001 г. куранты проигрывают старый, еще сталинский гимн, но верится, что все вернется на круги своя и над Красной площадью прозвучат и «Преображенский марш» и «Коль славен…».

Со Спасскими воротами связан старинный обычай – снимать головной убор, проходя в ворота. Все, даже не исключая самого царя, должны были спешиться и обязательно снять шапку в воротах. По рассказам, тех, кто этим пренебрегал, заставляли класть 50 земных поклонов перед образом Спаса.

Часовни у Спасских ворот

Хотя считается, что этот обычай пошел с указа царя Алексея Михайловича, но возможно, что он только узаконил старую традицию, которая, по мнению историка И.Е. Забелина, утвердилась из-за уподобления главных ворот Кремля святым монастырским воротам, а сам Кремль – монастырю. Но скорее всего, так установилось после того, как на новой башне поставили две спасские иконы, а среди народа ходили рассказы, что надпись на непонятном языке с наружной стороны ворот содержит не что иное, как проклятие нарушившим это правило.

Рассказывалось, как один любознательный англичанин задумал выяснить, насколько ревностно оно соблюдается: он, «притворившись незнающим, вошел в ворота в шапке. Часовой окликнул его, но, не обращая внимания на часового, он шел вперед. Повстречавшийся ему крестьянин, идущий с непокрытой головой, увидев его в шапке, с громкими выражениями негодования собрал часовых и народ; те, схватив его, очень быстро научили, как в будущем надо проходить Святыя Ворота».

Традиция эта продержалась до Октябрьского переворота в 1917 г., когда сразу же после занятия Кремля Спасские ворота, как, впрочем, и весь Кремль, были закрыты. Очевидец отмечал, что «теперь там стоит вооруженная стража с папиросами, ругается с прохожими и между собой площадной бранью». Теперь никто уже не помнит слов поэта Федора Глинки:

Со стороны Красной площади слева и справа от проезда Спасской башни стояли две небольшие часовни. Сначала тут находилась только одна небольшая деревянная сторожка, предназначенная для «сокрытия служащего молебны причта от непогоды». Молебны перед иконами на башне служил причт Покровского собора. В 1802 г. причт просил построить уже каменную часовню, а Кремлевская дворцовая экспедиция рассудила выстроить вместо одной часовни для симметрии две. Тогда же по проекту В.И. Баженова был приставлен совершенно неподходящий к древним Спасским воротам классический портал, доживший до 1867 г., когда его сняли и переделали оба строения у ворот, ставшие со временем не просто помещениями для причта, а часовнями с иконами, где проводились службы. В следующем году выстроили новые здания часовен. С левой стороны – Спасская с большим образом Спаса, почти точной копией иконы на воротах; с правой – Смоленская с иконой Смоленской Богоматери. Обе часовни уничтожены в 1925 г.

Царская и Спасская башни

Долгое время через Спасские ворота проезжали лишь автомобили новых руководителей, в хрущевские времена их на короткое время открыли для прохода в Кремлевский театр, а теперь они вообще закрыты и для проезда и для прохода. Но не теряется надежда на то, что в Спасские ворота еще можно будет войти и снять головной убор в воспоминание и уважение старинных обычаев.

Царская башенка (высота башенки от ходовой части стены – 14,5 м) В противоположность всем другим кремлевским башням, Царская не имела боевого оборонительного назначения: стоящая прямо на стене, она явно декоративна – это даже не башня, а шатер, поставленный на стену. Судя по старинным изображениям Кремля, на ее нынешнем месте находилась деревянная вышка, с которой, согласно легенде, царь Иван Васильевич Грозный наблюдал, что происходит на Красной площади.

Существующая изящная башенка выстроена тогда, когда Кремль получил новый облик и когда суровые коренастые башни надстраивались шатровыми завершениями. В 1680 г. на стене появилась башенка-теремок: четыре кувшинообразных столба поддерживают восьмигранный шатер с позолоченным флюгером; арки проема оживлены малыми арками с висячей гирькой, а вокруг шатра выстроились небольшие башенки с островерхими фронтонами.

Набатная башня (высота башни – 38 м)

Построена в 1490-х гг., а в 1676–1686 гг. ее надстроили четырехгранным шатровым завершением, покрытым зеленой поливной черепицей. Формы этого шатра очень схожи с шатром Средней Арсенальной башни.

Название Набатная башня получила потому, что на ней висел набатный колокол, в который звонили в чрезвычайных ситуациях, и, в частности, при пожаре. Он назывался Спасским набатом (по соседней Спасской башне). Вот в 1674 г. воротник ее сообщил, что «когда горел стрелецкий приказ, то земские ярышки (тогдашние полицейские. – Авт.) били в набатный колокол, что у Спасских ворот, и после того колокол оказался разбитым». Его перелил знаменитый колокольный мастер Иван Моторин: на колоколе есть надпись, гласящая, что «1714 года июля в 30 день вылит сей набатный колокол из старого набатного колокола, который разбился, кремля города к Спасским воротам. Весу в нем 150 пудов. Лил сей колокол Иван Моторин».

С этим колоколом связаны события Чумного бунта 1771 г.: в колокол зазвонили, призывая народ, отчаявшийся найти действенную помощь перед «черной смертью», собираться и идти громить власти и убивать врачей. После подавления бунта у колокола по приказу Екатерины отняли язык, и он, немой, еще висел на башне в течение 30 лет, пока во время ремонта его не сняли и не перенесли в Арсенал, откуда в 1851 г. колокол поместили в Оружейную палату.

Константино-Еленинская башня (высота башни – 36,8 м)

В мощном, суровом четверике видны зримые следы ее долгой истории: полускрытая наслоениями земли, изгибается арка заложенных ворот, над ней ниша, где находилась икона, рядом можно увидеть остатки вертикальных щелей, через которые пропускались механизмы подъемного моста.

На ее месте стояла Тимофеевская башня Кремля, выстроенная Дмитрием Донским, чьи полки, направлявшиеся на Куликово поле, выходили в 1380 г. через ворота этой башни. Дорога, проходившая через ворота, соединяла Кремль с посадом, с пристанями у Москвы-реки, с Великой и Варварской улицами, поэтому башня имела важное оборонительное значение: перед ней выстроили отводную стрельницу, проход в которую был по подъемному мосту, перекинутому через ров.

Константино-Еленинская, Набатная, Царская и Спасская башни

Тимофеевскими ворота назывались по двору Тимофея Васильевича из рода московских тысяцких, видного полководца, участвовавшего в битве на Куликовом поле «великим воеводой», подписавшимся вторым под завещанием великого князя Дмитрия Ивановича Донского. Тимофей Васильевич, возможно, пожертвовал часть своего двора Кирилло-Белозерскому монастырю под подворье, которое, как известно, располагалось слева при входе у Спасских ворот. Это предположение тем более основательно, так как Кирилл Белозерский, основатель монастыря, был не кем иным, как родственником Тимофея, воспитывавшимся у него дома.

Существующая башня построена в 1490 г. зодчим Пьетро Антонио Солари; она получила название по находившейся рядом в Кремле церкви Святых Константина и Елены. Башня имела отводную стрельницу (наподобие Кутафьей у Троицкой башни). В 1680 г. ее надстроили шатровым верхом на арочном основании, в то же время заложив проездные ворота, а в отводной стрельнице устроили пыточный застенок, поэтому она получила название Пыточной.

Ожидая нападения шведского короля Карла XII на Москву после поражения под Нарвой, Петр I приказал укрепить город, и тогда на Константино-Еленинской башне растесали бойницы для установки пушек, но шведы повернули на Украину, и они не понадобились. Совсем исчезли признаки боевого назначения башни в конце XVIII – начале XIX в., когда разобрали и стрельницу и мост через ров, а ворота заложили.

Беклемишевская башня (высота башни – 46,2 м)

В Московском Кремле две такие изящные и стройные башни: эта и Водовзводная, обе отмечающие края приречной стороны крепости. Называлась башня еще Москворецкой – по близости к одноименному мосту, а Беклемишевской ее назвали потому, что рядом, за Кремлевской стеной, находился двор бояр Беклемишевых.

Никита Беклемишев участвовал воеводой в походе в 1469 г. против Новгорода, в 1474 г. был послан к крымскому хану Менгли-Гирею послом от государя Ивана III. Сын его Иван, по прозвищу Берсень, к которому перешел кремлевский двор, также исполнял посольские поручения: так, в 1490 г. он встречал в Химках посла Священной Римской империи, а через два года поехал послом к польскому королю; в 1502 г. – в Крым. Если при Иване III он пользовался доверием государя, то при его сыне, Василии III, стоял за старые боярские порядки, говоря: «Как пришла сюда мати Великого Князя Великая Княгини Софьа… такъ наша земля замешалася и пришли нестроениа великие». Он считал, что «которая земля перестанавливает обычьи своп, и та земля недолго стоит». О этих речах стало известно великому князю, и вольномыслие боярина дорого ему обошлось – казнили его на Москве-реке недалеко отсюда, у Москворецкого моста.

Беклемишевским двором власти пользовались как тюрьмой. Там в 1472 г. сидел венецианский посол «Иван именем, Тривизан прозвище» за то, что намеревался без разрешения проехать через Московию к золотоордынскому хану: «…князь же великий велел сковати его, а сидел у Микиты у Беклемишева». Тогда в Венецию отправили русского посла, наказав ему спросить у венецианского дожа: «Зачем это ты так сделал, с меня честь взял? Тайно через мою землю шлешь посла, мне не сказавши?» Дож прислал извинения и просил отпустить посла, что и было исполнено.

В 1537 г. сюда же посадили жену Андрея Ивановича, князя Старицкого, родного дяди государя Василия III, с ее малолетним сыном Владимиром, а бояр князя тоже арестовали, но заключили «в наугольной Беклемишевской стрельнице», где они и были «пытаны».

Петровская и Беклемишевская башни

Башню построил итальянский зодчий Марк в 1487–1488 гг. на том же месте, где стояла угловая башня Кремля времен князя Дмитрия Донского. Так же как и в Водовзводной башне, в Беклемишевской находился колодец-тайник. В 1680 г. на башне построили красивое завершение – восьмерик с шатром, на вершине которого находится смотрильная вышка, заканчивающаяся еще одним шатриком.

Верх ее пострадал при варварском обстреле Кремля артиллерией мятежников в ноябре 1917 г. и восстановлен в 1918 г. архитектором И.В. Рыльским.

При осмотре приречной стороны Кремлевской стены обращает на себя внимание то, что небольшой участок стены – от угловой Беклемишевской башни и до Тайницкой – защищен тремя оборонительными сооружениями: Петровской и двумя Безымянными башнями. Такое скопление башен объясняется тем, что эта сторона, ближняя к Москворецкому мосту, была более всего подвержена возможному нападению вражеских войск и поэтому башни были поставлены теснее, чем обычно.

Петровская башня (высота башни – 27,2 м)

Башню, построенную в 1480-х гг., назвали так потому, что на ее втором этаже некогда находилась церковь Святого Петра Митрополита, принадлежавшая стоявшему рядом подворью Николо-Угрешского монастыря. По монастырю башня еще называлась Угрешской. Для строительства Большого Кремлевского дворца и башню, и монастырское подворье разобрали. После прекращения стройки башню восстановили, а вот подворье нет, и в XIX в., «по забвению старины», как писал историк Кремля С.П. Бартенев, башню стали именовать просто Безымянной. Он же отмечал, что Петровскую башню от ее соседок отличают форма шатра и то, что она «носит характер какой-то старозаветности».

Эту башню, как и многие другие, разрушали и восстанавливали несколько раз: в 1612 г. она очень пострадала от обстрела пушками московского ополчения при осаде Кремля, занятого польскими войсками; в 1812 г. ее разрушили до основания отступавшие наполеоновские войска; восстановили ее через шесть лет.

Надстроена она была в 1676–1686 гг. Кремлевские садовники использовали башню для хозяйственных нужд.

2-я Безымянная башня (высота башни – 30,2 м)

Выстроена в 1480-х гг., а через 200 лет надстроена четвериком с четырехгранным шатром – все завершение похоже на соседние 1-ю Безымянную, Тайницкую и Благовещенскую башни, стоящие по берегу Москвыреки. В нижней части ее помещалась кузница и находились проездные ворота, которые, согласно описи 1701 г., были заделаны тесом и загорожены железной решеткой.

Вместе с другими башнями на южной стороне, ее снесли при намечавшемся строительстве Кремлевского дворца, но потом восстановили.

1-я Безымянная башня (высота башни – 34,2 м)

Так же как и другие башни на приречной стороне, она была возведена в 1480-х гг. В 1547 г. в Москве случился страшный пожар: 12 апреля занялась лавка в Москательном торговом ряду, оттуда огонь перекинулся на остальные ряды. Во время пожара взорвались хранившиеся в башне запасы пороха и «у реки у Москвы стрельницы загорешася зелие пушечное, и от того розорва стрельницу и размета кирпичье по брегу реки Москвы и в реку».

Башню восстановили, но в 1770 г. разобрали специально для строительства нового Кремлевского дворца, а после построили заново, но уже поближе к Тайницкой башне; еще раз ее восстанавливали после французов, взорвавших башню при отступлении.

2-я Безымянная и 1-я Безымянная башни

Тайницкая башня (высота башни – 38,4 м)

Именно с этой башни итальянский зодчий начал строительство новой крепости: в 1485 г. «того же лета июля в 19 день заложена бысть на Москве на реке стрелница, а под стрелницею выведен тайник, а поставил ее Онтон фрязин». Зодчий Антон заложил башню с колодцем и тайным выходом к реке – отсюда ее название; ворота также назывались Водяными. Башня строилась на месте древних, еще Дмитрия Донского, так называемых Чешковых (или Шешковых, Чушковых) ворот, которые были названы, вероятно, по двору Чешки, боярина князя Даниила Галицкого.

Она занимала центральное положение в системе обороны крепости со стороны реки, и впереди нее построили отводную башню-стрельницу, от которой шел каменный мост к проездным воротам. На башне до 1674 г. были часы и колокола, а при часах состояли часовщики, жаловавшиеся как-то, что им забывали выдавать жалованье (давняя традиция!). Вот в 1651 г. часовщик Митька Потапов молит царя: «Милосердный Государь царь великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, пожалуй меня, холопа своего, своим царским годовым денежным жалованием и сукном (тут сделана пометка дьяком: „Сукно дано“. – Авт.) против прежняго своего Государева указу на нынешней на 159 год, чтобы мне, холопу твоему, в конец не погибнуть, и голодною смертью не умереть, и твоей царской службы не отбыть. Царь Государь, смилуйся, пожалуй».

Тайницкая башня

При попытке построить в Кремле огромный дворец Баженов в 1770 г. сломал башню, но вскоре пришлось воссоздать ее заново – в 1783 г., но без отводной стрельницы, которую восстановили в 1862 г. в древнерусских формах по проекту архитектора П.С. Кампиони. На плоской платформе башни поставили пушки для салютов.

Большевики опять сломали отводную стрельницу; тогда же засыпали древний колодец внутри и заложили проездные ворота.

Благовещенская башня (высота башни – 30,7 м)

Удивительно, что большевики не переименовали кремлевские башни, их названия – Троицкая, Благовещенская, Никольская, Спасская – удержались во время решительной борьбы на всех фронтах с религией, «опиумом для народа».

Благовещенской она называется по находившейся на ее внутренней стене иконе Благовещения, то есть «благой вести», принесенной Богоматери архангелом Гавриилом, о рождении у нее Иисуса Христа: «…радуйся, благодатная! Господь с тобою; благословенна ты между женами… не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога; и вот зачнешь во чреве, и родишь сына и наречешь ему имя: Иисус».

Как повествует легенда, икона эта появилась чудесным образом – она «самоизобразилась» (см. главу «Кремль утраченный»). Сначала у иконы поставили деревянную часовню, а в 1731 г. – каменную церковь. В дозорной вышке на верху кремлевской башни устроили колокольню и над ней укрепили крест, в самой же башне в 1892 г. устроили придел Святого Иоанна Милостивого с беломраморным иконостасом.

В 1932 г. вместе с церковью уничтожили и церковный придел в башне. Сама же башня построена в 1488 г.; рядом с ней были проделаны ворота, называвшиеся «портомойными» (через них, надо думать, проходили к реке дворцовые прачки), заложенные в 1831 г.

Водовзводная башня (высота башни до звезды – 57,7 м, со звездой – 61,3 м)

Изящная, даже грациозная, если это слово применимо к грозным крепостным сооружениям, Водовзводная башня отмечает резкий поворот Кремлевской стены к северу от слияния Москвы-реки и Неглинной. Современные формы башня получила не так уж и давно – в начале XIX столетия. Построенная в 1488 г. Антоном-фрязином, она много раз изменялась. Сначала, как и все другие кремлевские башни, Водовзводная не имела надстройки, которая была сделана позднее, в конце XVII в.; в 1805 г. ее вообще разобрали из-за ветхости и выстроили заново, а через семь лет взорвали отступающие наполеоновские войска. Пришлось опять возводить ее – в 1819 г., и она, единственная из кремлевских башен, была обработана тогда классическими деталями – портиками, рустом, колонками.

Первоначально башня носила название Свибловой, по находившемуся рядом кремлевскому двору боярина Федора Свибла, а Водовзводной стала называться после того, как в 1633 г. в ней соорудили первый московский водопровод. Английский мастер Кристофер Галлоуей, который «был у государева дела у водяного взводу», установил в ней водоподъемную машину, качавшую москворецкую воду по свинцовым трубам «на государев на Сытный и на Кормовой дворец в поварни», а позднее во дворец и кремлевские сады. За эту работу, как рассказывали, строитель получил несколько бочек золота.

Водовзводная башня

Боровицкая башня (высота башни до звезды – 50,7 м, со звездой – 54 м)

Это одна из самых красивых и самая своеобразная из кремлевских башен: на высоком, монументальном нижнем четверике поставлены еще три пропорционально уменьшающиеся; каждый из них украшен поясом с квадратными углублениями (они называются «ширинками»). Венчает четверики стройный восьмигранный шатер с прорезанными в нем высокими и узкими окнами.

Наиболее распространенное объяснение названия башни – по заросшему бором, то есть густым лесом, мысу – не может считаться правдоподобным, так как при постройке кремлевских стен уже давно не было девственного бора. Название ее произошло, очевидно, от находившегося поблизости, у впадения Неглинной в Москву-реку, места, где брали налог – «бор», но, может быть, и по дороге, ведшей к городу Боровску. Башня также называлась Чертольской, так как выводила к урочищу Чертолье; в 1658 г. царь Алексей Михайлович указал переименовать башню в Предтеченскую – по ближней церкви Иоанна Предтечи, однако это название не прижилось.

В 1490 г. архитектор Пьетро Антонио Солари выстроил нижний четверик, накрытый деревянным шатром, нынешнее же завершение было сделано в 1680-х гг., и тогда же к башне пристроили отводную стрельницу – что необычно – сбоку от нее.

Боровицкая башня и Боровицкие ворота

Наполеоновские войска при отступлении взорвали соседнюю Водовзводную башню, и от взрывной волны верх шатрового завершения Боровицкой башни упал; в 1819 г. архитектор Осип Бове восстановил его, не сохранив, однако, готический декор, сделанный в 1762 г. к коронации Екатерины II (кое-где сохранились заложенные отверстия с готическим стрельчатым оформлением).

Ворота Боровицкой башни служили основным хозяйственным входом во времена московских великих князей и царей. Рядом с башней находилось несколько дворов – Кормовой, Житный, Конюшенный. Позади них высилась одиноко стоявшая церковь Иоанна Предтечи. При постройке Большого Кремлевского дворца ее разобрали, а престол перенесли в башню; ранее двуглавый орел увенчивался крестом, сделанным по образцу креста этой церкви.

С внутренней стороны проездных ворот через вход, украшенный навесом в русском стиле, можно было пройти по каменной лестнице башни в светлую, высокую церковь Рождества.

Снаружи, с правой стороны от воротного проезда, на стене видны изображения, объяснение которым мне не встретилось: гербы, высеченные, вероятно, из белого камня. Один из них представляет собой литовский герб, а второй – московский. Но почему и в связи с чем они помещены на Боровицкой башне, так и осталось неясным. Еще в 1980 г. известный искусствовед Г.К. Вагнер высказывал надежду на то, что кто-либо из специалистов заинтересуется этими изображениями, но так никто и не откликнулся на этот призыв.

С левой стороны от Боровицкой башни можно заметить у самого основания стены заложенную арку, а левее – еще одну. Высказывалось предположение, что это остатки грота, сделанного, возможно, из проезда, существовавшего до конца XVII в. в отводной стрельнице.

Боровицкие ворота одни из двух, через которые разрешен проход в Кремль, и теперь только через них проезжают автомобили. В проезде Боровицкой башни 22 января 1969 г., во время встречи космонавтов, лейтенант Виктор Ильин выхватил два пистолета, разрядил обе обоймы в автомобиль, успев сделать шестнадцать выстрелов. Он целился в Брежнева. Но машину с Брежневым направили через Спасские ворота (возможно, что охрана что-то подозревала), и он не пострадал, а у Боровицких ворот был убит шофер и легко ранены космонавты Николаев и Береговой, а также мотоциклист эскорта. Ильин провел более 18 лет в одиночке психбольницы, после чего был выпущен в 1990 г.

Две следующие башни весьма схожи с другими – глухими, не проездными и угловыми башнями: такие же четверики с машикулями и с надстроенными на них шатрами, которые заканчиваются прорезными башенками и завершениями с флюгерами.

Оружейная башня (высота башни – 32,7 м)

Построена башня была в 1493–1495 гг., а в 1676–1686 гг. надстроена. Она называлась также Конюшенной по ближнему кремлевскому Конюшенному двору. Двор этот снесли, проездные ворота ко двору заложили (следы закладки обнаруживаются в некоторой несимметричности низа четверика), а башню назвали Оружейной – по близости к возведенной тогда Оружейной палате.

Оружейная башня

Комендантская башня (высота башни – 41,3 м) Построена в 1493–1495 гг. и надстроена в 1676–1686 гг.

Называлась она Колымажной – по близости к Колымажному царскому двору за Кремлевской стеной, где стояли царские повозки – колымаги, сани, парадные кареты и разные другие экипажи. Неудивительно, что в древности она имела ворота к Колымажному двору. Двор этот был сломан в начале XIX в., когда очищали Кремль от старых построек. Башня с 1851 г. стала называться Комендантской, так как рядом с ней стоял Потешный дворец, где поселился комендант Кремля.

Троицкая башня (высота Троицкой башни со стороны Александровского сада до звезды – 76,4 м, а со звездой – 80 м. Самая высокая из кремлевских башен)

По монументальности, внушительности Троицкая башня занимает второе место после Спасской, на которую похожа своим декором.

В летописях точно отмечено время возведения всех главных кремлевских башен, но только Троицкая никак не помянута, сказано лишь, что в 1495 г. архитектор из Милана Алевиз заложил «стену градную камену на Москве возле Неглимны»: возможно, что закончили делать ее вместе с башней до 1499 г.

Троицкая башня

Название Троицкой она получила согласно указу царя Алексея Михайловича в 1658 г. по кремлевскому подворью Троице-Сергиева монастыря, находившемуся недалеко от башни. Она еще называлась Богоявленской – по церкви этого же подворья, Знаменской – по иконе Знамения над проездом со стороны реки Неглинной (второй образ – со стороны Кремля – икона Троицы) и, наконец, Куретной (или Курятной) – по стоявшим рядом Куретным воротам царского хозяйственного двора.

В подвале под проездом ворот в конце XIX в. были обнаружены два каменных мешка, куда можно проникнуть только через узкое отверстие в потолке; в XVI–XVII вв. они использовались как тюрьма. С левой стороны ворот стоял дворцовый Судный приказ, от которого шла лестница к этим подвалам.

Так же как и другие большие башни, Троицкая имела отводную стрельницу, к ней в 1516 г. через реку Неглинную перебросили мост, перед которым соорудили оборонительную предмостную башню, названную Кутафьей.

На Троицкой башне тоже были часы, о которых достоверно известно с 1585 г. Они имели размеры по аршину (аршин равен 71 см) в длину и в ширину, там находилось только три колокола – один часовой и два перечасных. Есть известие, что в 1626 г. часовщик переделывал их: «подделывал ветренник, да у ветренника репей зубчатый, да в колесо трубку большую на вал ходовой». Несмотря на ремонты, в 1683 г. часы пришлось снять и перенести на ворота дворца в Преображенском, а на их место поставить новые. Позднее здесь установили часы, купленные в Голландии вместе с теми, которые предназначались для Спасской башни. Часы на Троицкой башне действовали, вероятно, до конца XVIII в. Большой часовой колокол в 1812 г. упал, проломил четыре этажа башни и пролежал до 1848 г., до тех пор, пока его не перетащили в Боровицкую башню и не определили при церкви Иоанна Предтечи. Тогда же, в пожар 1812 г., часовой механизм также сгорел, и при описи, проведенной в 1825 г., оказалось, что на пятом этаже башни находилась сгоревшая «часовая машина» и там же лежали 29 колоколов разной величины, из которых два ухитрились украсть во время иллюминации в честь коронации императора Николая I.

Теперь Троицкая башня – главный вход в Кремль для туристов, а раньше через нее въезжали в Кремль ко дворам патриарха, цариц и царевен, и через нее же обычно выходило духовенство, встречая царей и сопровождая их до Спасских ворот. Так, например, в 1598 г. 1 апреля из ворот вышел патриарх Иов со всем духовенством для встречи царя Бориса Годунова, возвращавшегося из Новодевичьего монастыря от своей сестры, благословившей его на царство по челобитию всего народа.

Через Троицкие ворота 2 сентября 1812 г. наполеоновские войска вступили в Кремль. Когда они подходили к воротам, то нашли их перегороженными баррикадами, из-за которых раздались выстрелы. Это было единственное сопротивление завоевателям неизвестных москвичей. После нескольких пушечных выстрелов все было покончено. Через эти же ворота 11 октября 1812 г. войска Наполеона выходили из сожженного и опустошенного города.

С 1870 г. внутренние помещения отводной стрельницы занимала канцелярия Московского отделения архива Министерства императорского двора, и сама башня была полна архивных дел. В результате большевистского переворота архив подвергся разгрому. Как сообщали архивисты, «те документы, на которых строились по всей Руси известные труды И.Е. Забелина по описанию быта русской жизни с древнейших времен, теперь лежат поруганные и буквально загаженные, так как разрушители и грабители в нескольких местах Дворцового архива поустроили отхожие места».

Кутафья башня (высота башни – 13,5 м)

Поперек Александровского сада перекинут мост на арках, идущий от ворот Троицкой до приземистой Кутафьей башни, стоящей уже почти на проезде у Манежа. Башня эта служила предмостным укреплением при подходах к Троицкой башне. Она представляет собой единственное сохранившееся такого рода оборонительное сооружение, которое ранее было у некоторых других кремлевских башен. Мост, сооруженный в 1516 г. на месте еще более древнего (по преданию – XIV в.), стоял над рекой Неглинной, которая в этом месте широко разливалась: она была подпружена и на прудах действовали мельницы. Плотины высоко поднимали уровень воды, которая таким образом могла поступать из реки в ров, проходивший по Красной площади вдоль Кремлевской стены. Когда устраивали Александровский сад на месте ложа Неглинной, убранной в подземный канал, к мосту пристроили пологие пандусы и лестницы, по которым можно было выйти в сад. Однако в 1901 г. при ремонте моста и лестницы и пандусы разобрали.

Кутафья башня

Происхождение названия башни – Кутафья – неясно. Предполагается, что так ее стали звать из-за приземистости и неуклюжести, но это только сейчас она кажется такой, ибо вокруг нее нарос высокий слой земли, а ранее она была стройной и высокой. Название может происходить и от слова «кут» – угол, укрытие. Ворота назывались также Борисоглебскими – по церкви на Арбатской площади, куда вела дорога через башню, Владимирскими – по образу над проездом и Патриаршими – так как через них проезжали к патриаршему двору.

Башня представляла собой серьезное оборонительное сооружение – и сейчас на боковом фасаде можно видеть следы щелей, через которые проходили рычаги подъемного механизма моста через ров, окружавший башню. Вместе с другими кремлевскими башнями Кутафью в 1685 г. украсили: поставили ажурный верх с белокаменными деталями; в 1780 г. разобрали обветшавший кирпичный свод, и она оказалась полностью открытой внутри.

На этой башне тоже находились образа: со стороны города прямо по стене был написан образ святых Бориса и Глеба, со стороны Троицкого моста – святого Владимира.

Средняя Арсенальная башня (высота башни – 38,9 м)

Как писал о башне С.П. Бартенев, автор единственной полной книги о стенах Кремля, изданной в 1912 г., «стройная и серьезная, она глядит оконным пролетом своей дозорной вышки, как страж недреманным оком».

Здесь стояла угловая башня белокаменного Кремля Дмитрия Донского, на месте которой в 1493–1495 гг. и построили существующую башню.

Средняя Арсенальная башня

Современное название она получила после возведения Арсенала позади нее. Она также называлась Граненой, так как, единственная среди других, украшена скупым декором на наружной грани – двумя плоскими вертикальными нишами. Надстроили башню в 1680-х гг., ее верх похож на верх другой – Набатной. Предположительно на ней находился также набатный колокол, называвшийся Троицким – по близости к Троицкой башне.

Угловая Арсенальная башня (высота башни – 60,2 м)

Называлась еще Собакиной – по близости ко двору боярина Собакина, и только после постройки Арсенала получила современное название. Возведена зодчим Пьетро Антонио Солари в 1492 г.

Эта башня – самая мощная из всех угловых, ее основание глубоко скрыто за многовековыми напластованиями, а толщина стен достигает 4 м. На фундаменте высоко поднимается ее основной шестнадцатигранный объем, на котором в 1672–1686 гг. поставили восьмигранный шатер, завершенный ажурной смотрильной башенкой. В подземелье башни на случай осады был устроен колодец-тайник, действующий до сих пор: из него вытекает чистая и прозрачная вода. Любопытно, что в 1894 г. воду решили откачать, и, по словам С.П. Бартенева, она прибывала «каждые пять минут на 2 с половиной вершка», то есть постоянный приток воды составлял 10–15 л в секунду. Из этой башни был устроен и тайный выход к Неглинной, который потом заложили, а вот водосток сохранился.

Угловая Арсенальная башня

Когда Москва после поражения при Нарве ожидала нападения шведского короля Карла XII, на Собакиной башне в 1707 г. растесали узкие бойницы для установки пушек. При попытке подрыва Кремля наполеоновскими войсками в 1812 г. с Угловой Арсенальной башни взрывом снесло самый верхний шатер с вышкой, а ее тело прорезали глубокие трещины. Все повреждения были исправлены архитектором О. Бове.

В конце XIX в. помещения башни приспосабливались для Московского губернского архива, хотя она совершенно не годилась для него. Внутренний вид башни вызвал такое эмоциональное описание: «Нужно видеть эти горы дел, какими заполнена башня, нужно потолкаться по улицам и закоулкам этого многоэтажного, бумажнаго города, чтобы понять весь поистине египетский труд, какой выпадает на долю тружеников архивариусов, обреченных судьбой в холоде, сырости и темноте проводить дни, недели, годы, чтобы выйти отсюда непременно больными на всю жизнь».

Никольская башня (высота башни до звезды – 67,1 м, а со звездой – 70,4 м)

Иногда Никольская башня называлась Иерусалимской – по церкви Входа Господня в Иерусалим, находившейся у подворья Симонова монастыря, рядом с башней. Но наиболее употребительное ее название – Никольская – произошло возможно от иконы святого Николая, помещенной над воротами отводной стрельницы. Он считался защитником угнетенных и карающим клятвопреступников, почему у его иконы на Красной площади, городском торговом центре, заключали сделки и целовали крест. Икона эта пользовалась большим уважением, и, возможно, поэтому так сурово покарали некоего иконоборца, бросившего в икону палку. В газете «Санкт-Петербургские ведомости» от 17 декабря 1720 г. было опубликовано такое сообщение: «Декабря въ 13 день въ Санктъ-Петербурге, на площади созженъ богохульникъ и иконоборецъ Шуйскаго уезда Василья Змиева крестьянинъ Ивашка Красный, за то, что Октября 23 дня, сего же 720 года, какъ было въ Москве изъ Соборной Церкви Успения Пресвятыя Богородицы Крестное хождение въ Соборную Церковь Чудотворнаго образа Пресвятыя Богородицы, именуемыя Казанския, онъ, Ивашка, обругалъ Спасителевъ образъ и Животворный крестъ Господенъ въ Никольскихъ воротахъ и для того поиманъ».

Никольская башня

Поразительно – начало XVIII в., Петровские реформы, европейские обычаи и публичное сожжение на главной площади столицы инакомыслящего!

Никольская башня связана со многими важными и памятными историческими событиями и деятелями. В августе 1380 г. через ее ворота проходили полки Дмитрия Донского на Куликово поле. Никольские ворота были свидетелями завершающего эпизода междоусобной брани и братоубийственной вражды между внуками Дмитрия Донского, двоюродными братьями Василием Васильевичем и Дмитрием Юрьевичем Шемякой. Борьба за династические интересы продолжалась четверть века и была очень ожесточенной. Уже в последние годы междоусобной брани Москва оказалась во власти Василия. Он послал с небольшим отрядом своего боярина Плещеева в Москву, и тот, обойдя войска Шемяки, подошел к Кремлю и, воспользовавшись тем, что одна из москвичек, княгиня Ульяна, ехала к заутрене и для нее отворили Никольские ворота, вошел в Кремль и захватил его. Таким образом, Василий Васильевич получил в свое владение Москву и стал впоследствии великим князем Василием II, по прозванию Темный.

Икона Св. Николая над Никольскими воротами

Никольские ворота были обязательной остановкой для митрополитов и патриархов в день посвящения – перед ними они творили молитву и кропили их святой водой.

Через ворота Никольской башни обычно въезжали в Кремль к монастырским подворьям и боярским дворам поблизости от нее, а из Кремля этими воротами выходили стрельцы, перед походом собиравшиеся у Оружейного приказа, на месте нынешнего Арсенала. Они совершали молебствие перед иконой святого Николая и отправлялись далее. Так, в 1687 г. войска собрались в Крымский поход и на Никольском мосту царевна Софья, цари Иоанн и Петр жаловали к руке бояр и воевод.

В старину на Никольской башне также находились часы, о которых уже не упоминалось в начале XVII в. Интересно отметить, что Никольская башня не была надстроена в конце XVII столетия, как другие башни Кремля. В 1730-х гг. ее украсили пышным барочным декором, подобно соседнему Арсеналу, выстроенному тогда. Только в 1780 г. башню надстроили низким шатром, а в 1806 г., возможно, по проекту архитектора Луиджи Руска возвели над мощным четвериком башни восьмерик и завершили его шатром с готическими деталями из белого камня.

В 1812 г. верх башни снесло взрывом, да и четверик башни был сильно поврежден, однако икона святого Николая над воротами осталась неповрежденной.

По этому случаю император Александр I приказал поместить на башне следующую надпись: «В 1812-го года во время неприятельского нашествия твердыня сия почти вся была разрушена подрывом неприятеля: но чудесною силою божиею святый образ Великого угодника божия святителя николая, зде начертанный на самой камени, и нетолько самый образ, но и самое стекло, прикрывавшее оный, и фонарь со свещею остались невредимыми. – Кто бог велий яко бог наш; ты еси бог творяй чудеса, дивен бог во святых своих».

Икона св. Николая Чудотворца

Комиссия для строений в Москве была уполномочена восстановить весь Кремль, и в декабре 1816 г. московскому генерал-губернатору сообщили, что «Архитектор сей Комиссии Бове представил ей фасаду Никольской, что в Кремле башне по приказанию Вашего Сиятельства для поднесения Государю Императору им сочиненную». В 1818 г. архитектор Ф.К. Соколов настоял на том, чтобы тяжелое кирпичное завершение башни было заменено на более легкое железное; возможно, тогда и появились по углам нижнего четверика четыре высокие и тонкие башенки из белого камня с декором, повторяющим декор двух восьмериков (С.П. Бартенев отмечал, что этот декоративный мотив обычен в готическом зодчестве, и приводил в пример здание церкви Святой Марии XV столетия в польском городе Штаргард), и в феврале следующего года он доложил, что восстановление ее, как и других башен (за исключением Водовзводной), закончено.

В конце концов Никольская башня получилась самой стройной из кремлевских башен, с легкими и стремительными очертаниями высокой надстройки.

Однако взрывом в 1812 г. злоключения Никольской башни не закончились. В ноябре 1917 г. она была серьезно повреждена при боевых действиях: красногвардейцы стреляли по башне прямой наводкой. Вот отрывок из описания разрушений Кремля, изданного в 1917 г. по горячим следам: «Как Никольская башня, так и Никольские ворота совершенно изрыты снарядами, пулеметами, ручными гранатами и ружейными пулями. Совершенно уничтожен киот, прикрывающий икону св. Николая, сень над иконой сбита и держится на одном гвозде. С одной стороны изображение ангела сбито, а с другой – прострелено. Среди этого разрушения образ св. Николая уцелел, но вокруг главы и плеч Святителя сплошной узор пулевых ран. При первом взгляде кажется, что иконы нет, но, всматриваясь внимательнее, сквозь пыль и сор вырисовывается сначала строгое лицо св. Николая и в правом виске видна рана, а затем становится яснее и весь этот чудотворный образ – стена и ограждение священного Кремля».

Весной 1918 г., как вспоминал архиепископ Иоанн (Шаховской), он оказался в Москве:

«В эти дни Москву обошел слух о некоем событии, случившемся у Никольских ворот. Я также пошел к этим воротам. Я увидел там толпы людей. Большая икона св. Николая чудотворца висела над воротами. Она была занавешена красной материей. Материя была прибита гвоздями к краям иконы и закрывала ее всю. И вот в этот тихий солнечный день москвичи увидели, что эта красная материя, закрывавшая икону, во-первых, разорвалась сверху донизу; и далее полоски материи стали, как ленточки, отрываться от иконы сверху вниз и падать на землю… Я стоял среди благоговейной и сосредоточенной толпы. Икона, на глазах у всех, очистилась совершенно от красной материи, ее закрывавшей. И вдруг я услышал позади себя выстрелы – один, другой, третий. Я оглянулся и увидел парня в солдатской одежде. Он стрелял из ружья, метя в икону. Лицо его было типично русское, крестьянское, круглое, с напряжением, но безо всякого выражения. Очевидно, он, исполняя чье-то распоряжение, стрелял в икону Святителя. Метки от пуль его оставались на иконе, уже ничем не закрытой. Оставались только маленькие кусочки красной материи по краям иконы, где были гвозди.

Я видел, как в своей одержимости грешная Русь расстреливала свои святыни, а Русь святая молитвенно созерцала чудесное знамение Божией силы над миром».

Со стороны Кремля над воротами находилась фресковая икона Казанской Богоматери с четырьмя ангелами по бокам. Появление ее здесь, возможно, объясняется тем, что 25 ноября 1612 г. именно через эти ворота (как и через Фроловские) вошло «все воинство и вси православные народы во град Кремль во мнозе радости», ознаменовав тем самым окончание оккупации его польскими войсками. В память этого события ежегодный крестный ход, совершавшийся 22 октября к Казанскому собору, проходил Никольскими воротами.

Сенатская башня

В 2010 г. над воротами башни восстановили икону святого Николая (см. «Спасская башня»).

С 1822 г. в башне хранили дела Московского губернского архива, но в совершенно неподходящих условиях – сквозь прорехи в крыше на них в продолжение нескольких лет лил дождь и попадал снег, пока различные ведомства препирались, кому надо делать ремонт. Еще в начале XX в. отмечалось, что условия хранения 600 тысяч дел весьма плохие – сырость, отсутствие вентиляции и отопления.

Со стороны Красной площади, слева от стрельницы, до 1930-х гг. стояло построенное в 1884 г. небольшое здание часовни Святого Николая Чудотворца, где находилась копия с иконы. С правой стороны находилась часовня Святого Александра Невского. Обе они были выстроены иждивением богатого купца С.И. Карзинкина во исполнение завещания его отца, владельца Большой Ярославской текстильной мануфактуры.

Сенатская башня (высота башни – 34,3 м)

Башня занимает центральное положение на Красной площади, но из-за того, что она небольшая и вдобавок находится за мавзолеем Ленина, не играет почти никакой роли в формировании облика площади. Она похожа на другие небольшие башни, такие как Набатная, Оружейная и Комендантская, а также на приречные. Построена башня была в 1491 г. зодчим Пьетро Антонио Солари и надстроена четвериком с арочными проемами и шатром в 1680 г. и с тех пор не менялась. Безымянная, она стала называться Сенатской после постройки за ней здания Сената.

В 1918 г. в память первой годовщины взятия власти большевики укрепили на башне большую, из 54 блоков окрашенного цемента, мемориальную доску, посвященную «павшим в борьбе за мир и братство народов», работы скульптора С.Т. Коненкова. На доске изображена крылатая женская фигура, олицетворяющая Победу, в одной руке держащая красное знамя с советским гербом, а в другой – зеленую пальмовую ветвь, над ней в солнечных лучах было написано: «Октябрьская 1917 Революция».

Доску открывал Ленин, сказавший, что погибшие за большевистскую революцию обрели новую почесть, состоявшую в том, что по их телам «прошли тысячи и миллионы новых борцов, столь же бесстрашных, обеспечивших этим героизмом массы победу», и предупредивший о том, чтобы никто не успокаивался, так как «нас ждут новые жертвы». Когда упал занавес с доски, духовой оркестр и хор исполнили написанную специально для этого случая кантату, а по Красной площади прошла демонстрация. При реставрации башни в 1950 г. доску сняли и перенесли в Музей революции. В этой башне сделан проход для выхода из Кремля на Красную площадь, которым пользовались советские руководители при проведении парадов и демонстраций.

По обе стороны от башни в Кремлевскую стену замурованы урны с прахом известных деятелей Советского государства и мирового коммунизма.