Читать книгу Не оставляй ведьму в живых. Цикл романов «Легенды Фонарщика Лун» - Сергей Софрин - Страница 8

Еще четыре дня они методично обследовали зону, ночевали в палатке и употребляли в пищу добротные, но напрочь лишенные каких-либо специй армейские консервы. Только по вечерам заваривали настоящий – не в пакетиках – чай, потому что Марат прихватил его с собой из дома. Барон после стычки с собаками свое отношение к ученику смягчил, но не настолько, чтобы допускать того к делу в качестве полноправного партнера. Он давал ему задания и заносил их результаты в блокнот, не объясняя смысла проделанной работы.

Ранним утром пятых суток они сняли палатку, прикрыли дерном костровую ямку, собрали пожитки и покинули чахлый лес. Этому предшествовало вынужденное апробирование Станиславом Георгиевичем специфического способа преодоления препон «От Марата», повлекшее за собой обнаружение тайника Картера и неохотное признание руководителем возможности редчайшего применения этого стиля работы, если иные подходы исчерпаны.

Предложение провести тест поступило от Барона как раз за вечерним чаем, когда поужинав, напарники прихлебывали из кружек горячий напиток, хрустели лимонными крекерами и березовыми ветками гоняли вокруг себя комаров

– Где, по-вашему, здесь мог находиться ларец, Аристарх Маратович? – Ни с того ни с сего спросил Барон, прицельно поливая свой крекер тоненькой струйкой сгущенного молока. – Есть у вас какие-нибудь личные соображения по этому поводу?

– Почти никаких. Если сундучок попал сюда в старину, то земной ландшафт с тех пор сильно изменился. Что тогда казалось подходящим местом для клада, сегодня может быть полем или квартальной просекой. Поэтому, будь моя воля, я бы начал работу с розысков тайника Картера.

– Какого тайника? – Заинтересовался Станислав Георгиевич. – Вы думаете, Картер ларец перепрятал тут, и потом он никуда не перемещался?

– Вряд ли. Такую ценную находку неразумно надолго оставить без надзора. Ее наверняка сразу вывезли и поместили в заранее подготовленное хранилище. Другое дело, что здесь могли остаться инструменты и рабочая амуниция Картера. Они содержат на себе следы проводившихся им работ, и по ним вполне вероятно определить район местности, где лежал ларец.

– Почему вам кажется, что Картер не привозил инструменты всякий раз с собой?

– Чтобы не привлекать лишнего внимания, опытный и осторожный черный археолог оставлял снаряжение здесь.

– И где он мог это делать?

– Рядом с дорогой, где можно укрыть машину. В безлюдном месте, без свалок или человеческого жилья поблизости.

– Понятно. Рядом со свалками рыщут добытчики металла. Жилье – лишние глаза и уши, которые невзначай могут насторожиться…

– Именно.

– И где у нас имеется такое укромное местечко?

– На восточной оконечности исследуемой зоны есть перекресток старой Ярославки с какой-то другой дорогой, к северу от которого расположена незначительная делянка поля и маленький заболоченный ольшаник со следами давнего прудика в центре. Местность там понижается и плохо просматривается с асфальта. Я заметил слева от упомянутой мною дороги выложенный бетонными плитами короткий съезд и плотные кусты, за которыми автомобиль и днем-то не разглядеть. Думаю, что Картер оставлял свои инструменты в этом месте.

– Послезавтра мы с вами отбываем в Литву, Аристарх Маратович. Там кураторы расследования нашли человека, быть может знающего причину, соединившую масонский медальон с фотографией ларца. – Вытряхивая чайную заварку из кружки в мусорный пакет, проговорил Барон. – На сборы у нас будет один вечер, одна ночь и половина дня. Завтра, ровно в полдень, оцепление отсюда снимут, оставив только скрытых наблюдателей. Больше блокаду района удерживать нельзя, ее затягивание способно напугать местных жителей, заинтересовать журналистов или взбудоражить воображение каких-нибудь экологов.

– А если мы найдем тайник Картера?

– Если там окажется нечто, указывающее на место, где лежал ларец, тогда, наверняка, работа продолжится. Утром проверим вашу версию и узнаем точно.

– Не нужно ждать до утра.

– Что же, по-вашему, нужно?

– Нужно правильно заварить чай, взять фонари и темнотой отправиться к заросшей болотине.

– Здесь давайте разберемся с вашими пожеланиями детально. Начнем с чая. Для чего нам следует его заваривать неким «правильным» способом, и какое он после будет иметь отношение к работе?

– Мы все время кипятим чай на походной газовой плитке. Это неправильно и не эстетично. В лесу у палатки чай следует заваривать на костре, ибо «с дымком» он намного вкуснее и ароматнее. От него поднимается настроение, пропадает усталость и обостряется интуиция.

– Занятно вы мыслите. А зачем нам впотьмах лазать по кустам?

– Вполне естественным будет предположить, что Картер работал в сумерках или по ночам. Тайник он тоже оборудовал в это время. Можно попробовать встать на его место.

Барон согласно склонил голову на грудь, довольно кхыкнул и вновь обратился к собеседнику:

– Ну, тогда я не премину задать вам еще вопрос: что вы думаете о нападении собак? Оно было случайным, или стаю кто-то на нас натравил?

– Насколько мне известно, собаки организованно нападают на людей в трех случаях. Случай первый: в период собачьей свадьбы. Тогда кобели агрессивны, потому что демонстрируют свою силу и решительность суке. Случай второй: собаки одичали, и голодная стая охотится на волчий манер, потеряв всякий страх пред людьми. Случай третий: собаки что-то охраняют, и их за это поощряют кормом. К нам два первых случая отношения не имеют. Течной суки в стае не имелось – кобелям не перед кем было выпендриваться. Мы не в сибирской тайге, собаки не истощены и голодом не измучены, на людей бросаться у них повода нет. Выходит, псы охраняли вверенную им зону и делали это добросовестно. Их на нас натравили.

– А бешенство?

– Бешеные животные в стаи не собираются. Из-за болезни они меж собой ни за что не поладят.

– Каким способом их могли на нас науськать, и кто это сделал?

– Не знаю. Чтобы вызвать у бродячей своры беспородных псов подобную дикую ярость, нужно сотворить с ними нечто особенное. Весьма особенное…. И куда они исчезли потом? Их за четыре дня ни разу не видели – ни мы, ни секьюрити из оцепления. Мистика какая-то…

Марат встал с раскладного стульчика и начал собирать с земли для костра валежник, стараясь ограничиваться тем, что попадался ему в радиусе света.

– У меня тоже к вам вопрос есть, учитель. Могу я его задать, пока будет разгораться костер и кипятиться чай?

– Задавайте…

– Мы в зоне работаем вдвоем, чтобы к конфиденциальным данным и необычайным артефактам непосредственный доступ имело как можно меньшее количество людей, верно?

– Естественно. Думаю, вы сами это с самого начала знали. Так в чем вопрос?

– Когда меня приглашали на работу в «Эверест», со мной беседовал руководитель отдела кадров, который был осведомлен о дневнике Виндхаузера. Мог начальник кадрового сегмента института знать о существовании секретного документа такого уровня?

– Нет, Аристарх Маратович. Это исключено. Я осведомлен о манускрипте Виндхаузера потому, что сам участвовал в его поисках. С вами проводил собеседование кто-то, имевший прямое отношение к делу или тот, кто непосредственно решил взять вас на работу. Возможно, он таким образом составлял себе о вас мнение. Но я вам этого не говорил…

Похоже, по воле Барона между ними случился момент интеллектуального равноправия, закончившийся ценным подарком со стороны его инициатора.

Еще до разлития кострового чая по кружкам эпизод себя исчерпал, и найденная ими потом в ворохе валежника захоронка Картера зачлась на бонусный счет Марату с немалыми оговорками.

Находка никак не помогла следствию. Лопату, заступ, винтовой домкрат, два аккумуляторных фонаря, два оцинкованных ведра, ножовку, топор и мотки веревок даже не передали для анализа в лабораторию – копатель на всякий случай после работы вымазывал их смесью глины, ила, песка, дерновой земли и солярки из хранившейся тут же пластиковой канистры. После этого что-либо анализировать было бесполезно.