Читать книгу Повесть о Синдзи - Сергей Шведов - Страница 7

Отец начал с мотоциклов «Кавасаки» еще подростком и уже не смог больше остановиться. Когда он первый раз притащил домой новенький блестящий мопед, купленный им по случаю через множество рук, бабушка просто полезла на стенку. Место машине в доме все же нашлось. Работая некоторое время на фабрике, он научился сам их чинить и менять запчасти не хуже любого автомеханика, заодно экономя скудные средства семьи. Тогда он еще был не женат, но планировал завести семью, уже обзаведясь автопарком и должностью, но денег неизменно хватало лишь на мотоциклы, запчасти и прибамбасы к ним. Ему пришлось сменить несколько должностей, перейти на другую фабрику, вырасти до директора производства, чтобы добиться цели. Потом его страсть перекинулась на машины. Лучшей и любимой из всех, прятавшихся теперь у него в гараже, была, конечно, «Тойота Фигаро», маленькая, удобная и компактная, на которой было легко объезжать пробки, не выделяться из общего ряда, но вместе с тем показать всем свою особость. Он возился часами с каждой своей новой тачкой, знал каждую мелочь и скоро мог заменить с завязанными глазами любую деталь. Его страсть превратилась в манию, мания перерастала в психоз. С утра до ночи, даже в обеденный перерыв, его видели то зависшим, как журавль, на раскрытым капотом, то лежавшим под днищем машины на грязном татами. Он чинил, переделывал, собирал, улучшал, модернизировал, исправлял мелкие недостатки как одержимый. Говорить с ним о чем-то, кроме машин, было практически невозможно. Будучи от природы технически одаренным, он весь свой талант убил на копанье в автомобильных кишочках, подвесках и рычагах, забыв про семью, про родителей и друзей, которые постепенно исчезали из его жизни один за другим, но он этого даже не замечал. Ему пришлось сильно отвлечься только однажды, когда в Кобе погиб дедушка Иши, и то, потому что тот оказался его отцом. Потом он сильно жалел это потерянное зря время. Недовольство неудачами Иши становились все яростнее год от года, как будто мальчик был его заместителем на грешной земле. На его непроницаемом для членов семьи лице скоро невозможно было прочесть даже капельки одобрения. Он просто взорвался, взбешенный провалом Иши, ожидаемым, впрочем, для всех. Простить мальчишку, провалившемуся на экзаменах в университет было выше даже его закаленных сил. Он видел в нем самого себя, молодого, глупого и наивного, и тем ужаснее для него было освобождение от этих иллюзий. Иши теперь с каждым новым своим чудачеством только укреплял его ненависть. Погруженный в заботы о долге и репутации, и по-прежнему захваченный страстью к машинам, он не заметил, что постепенно выпал из семейного круга. Все заботы давно на себе тянула жена, привыкнув к его отсутствию. Он жил для себя, не лез в дела Иши, и за то, что отец стал маньяком, Иши был ему теперь благодарен. За время, пока отец отсутствовал в реальной жизни, сын стал свободным художником.

Иши проснулся внезапно, как от толчка в живот. Он лежал поперек кровати головой вниз, как упал ночью. Шея болела ужасно от непривычного положения. Он приподнялся, пытаясь сообразить, где находится и сколько времени сейчас на часах. И чуть не умер от тяжелой головной боли, вспыхнувшей разом и затмившей его сознание. Боль была та самая, тупая, окутывавшая глаза пеленой, мучительная, как удары колокола над ушами, похмельная, чего давно с ним не случалось. Иши заставил себя встать неимоверным усилием и пошел к холодильнику, хватаясь за стены руками. Под ногами валялась одежда, перекатывались пустые пивные банки, что-то было размазано на полу, и Иши в это скользкое наступил, едва не упав. Он понял, что Кейко так и не появилась.

Достав торопливо пиво из холодильника, Иши раскупорил банку и долго и жадно пил, стараясь заодно утолить жажду, полыхавшую в глотке. Потом сел на стул возле окна, глядя на разъяснившийся горизонт. Ему стало легче, но тут он посмотрел из окна вниз, на мчавшиеся по дорогам в промежутках между узкими прорезями переулках машины, и понял, что проспал все на свете. Испуганно вспомнил о том, что работа еще не сделана и вряд ли уже сегодня он что-то успеет в таком состоянии, и попытался найти наброски, забытые где-то в комнате, испуганно шаря глазами по сторонам. Ему показалось, что земля из-под ног уходит сама собой. Иши встал, держась за край стола и свалив нечаянно перечницу. Ни альбома, ни планшета, ни зарисовок, скомканных и изорванных им накануне, нигде видно не было.

Не веря своим глазам, Иши стал на колени и полез под кровать, надеясь хоть там найти результат своих пьяных записей. Там было пусто, но зато он нашел трусики Кейко, которые она накануне искала, каким-то образом очутившиеся под кроватью, зацепившись за край шурупа, торчавший из днища. Пиво определенно подействовало. Отдуваясь и чувствуя себя уже лучше, с прояснившейся головой, Иши поднялся, откинул край одеяла, сбившегося грудой в ногах кровати, и тут почувствовал, как волосы встают у него дыбом на голове и в руках холодеет. Он увидел то, чего явно видеть не ожидал…

Под одеялом среди скомканных записей и набросков лежал мятый, распечатанный с принтера, и оттого еще более страшный, рисунок-коллаж чудовища, при одном взгляде на который хотелось выбежать сломя голову вон. Иши испуганно захлопнул коллаж одеялом. Пытаясь пригладить вставшие дыбом волосы, он попытался вспомнить, когда успел вчера ночью, в пьяном угаре, слепить подобный кошмар. Сперва ему показалось, что он ошибся и это просто галлюцинация. Отогнув край одеяла, он увидел угол картинки и понял что это все же не сон. Не оглядываясь на нее, он сел за лаптоп, включил и начал лихорадочно шарить по директориям, пытаясь найти исходник. Рисунок был скрыт на рабочем столе, будто уже наготове и только ждал своего часа, чтобы предстать перед автором во всей красе. Иши случайно открыл его, не раздумывая, не помня, что значит эта иконка с бессмысленным номером, и чуть не обоссался от страха.

Схлопнув изображение, он некоторое время сидел в тишине, приходя постепенно в себя. В голове роились мысли о Кейко, о будущем, о работе и о сегодняшней встрече в редакции, и он вдруг понял, что решение уже готово, оно сейчас лежало перед ним на столе, дожидаясь своего часа. Больше того, он вдруг ощутил уверенность, что дело сделано, что его уже ждет гонорар и работа в кармане, что этой маленькой неведомо когда и как слепленной кошмарной картинкой он сможет скоро открывать ногою любую дверь, что он неожиданно для себя попал в струю и… Иши захохотал. Он смеялся долго, до икоты, до слез, пока не обнаружил себя катающимся по полу. Встал, пришел в себя, отряхнулся и, стараясь уже не отворачиваться, сел за стол и принялся обрабатывать изображение, наводя окончательный глянец. Чистил, добавлял мелкие детали, как то шерсть волка, клыки обезьяны, еще какую-то ерунду, стараясь не трогать основной абрис фигуры, что казалось, готова была кинуться на него прямо с экрана. Через час все было кончено. Он распечатал картинку, пытаясь на нее не смотреть, сбросил на флешку и только тогда с чувством исполненного долга встал и набрал номер телефона Киичи. Главному он звонить не посмел, тщательно соблюдая субординацию.

– Ну, что, тебя вчера не задело? – спросил Киичи его, когда оба они уже стояли у лифта, дожидаясь очереди, чтобы попасть наверх в начале рабочего дня.

Иши пожал плечами, и только сейчас вспомнил о землетрясении, случившемся ночью. Признаваться в том, что он был в тот момент уже сильно пьян, ему не хотелось, и он промолчал, туманно пожав плечами. Пока Киичи пытался понять ответ друга, Иши неожиданно похолодел, пронзенный догадкой. Он и так ломал все утро голову над вопросом, когда же, собственно, успел слепить на экране это страшное чудище, поскольку к началу землетрясения у него еще ничего не было готово наверняка, а всего, что было потом, он и вовсе не помнил. Это беспамятство его пугало и настораживало. Он начал подозревать, что в квартире во время его похмельного сна все-таки побывал кто-то иной, оставив о себе в память изображение, но он гнал от себя эту дикую мысль. В конце концов, Иши даже проверил замок на двери и вещи, но лишь убедился, что к нему никто не входил, даже Кейко, что снова огорчило его. Захваченный азартом охотника, подобравшегося к добыче, он отогнал эти страхи, мысли о Кейко оставил на вечер, когда разберется с главным вопросом на этот час. А потом и вовсе о ней забыл.

– Дай посмотреть, – толкнул его в бок Киичи, когда они вошли в лифт с толпой.

Прижатый к стенке широченной спиной какого-то белого иностранца, Иши даже не дернулся лишь отвернулся и промолчал.

– Ну же, – настаивал снова Киичи, дергая за рукав. – Боишься, что украду?

– Все художники что-то воруют, – машинально ответил Иши.

– Я не художник, – отразил Киичи укол.

Иши подумал, что показать свое творение в лифте будет совсем необдуманно. Зная Киичи, он живо представил себе, как тот заорет и забьется в истерике, совсем некстати, хотя и могло польстить Иши, и без того довольному сделанным. Да и остальные могли хлопнуться в обморок. Если все пройдет хорошо, решил он, улыбаясь самодовольно на шепот Киичи, это стоит отметить сегодня каким-нибудь извращенным сексом, пусть для этого придется зайти в переуки Синдзюку.

Двери открылись с музыкальным сигналом, и Киичи выволок приятеля из толпы, растолкав мрачных гайдзинов, поднимавшихся в ресторан под крышу на какие-то переговоры. Вместе они побежали по коридору, поглядывая на часы, мелькавшие в дальнем торце, потому что уже опаздывали на минуту.

Главный стоял у окна спиной к двери и смотрел вниз на город, простиравшийся где-то в дымке у его ног и уходивший за горизонт. Тучи развеялись, вид уходящих вдаль улиц наводил приятные мысли на толстяка, он улыбался. Он знал, что соискатели появились, но отнюдь не вдохновленный началом дня – до Иши ему пришлось отвергнуть уже трех кандидатов, так и не накропавших за неделю что-то, что могло хотя бы оживить его привыкшее ко всему воображение – хранил молчание. Показывал своим видом, что отвлекаться на очередного жалкого компилятора ему не хотелось. С утра вывели из себя, и довольно, он мог позволить себе помучить сейчас хоть кого-то.

– Ну, давайте! – равнодушно произнес он, повернувшись наконец, к тихо ожидавшим его у дверей Киичи и Иши и сел за стол.

Раскачиваясь в мягком кресле, он принял из рук Иши, протянувшего с поклоном конверт с распечаткой и флешкой, коротко взглянул на Киичи, не раскрывая еще бумаг, и спросил:

– Почему не по почте? Видел уже?

– Автор решил подать его лично вам…, – ответил Киичи и извинился. – Боится, что украдут.

– Это хорошо, – задумчиво произнес главный, прежде чем открыть файл. – Значит, автор в себе уверен…

Он позволил себе пренебрежительно усмехнуться перед тем, как открыть обложку. В следующую секунду с ним сделалось то, чего даже Иши не ожидал. Едва взглянув на рисунок, главный подпрыгнул в кресле, вскочил и диким воплем, бросив тетрадь на стол, и отскочил подальше к окну. Киичи смотрел на него, выпучив от испуга глаза. Держась за сердце рукой и приглаживая вставшие дыбом остатки волос, главный прислонился спиной к окну и уставился выпученным невидящим взглядом в Иши, все еще переживая увиденное. В дверь заглянула испуганная секретарша.

– Предупреждать надо было! – сердито он произнес, отлипая от окна, и Иши с облечением понял, что Рубикон перейден.

Главный еще раз потянул на себя папку Иши, Киичи, заинтригованный случившимся, подкрался к нему и стал на носки, заглядывая через плечо. Оба уставились в папку, как зачарованнее, и тут же с воплем отпрыгнули, отбросив ее, словно змею.

– Черт! – выкрикнул в шоке Киичи, уставясь на Иши, равнодушно глядевшего на них от дверей. – Что это там такое?!

Иши пожал плечами.

– Что просили. Разве не так?

– Да-да, все нормально, – ходил главный по кабинету, позабыв сразу свою неприступность и спесь и теперь лишь тер в смущении лицо и шею под душившим его воротником. – Уф, как же мерзко-то… Вот уж не ожидал. До кишок схватывает… То, что надо. Откуда ты взял эту тварь? – спросил он, приблизившись к Иши.

Он вздрогнул от неожиданного вопроса, и понял, что даже о том не задумывался.

– Из головы, – пожал он плечами в смущении.

– Не трогать! – заорал истошно вдруг главный, заметив, как Киичи тянется к папке вновь.

Как будто змею увидел. На глазах Иши стало твориться невероятное. Главный засуетился как школьник, чересчур резво для своей комплекции забегал по кабинету, обходя лежавшую на столе черную папку, куда-то звонил по двум телефонам, до того валявшимся на столе, потом в кабинет начали заходить какие-то люди, кланялись главному и главный кланялся им, они заглядывали в папку, хватались а сердце, вскрикивали, и все проходило своей чередой перед молча стоявшим Иши в углу, словно в кино. Потом его вдруг грубо толкнули, словно током ударили, Иши опомнился, видя, как главный уже подписывает контракт, ставя свою печать, Киичи бегал за ним, расхваливая таланты товарища, диск уже отправился в недра редакции, сопровожденный всем предосторожностями, а Иши молчал, наблюдая свое восхождение на вершину будущей славы словно со стороны. Главный возник перед ним с контрактом и толстым конвертом в руках, протягивая с поклоном, словно тот был начальник.

– Уф, – сказал коротко он, будто сетуя на кутерьму, когда Иши забрал конверт, не глядя, и сунул его в карман. – Надо ж такое придумать?! Талант не пропьешь! – подмигнув, он обернулся к Киичи, подобострастно смотревшего на прыжки и ужимки шефа, задетого за живое. – Молодец, откопал мне сокровище. Но куда мы пристроим парня?! Я ведь его теперь никому не отдам!

Иши все еще сжимал одной рукой пухлый конверт, не веря, что его другая жизнь началась. Внезапно откуда-то из глубин коридора до них долетел чей-то истошный сдавленный вопль. Так обычно кричат умирающие в мучениях от страшных ран, и Иши это знал хорошо. Все трое переглянулись. Иши понял, что предупреждение главного не показывать никому папку было снова нарушено.

Он вышел из бокового входа редакции на Синдзюку и пошел машинально, как робот, не глядя по сторонам, по гранитной мостовой в сторону мэрии и дальше, в городские кварталы, пустые в тот рабочий час. Конверт грел его тело во внутреннем кармане пиджака, и Иши чувствовал, как нелепо на нем сидит теперь офисная одежда, которую он давно не носил. Было душно после вчерашних ливней. Рабочие в стороне от него гремели гранитными плитами, перекладывая тротуар. Кто-то с ними ругался из-за занятой ремонтом парковки. В кармане гудел телефон. Иши понес трубку к глазам, увидел, что ему звонит снова Киичи, включил и услышал его восторженный крик. Не вслушиваясь больше в слова. Тотчас выключил. И понял, чего он ждет – звонка Кейко. Набрал ее номер, но он по-прежнему был отключен. Странно, подумал Иши и тотчас понял, чего сейчас хочет больше всего.