Читать книгу Танго втроем - Сергей Соболев - Страница 11

На то, чтобы добраться до Артиллерийской, ушло не более десяти минут времени.

– Володя, сворачивай к девятиэтажке… К дальнему подъезду!

В машине, кроме Сотника, находились еще двое, молодые парни, в возрасте до тридцати, из оперсостава УБЭП. Что касается транспорта, то это была обычная «волжанка» без милицейской символики, из числа тех тачек, что используются в оперативных целях.

Вторая машина, «Опель» с тонированными стеклами, на борту которого находились Бушмин и еще один оперативник, свернула в соседний двор; здесь они должны дожидаться Сотника и Ко.

– Михалыч, «Тойота»…

– Вижу, – коротко бросил Сотник. – Погодь, Коля…

Погодь хвататься за рацию! Две-три минуты ничего не решат… Володя, остаешься здесь, осмотрись как следует! А ты, Николай, дуй следом за мной!

Одним махом вознеслись на пятый этаж… Дверь, отделяющая полуотсек от лестничной площадки, была прикрыта, но не на замок. На полу в коридоре ворох цветов, темно-красных бархатистых роз; поначалу Сотнику даже померещилось, что коридорчик испятнан загустевшей кровью.

Дружно обнажили табельные стволы. На короткое время застыли у двери.

Сотник на всякий случай сверился с цифирью: а вдруг перепутали квартиру?

– Замок выбит, – прошептал опер. – Боюсь, мы опоздали.

– Прикрывай спину, Коля. – Сотник легонько, кончиками пальцев толкнул дверь. – Ну все, с богом…

Дверная цепочка, как и следовало ожидать, была перебита. Вошли в квартиру тихонько, крадучись, без криков и матерных угроз. Мертвая тишина… Неужели и вправду опоздали?

Сотник выбрался из прихожей в холл. Увидел там то же самое, что за несколько минут до него видел киллер. А потом… и самого киллера.

Сотник от изумления даже присвистнул. Это был неожиданный поворот.

Он всякое в жизни видел, но такого…

– Эй, есть тут кто живой? – Переступив через распростертого «жмура», он заглянул в кухню, затем сунулся в спальню. Включил свет: в комнате темно из-за плотно зашторенных окон, да и на улице уже начинает смеркаться. – Коля, посмотри в гостиной…

– Ее здесь нет.

– Лена! Розанова! Не понял… Куда она подевалась?

Сотник присел на корточки. Озадаченно почесал дулом «ПМ» кончик носа. Пригнул голову к плечу, чтобы получше рассмотреть «фейс» – мужик лежал практически на боку, с подогнутыми в коленках ногами, с пробитой черепушкой, покоящейся на выпростанной руке. Здесь же, на полу, валялся рабочий инструмент киллера – «беретта М-92Ф» с навернутым на дуло глушителем.

Пуля вошла тому в правый глаз вместе с осколками стекла. Из зияющего в оправе очков отверстия сочится сукровица. Б-р-р… Привстав с корточек, Сотник попытался сориентироваться, откуда был произведен выстрел, а заодно понять, что же здесь в действительности произошло… Ну вот же, на стене кровавые ошметья! Что? Быть такого не может…

Только сейчас он обратил внимание на пулевое отверстие в двери чуланчика. А заодно расслышал странные звуки, напоминающие тихий и жалобный детский плач.

Последующие несколько минут Сотник вынужден был заниматься сразу несколькими делами: общаться по рации с замещающим Белицкого на посту начальника управления Сухотиным – портативная рация снабжена кодирующим устройством, призванным обеспечить «закрытость» переговоров в УКВ-диапазоне; раздавать ЦУ своим младшим коллегам – этим расторопным ребяткам разжевывать кашку нет нужды, все понимают с полуслова; присматривать за Розановой – девушка, и это вполне объяснимо, пребывает в шоковом состоянии. И еще он обязан думать, думать и думать… Лихорадочно напрягать извилины, просчитывая всевозможные варианты в поисках наиболее оптимального. А в условиях дефицита времени, при недостатке информации, на основании которой можно судить об истинных причинах случившегося, да еще с учетом привходящих обстоятельств, – найти этот самый оптимальный вариант ох как непросто… Тот же Бушмин, к примеру, завис в воздухе – кто же мог знать, что такая вот ситуевина случится… А сводить Кондора с кем-либо, кроме отозванного из тактических соображений в Москву Белицкого да еще Сухотина, который сейчас тоже занят неотложными делами, распоряжением из Центра запрещено.

Лена Розанова – это особый случай. Она не является информатором и никогда не привлекалась к сотрудничеству в какой-либо форме. Две-три консультации, полученные от нее в качестве специалиста по янтарным промыслам, не в счет, ибо разговор велся о достаточно безобидных вещах.

Но утверждать, что она никак не связана с органами, тоже будет неверно.

У ее отца водились знакомые среди высокопоставленных сотрудников ГРУ и госбезопасности. То, что Розанов являлся видным исследователем в области тайн «третьего рейха», странным образом переплетенных с некоторыми современными реалиями, – факт общеизвестный. Тот же Белицкий очень близко знал художника и был вхож в его семью. А накануне отъезда среди прочих наставлений он сказал примерно следующее: «Присмотрите на пару с Сухотиным за Леной Розановой. Мне не нравится, что в последнее время возле нее крутятся люди нашего „янтарного барона“…» Думай, Сотник, думай… В том тайном противостоянии, о реалиях которого простым смертным мало что известно, мелочей не бывает. Подобных «мелочей» приходится учитывать множество, как, например, в данной, очень непростой ситуации… Сколько трупов предстоит оприходовать, где, в каком месте и при каких обстоятельствах они будут обнаружены; что войдет в материалы следствия и официальные сводки, а затем просочится в СМИ, а что следует попридержать в уме – от этого и еще многого другого будет зависеть не только интерпретация всех событий в целом, но и такие частности, как личная безопасность Розановой, да и не только ее одной. …На милицейской волне прошло тревожное сообщение: речь пока шла о расстрелянной «Тойоте». Через пять-десять минут здесь будут коллеги из Центрального РУВД, а затем подъедет и дежурная бригада по городу. Вариантов уйма, а времени – в обрез.

Получив «добро» от своего непосредственного начальника, Сотник и двое его коллег, что называется, передернули карту. Самую малость. И получился совсем другой расклад…

Еще спустя несколько минут Розанова почти пришла в себя и смогла ответить на некоторые вопросы.

– Лена, скажи, только честно, где ты раздобыла этот «вальтер»?

Розанова сидела на самом краешке дивана, кутаясь в теплую оренбургскую шаль. Сотник подал ей стакан воды. Обратил внимание, как дрожат у нее руки; когда поднесла стакан к губам, зубы выбили на ободке частую дробь. Вяло вытерла рот ладошкой, затем виновато посмотрела на Сотника.

– Н-нашла… Правда, нашла. В Дачном. Вернее, в тайнике, который я вам показала…

– А почему нам ничего не сказала?

– Не з-знаю… Боялась, что вы отберете. Я плохо поступила, да?

Сотник пожал плечами. Он и сам не знал, что ответить на этот вопрос.

Ствол, конечно, отобрали бы, здесь и гадать нечего. Если бы только узнали о его существовании. Но с другой стороны… Как ни крути, но пистолет, доставшийся Розановой как бы по наследству от покойного отца, спас ей сегодня жизнь.

Он взвесил на ладони трофейный ствол. «Машинка», хотя и была изготовлена в начале сороковых годов, выглядит как новенькая. Так, словно дожидалась своего часа на оружейном складе, а затем ее достали с полки, освободили от фабричной смазки, вставили снаряженную обойму и использовали по прямому назначению.

Пистолет системы «вальтер П-38». Растиражирован в годы Второй мировой войны в массовом количестве, отдельные его модификации производятся и по сю пору на «ваффенфабрик» в Ульме, Германия, куда было перебазировано производство из Целла-Мелис после сокрушительного поражения гитлеровского рейха.

– Тебе доводилось стрелять из пистолета?

– Н-нет.

– Так это у тебя первый такой… опыт? Кхм… Повезло.

Курок у «П-38» расположен открыто, но, что немаловажно, перед первым выстрелом его можно не взводить – ударно-спусковой механизм самовзводный. Пистолет прост в обращении и надежен, именно это обстоятельство, если не принимать во внимание элемент случайности, и сыграло решающую роль.

Сотник выщелкнул обойму. Патроны серийного образца, 9 мм «парабеллум».

Тот, кто держал заряженным пистолет в тайнике, вероятно, знал мудрую латинскую пословицу: «Хочешь мира – готовься к войне».

«Пара беллум» – «готовься к войне»…

– Я не хотела, – Розанова обиженно шмыгнула носом. – Так получилось… Очень тугой курок… Я знала, что надо снять пистолет с предохранителя, но как и что делать, не понимала. И я не была уверена в том, что смогу выстрелить… Меня никто этому не учил.

Сотник покивал головой. Обойма снаряжена полностью. Не хватает только одного патрона. Пуля застряла в черепушке незадачливого киллера. Вот такие, значит, дела.

– Кто-то бродил по квартире… Когда прозвучал выстрел, у меня даже уши заложило! Я надеялась, что он… они испугаются и убегут…

– Ты его здорово напугала, – с мрачной усмешкой сказал Сотник. – Он так и грохнулся долой с копыт…

– Я его… ранила?

– Самую малость, – Сотник решил не травмировать психику девушки, ей и без того досталось. – В сущности, пустяковая царапина.

– Почему вы мне не говорите правду? – Розанова обхватила голову руками. – Я ведь слышала обрывки разговоров… А потом, кажется, его… вынесли из квартиры? Так?

– У тебя просто все в голове перепуталось. Считай, что тебе приснился кошмарный сон. Ущипни себя, Лена. Проснись. И скажи сама себе – это был всего лишь дурной сон.

– А кто меня будет допрашивать, вы или следователь? Меня, наверное, накажут? А может, и в тюрьму посадят…

– Ты меня не поняла, Лена. Во-первых, наказывать тебя, поверь специалисту, абсолютно не за что. Даже речи быть не может об уголовном преследовании… Орден тебе, конечно, вряд ли дадут, хотя лично я за проявленное тобой мужество… Кхм… А во-вторых, повторюсь, ничего такого не было. Сейчас, думаю, до тебя мои словеса не доходят, так что отложим более подробный разговор на потом.

Сотник вставил обратно обойму, затем, обнаружив свой плащ в прихожей, сунул «вальтер» в его глубокий боковой карман. Такие «пушки», равно как и другие образцы оружия времен прошлой войны, многочисленные кладоискатели порой находят в глубоких подземельях Кенигсберга. Где его раздобыл Розанов? Теперь это выяснить уже вряд ли удастся.

У входной двери раздались три звонка. Сотник впустил коллегу, и они прошли в квартиру Розановой.

– Ну как, успели прокрутиться? – нетерпеливо спросил Сотник. – Все получилось?

– Кажись, да, – сказал запыхавшийся оперативник. – Разложили всех «жмуров», как велено было… Только мы пошабашили, как тут же патрульный экипаж примчался…

– Вас кто-нибудь из жильцов, часом, не засек?

– Нет, не думаю… Этого… киллера переволокли в лифт и смайнали на второй этаж… Так в кабинке и поставили, чтобы не наследить.

– А здесь, на лестничной площадке? Все аккуратно?

– А что тут за расстояние? Лифт в трех шагах… Но мы на всякий случай еще раз поднялись и осмотрели площадку. Нет, Михалыч, тут все чисто. Дальше… Киллер, думаю, был не один…

– Как минимум двое работали, причем синхронно, – согласился Сотник. – И еще одна или две тачки должны были поблизости крутиться, на подхвате.

Он приоткрыл дверь в гостиную.

– Лена, собирайся потихоньку. Возьми какой-нибудь пакет или небольшую дорожную сумку и побросай туда самое необходимое… Все вопросы потом!

Даю тебе на сборы… пять минут.

Затем он кивнул оперативнику, чтобы тот продолжил свой рассказ…

Очень скоро ему удалось уяснить ситуацию, хотя, конечно, белых пятен оставалось предостаточно.

– Так… Вы, значит, вроде как нарисовались здесь вслед за патрульными?

Услышали сообщение по рации, проезжали мимо, решили завернуть, поинтересоваться…

Но есть небольшая неувязочка по времени…

– Мы своими ксивами до поры не размахивали. Да, мы приехали чуть раньше, но это только мы знаем…

– Время – понятие растяжимое, – философски изрек Сотник. – Небольшая путаница в таких делах неизбежна… Что мы теперь имеем? Труп в «Тойоте». Р-раз. Мертвый мужик с «береттой» в кабине лифта. Два. Сотрудник АКБ «Балтийский». Три.

– Этого мы тревожить не стали… Он возле мусоропровода лежит, на втором этаже… С дырой в затылке. Вот такой расклад, Михалыч.

– Просто замечательный расклад, – мрачно усмехнулся Сотник.

– Сейчас спец подъедет, починит дверь… Что говорят ребята из бригады? Киллера опознали?

– Говорят, незнакомый зверь.

Сотник кивнул, затем, чуть повысив голос, поинтересовался:

– Лена, на кого записана квартира?

– На Коляныча, – долетел слабый голосок из гостиной.

– Это муж сестры, да? – Сотник удовлетворенно покивал головой. – Собралась? Не забудь документы прихватить с собой!

Он посмотрел на оперативника.

– Задачу понял? Я отвезу их на объект, а ты приберись здесь как следует. Сейчас кто-то из наших должен подъехать, подсобит тебе…

Возникнут проблемы, дашь знать Сухотину…

Он хотел еще что-то добавить, но лишь досадливо махнул рукой.

– Лена, с вещами на выход!

Для начала молодую женщину следует переместить в безопасное место и приставить к ней надежную охрану.

– Оружие есть при себе?

– А не поздненько ты спохватился? – хмуро заметил Бушмин.

Приподняв нижний краешек свитера, он продемонстрировал торчащую из-за брючного ремня рукоять «вула». – Долго нам еще здесь торчать?

В машине они были вдвоем, оперативник за рулем, Бушмин рядышком, в кресле пассажира.

– Велено стоять, где стоим, – процедил опер. – Из машины ни шагу!

– Так-таки ни шагу? – в словах Бушмина просквозила ирония. – Ей-богу, с вами, ментами, не соскучишься…

Бушмину расхотелось собачиться с опером, в сущности, тот был простым статистом, и на этом их диалог оборвался. Что касается Сотника, то рация донесла его лаконичное указание: «Оставайтесь на месте, дожидайтесь меня».

Томясь от дурных предчувствий, Бушмин, обернувшись вполоборота, наблюдал через боковое стекло за развитием событий у расположенной по соседству крупнопанельной девятиэтажки. Туда же был устремлен взгляд заметно нервничавшего оперативника. До здания было метров пятьдесят, если наискосок, через двор. Обзору мешали высаженные во дворе деревья, но в принципе картинка была ясна. Кого-то в этом доме завалили. И судя по обилию ментов и прочего служивого люда, этот некто наверняка важная шишка.

Бушмин в последнее время уже как-то пообвыкся с тем, что вокруг него регулярно происходят странные события. Как будто и впрямь нечистая сила за него взялась. Так и хороводит, бесовское отродье!

Впору чердак двумя руками держать, чтобы не съехал…

Надо бы, конечно, рвать когти отсюда, но что-то его удерживало от поспешной ретирады. Этот адресок, куда они спешно выехали с Филином и компанией, был Бушмину знаком. Он его выскреб из периферии своей памяти, но хоть убей, не мог вспомнить, зачем он его там хранил.

Пока Андрей рылся в своей перенасыщенной информацией черепушке, пытаясь припомнить, кто из знакомых ему личностей проживает в девятиэтажке, на связь вышел Филин.

– Отправляемся на объект! – донеслось из динамика рации. – Выезжаем со двора, пристраивайтесь в корму!