Читать книгу Информация и человек - Сергей Сергеевич Сергеев - Страница 10

Из подобных историй делается вывод о постоянно растущих потребностях человека. И действительно, разве каждый из нас не замечал за собой такой особенности: сначала страстно мечтаешь об обладании чем-либо, а потом, когда мечта сбывается, обязательно начинаешь желать чего-то большего. Вывод, вроде бы, однозначный: потребности человека растут по мере их удовлетворения. Но чтобы убедиться в несостоятельности такого вывода надо всего лишь задаться простым вопросом: а если бы человеку, мечтающему об однокомнатной квартире, вдруг предложили бы в качестве подарка на выбор однокомнатную квартиру или трёхкомнатную, то что бы он выбрал? Наверное, однокомнатную: потребности у него ещё не выросли, и трёхкомнатная квартира ему просто не нужна. Разве не так? А если бы человеку, мечтающему, например, о приобретении автомобиля «Жигули», предложили бы за ту же цену, скажем, «

Maybach

», то он отказался бы? Он ведь о «Жигулях» мечтает, о до «

Maybach

» его потребности ещё не доросли.

Разумеется, всё это не так. Любой человек предпочтёт трёхкомнатную квартиру однокомнатной, более комфортную машину менее комфортной, и вообще любые бо́льшие материальные блага меньшим. Но почему же он не мечтает сразу сделаться «владельцем заводов, газет, пароходов»? Почему его мысли постоянно «крутятся» вокруг реальных, «земных» проблем? Ответ прост: человек не просто мечтает, он обдумывает реально осуществимый вариант. А это, как мы уже отметили при описании второй особенности мозга, приводит к решению поставленной задачи. То есть, мозг как бы подсказывает сознанию, над какой задачей надо «поломать голову», а над какой не надо (всё равно решения нет). Материальные возможности человека, как правило, со временем растут, и когда он приобретает «Жигули», то, в большинстве случаев, начинает «маячить» возможность в перспективе приобрести более хорошую машину. Надо только где-то сэкономить, где-то подсуетиться, в чём-то себя ограничить, ещё что-то сделать – и мечта станет явью. А вот что именно надо сделать, в чём именно себя ограничить, а в чём нет, – эти вопросы далеко не всегда очевидные и требуют постоянного анализа складывающихся условий. Иначе говоря, требуют творческой работы, «думанья» в этом направлении. Но это никоим образом не означает, что решение данной, конкретной проблемы является пределом желаний. Просто реальные проблемы постоянно «притягивают» внимание к себе, поэтому создаётся впечатление, что наши потребности на данный момент ограничены сиюминутными желаниями.

***

Обратим внимание, что нельзя понимать рассматриваемую особенность слишком прямолинейно, в том смысле, что если есть проблема, то мысли человека ни на что другое не отвлекаются. Это, конечно, невозможно в принципе. Просто мысли постоянно возвращаются к имеющей место проблеме, хотя и другие темы тоже не игнорируются, а как бы стоят на втором плане. Но сути это не меняет. Не меняет сути и тот факт, что бывают мечтатели, постоянно «витающие в облаках», или, в некоторых конкретных случаях, просто ситуации, когда человек по тем или иным причинам впадает в состояние, характеризуемое словами «потерял чувство реальности». При всех имеющих место нюансах, в общем и целом именно реалии вынуждают наше сознание постоянно обдумывать существующие на данный момент проблемы.

***

«Дайте человеку всё, чего он желает, – писал немецкий философ Кант, – и в ту же минуту он почувствует, что это всё не есть всё». Заметим, что в этих словах Канта вовсе не содержится утверждения, что потребности человека сразу же возрастут, как только он получит всё, о чём мечтал. Здесь утверждается, что в этот момент человек почувствует, что это не всё, что ему хочется. То есть всего лишь обратит внимание на этот факт. А потребности эти и раньше были, просто он не обращал на них внимания.

***

Вспомним сцену из «Золотого телёнка», когда Остап Бендер, получив заветный миллион, встретился со своим приятелем Шурой Балагановым. На вопрос Бендера, сколько денег нужно Шуре для счастья, он, не задумываясь, ответил: «Сто рублей». Когда же Бендер уточнил, что его интересует сколько Шуре нужно «не на сегодняшний день, а вообще», то «Балаганов долго думал, несмело улыбаясь, и, наконец, объявил, что для полного счастья ему нужно шесть тысяч четыреста рублей и что с этой суммой ему будет на свете очень хорошо». Вроде бы налицо ограниченность потребностей человека. Но когда Бендер выложил на «тарелку с голубой каёмкой» пятьдесят тысяч рублей, то Шуре вовсе не пришло в голову отказаться от «лишних» денег (от того, что превышает заветные шесть тысяч четыреста). Более того, буквально через час после этого события он попытался ещё и кражу в трамвае совершить. Выходит, что и здесь разговоры об ограничении потребностей весьма сомнительны. А первоначальные смехотворно скромные запросы Шуры объясняются исключительно тем, что его мысли были направлены на решение реальных проблем, а не на мечты о чём-то предельно хорошем.

***

«Где, когда и кому, милый мой, удавалось / До потери желаний себя ублажить?» – вопрошал Омар Хайям в своих рубаи (четверостишья). По смыслу эта фраза полностью аналогична приведённому выше утверждению Канта. Здесь тоже ничего не говорится о росте потребностей. Здесь просто утверждается, что потребности человека удовлетворить невозможно.

К сожалению, рассматриваемая особенность может являться и источником своеобразного искажения восприятия реального мира нашим сознанием. Действительно, ведь если мысли человека «крутятся» вокруг реальных проблем, то есть, как бы притягиваются к определённого рода вопросам, значит к другим вопросам, к тем, которые проблем не доставляют, они «не притягиваются». (В противном случае, и самой этой особенности не существовало бы.) И это порождает своего рода дефект мышления, суть которого в очень лаконичной форме выражает афоризм Козьмы Пруткова: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». В. Г. Белинский заострил внимание на несколько ином аспекте этого явления: «Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано». Гёте выразил эту мысль так: «Если радуга долго держится, на неё перестают смотреть». (Кстати, эта фраза говорит и об одном из свойств информации – динамизме.)

Заметим, что зачастую человек не просто не ценит жизненно необходимых благ, имеющихся у него в достатке, но даже относится к ним как к чему-то бесполезному. Действительно, как, например, оценивают речь человека, говорящего много, но бессодержательно? Обычно говорят: «В его речи слишком много воды». То есть ценного мало, а вот воды много. Так что же, вода ценности не имеет? Для человеческого организма, как известно, вода бесценна. Ценнее воды может быть только воздух. Но и к воздуху люди относятся не очень-то благоговейно. «Возят воздух», – так говорят о неоправданно большом пробеге порожняка. То есть получается, что воздух это что-то такое, о чём можно говорить лишь в презрительном тоне. Но разве есть на свете хотя бы один вменяемый человек, которому не понятно значение воздуха для его жизни? Так почему же наше сознание на интуитивном уровне воспринимает ценность многих вещей и явлений явно непропорционально их нужности?

Именно здесь и проявляется обратная сторона рассматриваемой особенности. Ведь если для доступа к чему-то, пусть даже очень нужному, нет никаких преград, то и ломать голову над преодолением этих преград бессмысленно. И напротив, если что-то нужное труднодоступно, то сам этот факт должен вызывать ощущения, «заставляющие» постоянно думать о путях его достижения. Вода и воздух в обычных условиях всегда доступны в любом требуемом количестве, и их «получение» не доставляет проблем. А вот для получения других благ, например, автомобиля, требуется решить некоторые проблемы. Можно сказать, что мозг, воспринимая ценность вещи, автоматически учитывает и степень её доступности, трудоёмкость её приобретения. (Пользуясь терминологией экономистов, можно образно сказать, что наше сознание, воспринимая ценность каких-либо благ, делает это с учётом себестоимости их достижения.) Именно поэтому человек может испытывать очень даже ощутимое удовольствие от обладания благами, ценность которых для жизни неизмеримо меньше ценности воды или, тем более, воздуха. А вот водой и воздухом в обычных условиях он не может наслаждаться даже если специально будет обращать внимание на их жизненную необходимость.

***

Можно рассмотреть ещё пример. Известно, что такой бесценный дар, как здоровье совершенно не ощущается как какая-то ценность, если человек здоров и ничто не угрожает его здоровью в обозримом будущем. Рассмотрим более конкретно. Допустим, вы увидели идущего слепого человека, и у вас мелькнула мысль, что, в принципе, вы тоже не застрахованы от такого несчастья – полной потери зрения. Согласитесь, даже думать об этом жутковато. Но попробуйте сознательно испытать удовольствие от того, что вы обладаете этим бесценным даром – зрением. Ничего кроме жалких потуг не получится.

***

Можно рассмотреть известную «мудрость», гласящую, что «запретный плод сладок». Это тоже воспринимается как какая-то причуда человеческой натуры, как какое-то стремление обладать чем-то ненужным лишь только потому, что оно «запретно». На самом же деле здесь всё, как говорится, поставлено с ног на голову: ведь под «запретным плодом» можно подразумевать только те блага, которыми человек в данный момент не обладает. (И, как следствие, надо «поломать голову» над проблемами, связанными с их приобретением.) А как мы только что выяснили, «степень ценности» любых благ воспринимается нашим сознанием прямо пропорционально трудности их приобретения («себестоимости» необходимых для этого усилий). С некоторым упрощением можно даже сказать, что именно недоступные блага оцениваются объективно: как правило, в таких ситуациях ясно «видны» причины желания обладать ими.

***

Нельзя не заметить, что далеко не всё запретное «сладко». Если вы, находясь, например, в магазине, увидите дверь в служебное помещение, на которой написано «Посторонним вход воспрещён», то что, вам сразу же захочется зайти туда? Вряд ли. А ведь это не что иное, как «запретный плод», который должен быть «сладок». Но вы, скорее всего, даже не обратите внимания на эту дверь. Выходит, что для того, чтобы плод был «сладок», одной его «запретности» мало. Нужна ещё и какая-то польза от него.

***

Не секрет, что восприятие нашим сознанием ценности различных благ напрямую зависит от сложившихся условий. Так, например, в пустыне вода в восприятии сознания сразу же превращается в абсолютную ценность. И воздух, где-нибудь в космическом корабле или в подводной лодке, вовсе не воспринимается как что-то не заслуживающее внимания. Переоценка ценностей в человеческом сознании происходит очень быстро в соответствии с обстоятельствами. Схема поведения человека в этом смысле очень проста: изменились обстоятельства (то есть, в сущности говоря, изменились текущие проблемы) – изменился ход мыслей. Бытие определяет сознание.

***

Разумеется, мы сейчас не пытаемся как-то классифицировать все нюансы мышления, порождаемые игнорированием рассматриваемой особенности, это невозможно: их проявление труднопредсказуемо и, зачастую, очень индивидуально. Можно рассмотреть, в качестве примера, и такую «мудрость»: чаще всего происходит именно то, чего боишься. Практика частенько подтверждает такое утверждение. Мистика? Некоторые утверждают, что да, это что-то мистическое. Но если не забывать, что наши мысли «притягиваются» к реальным проблемам, то всё мистическое сразу же исчезает. Ну, вот, например, работает человек в офисе, не успевает что-то сделать к намеченному сроку, или сделанное оказывается ненужным (и такое случается), или ещё что-то не так идёт, – он, естественно, боится, что его лишат премии или ещё как-то накажут. И это действительно во многих случаях сбывается. А вот попасть в зубы акулы он не боится. И не попадает. А другой человек, работа которого связана с морем, кишащим акулами, боится нападения акул. И это опасение иногда сбывается. Получается именно так – чего боишься, то, чаще всего, и происходит, а чего не боишься – не происходит. По крайней мере, всё так и выглядит, если не учитывать, что мысли «крутятся» вокруг реальных проблем.

Интересно, что даже признанные мыслители иногда банально игнорировали это свойство сознания – «привязку» наших мыслей к реальным проблемам, и из-за этого усматривали различные нелогичности человеческой натуры. В качестве примера можно рассмотреть любопытное высказывание Цицерона: «Все хотят дожить до старости, а когда доживут, её же и винят». Это высказывание, вроде бы, однозначно указывает на нелогичность мышления человека. Но ведь эта «нелогичность» является, по сути, не чем иным, как одним из проявлений рассматриваемой нами особенности психики. Ведь никак нельзя сказать, что старость является самоцелью, что к ней стремятся так же, как, скажем, к богатству или власти. Желаемой целью является не старость, а стремление как можно дольше пожить. Никто не отказался бы в 80 лет иметь организм 20-летнего юноши. Но при рассмотрении любого варианта развития событий мысли «крутятся» вокруг реальных проблем. И в представлениях человека долгая жизнь однозначно увязывается с неизбежным реальным явлением – старостью. Вряд ли здесь уместно упрекать наше сознание в нелогичности.

***

В отдельно взятых случаях данное свойство психики может являться и отрицательным фактором. Например, очень часто кажется, что если решить текущие, сиюминутные проблемы, то сразу же всё сделается солнечным и прекрасным. («Сильнее кошки зверя нет».) И из-за этого нередко недооцениваются другие проблемы, которые могут возникнуть в будущем. Можно сказать, стиль нашего мышления во многих случаях напоминает мышление малолетнего героя рассказа Гайдара «Чук и Гек»: «Раньше, когда Гек жил в Москве, ему представлялось, что вся земля состоит из Москвы, то есть из улиц, домов, трамваев и автобусов. Теперь же ему казалось, что вся земля состоит из высокого дремучего леса. Да и вообще, если над Геком светило солнце, то он был уверен, что и над всей землёй ни дождя, ни туч нету. И если ему было весело, то он думал, что и всем на свете людям хорошо и весело тоже». К сожалению, такой принцип мышления зачастую побуждает рассматривать лишь внешние проявления процессов, игнорируя их суть. Это хорошо показано в известной басне Крылова «Свинья под дубом». Но это, повторим, отдельные случаи. В целом же подобное свойство – как бы помимо воли направлять творческий потенциал на решение текущих проблем – является просто жизненно необходимым. В конце концов, имеющиеся в настоящий момент нерешённые вопросы – это всегда возможность начала какого-либо опасного для жизни процесса. И если их не решать, то последствия могут быть очень даже плачевные. А мы уже знаем логику нашего сознания для таких случаев: лучше тысячу раз убежать напрасно, чем один раз попасть в зубы хищнику.

8

Седьмая особенность.

Это способность запоминать, хранить и воспроизводить запомненную ранее информацию. Проще говоря, речь сейчас пойдёт о нашей памяти. И снова может показаться, что мы собираемся говорить не об особенности, а о чём-то естественном, функционирующим именно так, как надо, просто это «естество» крайне несовершенно, а в принципе оно есть не что иное, как аналог памяти компьютера. На самом же деле здесь всё совершенно не так.

Но в чём же отличие? Ведь мозг и «записывает» информацию, и «воспроизводит» её; а от компьютера он в этом смысле отличается только своими вопиющими недостатками: информацию он запоминает с трудом (причём, не точно, а приблизительно), забывает легко, и даже то, что не забыто, далеко не всегда может в нужный момент вспомнить. А иногда происходят вообще непонятные, хотя и вполне заурядные случаи: человек при разговоре кратковременно отвлекается на другую тему, а потом никак не может вспомнить, о чём же он говорил минуту назад. Но стоит ему напомнить буквально одно-два слова, как он сразу же всё вспоминает. Получается, что даже «свежезаписанная» информация может легко затеряться в глубинах мозга, то есть надёжность работы нашего «запоминающего устройства» крайне низка.

Примечательно и то, что человек, пытаясь вспомнить что-то нужное, очень часто вспоминает множество совершенно ненужной, непонятно зачем запомнившейся информации. А нужную информацию зачастую вообще вспомнить не может. И с течением времени очень часто важная информация забывается, а второстепенная остаётся в памяти.

***

На этот факт, в частности, обращала внимание величайшая писательница японского средневековья Мурасаки Сикибу: «Как всё-таки странно, что мелочи вдруг приходят на память, а то, что волновало когда-то, с годами забывается». Правда, насчёт «мелочей» вопрос довольно спорный, ведь, наверное, каждому знакома ситуация, когда в какой-то момент вдруг начинаешь что-то понимать в жизни, и множество таких вот «мелочей» вдруг выстраиваются в определённую систему, и даже вспоминается ещё множество различных мелочей, казалось бы, намертво забытых. То есть, эти самые «мелочи», непонятно зачем запомнившиеся, просто ждут своего часа, чтобы каким-то образом «влиться» в определённую систему мировоззрения. Разумеется, всегда есть масса различных «обрывков», которые никуда не «вливаются» до конца жизни. Но, во-первых, это вполне может произойти просто из-за банального нежелания человека что-либо осмысливать. А во-вторых, как говорится, «запас карман не трёт», никогда заранее нельзя сказать, какая именно информация когда-нибудь потребуется для дальнейшего формирования мировоззрения, а какая так и останется лишней «мелочью».

***

Впрочем, различные несуразности функционирования памяти встречаются столь часто, что и говорить об этом как-то не интересно. Вывод из всего этого, вроде бы, совершенно однозначен: память человека крайне несовершенна. Но давайте обратим внимание на некоторую странность различных несовершенств.

Всем известно, например, что для заучивания даже небольшого количества информации наизусть, то есть для возможности последующего воспроизведения её без искажений, надо много-много раз повторять заучиваемый текст. Здесь так и напрашивается мысль, что это всё из-за несовершенства мозга: при каждом отдельно взятом восприятии информации она оставляет слишком слабый след в памяти, и он может легко стереться, но вот при многократном повторении этот след углубляется и остаётся надолго. А если бы мозг был совершенен, то информация запечатлевалась бы в нём с первого предъявления, как в компьютере. Но даже «глубокий» след, если к нему долго не обращаться, постепенно «зарастает», информация в памяти «стирается». Явное несовершенство самого принципа «записи» информации. Но это для нашего, опять-таки, несовершенного мозга является благом: если память несовершенна и объём её (как кажется) ограничен, значит, неиспользуемая информация должна удаляться из памяти чтобы освободить место другой, нужной информации. Так и напрашивается вывод, что здесь природа проявила мудрость.

Никого не удивляют сообщения о том, что такой-то гениальный учёный (шахматист, полководец, государственный деятель и т.д.) обладал феноменальной памятью. Это естественно и легко объяснимо: если память феноменальна, значит, она может вмещать в себя много информации, следовательно, мозг гениального человека «переваривает» информации больше, чем мозг обычного человека. Очевидно, по этой причине он и гений. Может, и сама гениальность объясняется именно гениальной памятью? Это было бы вполне логично. Но, как свидетельствуют факты, многие признанные гении имели обычную, а иногда даже плохую память. Но это не помешало им стать гениями. И уж совсем ни в какие логические рамки не вписывается тот факт, что феноменальной памятью обладают, чаще всего, умственно отсталые люди. Да, именно люди с расстроенной психикой могут легко запоминать и повторять длинные, бессмысленные ряды слов, в то время как им недоступно сформулировать простое осмысленное предложение. Чем объяснить такие странности?

Попробуем проанализировать, какой объём информации может запомнить обычный человек. Кажется, совсем незначительный: ведь для запоминания даже совсем маленького количества информации требуется многократное повторение. Без повторения всё запоминается лишь приблизительно, да и то не всегда. Можно провести такой опыт: попробовать запомнить наизусть небольшую последовательность символов. Например, такую: «ОНТНИРЕФЯОЦМИАИТЭСРНЕО». Всего 22 символа. Но для запоминания подобной последовательности надо много-много раз повторять её. То есть, надо потратить время и заметные усилия. Так что же, способности человека к запоминанию совсем плачевны? Чтобы убедиться, что это не так, надо всего лишь немного видоизменить опыт. А именно: надо поменять последовательность символов. Например, так: «ИНФОРМАЦИЯ ЭТО ИНТЕРЕСНО». Стоит ли говорить, что в такой последовательности эти же самые символы запоминаются без всяких усилий! Но обратим внимание на очень важный нюанс: запомнились не сами символы, а смысл, содержащийся в составленной из них фразе. И если мы попробуем последовательно перечислить все символы, то сначала воспроизведём в сознании именно осмысленную фразу, а затем будем переводить её в символы.

То есть, мозг легко запоминает смысловую составляющую поступающей информации. И напротив, если в каких-то воздействиях мозг не может выделить смысл, то такие воздействия запоминаются крайне трудно. Мозг как бы побуждает сознание не механически воспринимать поступающие воздействия, а выявлять в них смысл и логику.

Вряд ли кого удивит тот факт, что какой-то человек, один раз прочитав «Войну и мир», может всё содержимое этого весьма объёмного произведения воспроизвести своими словами. Для этого вовсе не нужно обладать феноменальной памятью. Человек просто понял смысл и логику прочитанного произведения, и благодаря этому легко сумел запомнить огромное количество информации. Заметим, что дословно он при этом запоминает очень мало, возможно, всего лишь несколько фраз. А может и вообще ни одной фразы не запомнить. Запоминаются только смысл и логика воспринятой информации. Если фразы указанного произведения перемешать в произвольном порядке, то есть полностью лишить его смысла, то такое «произведение» не сможет запомнить даже гений. Хотя формально (с «компьютерной» точки зрения) объём информации останется прежним.

Когда мы рассматривали пятую особенность (стремление мозга найти смысл и логику в поступающей информации), то отмечали её важную роль в организации памяти человека. Сейчас мы столкнулись именно с этим фактом. Ещё раз обратим внимание: эта особенность способствует не механическому запоминанию, а запоминанию только осмысленной информации, информации, которая определённым образом вписывается в имеющуюся систему представлений об окружающем мире.

***

Вообще-то радикальное влияние на процесс запоминания и «хранения» информации в памяти оказывает и третья особенность (интерес к рассматриваемой информации). Если какая-то информация не интересует человека ни с какой точки зрения, то она для него не является информацией и не запоминается. Этот вопрос достаточно сложен (впрочем, как и всё, связанное с работой мозга) и мы рассмотрим его подробнее в главе «Фигура, фон и зона видимости». Сейчас пока процитируем основоположника немецкой литературы Иоганна Вольфганга Гёте: «Если теряешь интерес ко всему, то теряешь и память». (То есть, даже запомненная информация исчезает из памяти, если к ней потерян всякий интерес.)

***

Здесь можно возразить, что смысл и логику мозг выделяет далеко не из всей запоминаемой информации. Например, визуальная информация (всё то, что мы видим) никакой логикой или смыслом не обладает, но мы её запоминаем ничуть не хуже, чем осмысленные фразы. Какой, например, смысл могут иметь случайно увиденные дом или дерево? Однако мы их запоминаем и можем воспроизвести в памяти, несмотря на отсутствие в этой информации какой-либо логики или смысла.

Сразу же скажем, что это совершенно не так. Просто здесь смысл и логика качественно другие, не такие, как при словесных выкладках. И запоминание визуальной информации тоже весьма своеобразно, его никак нельзя уподобить фотографированию или записи графических изображений в компьютерных файлах. Этот вопрос мы подробнее разберём в последующих главах.

***

Процесс выделения смысла из всякого рода визуальных воздействий упрощённо можно продемонстрировать следующим примером. Давайте представим себе, что два человека – врач и «не врач» – рассматривают два рентгеновских снимка. Врач сразу определит, что они принципиально отличаются друг от друга: на одном из них зафиксированы явные признаки заболевания, на другом ничего особенного нет. (То есть его сознание выделит смысл полученного воздействия). А для «не врача» оба изображения будут представлять собой набор каких-то чёрно-белых пятен без всякого смысла. Нечто аналогичное происходит при восприятии любого изображения. Подробнее о подобных явлениях мы будем говорить ниже.

***

Можно проделать такой опыт: попробуйте закрыть глаза и мысленно выглянуть в окно своей квартиры. Что вы там «увидите»? Вроде бы всё знакомо до мельчайших подробностей, но попробуйте «рассмотреть» эти самые подробности. Всё «плывёт», исчезает, искажается. Невозможно сосчитать количество окон в соседнем доме, количество деревьев (если, конечно, это количество больше двух-трёх), и вообще, все подробности куда-то исчезают. Причём эти подробности вроде и не забыты, не стёрты, а как-то не поддаются воспроизведению. Но стоит посмотреть в окно «взаправду», то всё сразу становится на свои места, и ничего нового, ранее неизвестного вы не обнаружите. Получается, что и здесь мозг запомнил что-то смысловое, что-то такое, что даёт однозначную идентификацию с запомненной информацией.

***

Интересно, что именно на эту важнейшую особенность – то, что мозг оперирует только со смысловой формой информации – очень часто не обращают внимания. И не так уж редко встречаются утверждения, что человеческая память – это всего лишь менее совершенный вариант компьютерной памяти, и если мы хотим понять, как работает наш мозг, нам следует больше сил отдавать исследованию и конструированию компьютеров. Иногда можно встретить конкретные цифры, выражающие в битах объем нашей памяти. Правда, очень трудно найти внятное описание самого принципа измерения объёма человеческой памяти конкретно в битах, об этом практически никогда не упоминается.

***

Итак, человеческий мозг запоминает смысловое содержание получаемой информации, то есть, упрощённо говоря, запоминает что-то общее, системообразующее. Логично предположить, что это делается для более рационального использования памяти: если запоминается не всё, а только что-то общее, объединяющее, значит, требуется меньше «запоминающих мощностей» для хранения информации. Но так ли это на самом деле? Стоит только обратить внимание на некоторые особенности запоминания, и сразу же бросается в глаза нелогичность такого предположения: известно, что «лишние» знания не только не мешают запоминанию новой информации, а напротив, заметно способствуют этому процессу. Важное уточнение: речь идёт только об осмысленных знаниях. Чем больше в мозгу человека осмысленных знаний, тем он легче запоминает новую информацию. Если продолжить пример с запоминанием содержания «Войны и мира», то можно утверждать, что человек, хорошо знающий события 1812 года, жизнь всех слоёв населения России, да и вообще всю историю данного периода, запомнит гораздо больше подробностей этого произведения, чем тот, кто знает об этом периоде понаслышке.

Известно, что человеку гораздо легче изучить иностранный язык, если он уже знает несколько иностранных языков. В данном случае тоже получается, что «заполненность» памяти не только не мешает, а напротив, способствует запоминанию новой информации. И в этом ещё одно проявление отличия человеческой памяти от памяти компьютера: способность запоминания у компьютерной памяти никак не зависит от степени её заполнения. Пока позволяет ёмкость, информация записывается в такую память с одинаковым успехом. А память человека обладает несколько парадоксальным свойством: чем больше информации запомнено (ещё раз подчеркнём: осмысленной информации), тем легче запоминается новая информация (естественно, тоже осмысленная). Конечно, на самом деле никакого парадокса здесь нет, причину этого «странного» явления мы разберём в главе «Ассоциации», а сейчас просто обратим внимание на этот факт.

Но, по крайней мере, одно общее свойство памяти человека и памяти компьютера должно быть. Это ограниченная информационная ёмкость. Известно, что какой бы памятью компьютер ни обладал, её величина всегда конечна, и она может быть заполнена «под завязку», когда в неё уже ничего записать нельзя. Но ведь и память человека, очевидно, не безгранична. Она тоже не может вместить в себя информации больше определённого количества.

Как это ни покажется странным, но факты говорят об обратном. Известны случаи, когда человек при определённых нарушениях психики может легко запоминать, а затем воспроизводить огромные последовательности слов и бессмысленных звукосочетаний. И исследования памяти таких людей указывает на её безграничность. Впрочем, подобное явление может иметь место не только при нарушениях психики. Известный советский психолог А. Р. Лурия долгое время изучал феноменальную память некоего гражданина С. Д. Шерешевского. Память этого человека была поистине фантастической. Он мог свободно, без всяких усилий воспроизводить длинные последовательности произвольно взятых слов и бессмысленных звукосочетаний, услышанных всего один раз. Причём, легко мог воспроизвести эти последовательности как в прямом, так и в обратном порядке. И не только в текущий момент, но и много лет спустя. В частности, описан случай, когда его попросили воспроизвести длинный ряд бессмысленных слов, который ему предъявляли 15 лет назад. И он без всяких усилий сделал это. Учёные не смогли обнаружить никаких ограничений его памяти ни в объёме запоминаемого материала, ни во времени хранения запомненного.

***

Примечательно, что феноменальная память Шерешевского была, если можно так выразиться, чисто механической: он хорошо запоминал обыкновенные последовательности слов, но испытывал затруднения при осмыслении информации. Описывается случай, когда ему на одном из публичных выступлений предложили запомнить длинный ряд цифр: 3, 6, 9, 12, 15, 18 и т.д. Он прекрасно всё запомнил, но не заметил простой последовательности чисел. Однажды он даже признался: «Если бы мне дали просто алфавит, я бы не заметил этого и стал бы честно заучивать». То есть, Шерешевский запоминал информацию без всякого выделения её смыслового значения. (Иначе говоря, он не «вписывал» её в какую-либо структуру. А это совсем плохо с точки зрения способности к творческому мышлению.) Забывать он практически не умел. И именно это доставляло ему немало неудобств. Ему было трудно ориентироваться в громадном массиве неосмысленной информации. Он мог легко воспроизвести любую воспринятую когда-то информацию, но вот определить, какую именно информацию нужно воспроизвести в данный момент, ему, зачастую, было трудно.

***

И это вовсе не уникальный случай. Известно множество людей, обладающих феноменальной памятью, но, как правило, такая память скорее неудобство, чем благо. В частности, от чрезмерно хорошей памяти страдал известный русский шахматист Алёхин. Огромное количество ненужных сведений, запомнившихся помимо его желания и постоянно присутствующих в его сознании, сильно мешали ему вспомнить в нужный момент нужную информацию. Парадокс, но именно слишком хорошая память мешает таким людям вспомнить то, что нужно.

То есть, можно сделать вывод, что человеческий мозг, в принципе, способен запомнить неограниченное количество информации. (Кстати, некоторыми учёными высказывается предположение, что мозг хранит всю информацию, какую он когда-либо воспринял, просто сознание в «обычном» состоянии не может её воспроизвести.) Но на сознательном уровне процесс запоминания-припоминания крайне медлителен и связан с большими трудностями. Полное впечатление, что в мозгу есть какой-то механизм, специально ограничивающий доступ к запомненной информации. Вряд ли это простая «недоработка» процесса эволюции. Очевидно, для практической деятельности человека важна лишь определённым образом переработанная, осмысленная информация, то есть информация, воспринимаемая в составе определённой структуры знаний. Иначе говоря, человеческий мозг преобразует поступающую информацию к виду, пригодному для творческой обработки.

И речь здесь идёт не только о процессе восприятия и запоминания информации. Дело в том, что процесс припоминания вовсе не является простым считыванием ранее запомненной (пусть даже осмысленной) информации, как это может показаться на первый взгляд. Это самый настоящий творческий процесс. В частности, в главе «Ассоциации» мы будем разбираться с одной из очень важных особенностей процесса воспроизведения информации в памяти человека, а именно – с вопросом о необходимости ряда проверок (как сознательных, так и бессознательных) вспоминаемой информации. И процесс забывания ничего общего со «стиранием» информации не имеет. Этот вопрос мы также будем разбирать в главе «Ассоциации».

Сейчас пока отметим, что память человека ни в коем случае нельзя отождествлять с памятью компьютера или других технических устройств. Любые аналогии здесь лишь кажущиеся. И даже такие, казалось бы, универсальные понятия, как «ёмкость памяти» или «надёжность хранения информации» в отношении к человеческой памяти имеют совсем другой смысл.

***

Выше мы уже разбирали вопрос, что выражение «запись информации» по смыслу соответствует словам «создание устройства моделирования воздействий». Очевидно, это с определёнными допущениями применимо и к человеческой памяти, хотя «устройство» в данном случае несравненно более сложное, чем любой технический агрегат. Но всякое сравнение человеческого мозга с каким бы то ни было техническим устройством всегда содержит массу некорректностей, а чаще всего вообще неправомерно. Запоминание мозгом информации более правильно сравнивать с накоплением потенциальной энергии: пусть какое-то воздействие не вызвало никакой видимой реакции в данный момент, это ещё не значит, что реакции не будет никогда. Например, прочитал человек детектив, посмотрел какой-то фильм, просто поговорил с кем-то на отвлечённую тему, – информация запомнилась, но реакции нет. Выходит, то, что запомнилось, это не информация? Тогда что же? Но, как было сказано, реакция вовсе не обязательно должна последовать немедленно, как только получено воздействие. «Берегись того, кто не ответил на твой удар», – утверждал английский писатель Джордж Бернард Шоу. В этом высказывании говорится как раз об «отсроченной» реакции на воздействие. То есть информация здесь уподобляется потенциальной энергии, которая в данный момент никакой работы не совершает, но при определённых условиях обязательно совершит. В любом случае запомненная информация является той крупицей, которая в совокупности с другими подобными крупицами преобразует внутреннее состояние человека как информационного объекта. (Проще говоря, человек приобретает опыт.) А объект с другим внутренним состоянием и реагирует на воздействия по-другому. То есть, реакция на запомненные воздействия может выражаться и в том, что они изменяют поведение объекта при обработке другой информации.

***

И всё же никак нельзя не задаться вопросом: неужели было бы плохо, если бы информация, раз уж она где-то в мозгу хранится, была всегда доступна сознанию и вспоминалась бы без усилий? Пусть не вся, а только та, которую мы сознательно хотим запомнить, например, содержимое учебника. Ведь сколько мук доставляет изучение какой-либо учебной дисциплины, а в самый нужный момент информация, как назло, никак не вспоминается!

Сразу же оговоримся, что такая постановка вопроса крайне примитивна и не учитывает множества важных проблем, решаемых существующей организацией памяти (ещё раз напомним, что подробнее с этим вопросом мы будем разбираться в главе «Ассоциации»). Тем не менее, даже при такой утрированной постановке вопроса можно смело утверждать, что особых преимуществ от такой «хорошей» памяти человек не получил бы.

В самом деле, представим себе, что вы пришли в библиотеку, посидели, перелистали уйму книг и без всяких усилий запомнили всё дословно. (Кстати, это не из области фантастики, бывает такая память, когда человек, пролистав книгу, может дословно воспроизвести всё, что видел.) Иначе говоря, сразу стали знать больше академика. После этого можно смело идти на любой экзамен. Мечта!

Для сдачи экзамена такая память, конечно, вещь очень ценная. Но вряд ли она могла бы дать какие-то ощутимые преимущества для практической деятельности. Допустим, вы, обладая такими обширными знаниями, взялись за решение какой-нибудь реальной проблемы. Например, вам потребовалось составить компьютерную программу. Как вы будете это делать? Воспроизведёте в памяти все перелистанные накануне книги по программированию и станете мысленно читать их? Если так, то какое преимущество у вас перед «обыкновенным» человеком, который читает эти книги не мысленно, а реально? Только то, что вам не надо идти в библиотеку. Весьма слабое преимущество. Тем более, что сейчас почти любую справочную информацию можно получить через интернет, не отходя от рабочего места.

В любом деле человеку нужна только осмысленная информация. А феноменальная память поможет вам лишь воспроизводить запомненную информацию, но не обрабатывать её. Для переработки поступающей информации и выработки новой нужны творческие способности и трудолюбие, а механическая память это что-то вспомогательное (хотя и очень нужное).

***

Французский философ Гельвеций сказал об этом с предельной прямотой: «Недостаток ума не следует объяснять недостатком памяти». То же самое, только в несколько более мягкой форме говорил Рене Декарт: «Для того чтобы усовершенствовать ум надо дольше размышлять, чем заучивать». То есть, «хороший» ум нельзя отождествлять с хорошей памятью. Другими словами, надо упражнять свой ум в направлении улучшения способности к осмысливанию информации, а осмысленную и логичную информацию мозг запоминает очень легко и в неограниченном объёме.

***

Заметим, что необходимость дословного воспроизведения информации возникает только в искусственно созданных ситуациях. Например, на театральной сцене или, как мы уже говорили, на экзамене. (Хотя и на экзамене это далеко не всегда приемлемо: вряд ли преподавателю понравится, если студент будет как диктофон воспроизводить текст из учебника.) В реальной жизни нужна только осмысленная (творчески обработанная) информация. Для воспроизведения дословной информации всегда можно найти окольный путь: пользоваться справочниками, записными книжками и т.д. Но вот для творческого труда никаких окольных путей не существует