Читать книгу Сердце Москвы. От Кремля до Белого города - Сергей Романюк - Страница 7

Этот собор – самый маленький и самый изящный на площади, где господствуют большие объемы Успенского и Архангельского соборов.

Первоначально здесь стоял деревянный храм, построенный, вероятно, еще в конце XIII – начале XIV столетия (по преданию, в 1291 г.), его же сменил каменный – возможно, что Дмитрий Донской при перестройке Кремля в 1360-х гг. возвел небольшую, на высоком подклете, с одной апсидой домовую церковь, которую в начале XV в. расписали известные иконописцы Феофан Грек, старец Прохор с Городца и Андрей Рублев; тогда же впервые поставили трехъярусный иконостас, первый на Руси.

На месте этой церкви в 1416 г. при великом князе Василии I построили более просторную церковь, на основе которой и был возведен существующий храм. Во время общей перестройки Кремля, предпринятой Иваном III, псковские мастера, вызванные для сооружения обвалившегося Успенского собора, убоялись возведения еще невиданного большого здания. Благовещенский же собор должен был быть небольшим и вполне для них привычным. Сначала, в 1482 г., «почаша рушити церковь на площади Благовещение, верх сняша и лубьем покрыша», на следующий год «разруши князь великый Благовещение на своем дворе…», а в 1484 г. приступили к работам: «Маиа в 6 день, князь велики Иван Василиевичь всеа Русии заложил церковь камену Благовещение пресвятыя Богородица на своем дворе, разрушив первое основание, еже бе създал дед его князь велики Василей Дмитреевичь» (тут летописец упоминает сына Дмитрия Донского Василия I, княжившего в 1389–1425 гг.).

Благовещенский собор

Новый храм был закончен в 1489 г. и освящен 9 августа митрополитом Геронтием. Церковь была, как и предыдущие, домовым храмом – «на великого князя дворе», соединявшимся с дворцом переходом, откуда можно было пройти в собор по узкой и крутой лестнице (ее ступени видны за решеткой на северной стене, слева от иконостаса). Эта постройка составляет центральную часть существующего здания – с тремя апсидами и окружающей храм галереей и тремя главами (позже добавили еще две главы). Через 80 лет, при Иване Грозном, после пожара 1547 г. над углами обходившей храм галереи поставили четыре небольших придела, или так называемые церковицы (называется и другая дата – 1563–1566 гг.), которые освятили в честь Входа Иисуса Христа в Иерусалим, архангела Гавриила, собора Пресвятой Богородицы и святого Георгия, переосвященный в царствование Александра I в честь Александра Невского; там, в иконостасе, поместили образа святых, тезоименитых лицам царствующего дома Романовых.

С постройкой церковиц, каждой со своей главкой, в соборе стало девять глав – все они, позолоченные, ярко сверкающие даже и в пасмурный день над белым прихотливым силуэтом собора, представляют самое привлекательное зрелище на Соборной площади. Есть летописное известие, что в 1508 г. князь Василий III «с великою верою и желанием повеле же и верх церковный покрыти и позлатити»; после пожара, спустя 40 лет, главы снова позолотили, и, как рассказывает побывавший в Москве в 1650–1660-х гг. архидьякон Павел Алеппский, Иван Грозный после взятия Казани обратил все сокровища «в слиток и сделал из него большой крест, – неведомо, сколько миллионов он стоит, и водрузил его на церковь Благовещения. Он существует доселе, – продолжает путешественник, – горит, как солнце, в высоту более трех или двух локтей и столько же в ширину». Эти необыкновенные рассказы он подтверждает словами патриарха Никона, который уверял его, что крест «стоит сто миллионов золотом и что не только крест, но и крыша церкви со своими 9 куполами, карнизами и желобами обложены чистым золотом, в палец толщиною».

Благовещенский собор – единственный, вход в который не с запада, как обычно, а с востока, рядом с апсидами. Объясняется это тем, что с запада в свой домовой храм входил великий князь или царь из дворца, а для всех прочих был сделан отдельный вход с площади, ведущий в обходную галерею. Под козырьком над входом помещена фреска «Собор Богоматери», где изображено собрание пришедших прославить ее и ее сына. За углом, на северной стороне, напротив Грановитой палаты, также «Собор», но на этот раз архангелов. С противоположной стороны, ближе к проезду от Боровицкой башни, расположено еще одно крыльцо – южное, которое называют «грозненским». Рассказывают, что по церковным правилам царю Ивану Грозному запретили присутствовать на службе из-за его неканонического четвертого брака и якобы поэтому для него нарочно пристроили это крыльцо, откуда он мог слышать службы. На самом же деле крыльцо было построено задолго до этих событий, однако он действительно был лишен права входа в церковь. Царь Иван обратился к церковному собору с просьбой разрешить четвертый брак (с Анной Колтовской) «и прощения просил, и бил челом, и молил о прощении и о разрешении». Члены собора, собравшегося в Успенском соборе, «царьские богомолцы, Архиепископи и Епископи, таковое царево смирение и моление видеша и умилишася, и слезы многия от очию испустили… на милосердие преклонишася». На него наложили епитимью, то есть наказание: в продолжение целого года он не мог участвовать в определенных церковных церемониях и, в частности, не ходить в церковь до следующей Пасхи (то есть почти год, так как собор собрался на четвертой неделе после этого праздника). Епитимья эта, впрочем, отменялась, если царь будет защищать православную веру против неверных.

Говорят также, что именно на этом крыльце Иван Грозный наблюдал комету, возвестившую ему скорую смерть, но это не так – он видел ее, стоя на Красном крыльце. Как писал Н.М. Карамзин, «явилась Комета с крестообразным небесным знамением между церковию Иоанна Великаго и Благовещения: любопытный Царь вышел на Красное крыльцо, смотрел долго, изменился в лице и сказал окружающим: вот знамение моей смерти! Тревожимый сею мыслию, он искал, как пишут, Астрологов, мнимых волхвов, в России и в Лапландии, собрал их до шестидесяти, отвел им дом в Москве, ежедневно посылал любимца своего Бельскаго, толковать с ними о Комете, и скоро занемог опасно…».

В дни Октябрьского переворота 1917 г., по словам А.М. Эфроса, известного искусствоведа и свидетеля разрушений Кремля от обстрела большевиками, «Благовещенский собор лишился интересной и художественно ценной детали – чудесного крытого „итальянского“ крыльца, носящего кличку „крыльца Ивана Грозного“, у него разбит снарядом и осыпался весь угол».

Интерьер собора разительно отличается от его радостного, яркого внешнего облика – он темный и маленький, затесненный еще и хорами с западной стороны, куда устроили вход из Большого Кремлевского дворца. С севера и запада он обстроен галереями-папертями, а с юга к нему примыкает Никольский придел. Вход в собор через правое крыльцо в северную галерею; над входом (в галерее с внутренней стороны) помещен Спас Нерукотворный, приписываемый Симону Ушакову. Из галереи в собственно церковное помещение ведет перспективный резной, работы итальянских мастеров, портал XVI в., расцвеченный синей краской и золотом, с медными дверями, украшенными в той же технике, что и двери Успенского собора. На створках изображения пророчиц, античных писателей и философов – Диогена, Еврипида, Платона, Гомера, Менандра и др.

На полу обращают внимание плитки агатовидной красновато-желтой яшмы, увезенные, как считают, из Константинополя и доставленные либо в Ростов Великий, либо в Суздаль, а оттуда в Москву.

Известно, что собор расписали в 1508 г.: «…повеле князь велики Василей Ивановичь всеа Руси подписывати церковь Благовещение святыа Богородица у себя на дворе, а мастер Феодосей Денисиев сын з братьею» (Феодосий был сыном знаменитого иконописца Дионисия). С тех пор стенопись неоднократно поновлялась, ибо страдала не только от пожаров и времени, но и от неумелого реставрирования – так, исчезли уникальные росписи, возможно принадлежавшие руке итальянских художников. Художник-реставратор, производивший расчистку в середине XIX в., обнаружил изображения, которые «поражали замечательною правильностию рисунка, вероятностию натур и совершенно особым характером приемов техники», но наблюдавшая комиссия не согласилась оставить их и пригласила какого-то богомаза, который вытравил эти уникальные рисунки вообще.

Роспись собора реставрировали в советское время, и теперь здесь можно видеть самую древнюю в Кремле стенопись, но во многих местах, в особенности в западной галерее, она в плохом состоянии. Среди изображений на столбах внутри собственно церкви – княгиня Ольга и князь Владимир на восточной грани северного столба; с северной стороны – Дмитрий Донской и его сын Василий I. Внизу стенопись обрамляют белые «полотенца», которые скопировали с византийских храмов, где висели настоящие куски ткани, защищавшие росписи от прислонявшихся посетителей.

Самое ценное и самое интересное в Благовещенском соборе – это пятиярусный иконостас.

На Руси иконостас представлял собой невысокую преграду, к которой приставлялись иконы. К концу XV в. он превратился в высокую, пышно украшенную, золоченую и резную стену, отделяющую алтарь от остальной церкви. На этой стене рядами в определенном порядке расположены иконы. Самый верхний из пяти рядов называется праотеческим – там находятся изображения персонажей Ветхого Завета, в числе которых Адам, Ной, Авель и др. Ниже его – пророческий ряд, где поставлены изображения ветхозаветных пророков, Давида, Моисея, Соломона, Наума и пр. Далее – праздничный, в котором помещены иконы, изображающие главные церковные праздники. Следующий ряд иконостаса – деисусный (от греческого «деисис» – моление), самый главный, где в центре – Христос, восседающий на престоле с раскрытым Евангелием в день Страшного суда. С левой стороны к нему обращены с молитвой Богородица, архангел Михаил, апостол Петр и святой Василий Великий, а с правой – Иоанн Креститель, архангел Гавриил, апостол Павел и святой Иоанн Златоуст (иногда добавлялись и другие апостолы и святые). Самый нижний ряд назывался местным, или поклонным. В центре его находятся царские врата, символизирующие врата рая; слева от них – икона Богоматери, а справа – икона Христа и за ней местная икона – либо святого, либо праздника, которым посвящен храм.

В Благовещенском соборе самые древние и интересные иконы, датируемые концом XIV – первой половиной XV в., находятся в праздничном и деисусном рядах. Нет сомнения, что они были исполнены выдающимися мастерами, но неясно, кем именно: в летописи сообщалось, что в соборе находились иконы Феофана Грека, Прохора с Городца и Андрея Рублева, однако известно также, что иконостас пострадал в «великий пожар» 1547 г.: «…и загореся… Казенный двор (он стоял вплотную к апсидам собора. – Авт.) и с царьскою казною, и церковь на царьском дворе у царьские казны Благовещение златоверхое, деисус Андреева писма Рублева златом обложен, и образы украшены златом и бисером многоценныя греческого письма, прародителей его от много лет собранных».

В третьем ряду семь икон, начиная слева (за исключением четвертой), приписываются Андрею Рублеву, а остальные – Прохору из Городца. Иконы в деисусном ряду, возможно, написаны Феофаном Греком (за исключением Архангела Михаила и Апостола Петра – вторая и третья иконы слева). Ранее авторство с большой уверенностью приписывалось этим великим мастерам, но теперь в этом высказываются серьезные сомнения, а один из исследователей полагал, что «едва ли можно всерьез утверждать, что он (то есть Андрей Рублев. – Авт.) был их автором». Некоторые же настаивают на том, что изучение иконостаса не только должно быть продолжено, но и вообще оно делает только «первые шаги».

В местном ряду обращает на себя внимание икона Спас на престоле с надписью о времени создания – 1337 г., справа от нее находится икона с изображением двух фигур, из-за которых выглядывает третья, – это Иоанн Предтеча и апостол Петр, покровители царей Иоанна и Петра Алексеевичей, и приписанный к ним позже святой Алексей человек Божий. Слева от царских дверей – икона Богоматери Шуйско-Смоленской, вставленная вместо известной иконы Донской Богоматери (теперь хранится в Третьяковской галерее). Вокруг несколько лиц библейских «праматерей», среди них внизу в центре изображена Сусанна, в которой можно видеть царевну Софью (она была пострижена в монахини под этим именем).