Читать книгу Персона нон грата - Сергей Соболев - Страница 4

Хотя вице-президент компании Решетовский прилетел из Вильнюса только в восьмом часу вечера, а ведь нужно было еще добраться до Садового кольца, в офисе Тюменского концерна, почти опустевшем к этому времени, его появления с нетерпением ожидали несколько важных персон, включая самого президента ТК.

С одной стороны, поездка эта была плановой: Решетовский так или иначе должен был в сопровождении небольшой группы сотрудников Концерна посетить литовскую столицу в середине февраля, ибо этого требовал заранее оговоренный график переговоров о возможной закупке акций «Мажейкю Ойл» и поставках нефтепродуктов через прибалтийский топливный узел на Запад. Но с другой стороны, внезапное и труднообъяснимое исчезновение Сергачева – тревожное сообщение на сей счет поступило в московский офис ТК еще три недели назад, – который должен был в ходе своей «секретной миссии» подготовить почву для достижения позитивного для ТК результата, спутало переговорщикам все карты. Еще одним тревожным сигналом было то, что практически в одно время с Сергачевым пропал без вести и литовский бизнесмен Пошкус, ранее работавший в топливно-энергетическом блоке правительства Литвы; а ведь именно с этим человеком, о чем знало лишь считанное число людей, должен был первым делом встретиться Вадим Алексеевич во время своего злосчастного вояжа по этой прибалтийской стране…

Учитывая непростую специфику прибалтийского региона, где хватает в правящих кругах русофобских, националистических и прозападных кадров, а также то, когда, при каких обстоятельствах пропал «тайный посланник», равно как жесткую конкуренцию со стороны российских же компаний за право контроля над «прибалтийской трубой», история с исчезновением Сергачева и одного из литовских контрагентов не могла всерьез не обеспокоить руководство Тюменского нефтегазового концерна.

Помимо Решетовского в кабинет президента компании проследовал также глава департамента информации ТК, фактически выполняющий функции руководителя экономической (деловой) разведки, летавший в Вильнюс вместе с вице-президентом.

Первоначально планировалось, что в Москву также приедет директор дочерней компании «ТК-Балтия Ойл», чей офис находится в литовской столице, но в последний момент от этой идеи решено было отказаться: пусть остается на своем месте в Вильнюсе и продолжает держать руку на пульсе событий.

Трое собравшихся в президентском офисе мужчин были примерно одного возраста – от тридцати восьми до сорока лет. Все они стояли у истоков Концерна, входящего ныне в пятерку крупнейших российских нефтяных компаний. Они были менеджерами новой волны, нацеленными на экспансию, хваткими, обладающими завидным аппетитом, постоянно заряженными на большие дела людьми. Здесь, в своем узком кругу, они могли позволить себе называть друг друга на «ты» и по именам, хотя при этом каждый помнил о своем статусе и своих обязанностях.

Решетовский, крупный, представительного вида мужчина, сразу перешел к самым важным, на его взгляд, вещам:

– Относительно ЧП с Сергачевым, Аркадий, нам не удалось разузнать ничего нового. Подтвердилось только то, что мы знали ранее: Вадим Алексеевич, пройдя в аэропорту Вильнюса все пограничные и таможенные процедуры, отправился на такси в пригородную гостиницу «Виллон»…

Снял там номер, в восьмом часу вечера поужинал в местном ресторанчике.

В девять вечера, если верить показаниям портье, Вадим покинул гостиницу, после чего его уже никто и нигде не видел.

Президент компании снял дымчатые очки, потер кончиком пальца веки, будто у него припорошило глаза, затем, криво усмехнувшись, сказал:

– Отсутствие новостей – уже хорошие новости. Понимаю, друзья мои, что это звучит несколько… цинично, но полагаю, что и вы со мной согласитесь.

Остальные двое, деликатно выдержав паузу, покивали головой. Ранее они уже обсуждали ситуацию, сложившуюся после ЧП, связанного с внезапным исчезновением Сергачева. Вслух они об этом не говорили – вернее, старались говорить обиняками, – но каждый из них, исходя из информации, которой они владели, считал гибель Вадима вероятной если и не на все сто процентов, ибо на свете есть место и чудесам, то на девяносто девять точно.

Да, абсолютно все указывало на то, что Вадим Сергачев, а скорее всего, и литовский бизнесмен Пошкус стали жертвами тщательно спланированной преступной акции.

Кто за всем этим стоит, оставалось лишь гадать. Основными версиями, способными хоть как-то объяснить случившееся, были две: разбойное нападение, осуществленное местными криминальными кругами (причем не исключено, что преступников интересовал именно Пошкус, а Сергачев, который, вероятнее всего, был с литовцем в момент нападения, попал, что называется, за компанию); либо своеобразная акция устрашения, осуществленная кем-то из крупных игроков, подвизающихся на местном рынке ТЭК, кого прогнозируемый приход «тюменских» в этот регион может лишить значительной доли прибылей. Но эти версии, как наиболее вероятные, были высказаны лишь в узком кругу руководителей Концерна, которым, естественно, было известно содержание «секретной миссии» Вадима Сергачева, директора департамента стратегических проектов, четвертого человека по своему положению в иерархии компании. Что касается объема и характера информации, которой располагали о гражданине Российской Федерации Сергачеве В.А., пропавшем без вести на территории их страны, литовские спецслужбы – кроме той, что была предоставлена Концерном через российское посольство в Вильнюсе, – то здесь многое по-прежнему оставалось неясным.

– Удалось переговорить с руководством местных правоохранительных органов? – спросил президент, глядя на Решетовского. – По поводу исчезновения в Литве одного из наших сотрудников?

– Да, нам удалось организовать такую встречу, – кивнул тот. – Договорились обсудить эту тему кулуарно, чтобы не привлекать внимание прессы, ни местной, ни нашей, российской. Наши позиции в данном случае совпадают: раз существует вероятность того, что Сергачев мог быть похищен с целью получения выкупа, то утечка любой информации может оказаться на руку преступникам… Я говорил с крупным чином из МВД Литвы. В начале этой нашей беседы, Аркадий, я озвучил все то, о чем мы предварительно сговаривались и что ранее уже было сообщено литовцам через посольских работников и нашего представителя в Вильнюсе. Я подтвердил еще раз, что эта злополучная поездка Сергачева носила частный характер, что он использовал для этой поездки часть своего отпуска и что наша компания никаких официальных поручений ему в связи с поездкой в Прибалтику не давала.

– Очень хорошо, Александр, – сказал хозяин кабинета. – Вот на этом мы должны насмерть стоять… Если, конечно, их спецслужбы не докопаются до чего-нибудь серьезного… Нет, что бы ни случилось, как бы все ни повернулось, мы не имеем права подставлять ни себя, ни наших литовских и других прибалтийских контрагентов!..

– Ну так вот, – продолжал Решетовский. – Литовцев, естественно, интересует максимально подробная информация о Сергачеве, равно как и возможная цель его появления в Вильнюсе. По факту его исчезновения они завели оперативно-розыскное дело, но как движется само расследование, нам пока мало что известно. В справке, которую они потребовали, мы указали, что Вадим Сергачев занимает должность начальника «отдела новых проектов», значительно понизив таким образом его служебный статус… В наших СМИ Вадим особенно не засвечен, так что этот нехитрый трюк, думаю, пройдет.

– Это правильный ход, – президент компании одобрительно покивал головой. – Думаю, им незачем знать, что Вадим возглавлял одну из ключевых наших структур и был наделен функциями вице-президента Концерна.

Как-то само так сложилось, что они все чаще стали поминать своего коллегу Сергачева в прошедшем времени…

– Прибалты, в общем-то, в курсе, что Сергачев в последнее время частенько посещал их угодья, – продолжил Решетовский. – Они уже пробили, что Вадим прежде останавливался в гостинице «Скандик Хотел Неринга», что расположена в самом центре литовской столицы. У них, естественно, возник вопрос, почему Сергачев на этот раз решил остановиться в пригородном отеле… С другой стороны, почему бы нет?

Ведь поездка, как им было сказано, сугубо частная, поэтому Сергачев волен был сам выбирать себе место временного проживания…

– А что наши контрагенты? – спросил президент. – Наверное, этот случай их сильно насторожил?

– Если не сказать – напугал, – хмыкнул Решетовский. – По ходу переговоров, когда я встречался с вице-премьером и министром хозяйства Литвы, эта тема вообще не поднималась. Должно пройти какое-то время, чтобы исчезло существующее сейчас напряжение… Я просигналил через доверенное лицо, что мы ждем их представителя у нас в Москве уже в конце этого месяца. И дал понять, что случившееся, которому несколько позднее, когда мы выясним истинную подоплеку этого ЧП, непременно дадим свою оценку, абсолютно не отменяет наших конечных планов.

Хозяин кабинета перевел взгляд на руководителя деловой разведки, который до поры не участвовал в разговоре.

– Что у тебя интересного, Михаил?

– Я пока не готов назвать людей или организацию, которая причастна к похищению или…

– Говори прямо.

– Или даже к убийству Сергачева.

Президент поднял вверх свой указующий перст.

– Главное для нас сейчас – не совершать резких телодвижений! Ничто не предвещало, что Вадим с его «секретной миссией» может так вляпаться…

Но вот – случилось! Причем мы сами не знаем, чем все это может кончиться для нашего «прибалтийского проекта»… Полагаю, надо выждать какое-то время! Случившееся сильно смахивает на акцию устрашения, мол, «умный поймет и благоразумно свалит в сторонку»… Ну что ж, примем к сведению! Но затевать по такому поводу серьезные разборки, да еще на территории иностранного государства… Тут, знаете ли, надо сто раз подумать и только потом отрезать!

Закончив эту тираду, он вопросительно посмотрел на главу своей деловой разведки.

– Как там местные «драугасы»? Кто-нибудь связывает исчезновение Пошкуса и его телохранителя с пропажей нашего «посланника»?

– Те, кто хорошо информированы – да, связывают, – уверенно сказал тот.

– Здесь важно не заблуждаться и не считать других идиотами. Уверен, что люди из «Джильямс Интернэшнл», как и наши отечественные конкуренты, не только заинтересовались случившимся, но и будут отслеживать весь ход расследования…

– Поэтому в наших интересах поскорее замять это дело.

– В литовской прессе уже прозвучали намеки на то, что Пошкус и наш Сергачев, возможно, были не только знакомы, но и пересекались по части «нефтяного бизнеса»… Джип Пошкуса нашли на окраине Паневежиса, неподалеку от его загородного дома. Исчезновение Сергачева обнаружилось лишь спустя двое суток после ЧП, да и то мы в первые дни ни черта не могли предпринять… по понятным всем причинам. Что еще?..

Нам уже известно, что похитители воспользовались кредитной карточкой Сергачева, сняв в нескольких банкоматах Вильнюса и Каунаса что-то около семи с половиной тысяч долларов. Об этом мы узнали от одного из наших литовских друзей, который не захотел называть источник этих сведений. Похоже на правду… Крайне сомневаюсь, чтобы сам Сергачев мог осуществить эту операцию, тем более что деньги были сняты на следующий день после ЧП…

– Наверное, эти сволочи выбили из Вадима ПИН-код его «голдовой» карты, – мрачно заметил Решетовский. – Неужели весь этот сыр-бор загорелся из-за каких-то семи с половиной кусков?.. «Нет, такой вариант маловероятен, – подумал про себя хозяин кабинета.

– То есть да, деньги они могли снять с кредитной карты Вадима, выбив из него код. Но прокрутили это дельце лишь для того, чтобы пустить расследование по ложному пути, вроде как речь идет о заурядном грабеже… Если бы не синхронное исчезновение Пошкуса и его телохрана, то в такую версию, хотя и с трудом, еще можно было бы поверить.

Мало-мальски серьезный преступный элемент в курсе, что организовывать похищение бизнесмена с целью отъема у него сколь-нибудь значительных средств – дохлый номер. Если речь не идет, конечно, о похищении с целью получения выкупа. Но за выкупом так никто и не обратился… Стоит ли идти на криминал из-за нескольких тысяч долларов, которые, да и то если повезет, можно снять с кредитных карточек похищенного? На такое могли пойти только примитивные, малообразованные личности, но это явно не тот контингент, что так лихо прокрутил дельце с исчезновением Пошкуса и Сергачева…

Само собой, больших денег этим преступникам, что умыкнули Сергачева, не видать. Даже если допустить, что они выбили из Вадима номера его зарубежных счетов – а кое-какие реквизиты, надо полагать, он держит только в своей голове, – то это им ровным счетом ничего не даст. Даже если они принесут в тот или иной банк заверенную нотариусом и написанную лично Сергачевым доверенность на получение налички, или разрешение на банковскую проводку со счета на другой счет, то ни черта не получат, да еще и привлекут внимание соответствующих органов…

Потому что такие, как Вадим, кто хорошо приподнялся в последние годы на нефти, газе, алюминии или еще на чем-то, люди не только умные, но и осторожные. А потому предпочитают вносить в хранящуюся в банке карточку клиента дополнительное условие производства операций: «Я или такой-то (имярек) должен участвовать в этом лично».

Единственно, что могли сделать похитившие Сергачева люди, так это снять с банковских счетов в Литве и Латвии те четыреста тысяч долларов США – в суммарном исчислении, – что предназначались для раздачи «презентов» полезным для Концерна чиновникам и бизнесменам. Коды доступа к этим счетам хранятся – или же хранились? – в памяти Вадима Алексеевича. Коррупционные игры ведутся по своим особым правилам. А потому в данном случае наличность, разбросанная по счетам прибалтийских банков, и не была защищена блокирующими попытки несанкционированного съема денег формальными процедурами…

Посовещавшись еще около получаса, президент отпустил Решетовского восвояси, но руководителя своей разведки попросил задержаться еще на какое-то время.

– Я уже вызывал к себе начальника службы безопасности, – заметил хозяин кабинета, – и потребовал закрыть всю информацию по ЧП в Вильнюсе. То же самое, Михаил, относится и к возглавляемой тобою структуре. Любые «протечки» должны быть напрочь исключены! И еще один важный момент… Я бы даже сказал, деликатный…

На какое-то время он погрузился в размышления. Вадим Сергачев, как и многие другие топ-менеджеры российской нефтяной индустрии, человек, мягко говоря, не бедный. Он прилично наварился еще в ту пору, когда до перехода в Концерн работал кризисным управляющим на Волжском нефтеперерабатывающем заводе. Он не только по своему служебному весу, но и по бабкам, по величине пакета акций – четвертый-пятый человек в компании. По предварительным прикидкам, Сергачев «стоит» где-то порядка семидесяти миллионов долларов, причем примерно две трети его состояния вложены через кипрские и джерсийские офшоры в собственно Тюменский концерн…

При всем этом Сергачев, что касается его личной жизни, человек довольно закрытый… Иногда даже казалось, что кроме служебных забот, которым он отдавался полностью, более ничто на свете его не интересует.

– Насколько я помню, у Вадима… Вадима Алексеевича… гм… как будто имелись какие-то семейные проблемы?

– Да, это так, – кивнул головой самый информированный человек компании. – Вадим, конечно, старался не афишировать эту сторону своей жизни… Отца нет уже давно, а мать Вадима, насколько я знаю, перенесла две онкологические операции и сейчас проходит курс лечения в одной из зарубежных клиник.

– Я в курсе, – кивнул президент. – На новогодние праздники Вадим отправился в Швейцарию, чтобы побыть там с матерью.

– В первом браке Сергачев был бездетен. – Поняв, что глава фирмы пытается проследить линию потенциальных наследников, кто мог бы, при драматическом раскладе, претендовать на немалые по любым меркам деньги, начальник разведки повернул разговор в нужную сторону. – Развод состоялся год… или чуть поболее назад. Последние пять лет Вадим поддерживал отношения с еще одной женщиной, у которой, насколько я знаю, есть сын от него… Зовут эту женщину – Анна Головина…

Бабенка она красивая, я как-то видел их с Вадимом… Деловая женщина, у нее своя фирма, занимающаяся импортными поставками косметики и гигиенических средств, и еще, кажется, она владеет косметическим салоном…

– Ты знаешь, Михаил, мы не вмешиваемся без нужды в жизнь наших коллег, – задумчиво произнес президент. – Но эта «деловая женщина», как мне доложили наши чекисты, приняла случившееся в Вильнюсе слишком близко к сердцу… Она развила, или пытается развить… ненужную и даже вредную для нас активность. Скажу по секрету, с ней, а также с ее адвокатом, уже переговорил один из моих помощников. Поговорил мягко, спокойно, рассудительно… В сущности, Михаил, она – никто… Но женщина она, сдается мне, упертая, так что я дал команду приглядывать за ней… на всякий пожарный…

– Ты хочешь, Аркадий, чтобы я побольше узнал об этой Головиной?

– Да, такая информация не помешает… И еще составишь для меня справку по финансам Сергачева… все, что удастся отследить. Но аккуратно, Миша, аккуратно, чтобы исключить ненужные разговоры.

Помолчав немного, руководитель Тюменского концерна подвел черту под непростым для него разговором:

– Не хотелось бы думать о худшем в случае с Сергачевым, но все же мы должны быть готовы к любому повороту событий. Даже к тому, что тело Вадима так никогда и не будет найдено…