Читать книгу СВО РА - Сергей Ситников - Страница 3

Они сидели в полузасыпанной воронке, между сломанным деревом и вывороченным корнем, который напоминал лапу дохлого гиганта. Над головой висела паутина из камуфлированной сетки, с вшитыми кусками полиэтилена и обгоревшими листьями. Дождь не лил, но капли стекали с веток с таким постоянством, будто кто-то направленно плевался с неба.

Буря где-то справа ел что-то из банки. Снег проверял оптику. Влад – как всегда – молчал, и его молчание сейчас звучало громче, чем шорох квадрокоптеров в небе.

Пан и БМВ сидели рядом, оба на корточках. БМВ держал в руке сигарету, но не курил – просто вращал её между пальцами, будто это был какой-то девайс, требующий подзарядки. Пан что-то набрасывал на обёртке от сухпая, используя уголок от коробки как линейку.

– Воняет, как в старом чате, – сказал БМВ, не поднимая головы. – Прям как в комментах к новости о мобилизации. Токсичность зашкаливает.

Пан не ответил.

– Слушай, а если бы мы были мемом, ты бы кем был? Я – явно с пёселем. «Так тик-так. Much war. Very drone.»

Пан медленно повернул к нему лицо.

– Славик, ты сейчас говоришь как человек, которого вырастил и воспитал Телеграм-бот.

– А ты – как редактор из журнала "Костёр" 2043 года. Чётко, грустно, бесполезно.

Пауза.

В небе щёлкнуло. Звук дрона, но далеко.

– Если нас сейчас накроет, – сказал Пан, – то эта беседа станет самой бесполезной в моей жизни.

– Неправда, – ответил БМВ. – Ты хотя бы умрёшь в контексте.

– Ты когда-нибудь думал, что мы уже умерли? – спросил БМВ, глядя в сетку над головой. – Просто нет сигнала, и апдейт не прошёл.

Пан продолжал чертить квадраты на фантике.

– В смысле – умерли?

– В смысле – это загрузка. Типа как в игре. Момент перед респауном. Всё замедлилось, туман, капает сверху. Промежуточная локация между смертью и следующим матчем. Мы просто зависли.

Пан поднял глаза:

– То есть, по-твоему, ад – это зона ожидания под дронами?

– Ну а что. В аду же должно быть повторяющееся, унылое, липкое. Как у нас.

Пот, страх, сгущёнка, мемы.

– "Добро пожаловать в ад. Подпишись на канал! – Бонусная инкарнация с выбором локации, года рождения и материального достатка семьи в подарок"

Пан усмехнулся – почти незаметно.

– А если не ад?

– Тогда баг. Глюк матрицы. Или трафик кончился.

– "Ваша реальность приостановлена из-за нехватки средств на счету сознания. Воспользуйтесь опцией «осознанность» для подключения обещанного платежа".

Они помолчали. Где-то вдали раздался одинокий хлопок – будто кто-то уронил ящик с неудобной правдой.

БМВ снова повернулся к Пану.

– Ты веришь, что мы здесь по-настоящему?

– Тело верит. Особенно когда сидишь жопой на глине.

– Не-не, я про… это. Место. Сюжет. Конфликт. Мы – кто? Воины? Примеры для будущих учебников? Или просто контент?

– Ты всё ещё смотришь на жизнь как на канал с кнопкой «лайк».

А я – как на анекдот, который уже не смешной, но рассказывать надо.

БМВ вытащил из-за пазухи маленький медиатор и начал щёлкать им по каске, наигрывая «Кукушку» Цоя.

– А ведь раньше война была про знамёна, про отечество. А теперь – про «переслать другу».

Пан тихо:

– А теперь – про «задержи дыхание на видео, пока бежишь по минному полю».

– А теперь – про «умри красиво, чтоб хайпануло».

Молчание.

– Я тут подумал, – сказал БМВ, оторвав взгляд от неба. – Если бы меня убили на камеру, меня бы показали в TikTok. И там кто-то точно написал бы типа: «ну, нормально он так ушёл, мужик».

И кто-то бы лайкнул. И всё. Жизни – минус. Репутации – плюс. И интересно еще, репутация в этом разрезе как-то соотносится с кармой или нет. А если да, то какой примерно обменный курс и какая на этой паре волатильность? Можно ли торговать с плечом и ставить лимитные заявки?

Пан пожал плечами:

– Возможно, это и есть единственная форма бессмертия сейчас. Да и на карму как-то влиять должно.

БМВ задумался.

– Тебе не кажется, что раньше люди хотя бы пытались умереть за что-то?

А сейчас – просто за кадр.

– «Погиб за три секунды экранного времени.»

– А ещё за статистику. За отчётность. За хештег.

БМВ помолчал. Потом чуть тише:

– А ты… вообще знаешь, зачем мы здесь?

Пан посмотрел в сторону, где сидел Влад. Он был неподвижен, как тень от дерева.

– Нет, – ответил Пан. – Но я знаю, зачем мы не там.

– Где?

– В тех, кто сбежал. Кто стал умнее, хитрее, мягче, рациональней. Кто продаёт консультации по безопасности, сидя в подвале в Лейпциге.

Мы – не там. Потому что мы не умеем стать ничем.

Мы либо живые, либо мёртвые. А они – между.

БМВ перевёл дыхание:

– А может, мы просто те, кто остались в старом патче?

Пан улыбнулся:

– Зато мы не зависим от обновлений. У нас оффлайн-режим.

– И баги – навсегда.

– И честь – тоже.

Снова повисла тишина.

Не театральная – честная. Та, что приходит между людьми, которые всё сказали.

Где-то выше снова пролетел дрон. Ни один из них не поднял головы.

– Знаешь, – сказал Пан, поднимая голову. – Иногда мне кажется, что война – это просто способ заставить время снова идти.

– Почему?

– Потому что в мире, где всё уже произошло, только кровь имеет вес.

БМВ замер.

Смотрел на сигарету в пальцах – она всё ещё не была зажжена.

– Тогда получается… – сказал он медленно, – мы не воюем. Мы… отмеряем.

Каждый шаг – как секундомер.

Каждый выстрел – как точка на шкале.

Каждая смерть – как будильник, чтобы кто-то проснулся.

– Только просыпаются не они, – ответил Пан. – А мы.

БМВ кивнул.

А потом, будто сам себе:

– Жаль только, что просыпаемся в том же сне.

Пан задумчиво посмотрел и произнес:

—Те, кто умер, тоже просыпается, но только уже по-настоящему. Возможно, и не навсегда, но надолго. И просыпаются там, откуда сюда заснули. Самое интересное, что просыпается каждый в свое время, но редко кто хочет проснуться по-настоящему. Все хотят поспать подольше.

Они замолчали.

Воронка снова стала просто ямой.

Сетчатая ткань наверху тихо шевелилась, как лёгкое.

Вдалеке хлопнуло.

И ничего.