Читать книгу Проект «Асгард». Цикл романов «Легенды Фонарщика Лун». Книга первая - Сергей Софрин - Страница 6

Очнулся Марат от холода. С трудом разлепив отяжелевшие веки, попробовал сесть, но тут же куда-то заскользил и хлебнул воды. Бронхи резануло кашлем, носоглотку защипало, глаза вновь инстинктивно зажмурились, лицо накрыло поднявшейся от движения волной. Не успел он сообразить, где находится, как с боков под мышки его вдруг подхватили чьи-то сильные руки, дернули вверх и выволокли с мелководья на берег.

– Что, очухался, придурок? Пошло тебе на пользу купание? – Раздался незнакомый раздраженный голос. – Ждать себя заставляешь? В плюс тебе это никак не зачтется. У нас мало времени, так что колись по быстрому: куда твой дружок спрятал тетрадочку – и будешь абсолютно свободен…

Его вновь потащили по траве, затем приподняли и привалили лопатками к разогретому на солнце камню. Скованные за спиной стальными браслетами руки вывернулись в плечевых суставах, боль хлестнула по позвоночнику, ударила в мозг, разом отрезвляя сознание. Марат дернулся всем телом, принял более-менее удобное положение и огляделся по сторонам.

Напротив него стоял человек в милицейской форме с майорскими погонами на плечах. Офицер ковырял сухой травинкой в зубах, неторопливо переминался с мыска на пятку и кисловато кривил губы, будто наблюдавший ход хрестоматийного эксперимента скучающий лаборант. Форменные брюки майора были запачканы кровью. Справа на волнах покачивался небольшой катер. Четверо вооруженных людей в летних камуфляжных костюмах типа «леший» несли к нему безжизненное тело Ирокеза. На передней банке катера покоилась запрокинутая лицом вверх белобрысая голова Славяна. Должно быть, оба они были мертвы.

– Ну, где тетрадочка? – Опять заговорил майор. – Долго ты еще щуриться будешь?

Хорош ресничками хлопать, агнца Божьего изображать, мясник. Ты – настоящее чудовище, зверь из бездны, волчара бешеная. На тебе крови больше, чем на топоре палача!

– Какая тетрадочка? – Прохрипел Марат. – Что здесь происходит? Почему вы меня с пристрастием допрашиваете, будто я преступник?

– А больше некого. Дружков своих ты спьяну завалил. Они теперь ничего не скажут. Банальная бытовуха: гулянка, ссора, драка, поножовщина. Надо же было так нажраться…! Что хоть праздновали-то?

Майор явно издевался.

– Двенадцать бутылок водки на четверых! У каждого крышу сорвет. А ты у нас – черепашка ниндзя, крутой парень – с малюсеньким ножичком в руках чудеса творишь. Любая экспертиза подтвердит: все раны нанесены владеющим боевыми искусствами профессионалом. Да и на орудии убийства твои пальчики… Отдай тетрадочку, и мы не станем тебя мучить.

– Я не знаю, что вы имеете в виду. У меня…

Милиционер с размаха ударил Марата ладонью по лицу.

– Ответ неправильный. Совсем неправильный. Будешь артачиться – мы тебя начнем учить нырять. Неглубоко, но на длительное время. Видишь?

Он достал из-за пазухи какую-то общую тетрадь в твердом переплете.

– Этот талмуд мы нашли у твоего ныне покойного, но при жизни хитрого приятеля Славы. Талмуд, да не тот. В этом нет ни единой написанной строчки. Он чист, как девственница под венцом. – Майор наслаждался собственным красноречием. – Нам нужен другой.

– Хорошо. Дайте только немного в себя прийти. – Будто что-то мысленно взвешивая, произнес Марат.

Его контуженый мозг, подчиняясь инстинкту самосохранения, непроизвольно вступил в игру, живо предугадав неизбежный финал допроса. Тут, несомненно, происходило нечто, не предполагавшее публичной огласки в виде дальнейшего официального следствия и суда. У таких предприятий не бывает свидетелей – их всегда устраняют радикальным способом. Кладут в могилу.

– Я готов отдать тот, если вы мне гарантируете явку с повинной. И место, где спрятана тетрадь, я вам сам покажу. Без этого вы ее еще неделю искать будете. Тайник в низине, к востоку от лагеря.

– Умное решение. – Осклабился дознаватель. – Сейчас мы тебя туда проводим. Но предупреждаю: вздумаешь дурить – пожалеешь, что на свет появился.

Он, не оборачиваясь, махнул рукой людям в камуфляже и закончил:

– Не разочаровывай меня, будь паинькой, мясничек.

Под конвоем двоих «леших» в сопровождении главного они спустились в неглубокую лощину к «лисьей кормушке» и остановились у зарослей можжевельника.

– На колени! – скомандовал Марату майор, подкрепляя свое приказание тычком в спину. – Куда теперь, сынок? Не томи свою душу сомнениями, помни – в твоем положении они губительны. Начнем с тобой работать – собственными кишками отхаркиваться станешь.

– Там. – Марат мотнул головой в направлении поваленной ветром сосны. – С другой стороны ствола, почти точно посередине лисья нора. Тетрадь в ней.

Один из бойцов проследовал в указанную точку и, согнувшись, начал шарить под ветвями во мху. Второй «леший» все это время держал Марата на прицеле.

– Нет тут ничего! – Раздалось, наконец, из-за ветвей. – Пусто!

– Получше посмотри, может, хитрый двуногий лис ее землею присыпал и листиками замаскировал…

– Никаких следов, кроме настоящих лисьих. Да и те давнишние.

– Я же тебя предупреждал! – Резко развернулся на пятках командир. – Ты что, сука, не понял, к кому попал?

Он сделал к пленнику несколько шагов и на мгновение оказался между ним и конвоиром. Марат с кувырком перекатился на бок и подсек офицера ногой под ахиллесово сухожилие. Тот, падая, инстинктивно уцепился за автоматчика, увлекая бойца за собой. Не успел «леший» вновь поднять оружие, как Марат, пружинисто выпрыгнув в стойку, ребром стопы сломал ему кадык.

Бежать со скованными за спиной руками под свист пуль нетренированному человеку было бы трудновато. Бежать быстро – еще труднее. Подогретый адреналином, тренированный Марат умудрился не только оторваться от преследователей – он их перехитрил. Заложив приличную петлю, беглец вернулся обратно к озеру немного правее того места, где находился их разоренный лагерь и залег на поросшем Иван-чаем пригорке.

Отсюда он мог наблюдать, как после неудачной погони «лешие» во главе с майором погрузились в катер и спешно отплыли в сторону Петрозаводска. Трупы Влада, Ирокеза, Славяна, палатки, спальные мешки и всю другую утварь путешественников они забрали с собой. В одну из палаток завернули погибшего бойца. Его автомат с глушителем зачем-то забросили далеко в озеро.

Над Онего наметились сумерки. Вечерний легкий ветерок стих. Сразу появились тучи комаров и мошки. Северный многочисленный гнус, таежный бич бродяжьих романтиков, облепил Марата с головы до ног. Воздух вокруг зудел и нудно стонал от вибрации крылышек кровопийц. Пришлось срочно спускаться с холма к молодому сосняку, выпрастывать из-за спины скованные руки и натирать открытые участки тела сосновой хвоей. Ее эфирные масла отбивали запах пота и несколько дезориентировали атакующих паразитов.

События прошедшего дня крутились в больной голове хаотичной пенной массой, как белье в барабане стиральной машины. «Бред… – думал про себя Марат. – Полный бред… Я вновь сплю и вижу кошмарные сны… Нас не за что было убивать. Всех… Ведь я теперь тоже покойник… Они и меня убили. Они… Кто „они“, черт возьми?! Какой тяжкий бред!!!»

Ночная прохлада помогла унять головную боль, но, вместе с тем, ночь усугубила крайне сложное положение беглеца. Он не мог долго оставаться на берегу, где случайные отдыхающие на природе люди, местные жители и новые возможные преследователи совместно угрожали ему скорой поимкой. А темнота и наручники не способствовали быстрому продвижению в глубину спасительного лесного массива или попытке угона чьей-нибудь моторной лодки.

Его обязательно станут искать и подключат к поискам народ. Завтра первый попавшийся законопослушный гражданин сообщит правоохранительным органам о бешеном выродке, в пьяном угаре изуверски порешившем товарищей. Об опасном преступнике, которому терять уже нечего, и он готов на любой шаг, на любое очередное невообразимое побоище. Еще его могут запросто пристрелить из охотничьего ружья, забреди он случайно к какому-нибудь хутору или дачному поселку. Кто станет церемониться с невменяемым зверем, ошивающимся вокруг мирного жилища? Патриархальная Карельская глубинка по временам вершит праведный суд сама и никогда не выдает исполнителей приговоров.

Нырнувшая за облака луна окончательно стерла и без того плохо различимый в тени хвоистых сосен близлежащий пейзаж.

– Я не кабан в окладе. – Решительно произнес в пустоту Марат, бросая вызов неведомому врагу. – Прежде чем собаки, загонщики и стрелки поделят мое мясо, я обязательно кое-кому порву в клочья шкуру. Выйдет луна – найду на берегу проволоку, сделаю отмычку и сниму кандалы – бойтесь тогда охотнички. Пускай лишь невинные люди не пострадают на чужой войне. К фортуне взываю и вверяюсь без остатка всемогущему Провидению…