Читать книгу Швейк жив! - Сергей Степанов - Страница 25

В трактир входят Ксена и Артур Лонгеновы. Оба в верней одежде. Артур вручает жене сверток.

Артур. Вот рукопись нашей с Гашеком пьесы «Министр и его дитя». Вчера ночью закончили.

Ксена. Надеюсь, для меня есть роль?

Артур. Разве я мог забыть мою херечку? Ты будешь играть супругу министра иностранных дел.

Ксена. Светскую даму? (с артистическим талантом, не произнося ни слова, преображается в даму из высшего общества)

Артур. По сюжету она бывшая торговка с овощного рынка. Министр женился еще в молодости и теперь страдает из-за супруги, непривычной к дипломатическому этикету.

Ксена (мгновенно преображается в рыночную торговку) Купте зели, добра зеленина!

Артур. На первый взгляд это веселая одноактная пьеса, а по сути – острая сатира на буржуазное правительство. Как раз то, что нужно для «Революционной сцены». Имя министра Бенеша не называется, однако всякий поймет, кого мы высмеиваем. Мы обманем респектабельную публику. Они придут в новогодние праздники посмотреть легкий и невинный фарс, а мы отхлестаем их по жирным мордам!

Ксена. Я боялась, что вы не успеете закончить к Новому году.

Артур. Завершили пьесу благодаря Ярде. Он никогда не писал для сцены, между тем творит с поразительной легкостью, полагаясь на свою фантастическую память. Ярда помнит каждое хоть раз услышанное слово. При написании пьесы он крепко держал в руках нить комедийного действия. Если начинал новый диалог, точно знал, какой остротой его завершит. Любой персонаж был им продуман до мельчайших подробностей. Как только в голове Гашека созревала новая идея, он подходил к моему столу и, диктуя, играл роль того лица, чьи слова я в то время записывал.

Ксена. Если бы он еще не отвлекался на выпивку!

Артур. Он и до войны пил. Недаром Ярмила рассталась с ним. Но есть разница. Раньше он пил и веселился, а сейчас он натужно старается играть роль довоенного богемного весельчака. Он, как и прежде, сыпет остротами, но ты заметила, что его глаза при этом явно насмехаются над слушателями. Он пьет без всякого удовольствия, словно хочет отогнать воспоминания о чем-то страшном, пережитом им в чужих краях.

Ксена. Я постараюсь вернуться из Праги сразу, как только получу разрешение цензуры. Мне боязно оставлять тебя здесь. Шура не совладает с вами.

Артур. Пора ехать на станцию.

(Ксена и Артур Лонгеновы уходят)