Читать книгу Сочи. Невыдуманные истории – 2. Ещё… - Сергей Швец - Страница 4

Сочи – крупнейший курортный город в России, расположен на северо-восточном побережье. Протяженностью 146 км. Площадь города-курорта в 3502 км² Численность населения – 507 365 чел. Товарооборот розничной торговли по средним и крупным предприятиям в городе составляет 57,2 млрд. рублей. На территории города ведут деятельность 8 769 объектов потребительской сферы, из них: предприятия стационарной розничной торговли – 5013. За год в них было продано свыше 78 000 наименований различной продукции. Из них 2675 моделей обувных изделий. Среди всего этого разнообразия в Сочи было завезено 5 пар малиновых мужских туфель известной фирмы GEOX. 4 пары были приобретены приезжими покупателями, а остальным счастливым обладателем ещё одной пары стал житель Адлера Армен Сагарян.

– Арменчик, запомни, малиновый пиджак – это нормально, малиновые трусы тоже, малиновые туфли – это не нор-маль-но!

– Ты мне завидуешь. Ни у кого больше нет таких модных туфель.

– Хорошо, что не продают малиновый Мерседес, наверное, тоже бы купил опозориться?

– Отстань, не хочу слушать твоё отсталое мнение, невежда.

Армен выделялся из общей массы людей с густыми черными как смоль кудряшками. Как и многие его собратья по армянскому цеху, широтой он пошел в душу, а густотой в волосы. Он любил себя обозначить. Любое его появление в публичном месте иногда не производило, а просто страдало вау-эффектом. Разноцветные рубашки, белые джинсы с черными накладными карманами, а иногда и бусы на шее и запястьях, как говорил он «это мужская коллекция». А про солнцезащитные очки в ночное время, я вообще молчу. Складывалось впечатление, что он, нанял себе крутого неместного имиджмейкера. Но на самом деле, он его не нанял, потому что, не знал, кто такой имиджмейкер, и чем он занимается, также, как и имиджмейкер незнал, чем занимается Армен, а то бы сам напросился.

Я познакомился с Арменом в клубе. Он появлялся каждый год в нашем ночном заведении, начиная с конца июня, до конца сентября. Его неофициальное прозвище среди персонала было Ротшильд, так как он всегда давал небедные чаевые официантам, барменам, диджею за песню, и даже мне однажды сунул 500 рублей, за то, что я, по его мнению, красавчик. При этом он официально нигде не работал. Я хоть и недавно жил в Сочи, но примерно представлял, где можно заработать, обитая в пределах своего дома. У них был семейный бизнес, и это была династия. Конечно, не Ротшильды, но Сагаряны. Их семейный бизнес, в отличии от первых, развивался независимо от происходящих в мире важных политических событий, поэтому, да и не только, он был немного скромнее. И если династия Ротшильдов зародилась триста пятьдесят лет назад, то династия Сагарянов в 30-е годы прошлого века, с переездом в Сочи основателя семейного бизнеса Размика Сагаряна.

Каждое поколение семьи достраивало один этаж. Прадед был поваром на сталинской даче, за вкусную еду, ему выделили кусок земли у моря, где он потихонечку построил домик из четырех комнат. Его сын, он же дед Армена, после войны устроился работать в общепит, и уже через 10 лет сделал перепланировку, достроив ещё один этаж, для себя и своего младшего брата. В конце 80-х его сын, уже отец Армена, работая таксистом, скопил деньги, и по семейной традиции построил ещё один этаж. Армен же нигде не работал, но на какие-то деньги надстроил ещё мансарду. И не только Армен нигде не числился, официальные трудовые книжки обошли стороной последние поколения Сагарянов, они на них не молились, ведь как говорил дед Сагарян-старший, не пенсия сделала из обезьяны человека, а труд. Ну, а трудится они умели.

Каждый из Сагарянов считал, что зарабатывает не для себя, а для будущих поколений, для детей, внуков, также, как и предки зарабатывали для него. В этом и была сила дружной семьи.

К началу 2000-х, после всех надстроек, фамильное гнездо превратилось в мини-отель уровня двух звёзд.

– Зато каких, – говорил отец, – Двух больших генеральских звезд, а не четыре капитанские.

Конечно, можно было бы считать и так, или например, поработать над комфортом, и дорасти до трёхзвездночного, но как говорил дед Армена:

– Мы что армянский коньяк что ли, зачем нам звёзды, вон лучше ещё пристройку к кухне сделаем.

Строителями конечно Сагарянов не назовешь, потому что, кроме своей, частной гостиницы они ничего больше в жизни не построили. Их скорее можно было окрестить застройщиками, потому что они не строили, а застраивали, постепенно всё, все свободные квадратные метры, сверху, с боку, сзади, с улицы. В какой-то момент, у них исчез огород, затем палисадник, и даже часть двора, которую они тоже застроили, выкопав и продав, не приносящие денег, три китайские пальмы своему соседу. Кстати, после того как пальмы перекочевали к соседу, они сделали в заборе один пролет чуть ниже, где-то на полметра для того, чтобы гости могли любоваться раскидистыми веерами трёх растущих пальм, но уже с соседского двора.

Издревле в Сочи сложилась парадоксальная ситуация, отдыхающие считают жилой дом мини-отелем, а налоговая и прочая полиция считают мини-отель простым жилым домом. Только у нас в Сочи, дом оформленный на семью из трёх человек, имеет 6 этажей, 48 комнат и 193 кровати.

Нет, конечно, нашелся однажды один участковый, который не верил в частные жилые дома, но всего лишь за 5000, мог целый месяц верить, что это не отель. Но говорят он был таким одним единственным на весь Сочи, и то недавно вышел на пенсию.

Но, вернемся к Сагарянам. Следуя отельному маркетингу, они волей-неволей старались успевать за трендами, выделив 16 квадратных метров под фитнесс-центр, для которого приобрели два бывших в использовании тренажера. Там же в тренажерном зала поставили выделенный нарзанным брендом холодильник, в котором минералку предсказуемо вытиснило пиво. А также разместили в уголке столик для отдыха с двумя пепельницами. Пепельницы по спортивному принципу олицетворяли спорт, точнее футбол и были выполнены в форме спущенного футбольного мяча Столик для курения пользовался большей популярностью чем все остальное в фитнесс-центре.

Конечно, отельерами их тоже не назовешь, потому что, то, что они сдавали внешне, не имело очертаний отеля, да и внутреннее убранство номеров оставляло желать хоть каких-то звёзд. Это был большой дом со множеством комнат. Но главное, что все это спальное пространство они успешно очеловечивали. Благодаря удачной близости к морю, они легко сдавали комнаты отдыхающим. Есть такая профессия в Сочи – Сдаватель, тот кто умеет сдавать. Всего одна буква в слове, а какая огромная разница между словом сдавать и давать. Если давать и отдавать это положительные действия. То сдавать, как учили нас в школе, это как-то вроде не хорошо, особенно за деньги. Но сдать можно много кого и много чего. Вот Сагаряны, например, сдавали двух, трёх и шестиместные комнаты. Кухня отдыхающим прилагалась бесплатно, но на ней также часто готовила либо мама, либо бабушка Армена. Готовили много и вкусно, порой за недорого угощали своими блюдами постояльцев, которые резонно сравнив цены с ближайшими кафе, делали выбор в пользу домашней кухни.

Несмотря на высокий отельный сезон, в доме не умолкала обычная семейная жизнь, которая никак не стеснялась присутствия незнакомых лиц. Порой гости себя чувствовали не только невольными зрителями, но и участниками семейного реалити-шоу.

Члены семьи не стесняясь выражений, обсудить соседей, цены в магазинах и самих отдыхающих. Заключения были не в пользу всех перечисленных.

Могли громко, беспардонно что-либо попросить друг у друга, и не стесняясь у проживающих в отеле от спичек до лака для ногтей.

Как-то одна дама из комнаты на 3 этаже, решила постирать своё платье, и только закинула его в стиральную машинку, как тут же услышала сзади, голос хозяйки:

– Слушай дорогая, подожди, не нажимай! Закинь туда ещё два полотенца и трусы.

– Но там мои вещи, как же гигиена? – удивилась гостья.

– У меня такие чистые трусы, что можно не стирать, а просто проветривать.

– Ну так проветривайте.

– Где ты видишь сегодня на улице ветер? – не сдавалась хозяйка.

Гостья согласилась, так как поняла, что это ни в коем случае не наглость, а простая экономия порошка, электричества, времени и конечно же её нервов.

Многие из останавливавшихся в доме Сагарянов, могли поразительно подумать, что в этом доме, из работающих были только телевизор, холодильник и стиралка. Просто многие не понимают, что принимать гостей, это тоже работа, и ещё какая! Не ротшильдская, конечно, но кое-какие деньги тоже приносит.

Ещё одно отличие от Ротшильдов, это то, что их семейный бизнес, процветал всего лишь четыре месяца в году. Но этого хватало, чтобы уверенно смотреть и в будущее, и на море из вставленных недавно новеньких стеклопакетов. Зато, в отличии знаменитой династии их бизнес, не зависел от экономических кризисов, так как дешевый недорогой сегмент сдаваемого жилья, всегда находил своих клиентов. Но порой он мог зависеть от самых неожиданных обстоятельств. Таких как этот случай.

Прошлым летом, Армен познакомился с красивой девушкой из Воркуты, которая работала администратором в кафе у его друга. Звали её Варварой. Загадочное русское имя, которое он когда-то слышал в школе на уроках истории, занимало все мысли нашего героя весь летний период. Весь август и сентябрь, он почти ежедневно ходил тратить деньги в одно и тоже кафе, потому как конкретно подсел на неё.

По самым крупным чаевым этого сезона, Варвара догадалась, что она нравится этому парню в малиновых туфельках на черной платформе, и не препятствовала. Ближе к осени, её улыбки становились всё продолжительнее, а глазки добрее. В начале сентября, он официально представился ей, и она узнала его имя, а уже в конце сентября, Армен надел новый пиджак на белую рубашку с короткими рукавами, купил цветы и пришел в кафе делать предложение Варваре. Чтобы не поколебать свою решимость, он не стал особо распространяться о своих планах. Придя в кафе, Армен заказал бутылку дорогого шампанского, салат Цезарь, зелень и шашлык, поставил у стола цветы в ведерко для льда, и стал ждать удобного момента, чтобы поговорить со сводящим его с ума администратором. Он даже договорился об одной интриге с музыкантами, которые должны были по его тайному знаку, в нужный момент спеть песню «Я люблю тебя до слёз», а официант Костя должен был под эту песню вынести поднос с блюдцем, в центре которого бы красовалась коробочка с золотым колечком. План был изысканно шедеврален, что наполняло гордостью хозяина этого плана, и заставляло его, периодически сидя за столом с нетронутым, уже остывшим шашлыком, поднимать вверх свой взгляд и загадочно улыбаться. Периодически он совершал поход на танцплощадку, танцуя недолго, но энергично, добавляя драйва в предстоящее важное событие.

Людей в этот вечер в кафе было много, несмотря на сентябрь, потому что была суббота. Варвара, как всегда, была сильно занята работой и подходящего момента никак не наступало. Но Армен ждал, также, как ждет порядочная девушка парня с армии, готов был ждать свою любовь со службы, целую вечность, словно она взяла с него обещания, тем более в отличие, от армии служба у Варвары, по любому должна закончиться ночью с последним клиентом.

Но всё закончилось раньше, и не так как мог представить себе наш герой. В те далёкие времена в Сочи постоянно отключали свет, кто-то называл это веерным отключением, кто-то ремонтными работами, кто-то называл это более подходящими словами «Пи……сы!». И вот как обычно, без объявления войны со светлым настоящим, где-то там опустился рубильник, и сразу опустились руки и настроение у всех находящихся на танцполе гостей, среди которых выше всех отжигал руками и ногами парень в малиновых туфлях.

Заведение наполнилось возмущенным свистом. Да, как обычно свистом. Вы, вот никогда не задумывались, почему, когда прекращается внезапно фильм или обрывается музыка на танцполе, или выключается свет в общественном месте, люди начинают свистеть? Я незнаю, и Армен незнал, он отличался от большинства, и не стал свистеть, он громко крикнул:

– Эээээ!!! – и пошёл обреченно к своему столику, периодически оборачиваясь в сторону сцены и покрикивая, – Свет давай, эээээ!!

В кафе быстро разнесли по всем столам свечи, люди продолжали пить, есть и разговаривать. Наш жених продолжал обдумывать те заветные слова, которые ему, как оказалось, не суждено было произнести в этот вечер.

– Армен, я извиняюсь, ты коробочку с кольцом не забирал?

– Ээээ, в смы-сле?

– В прямом, – с волнением ответил тот. – Кольцо пропало, когда свет выключили. Оно лежало в тумбочке для стаффа, не на виду. Я даже незнаю кто.

Последний из рода Сагарянов, напряг лоб и удивленным взглядом посмотрел в глаза первому из рода баранов, потому как в его понимании, только баран мог похереть золотое обручальное кольцо. Вообщем глядя в упор на стоящему перед ним официанту, он грозно произнес:

– Ээээ, ты думаешь, что ты вообще говоришь?

А что тут было думать, кольцо сперли и записку не оставили. Они ещё долго разбирались, искали вокруг до около, но кольца и след простыл. Так Армен остался в этот вечер без золотого украшения, а Варвара без предложения, хотя ей было легче, она о нём даже и не догадывалась.

Ладно, он не бедный художник, который продал всё чтобы купить миллион алых роз, хотя вот их-то как раз трудно было бы спереть. Этот случай стал намёком судьбы, который Армен в пылу своей любви и не заметил.

Второй раз он собрался делать предложение через две недели, купив новое кольцо, и никому его больше не доверяя, он положил его в карман пиджака и отправился в кафе воплощать задуманное по той же схеме придуманного им сватовства. Он даже на стол заказал, всё то же самое, что и в прошлый раз. Варвара, по традиции как думал он, и по служебной инструкции как считала она, подошла и поприветствовала гостя.

– Добрый вечер! Кому такие красивые цветы? – поинтересовалась та, что интересовала Армена.

– Эти цветы, кому надо цветы, – не нашел что ответить он, так как не хотел преждевременно раскрывать свой волшебный план.

– Шикарно, – сделала комплимент Варвара и отправилась в сторону входа.

– Мне тоже нравятся, – произнес ей вслед тайный жених.

Играла музыка, народ плясал, Армен снова обдумывал каждое слово, которое он должен был сказать своей любимой, смакуя свои сладкие мысли. Но судьба злодейка, снова не дала им реализоваться. В тот момент, когда у администратора Вари, стало появляется больше свободного времени, а в кафе стало меньше людей, и когда наконец у Армена появилось непреодолимое желание, взять, достать и блеснуть, неожиданно появился его двоюродный брат.

– Что ты здесь сидишь? Хватит, давай собирайся. Поехали.

– Куда поехали?

– В Абхазию.

– Что я там потерял?

– Ты потерял там бабушку…

– Как?

– Вот так, неожиданно! Бабушка умерла, собирайся…

– Как умерла?

– Обыкновенно, ты тупой что ли, как люди умирают? Ей 97 лет было, вот взяла и от старости померла.

Армен налил себе и брату, не чокаясь молча выпил стопку, рассчитался с официантом, и не попрощавшись покинул кафе, оставив цветы у столика, позабыв в плохом настроении направить их адресату.

Две недели грусти по бабушке пролетели незаметно. А дальше, не смотря на негласный траурный запрет в течении года после смерти бабушки не играть свадьбу, он всё же решил сделать третью попытку сватовства, и при удачном результате уже ждать вместе с любимой следующей осени, когда можно будет сыграть полноценную свадьбу на 500 человек.

Но и третьему разу удача повернулась не тем местом. Последняя суббота работы летней площадки должна была стать решающей в его решении жениться. Он в очередной раз надел свои малиновые туфли и направился в кафе. На входе у храма неразделенной любви, его встретил официант Костя.

– О-о, привет Армен! Как дела? Как жизнь? Как бабушка?

– Всё нормально, попрощались.

– Да, прими мои соболезнования…

– Спасибо. Варвара где? – спросил Армен плутая взглядом по территории заведения высматривая свою любовь.

– Ушла

– Как ушла? Заболела что ли.

– Нет, приходила. С ней был какой-то высокий парень, он ждал её за столиком, пока она у директора на три дня отпрашивалась. А потом они вместе ушли, … радостные такие.

– Как ушли? Зачем? Что за парень? Почему радостные?

– Я незнаю, может жених её, – пожал плечами Костя и ушел обслуживать гостей.

Армен задумчиво постоял немного на входе, затем кинул в стоящую рядом урну букет роз и со словами «Ээээ, как проститутка, да», отправился напиться к нам в клуб. После этой ночи, я опять потерял его из виду до следующего лета. Впрочем, это было прогнозируемо, график местного Ротшильда оставался неизменным, есть лето – есть деньги.

Но уже через год, с приходом первого летнего месяца пришел и Армен. Я узнал много интересного о его жизни и о тех глобальных изменениях, которые произошли с его статусом. Он поделился со мной своей историей и бутылкой армянского коньяка «Арарат 5*».

Всё случилось в конце ноября. Отдыхающих уже не было, а свободные комнаты в основном снимал приезжий персонал сочинской сферы услуг. И вот однажды тихим ноябрьским днем, кто-то постучал в ворота дома Сагарянов, и Армен на правах человека, который в этот момент географически ближе всех членов семейства находился к двери, пошёл открывать. Какого же было его удивление, когда он увидел перед собой, кого бы вы думали? Ту самую Варвару.

– О-о Арменчик, привет! – распласталась в улыбке, не догадывающаяся что она ветреная и неверная, знакомая ему доселе девушка.

– Привет, – не зная, как реагировать ответил он.

– Ты не подскажешь, здесь жилье не сдают? Есть свободные комнаты?

– Есть. А что тебя твой хахаль уже из дома выгнал?

– Ха, какой хахаль? У меня нет никого.

– Уже нет? А где тот, который тебя из кафе на три дня забрал?

– Кто? Юрка что ли? Так это же мой родной брат. В гости приезжал, вот я и решила взять отгулы, время ему уделить, Сочи показать. А так, я всё время жила одна, комнату в Кудепсте снимала. Но сейчас хозяйка с Севера вернулась и мне приходится искать новое жилье. Вот проходила мимо, вижу табличку «Сдается недорого», решила спросить.

– Спрашивай, я здесь живу, – произнес повеселевший Армен.

– Снимаешь?

– Нет, живу, – гордо задрав подбородок сказал Армен.

– Так есть или нет, свободные комнаты?

– Есть конечно, – осчастливился вконец Армен, – пойдём покажу самую лучшую, с видом на море.

И она наконец-то переступила порог его дома, правда не в качестве невесты, а простой постоялицы. Хотя какой простой? Не простой! Армен твердо решил не брать с неё денег за проживание, чем ввёл в ступор не только Варвару, но и заведующую прейскурантом, свою маму.

– Мама, она у нас будет жить бесплатно.

– С каких это пор у нас кто-то будет жить бесплатно?

– Ну, хочешь, я за неё буду платить.

– Ты сбил на машине её собаку?

– Нет, не хотелось бы.

– Может она продавец и поймала тебя на краже в магазине?

– Разве у нас так плохи дела?

– Ты пугаешь меня своей акцией. Почему она должна у нас жить бесплатно? Она что, твоя проститутка что ли?

– Нет, лучше! Она моя невеста!

Мама немного опешила, не так она себе представляла эту радостную сцену.

– Армен, сынок, а почему я об этом узнаю в последнюю очередь?

– Ты будешь первая, кто узнает, а пока оставим всё в тайне.

– Мы кто а, партизаны или Сагаряны? Может ты ещё втихаря женишься?

– Не говорю, потому что рано. Ты сама сказала, бабушка умерла, теперь год жениться никому нельзя, вот я и не тороплю события. Ближе к осени всё порешаем. А пока пусть поживёт у нас, заодно под присмотром будет.

– Хорошо дорогой, я поняла. Соберем всех вечером за столом, можно в субботу. Поговорим, познакомимся, посмотрим на неё. Родителей бы её тоже хорошо узнать, в гости их пригласить, – распоясалась в планах мама.

– Я же сказал, ничего не надо. Ты ей тоже ничего пока не говори, зачем раньше времени эту тему поднимать, всё равно свадьбу до октября нельзя играть. Делай вид, как будто ничего не знаешь. Лето отработаем, деньги сделаем, потом официальное предложение будет.

– А деньги на свадьбу уже сейчас собирать надо, зал на 500 человек заказать, осенью дефицит будет, все женятся. И дядю Самвела из Еревана надо заранее пригласить, он там в мэрии работой занят. Родственники из Америки пусть приедут, я даже знаю где хороший торт заказать со скидкой.

– Эээээ, мама! Хватит! Подожди немного, пока никому об этом не говори. Будем год ждать, как положено. Хотя, что за традиция такая, год не жениться…, можно подумать через год бабушка воскреснет и придет на свадьбу.

– Это не мы придумали, не тебе решать, – остановила его размышления мама.

Ну и она, добрая, любящая, конечно же не стала держать удар терпением и рассказала о своей новой невестке всем своим родственникам, которые как бы невзначай стали захаживать к ним в гости, чтобы тайком приценится к новой родственнице. Вскоре, о предстоящей через год свадьбе знали все, кроме Варвары. Она конечно, догадывалась что нравится Армену, но не знала на сколько серьёзно, потому что после трёх неудачных попыток, он решил взять тайм-аут, и дождаться окончания семейного траура чтобы наконец вручить ей кольцо судьбы и себя любимого в её надежные руки.

Так они и жили, появилось время и возможность для общения. Они вместе пили кофе на кухне, прогуливались в выходные вдоль моря, а иногда, он даже провожал её до работы. Рядом с ней он был подчеркнуто вежливым и внимательным. Хотя многие скажут, каким же внимательным, если даже не дарил цветы даме сердца. Ну, во-первых, чтобы до сватовства раньше времени не спалиться, а во-вторых, считал Армен, цветы любой дурак может купить и подарить, а вот предоставить бесплатно жилье красивой девушке не каждый способен.

Несмотря на то, что ещё не прошел год с похорон бабушки, Армен выглядел радостным и счастливым. Он даже немного остепенился и похудел сидя на переживаниях на 10 килограмм, что не всем родственникам понравилось.

– Где солидность, где живот? Это нормально, да? – возмущался брат, который был сам с лишним весом, – Слушай, не позорь мужика, как дистрофик будешь скоро. Что ты делаешь с животом, дай ему жизни, пусть все видят, что ты добился.

Но пока живот Армену видать был не нужен, и в глобальном смысле так он ничего не добился, вернее не добился главного, руки и сердца Варвары. Ждал момента.

Он редко стал позволять себе спиртного и перестал посещать ночной клуб, да и по кафе редко зависал. Не ходил даже в то кафе, где работала Варвара. Все друзья знали и понимали, человек готовиться к свадьбе, и строго настрого держали тайну до самого сентября, хотя на каждом застолье с участием Армена, всё время поднимали тост за прекрасную Варвару, а двоюродный художник, он же брат Сандрик, даже обещал нарисовать к свадьбе её прекрасный портрет верхом на лошади. Добрая половина Адлера соблюдая все законы конспирации, жила в предвкушении большой свадьбы о которой Варвара даже не догадывалась.

И всё бы ничего, но от судьбы не уйдёшь. Как-то августовским утром славный отпрыск Сагарянов, повстречался на Адлерском рынке с закупщиком того кафе, где работала его возлюбленная. Столкнувшись с ним интересами при покупке зелени, словом, за слово, они разговорились за кафе, и закупщик вдруг сообщил, что очень жаль, но сегодня уволилась его, Армена, любимый администратор, и уехала навсегда.

– Как уехала? Куда уехала?

– Говорят в Москву, насовсем. Директор сказал, что она выходит замуж, за какого-то москвича.

Небо и гнев подсказали Армену следующую фразу:

– Ээээ, эти москвичи что вообще себе позволяют? Думают если деньги есть, можно невесту увозить?! Ненавижу эту Москву!

Закупщик промолчал, не стал подливать масла в огонь, так как сам когда-то перебрался в Сочи, пусть и из спального, но района Москвы.

Взрыв несправедливости продолжал сотрясать землю под ногами Армена.

– Какой замуж? За кого? Почему выходит? Когда уехала? С кем уехала? – в Армене проснулся чемпион мира по вопросам, вот только отвечать уже было не кому. Она бросил зелень обратно на прилавок, а сам бросился к своей машине. Приехав домой, практически бегом поднялся в её комнату, которая оказалась открыта и пуста.

– Мама, где Варвара?

– Где? … Сама незнаю, съехала наверно куда-то…

– Мама, почему ты её не остановила?

– Как я могла, я же весь день была у тёти Розы, а во-вторых, откуда я знаю ваши семейные дела, сам же запретил, на эту тему распространятся.

Армен лихорадочно стал набирать номер телефона беглянки, и тут же поймал слухом протяжные гудки. Трубку никто не брал, сколько бы он не набирал, раз десять, наверное. Немного успокоившись, он положил телефон на стол, и попытался понять, что же произошло.

– Это всё бабушка виновата, не вовремя придумала умирать, – нашел он вдруг крайнюю в несчастье, – мы бы уже давно с ней поженились.

– Бабушка тут причем, Бог дал, Бог взял. Это твоя вертихвостка виновата. Что ей тут не жилось бесплатно-то, а? Совести нет, ни копейки не брали, кофе постоянно пила….

И тут раздался звонок. Армен схватил трубку:

– Алё, Варвара, ты где? ……. – В поезде? … В каком? … – В Москву едешь? А зачем? ……………………………………… – Не понял, какой замуж? С кем замуж?… – Диджей? Какой диджей? Который? ………………………………………………………………. Да, хорошо, я согласен, ты ни в чем не виновата. Сам дурак виноват.

Армен, резко прервал телефонный разговор и положил снова трубку на стол. Долго вынашивая предложение руки и сердца, он рассчитывал в нужный момент произвести эффект своим поступком, но нарвался на эффект разорвавшейся бомбы, похоронившей все его романтические планы.

Он посмотрел в глаза матери, которая терпеливо ждала объяснений.

– Мама, она уехала с диджеем. И знаешь с кем? Это Филин.

– Какой Филин, что за птица?

– Коля его зовут, помнишь, который у нас снимал на втором этаже. Вот она тут с ним и замутила. Как же я это не видел?

– С кем? С этим что ли? Да ты что! Он же Голодранец несчастный, всё время у меня скидку просил на проживание, плату задерживал.

И хотя голодранец априори должен быть несчастным, но в данный момент Армен был несчастнее его.

– Я ненавижу этих диджеев и Москву тоже. Всё. Больше ни одного диджея не пускаем к нам жить, – на повышенных тонах резюмировал свои мысли Армен.

– А я вообще сюда больше никаких парней не поселю, пусть, где хотят там ночуют.

– Мама, это вообще несправедливо, как она могла, я же её люблю, вот кольцо купил, чуть не плача и чуть не крича произнес несчастный.

– Всё, вообще никому больше не сдаем квартиру, раз невестка вышла замуж за отдыхающего и уехала.

– Он не отдыхающий, он работал здесь, – поправил он заведенную интригой маму.

– Какая разница?! Они все подлецы невест уводят. Всё, сейчас пойду и всех разгоню, – прокричала со слезами обиды за сына мама Армена.

– Мама, ты что такое говоришь? Причем тут они? Зачем всех не пускать, у нас же всё до конца сентября расписано.

– Счастье моего сына мне дороже денег. Я за сына жизнь отдам, – слезы так и наворачивались.

– Мама, причем тут моё счастье? Деньги тут не причем, зачем отказываться. Перед людьми тоже совесть надо иметь!

– А они её не имеют? Чужое из-под носа забирают. Всех выселю.

– Гостиница не виновата, я виноват, раньше надо было ей во всем признаться.

– Сынок, это я виновата, не доглядела.

– Мы все виноваты, – поставил Армен жирную точку в разборке.

Он вышел пройтись по улице, чтобы успокоить и себя, и маму, и услышавшую разговор женщину 45 лет, которая снимала у них комнату в районе мансарды.

А поздно вечером дома состоялся большой семейный совет по поводу произошедшего. Но не по поводу ветреной и коварной невестки, а по случаю заявления хозяйки дома, пускать или не пускать отдыхающих.

Я не буду описывать содержание этого эмоционального разговора, скажу только, что, чувство ответственности перед отдыхающими, и меркантильная составляющая, пересилили чувство обиды, и отдыхающим и работающим продолжали сдавать комнаты. В конце концов, мама была счастлива, что её отговорили от необдуманного поступка.

А Армен ушел ненадолго в загул, и целую неделю пропадал у нас в клубе, засовывая щедрые чаевые в трусы стриптизершам. Затем, толи деньги кончились, то ли остепенился, он пропал до следующего года, который не в пример предыдущим, оказался для него счастливее. Познакомившись с одной из своих квартиранток, он снова по уши влюбился. Но в отличии от прошлого раза, не стал откладывать в долгий ящик предложение руки и сердца, и сделал его, однажды постучав в дверь снимаемой девушкой комнаты, после чего, согласившись, она сразу же перестала платить за аренду. Армен наконец обрёл своё счастье, а семья Сагарянов русских родственников в далеком северном Нарьян-Маре. Да, кстати, он позвал меня к себе на свадьбу. Но это уже другая интересная история, которую я расскажу в другом месте.

Лики Общепита

(Часть 1. Что кроется за бейджем официанта)

– Как ты попала в Сочи? Работу приехала искать или жениха?

– Папу!

– Ха, я вот тоже решила найти здесь папку я для своего будущего ребенка, а то в нашем поселке все парни уже по спивались, а те, что нормальные, в столицу сбежали.

– Не, я конкретно, своего отца приехала искать!

– В смысле?

– Мамка 25 лет назад отдыхала в Сочи, погуляла тут с кем-то из местных, а когда вернулась домой, поняла, что беременная. Помнит только имя. Его звали либо Коля, либо Толик, хотя подозревает что может Валентин. Конкретно сама не знает от кого, но что только трое было в эти сроки, это точно. С более точными сроками зачатия даже большая медицина не сможет определиться.

– А как ты его найдешь?

– Сердце даст понять, я его за версту почувствую, подойду, посмотрю в его глаза и скажу – «Здравствуй папа!».

– И сколько лет ты его уже так ищешь?

– Да, наверное, лет пять, но с каждым годом всё больше и больше я подозреваю, что он был не из Сочи, а откуда-нибудь из Белореченска или с Армавира. Знаешь, у меня ведь мамка наивная, её могли и обмануть…, приезжие могли прикинутся сочинцами.

– В Сочи вообще с идентичностью проблема, каждый строит из себя каждого… Люди всё же на отдыхе, а значит другая жизнь делает из тебя другого человека. Некоторые врут не только окружающим, но и себе самим. Один тут такой заигрался, что, приехав в Сочи из Кемерово, а обратно уехал в Петрозаводск.

– Это как?

– Да мужик ни дать, ни взять мачо, выдавал себя бабам за столичного бизнесмена, пускал пыль в глаза, и не понятно зачем, за месяц на курорте, так накутил, что назанимал кучу денег у друзей и родственников в своем Кемерово, что возвращаться теперь никак. Благо других родственников по стране разбросало, вот и оказался в Петрозаводске.

– А ты откуда знаешь про Петрозаводск.

– Звонил б…я, звал…

– Замуж?

– В гости…

– Хам. Как можно, такую деваху и просто в гости?

– Согласна, чувство ответственности у некоторых приехавших в Сочи, напрочь отсутствует, или тоже находиться на отдыхе, ну в крайнем случае, на выходных, – сказала задумчиво Настя, и затушив сигаретку, направилась снова на рабочее место. Лика отправилась вслед за ней, день для девушек официантов только начинался.

Сама Анжелика прибыла в Сочи в 1999 году. Никто ей не советовал, никто ничего тут не предлагал, просто взяла всё бросила и приехала в 20 лет постигать искусство самостоятельной жизни в курортном городе. В Сочи вообще едут все, кому не лень, а те, кому лень, летят на самолёте. Если раньше приезжали в Сочи в основном отдыхать, то после Олимпиады, всё больше поработать. И если раньше на курорт ехали тратить, то теперь зарабатывать! В принципе и в те ещё времена приезжали на заработки в сезон, вот только сейчас трудовая колона растет всесезонно, круглый год. С зарплатой, что тут скрывать, у нас стало получше, в провинции похуже, кто-то спорит что с заработками у нас также, но это проблемы тех, кто не стремиться зарабатывать больше.

Заведений в последнее время в Сочи стало побольше, меню подороже, а чаевых, как ни странно, поменьше. Во всём виноваты пластиковые карты, с ними можно и про чаевые забыть. Хотя те, кому неудобно как-то перед окружающими, всё равно нет, нет, да и оставляют частичку благодарности. К тому же, для многих, чаевые дают не для финансовой помощи персоналу, это своеобразное утверждения личного статуса, в их чужих глазах – «ты можешь себе позволить», в своих глазах – «ты сделал это!». Люди старой закалки до сих пор всегда вываливают на всеобщее обозрение кучу наличных. Небрежно пересчитывают их, кладут деньги на стол и уходят не глядя, оставляя на чай всё что оставалось.

Когда-то чаевые давили карман, их было столько, что официант порой забывал забрать зарплату.

Эх, были времена! Навсегда ушло в прошлое дешёвое кафе «Розарий» на берегу моря, где пили, пели и танцевали в буквально смысле до упада. Где шашлыки стоили 50 рублей, салаты по 100, а выпивку приносили с собой. Заведения тогда брали не изысканной кухней, а количеством посетителей. Это были по истине народные места общепита, где официантки танцевали с посетителями, пили с ними, а потом пропивали под утро в других кафешках все свои заработанные чаевые. При все при этом под конец сезона домой они отправлялись с неплохими деньгами, или вообще уезжали замуж, а если повезет, уезжались прямо-таки недалеко, здесь рядом, в Сочи, за местного. Официант – это звучало гордо и прибыльно.

И всего этого говорят старые сочинцы, лишила нас безжалостная Олимпиада, необоснованно поднявшая город до статуса «Пристанище олигархов»!

Постепенно на курорте появились не только дорогое жилье 200 тыщ за квадратный метр, но также и очень дорогие рестораны 2000 за блюдо. Высокий уровень заведения подчеркивался московской обслугой. Уровень организованности процесса стал приоритетнее атмосферы заведения. Местных брать на работу, почему-то не очень любят. Местные они больше по заведениям с аутентичной кухней. Им самим нравится больше работать не в каком-нибудь новомодном бутик-кафе, а в центре народного отдыха, по типу кафе «Ромашка».

Анжелика тоже как-то пыталась устроиться в новый крутой ресторан, но не прошла, видать не вышла харизмой. Она была самобытной официанткой, любящей общение и нестандартное мышление в обслуживании чужих и личных интересов, а строгость исполнения своих профессиональных обязанностей, суровых правил для персонала, коробило её нрав, мешало ей самореализоваться. Да что тут говорить, она была до предела честна в самых что ни на есть своих меркантильных интересах. Вот и продолжала обслуживать гостей в одном и том же месте не один год, нарабатывая не только опыт, но и свою клиентуру.

Лика любила свой ресторан, в котором она работала, славившийся своей вкусной кавказской кухней. Были, конечно, в меню и японская кухня и французская, но качала больше местная. Основную прибыль приносили тоже местные. Сочинцы народ не богатый, который в среднем живет лучше, чем вся Россия. Они тратят деньги с какой-то своей дифференциацией, складывающейся с учетом их южного темперамента и менталитета. Гулять, так гулять! Пить так пить! Есть так чтоб на столе оставалось ещё на одну компанию. Когда гуляют не жалко ни денег, ни здоровья!

По наблюдениям Анжелики, гость из провинции, прогуляв в ресторане кучу денег, на следующий день посчитает и прослезиться, гость из столицы посчитает вчерашние затраты и сделает выводы, а наш местный, пропив всё без остатка, на следующий день обзвонится всем и похвастается как здорово он вчера погулял.

В Сочи бывает так, что показатель достатка определяется не тем, в каких магазинах ты одеваешься, а в каких заведениях ты гуляешь. И если сочинцы больше оставляли на чай, то отдыхающие чаще звали замуж, делая изысканные комплименты.

– Девушка, выходите за меня замуж!

– А как вас зовут?

– Алексей!

Лика достала из заднего кармашка блокнот и на последней странице демонстративно записала названное имя.

– Где Вы живете Алексей?

– В Екатеринбурге

– Ага, записываю, Алексей, Екатеринбург, 118, – добавила слово в блокнот хозяйка шариковой

– Что 118? Я вам что-то должен?

– Вы ничего мне не должны, и Слава Богу я вам тоже. Просто за пять лет работы, Вы уже 118-й кто мне предлагает замуж.

– Какая вы популярная. А куда Вас ещё звали?

– Ой, куда только не звали, и в Воркуту, и в Елец, даже в Анадырь и в ещё какую дырь.

Лика не собиралась никуда уезжать, она только приехала, если считать, что пять лет не срок. А вообще, некоторые мужики даже при своих женщинах не стеснялись делать ей комплименты. Таких, она особо не уважала и была коварно лаконична с ними. Конечно, не Лика придумала это, а слышала от коллег, но ей очень нравилось раз за разом задавать всем один и тот же вопрос, когда гость начинал осыпать её комплиментами.

– Как Вы думаете, какие три заветных слова от мужчины растопят сердце официантки?

– Я люблю Вас!

– Нет!

– Вы так прекрасны?

– Нет, не угадали! «Сдачи не надо!»

Анжелика была видным официантом, но слишком высокой, стройной, и слишком грудастой для такой должности, хотя именно благодаря её груди и шаловливого декольте, она принимала в два раза больше на заказах, чем соседи по рабочей раздевалке. Когда она записывала в блокнот, заказ, поступающий от сильного пола, то обязательно склонялась над столиком под углом в 45 градусов. Близость прекрасных форм, вводила мужиков в ступор, после чего она уже с легкостью навязывала интересующие её блюда и напитки. Ну, а при расчете, рука гостя невольно тянулась сунуть купюры в декольте, но даже при заманчивой сумме Лика не позволяла себе так делать деньги.

В добавок к своим и без того прелестным прелестям, она обладала уникальной жопастой походкой. Сама она говорила про себя так: Я девушка ну просто назадгляденье. И действительно без желания на выписывающий орнаменты её зад точно не глянешь.

Ко всему, она была хорошим психологом, грамотно вела разговор с посетителями, чувствовала и видела клиента на сквозь.

Потому, кто, как сидит за столом, и как себя ведет, что пьёт, и что ест, Лика запросто могла определить, кому в конце какой счёт предъявить. Также по косвенным признакам поведения за столом, могла определить, кого бросил парень, у кого проблемы на работе, кто на романе, а кто просто на стакане, кто давно ни с кем не спал, а кого сегодня из сидящих за столом гостей будут спать, а кого и не по разу.

В советское время она бы была передовиком производства и висела на Доске Почета, но на дворе стоял капиталистический 2004 год, все думали только об одном, как срубить побольше бабла любыми способами. Благо в то время в ресторане всё к этому располагало. Это было время «мягких» чеков, таких волшебных бумажек, которые переписывались от руки не понятным почерком, а также обладали уникальным свойством менять свои показания. Порой чек для клиента и чек для бухгалтерии были как сводные братья, вроде одна семья, но абсолютно друг на друга не похожие. В лучшем случае менялся вес блюда, в худшем, в чеке появлялись кем-то съеденные блюда и выпитые напитки. Лика, как и все, занималась этим, но не злоупотребляла, она чувствовала, кому и когда можно подложить поросенка в чек.

– А если поймают? – спросила её однажды новенькая официантка.

– Бывает, как же без этого, главное правильно реагировать, где-то сделать вид что не нарочно, где-то вовремя извиниться, а иногда и наглость включить. Люди разные попадаются. Было дело, гуляла одна суровая мужская компания, пили вёдрами. Счет на приличную сумму, чего там только не было, вот я и засунула туда 200 грамм Хенесси ХО. Смотрит значит на меня один из них, тот, что первым устал сидеть трезвым и говорит:

– Девушка, откуда здесь коньяк? Мы же только водку пили… А я такая…

– Что, ты?

– Я сама Мисс Уверенность и Обаяние. Тут главное отвечать так, чтобы детектор лжи задымился от твоего спокойствия либо от своего возбуждения.

– Ну, и что?

– Так я говорю им, я же за ваше здоровье коньячка выпила, за вашу прекрасную, щедрую компанию! И столько много вам радости и счастья вам пожелала, что теперь вы за меня всю жизнь пить будете! И стою так уверенно грудью задышу, волнения не подаю.

– А они?

– Ну, не звери же, нормальные, добрые мужики…. Ай, проныра говорят, и смеются! Ладно, говорят, красавица! На здоровье! А потом следом, один из них вдруг спрашивает: – А чтоб бабла побольше, желала?

– Нет, не успела ребят, извиняюсь…

– Тогда говорит, впиши в счет ещё 200 грамм своего, этого Хенесси, и выпей с нами за это!

Но Лика никогда не пила с клиентом, и за счет клиента, даже когда угощали, она просто красиво обналичивала на пару с барменом всё угощаемое спиртное, соблюдая все законы конспирологии.

Да бармены тоже были в деле. Многие жаловались, что в сочинских кафе не доливали водки, но ведь в отличии от других мест у нас её хотя бы не разбавляли.

Ну, и собственно, по поводу выпить на работе. Выпить можно было, ночью, на халяву, после смены, на семейном корпоративчике, так они это красиво называли. Так случалост, что работники ресторана отмечали свой корпоратив сразу после работы, потому что то, что осталось после банкета невозможно унести домой, а выбросить жалко, а с на следующую смену уже не выпить не поесть, ты либо работаешь, либо отсыпаешься дома. Во время таких корпоративов, как положено подводились промежуточные итого прошедшей смены, произносились тосты, танцевались танцы, пелись песни. Последнее кстати было звездным часом для закупщика Вадика. Дело в том, что он очень любил петь. При этом, он не имел, ни слуха, ни голоса, ни совести. Но имел возможность, на ночных посиделках, уговорив музыканта, попеть в дорогой микрофон на профессиональной аппаратуре, да под качественную фонограмму.

– Вадик, ты же помнишь, петь только после пятого тоста, иначе мы все сваливаем.

– Сегодня я буду петь, не свои, а только ваши любимые песни.

– Вадик не надо портить хорошие песни, работай по своей программе?!

В плейлисте любимых песен закупщика значились произведения Стаса Михайлова, Михаила Круга и Александра Розенбаума. И каждый раз, одни и те же песни. После его ночных бенефисов, коллеги по заведению, уже по-другому смотрели на творчество многих известных исполнителей, и не в лучшую сторону. Ну, а в целом, коллектив был единым целым, одной семьёй.

– А ещё есть какие-нибудь секреты, – допрашивала Новенькая свою коллегу Лику.

– Да полно. У каждого, свои, вон смотри Ванька Фиш, прожженный за годы подносом и расчетами официант, у него столько всяких хитрых фишек.

– А почему Фиш? Фамилия такая?

– Нет, кличка. Он на рыбных стейках хорошо поднялся, вернее на обвесах. Кто там, когда пойдет проверять 345 грамм кусок или 290.

– Красавчик Фиш.

– Не только Фиш, но и фишки. Например, когда заказывают два по сто грамм водки, он приносит сразу закрытую бутылку. На вопрос «почему?», отвечает: я здесь новенький, после предыдущего места работы, советую, лучше откройте целую, так надежнее и главное перспективнее. А не допьёте, не переживайте, так я заберу, пересчитаю. Никто, никогда не оставлял в бутылке водку, а если и оставляли, то платили всё равно как за полную.

Да, кстати, всегда дружи с барменами, тебе с ними деньги делать, это почти как делать детей. И с поварами знайся, а то будешь получать свои блюда в последнюю очередь.

– Прикольно.

– Привыкай следить внимательно за тем, как гости пьют, подливать им постоянно, чтобы рюмка у них никогда не пустовала.

– Что примета какая?

– Нет, просто если он выпьет бутылку быстрее, чем доест блюдо, есть вариант, что ещё попросит выпить. И вообще, как говорит наш бармен, если рюмка уже налита, значит она будет обязательно выпита.

– Век живи, век учись.

– Ещё совет, – разошлась Лика, – Старайся предлагать блюда подороже, сложные, редкие, а дешевые сразу в стоп-лист, в своей голове. Мы же работники общепита лучше знаем, что должны есть гости!

Новенькая сразу вспомнила свои походы в заведения, действительно, в местных нересторанах и стол-кафе просто лотерея какая-то, что не закажешь, того нету, этого нет. Есть только то, что у повара на столе и у официанта на языке.

– Ещё запомни, качает всегда фирменное блюдо.

– Блюдо от шеф-повара?

– Нет, не угадала. В каждом городе есть своё незабываемое фирменное блюдо, самое популярное, которое любой гость желает поставить на стол. В Сочи чаще всего заказываемое блюдо называется «Шашлычок под коньячок» – кстати вкусно очень! А уже к шашлычку и к коньячку, поверь, что надо уже дозакажут.

– Ой сколько многого всего ты мне рассказала, прям сиди и записывай…, – вдохновленно произнесла Новенькая.

– Главное запомни! … Никогда никому не верить: когда просят в долг, или потом рассчитаться, или если вдруг замуж, не верь! – продолжала наставления старшая по опыту.

– А если и вправду, по-настоящему замуж позовут?

– Никто никогда по пьяни в кабаке по-настоящему замуж не зовет, – отрезала Лика.

И ей, с её опытом и красотой можно было верить. Лика была не только эффектной, но и очень начитанной и интересной в общении и приятно эмоциональной.

Меня это тоже привлекало. Я часто забегал к ним в заведение, съесть чего-нибудь на обед и поболтать с ней о том, о сём, послушать от неё всякие прикольные истории. Сегодня мой визит преследовал конкретные цели. На пляже «Маяк», рядом с «Жемчужиной», открывался ночной клуб «Лилия», и я хотел пригласить поработать в нём, очаровашку Лику. Серьёзно рассчитывая на успех, я зашел во внутрь, сел за стол и стал ждать её появления, так как по негласному договору, обслуживала меня в основном она, ну чтоб за одно при случае немного поболтать. И вот через несколько минут моего бессознательного изучения местного меню, у столика вялой походкой нарисовался кабак после шторма. Вид у неё был не выспавшийся, разбитый как фонарь, знаешь, что должна светиться, но не светится.

– Да-а Лика, видон у тебя сегодня что-то не важный? – заметил я.

– Это всё банкет, будь он не ладен.

– Что, допоздна засиделись?

– Допоздна, это мало сказано. Был корпоратив одной торговой фирмы. Гуляли по богатому. Напились так, что уже не танцевали, а бегали, в общем прыгали лежа, спали стоя, ели с пола.

Где-то, в час ночи, один из менеджеров, но точно ни чей не муж, приревновал задницу бухгалтера к рукам начальника. Ему показалось, что тот во время танца не сдержал этикета. Ну и вывел его на улицу. А дальше после небольших разборок, не стесняясь, набил большую директорскую морду. Разъяренный руководитель вернулся в зал, и попытался найти поддержку у сотрудников. Но видать это был не первый его грешок, и вместо понимания коллег, услышал за спиной пьяный возглас «Да давно пора было уроду хлебальник начистить». Тут же развернулся, вышел из зала и исчез. Через несколько минут, он позвонил нашему администратору, и попросил рассчитать гостей за банкет. На вопрос как собирается рассчитываться, он ответил, что вообще-то не собирается рассчитываться, пусть за всё платят люди, гуляющие в зале. В общем-то договариваться приходил не он, а кто-то из сотрудников.

– Так они же ваш коллектив? – спросил наш администратор

– Уже нет, я их всех сегодня уволил. Это не мои люди. Вы там на меня запишите на меня, тысяч пять, а остальное они сами внесут.

– Ну, как же…, не доспросил администратор, потому как связь вероломно оборвалась, и бывший начальник бывшего коллектива слился по полной программе.

Сначала ошарашенные предложением коллеги полчаса обсуждали своего подлого начальника, придя к единому мнению, что он сволочь, а затем крепко припертые обстоятельствами стали решать, кому, сколько платить, кто на какую сумму он съел и выпил. На этой почве даже чуть не подрались между собой.

Где-то в половине четвертого, как увидели наряд милиции в зале, решили не испытывать судьбу, тупо скинулись, у кого, сколько было денег в карманах, записали для себя всё на бумажку и передали администратору. Суммы хватило только на половину банкета, вторую часть обещали занести, оставив в залог несколько паспортов.

Ну и представь, домой попала только в шесть утра, после того как прибрались в зале, а сегодня опять с утра на смену.

– Деньги-то отдадут, как думаешь? – спросил я.

– Это не мои проблемы, – покачивая головой ответила она.

– Да, весело тут у вас, – подытожил я, и чтоб продолжить разговор спросил. – А что ещё интересного происходило в вашем ресторане, пока меня не было?

– Четыре свадьбы и одни похороны.

– В смысле?

– В прямом. За месяц у нас отметили четыре свадьбы. Должна была быть пятая, золотая. Заказали столики на 80 человек, а за день до торжества, золотой женишок, того…, попрощался навеки. А зал то уже проплачен, продукты уже закуплены. Ну что, решили ничего не отменять, сданную предоплату поминки справить, гости то все те же. Музыкантам, правда, не повезло, они планировали заработать на банкете, а тут такое.

– Бывает же.

– Бывает и хуже.

– Чего может быть хуже?

– Свадьба без жениха.

– Это как?

– А вот так! Сама в шоке! – сказала Лика так, как будто это её бросил жених перед свадьбой.

Мне, человеку, не понаслышке знающему что такое свадьба стало интересно, как и почему прошла свадьба без главного действующего лица, естественно жениха.

Лики Общепита

(Часть 2. Ах, эта свадьба пела и гуляла, без жениха)

– Слушай сюда, очень лихая и захватывающая история, – и присев за стол напротив меня, осмотревшись по сторонам на почти пустой зал ресторана, глубоко вздохнув, продолжила.

– Короче, зал наш заказали ещё за три месяца до свадьбы, на 120 человек. Ты же знаешь, это лето, тут люди вообще за полгода бронируют. Жених с невестой молодые, но местные. Может если бы были повзрослее, то отнеслись бы к свадьбе со всей серьёзностью. А так представь, собрать столько гостей, со всех городов, потратить такие деньжище, и не предусмотреть, элементарное западло, которое иногда случается.

Лика махнула кистью руки, как будто это она, чего-то там не предусмотрела, и разочарованно подчеркнув вздохом халатное несоблюдение чего-то там элементарного, продолжила:

– То ли жениться они торопились, то ли в Загсе очередь, с залами напряг, незаню. Не, ну может там, кто из фотографов может был занят, но у нас-то в ресторане точно следующая суббота была свободна. А они хотим в пятницу и всё. А если бы взяли субботу… Один день, а так многое решил.

– Ближе к делу, причем тут суббота? – не совсем понимая, спросил я.

– А притом! Жених был курсантом одного военного училища, в где-то в Сибири, как раз выпускник, свадьба в пятницу, а получение погон в среду. Нет, ну надо же было выбрать пятницу, прямо сразу после своего выпускного. Где Сочи, а где Новосибирск? Лететь вроде не очень долго. По всем нормальным прогнозам, в четверг наш юный офицер должен был быть на месте. Все ж усиленно готовятся к свадьбе; невеста, родители, артисты, фотографы. Слетаются со всех сторон друзья и родственники. И тут на тебе, звонок, во вторник вечером. Звонит жених домой, весь такой расстроенный. Представь, говорит, Генерала, начальника их военного училища, вызвали срочно в Москву, и выпуск переносят на четверг.

Мама в шок не впадает, мама ж платит. И твердо так вояке:

– Сыночка, бросай всё и лети в Сочи! Завтра не война, на дворе мирное время, потом слетаешь погоны получишь.

– Мам, я не для этого пять лет учился, чтобы всё бросить и не пропустить самое святого, посвящение в офицеры.

– Правильно сынок, мужик, уважаю! Мы лучше свадьбу перенесем, – поддержал жениха отец.

– Я тебе перенесу. Переносильщик хренов. Я предоплаты только на полмиллиона всем внесла.

– Дык, вернем, что нас, не поймут, что ли? – не сдается папка.

– Кто там тебе что вернет? Оформители цветов на 100 тысяч уже заказали, ресторан продукты закупил, фото-видео, музыканты, лимузины, это всё предоплаты где 50, где 100 процентов, никто ничего никому возвращать не станет.

– Ну подумаешь, перенесут на неделю, – не унимался отец.

– У них следующая неделя тоже сезон. Все работают, не отходя от кассы. Тот который тамада, вообще сказал, что на ближайшие три месяца расписан…

Мама жениха, конечно, была убедительна в своих причинах, но ещё убедительней оказалась невеста, которая просто наотрез отказалась переносить дату свадьбы, у ней как выяснилось парикмахерская уже записана, а там даже на следующую субботу записи нет. Ну, плюс ещё и перед подружками не комильфо. В общем, все бабы сошлись во мнении, и мама невесты недолго думая сказала, пусть зятёк больно не выкаблучивается, а летит транзитом, доберётся на перекладных, не в прошлом веке живем. Хотя в прошлом веке может было бы и попроще.

Что делать, все и всё против жениха! Весь Сочи готовится к свадьбе.

Но не для этого он пошёл в офицеры, чтобы сдаваться, русские же, они же не сдаются! Лучше вылететь позже самолетом, чем вылететь не вовремя из военного училища, подумал курсант и принял правильное решение, устроившее всех. Он быстро приобрёл обозначенные находчивой тещей транзитные билеты на рейс Новосибирск-Саратов-Краснодар-Сочи. И стал с упоением ждать скорейшего вылета, в пятницу в 15—20. А торжественное, как у них там, построение назначено – в 11—00.

– Как думаешь, успеет? – неожиданно спросила меня Лика

Сложная логистическая задача, ввела меня в ступор, а рассказ продолжился.

– Пятница утро. Самолет генерала только в 11 приземлился в Новосибирске, и время построения переносится на 13—00.

– Ладно, получу погоны и сразу в такси. Успею, – подумал жених и ещё раз проверил билет. 15—20! В это самое утро в Сочи уже приземлился самолет с любимой бабушкой из Мурманска. А у жениха всё началось только ближе к двум. Что делать? Генералу, как и сердцу не прикажешь. Короче, со всеми этими военными погонными делами, он опаздывает ещё и на транзитный рейс!!!

Но домой ничего не сообщает, ведь паниковать это не удел лейтенанта, даже молодого. Он тут же берет билет на ближайший рейс до Волгограда. Вылет вечером примерно 18—00. А там сразу и рейс до Краснодара. А дальше ночь, такси, бешенная скорость и свободный в это время серпантин. Сон не сон, как-нибудь на свадьбе выстоит, на брачную ночь выспится, там не принципиально, невеста всё равно уже в чуть заметном положении.

Но сработал закон сохранения подлости, первый в транзитной цепочке рейс задержали на два часа. Нет, ну он потом конечно улетел в Волгоград, но уже не попал на самолет, который летел с берегов Волги до Краснодара.

С волнением в голосе в районе полуночи, невеста позвонила из Сочи любимому, к своему удивлению в Волгоград. Он постарался быть уверенным и оптимистичным, ведь у любимой завтра самый лучший день в жизни, и он уже спешит к ней на всех парах. Он как истинный офицер не мог расстраивать её, сидя в душном плацкарте, идущим в сторону Минеральных Вод.

– Любимая, я к свадьбе буду, я приеду, ты не переживай. Одно прошу, перенесите только, время регистрации, на самое позднее, в 9 утра я буду в Армавире, а там такси и в 3, ну пусть в 4 часа дня, я уже в Сочи.

– Хорошо, хорошо, и не переживай, фотосессию по Сочи мы с тобой, потом отдельно сделаем, главное успеть на регистрацию, пусть будим последними, ничего страшного.

– Люблю тебя моя прелесть! – прошептал он в спящем вагоне. – Ложись спать Заинька, тебе надо выспаться, у нас завтра такой Великий День!!!

Но какой тут спать, в доме уже вовсю звучала музыка, лилось рекой спиртное, понаехавшие гости уже вовсю отмечали будущую свадьбу. Гости уже вышли танцевать, а это серьёзно. Особо рьяные кричали «Горько!» заставляя невесту тренироваться на помидорах.

Да и жених не спал на верхней полке плацкарта, не до сна ему спасавшему нервную систему своих и будущих родственников. Взвесив весь путь в машинах, он понял, что регистрацию скорее всего придется перенести на другой день, но не хотел заранее расстраивать свадьбу. Поезд-то по билетам, прибывал в Армавир в 12—00. Шанс улететь из Армавира в полдень, и успеть к самой поздней регистрации в Сочи оставался только у Президента России, но он был не Президентом, и приглашение Президента на свадьбу в Сочи тоже не намечалось.

Лика безысходно вздохнула и ушла за кофе.

Я сидел немного расстроенный за молодых, и зачем-то взвешивал, кто из них несчастнее, жених или невеста.

Передо появилась Лика и кофе по-восточному.

– А у нас с раннего утра в ресторане суматоха, – продолжила она. – Зал украшают цветами, шарами, лентами. Невесту где-то в доме наряжают подруги, а друзья жениха и его родственники готовятся к выкупу. Несмотря на отсутствие важной свадебной единицы, решено было во чтобы то не стало соблюсти все традиции, тем более лимузин заказан с 10—00, а видео-фото, эти вообще к восьми утра, приперлись, не выспавшиеся с предыдущей свадьбы.

До десяти утра молодожены активно созванивались, наверное, раз пять. Волнения, признания и лобызания в трубку, о, сколько нежности в словах и в ожиданиях. А потом понеслась по Сочи свадьба.

Без жениха, но с настроением и песнями, его родня веселой гоп-компанией отправилась на выкуп. Весело, как и положено, с играми, конкурсами, с шампанским и бутербродами забрали невесту и поехали кататься по городу, останавливаясь распить шампанское и сделать фото у Вечного огня, у Морпорта и куда ж без него в Сочи, мать его 350 рублей за вход, Дендрария.

В 12 дня, в это время, не изменившей воинскому долгу с невестой уже сидел на переднем сиденье иномарки мчащейся в Сочи, зачем-то через Краснодар. Водитель машины убедил не соображающего от волнения жениха, что это самая короткая дорога к Побережью, на Шаумянском перевале разбитая трасса, и по времени оно то на то и выходит.

– По-любому к шести успеем, – успокоил парня, лихой владелец.

По дороге, жених решил выключить телефон, у которого оставалось всего два деления на зарядке. Надо экономить, да и любимая будет меньше доставать расспросами «где ты?», «как ты?». И чтоб не волновалась, отправил смс «Сел телефон. Еду. Жди».

А водитель красавчик, с его слов, летел, как сытый орел, не обращая внимание на попадающуюся по пути дичь, голосующую на трассе.

– Сытые орлы не летают!

– Наши и сытыми летают и голодными, они просто любят летать.

Короче, следующее включение мобильного случилось в районе 15—00, когда уже подъезжали к Горячему Ключу. И это за три часа, представляешь. Жених всё это время молился, но не со страху попасть в неприятности на дороге, а со страху вообще не явиться на свадьбу. Эх, если бы всё так было гладко как от Армавира до Горячего.

– Слава Богу, скоро Джубга, – подумал с облегчением жених, выезжая на перевал. И зря, наверное, поспешил подумать, потому что через несколько минут они встали в знаменитой пробке перед этой самой Джубгой. Там всегда летом пробка, а в 2004 году, это была всем пробкам пробка, стоячая!

Выйти из этой сложной ситуации, можно было только одним способом – выйти на связь любимой и попросить отсрочки.

– Красная Поляна, почему бы Вам не съездить на Красную Поляну, банкет всё равно в 19—00, – сдерживая эмоции вещал в трубку, – ставший офицером, на не ставший сегодня днём её мужем парень, из стоящего на трассе автомобиля.

– Ты мне лучше скажи, что нам делать с регистрацией?

– Зарегистрируемся позже, среди недели, успеем, пока бабушка в Мурманск не улетела.

– Зая, ты знаешь, здесь люди, они цветы купили, готовились, песни поют. Мама, она вообще нас не поймет, ругаться будет.

– Ты меня любишь? Любишь, я тебя спрашиваю или нет?

– Зая, ну, что ты так категорично?

– Я нормально. Если ты меня любишь, то переносим регистрацию. Как могу, так и еду, всё! Люблю тебя! Встретимся в ресторане, там и отметим по полной свадьбу.

– Как скажешь милый! – прозвучал отрешенно голос любимой на том конце их маленького мира.

Она действительно очень его любила, поэтому не стала настаивать, и все, не смотря на удивленные глаза будущей тещи, и на барабанное настроение гостей, поехали кататься дальше. Но не на Красную Поляну, а на гору Ахун, чтоб не опоздать к банкету, где их ждала долгожданная встреча со свадебным застольем.

Контрольный звонок на телефон жениха застал его без пятнадцати семь уже на выезде из Туапсе, где он также попал в пробку.

– Зая, ты приедешь или мне одной заходить под марш Мендельсона? – спросила немного подвыпившая с расстройства невеста.

– Приеду, куда же я денусь, пусть ведущий начинает свадьбу! Я уже рядом… проехал Туапсе, почти…

Она ещё немного помешкала, и через полчаса, после большого семейного консилиума, начал не ведущий, а папа жениха, по случаю бывший военный. В половине восьмого часа он обратился к собравшимся на свадьбу гостям с пламенной, наполненной гордостью и патриотизмом речью.

– Дорогие друзья! Мой сын Ромка, славный продолжатель семейных традиций, пошёл по стопам своего деда, отца, и стал офицером. Он выбрал путь служения Родину, защите нашего отечества. Это гордость и честь для нас, что наш сын носит погоны и звание офицера. Мужество и героизм, проявленные нашими военными в суровые годы войны, заставляют и нас проявлять чудеса мужества и терпения. Мы должны с пониманием отнестись к внештатной ситуации, сложившейся в нашем оборонном ведомстве. Это проверка на прочность, для всех, для нас. А для невесты тем более. Ведь впереди ночи дежурств, командировки, задания. Ей ещё не раз придется дожидаться мужа.

– Да, не дай Бог, – перекрестилась будущая тёща.

– Будем ждать? – громко закончил вопросом своё послание к собравшимся отец офицера.

– Будем!!! – хором ответили гости и толи за ожидание, толи за офицеров, толи всё-таки за любовь, все дружно выпили за сказанное.

После этой поддержки папа зачитал несколько строк из оставшегося со школьной поры в памяти стихотворения Симонова.

– Жди меня, и я вернусь, только очень жди.

Жди, когда наводят грусть желтые дожди.

Жди, когда снега метут. Жди, когда жара.

Жди, когда других не ждут, позабыв вчера.

Зал разродился аплодисментами и криками «Браво!». Музыкант, быстро оценив ситуацию, тут включил во весь звук песню Газманова «Офицеры».

На этой пафосной ноте праздник начался, то есть продолжился. Ведущий был красавчик, сумел настроить свадьбу на позитив. А первые тосты, он предложил произносить в присутствии жениха, вызвав его по телефону на прямую связь. Всё было как на настоящем застолье, гости по списку подходили, поздравляли молодых и вместе с пожеланиями вручали подарки, которые почетный свидетель бережно складывал в уголочек, ну а конверты с деньгами забирала к себе в сумочку красавица невеста.

Через час на свадебном застолье закончились все поздравляющие, и кончилась зарядка на телефоне жениха. Благо уже подъезжали к Лазаревской, встретившей их запахом дешевого вина и ароматом мангального дыма. Но, ни смотря на голод и жажду, это не заставило их впервые остановиться. Была причина поважнее.

– В Лазаревке у магазина тормозни, – сказал жених, – надо телефон купить, этот нет времени заряжать, лучше перекину симку.

– Как скажешь дорогой, – отчеканил водитель, и готов был поддать газа, но впереди плелась огромная фура и они, посмотрев друг на друга, дружно выматерились, изобразив пред вечерними небесами своё разочарование, в водителе фуры, в дороге, и в жизни в целом.

С одной стороны, и хорошо, что села зарядка, не надо было теперь всё время отчитываться, где ты, что проезжаешь, сколько осталось, выслушивать дурацкие поздравления. Но, с другой стороны, прервалась связь с живущим праздником миром, в глаза ударила суровая реальность в виде загруженной трассы у поселка Лазаревское.

Через полчаса, жених вместе с телефоном приобрёл в соседнем магазине бутылку коньяка и кусок колбасы, надо было снять скопившееся напряжение. До Сочи оставалось 60 километров, а на часах было уже восемь. Он пил один, из горла, откусывая от большого колёсика Краковской колбасы, к которому нет-нет да подтягивался пилот свадебного авто везущего жениха к любимой невесте.

Свадьба в это время пела, пила, ела и гуляла. Невеста, та вообще, с самого обеда, как не всё заладилось начала по чуть-чуть пригублять шампанского, а после восьми как-то даже синхронно с женихом, тоже решила конкретно выпить. По ближе и по крепче оказался коньяк, который и приласкал обиды на судьбу, утихомирив на время досады семейной жизни.

Начались танцы и конкурсы, в которых участвовала половина зала. Бегая и прыгая, гости порой забывали на каком они мероприятии, и со стороны можно было подумать, что это какой-то корпоративный шабаш или встреча выпускников института культуры.

Свадьба подошла к своему кульминационному моменту. Где-где, а в бросании букета участие жениха, точно не обязательно, поэтому ведущий с радостью провел традиционную процедуру не традиционным способом. А именно. Невеста, разогнав ко всем матерям выстроившихся жаждущих букета холостых девчат, заявила:

– Я сама буду ловить свой букет! Я тоже хочу замуж, также как вы.

– А вдруг не поймаешь? – настороженно спросила подружка невесты.

– Тогда повторю попытку, буду бросать пока не поймаю, или пока жених не приедет.

После чего она несколько раз подбрасывала этот скорей всего тоже нетрезвый букет к потолку, пока он уже сам не свалился к ней в руки.

Ну, а когда бабушка из Мурманска собралась ехать спать, то решили разрезать торт. Гости, как и просил отец жениха вели себя мужественно и проявляли терпение, все веселись, никто никуда кроме старенькой бабушки не собирался уходить, а вот подвыпившая невеста вдруг осенилась идеей идти на танцы, точнее её, эту идею, они ещё перед свадьбой вдвоём с женихом вынашивали, чтобы после свадьбы прямо в свадебных нарядах вместе с гостями идти в ночной клуб. Время было уже глубоко за десять, а где его носит этого славного офицера никто не знает. Хотя именно в тот самый переломный момент, он уже въехал в Сочи. Но медлить больше было нельзя, свадьба всё больше превращалась в издевательство на здравым смыслом.

– А как же он? Может подождем? – возмутилась не самая трезвая подружка невесты.

– Мы с ним это обсуждали, но на свадьбе его нет? Нет! Значит всё должно идти по плану! – нашла себе оправдание невеста и громко крикнула, добавив приключения на одно место:

– Девки, кто с нами в клуб на танцы??!

– А Ромка?

– Подъедет, там его подождем, чего здесь торчать?! Праздник у меня или не праздник?

– Я с Вами, – отчеканил почетный свидетель, решив организовать охрану, наверное, чтобы потом засвидетельствовать перед своим новобрачным другом целомудрие невесты.

Удивительно, но никто не стал отговаривать невесту, и если с начала все мужественно понимали несостоявшегося жениха, то теперь все искренне понимали почти жену.

– Правильно, пусть молодежь пойдёт, развеется и потанцует, всё равно пора заканчивать, – неожиданно поддержал идею отец жениха и налил себе водки, после чего спросил вдогонку,

– Марин, деньги-то есть? Деньги нужны?

– Есть, – прокричала невеста, подняв над головой сумочку со всеми подаренными на свадьбе деньгами.

И они уехали, подруги невесты, друзья жениха, в надежде хоть наконец дождаться второй половины свадьбы.

Но как-то только молодая поросль веселящейся публики исчезла из зала, на пороге, в грязной от пота и пыли рубашке, взъерошенный тяжелой дорогой, и бутылкой коньяка появился жених.

Гости за это время свыклись с его отсутствием, и как-то даже жениха и не все сразу заметили.

– Где Маринка? – прогремели первые слова потрёпанного злодейкой судьбой парня. – Где моя невеста?

Музыкант остановил разухабистую песню. Отрезвляющее молчание прервало чьё-то пояснение.

– Ромка, Ром, да всё нормально, она здесь…, была…, потанцевать пошли все в клуб, – ответил кто-то из его родственников.

– Какой клуб сволочи, я два дня в пути, я летел, ехал, не спал, а она со свадьбы, в клуб, гулять? Хвостом вертеть?

К жениху подошёл отец с бутылкой водки:

– Я тебя понимаю Ромчик. Не кипятись. На вот, накати немного, успокойся… и протянул ему наполненную рюмку. – Давай сынок, с приездом, я так рад что ты приехал.

Жених молча, быстро и не закусывая маханул полтинник.

Тут же к нему подошел отец невесты.

– Тут весь народ, только тебя сегодня и ждал. Свадьба, а жениха нет, какое-то не яркое торжество получилось, – обидел зачем-то претензией тесть.

– Да, какая это свадьба? Кто тут меня ждал? Где, невеста? Невеста где я спрашиваю? – всё больше заводился жених. – папа, что тут происходит? Кто эти люди?