Читать книгу Холод. Неотвратимая гибель. Ледяная бесконечность. Студёное дыхание - Сергей Тармашев - Страница 6

Пара вездеходов проползла вдоль нитей Завесы ещё полсотни метров, и пулеметчики вновь открыли огонь. На мониторе сливающихся со снегом мутантов было не разглядеть, и Майк ориентировался по влетающим вверх снежным фонтанчикам, выбиваемым пулями. Зверье третьи сутки лезло к Реактору со стороны Могильника. Старые полярники говорили, что мутанты чувствуют радиацию и принимают поврежденный корпус АЭС за свой второй дом. Начальство заявляло, что твари идут на тепло, прорывающееся через наспех восстановленную теплозащиту Барбекю. Как бы там ни было, численность зверья, кружащего вокруг Реактора, увеличивалась с каждым днем, и между двумя внешними нитями Завесы постоянно ходили пулеметные вездеходы, отстреливая особо обнаглевших мутантов. Поначалу это помогало, и трупы убитых тварей немедленно становились предметом кровавых распрей среди остального зверья, но потом мутанты поумнели и начали зарываться в снег при приближении вездеходов. Происходило это довольно быстро, и в течение вчерашнего дня пулеметчикам не удалось убить ни одной твари. Зато ночью на Завесе зажарилось не меньше дюжины уродливых существ. К счастью, ветер в эти дни слабый, и внешняя нить без проблем выдержала нападение.

Вездеходы прекратили стрельбу и покатили дальше. Майк проводил их взглядом с монитора на монитор, отслеживая, как машины переходят из зоны видимости одной камеры в другую, и печально вздохнул. Ему бы сейчас не за пультом наблюдателя сидеть, а за пулеметом. Зверьё стекается отовсюду, вдруг бросятся на Завесу? Там-то их и зажарит, а остальных добьют пулеметчики. Наверняка такое событие не останется без внимания в Новой Америке, киношники любят сражения. И этот героизм не связан с суицидом, но при этом не менее значим. Хотя… кто знает этих идиотов из Бюро! Для них, если ты совершил что-то выдающееся и при этом остался живым и здоровым, может, и не подвиг вовсе. Майк не удивится, если на самом деле так и есть. Впрочем, Завесу сейчас патрулируют десять из двенадцати пулеметных вездеходов, почти вся боевая техника Реактора. Так что в случае чего стрелков ожидает жесткая конкуренция. А ещё, часа три назад, он слышал, что начальство велело механикам с утра начать установку пулеметов на резервные аэросани, в качестве запасной меры безопасности. Всё-таки в Реакторе сейчас работает двойная вахта.

Шаттлы со строителями прибыли позавчера. Десять крылатых ракетопланов приземлились в Аэропорту в течение двадцати минут, в точности повторяя стандартную процедуру смены вахт. Разве что общее количество пассажиров было несколько больше: шесть машин пришли заполненные людьми, остальные под завязку забиты техникой и строительными материалами. Шаттлы разгрузились и вернулись в Новую Америку, и в спальных помещениях бункера немедленно начали монтировать второй ярус кроватей. Теперь в Реакторе многолюдно, и обычно пустое, заснеженное пространство на мониторах слежения за сектором АЭС кипит множеством восстановительных работ. Вокруг руин теплообменника заканчивается монтаж заградительного покрытия, под защитой которого уже началась процедура восстановления энергоблока, главный корпус Барбекю залатали, и научная команда заявила о стабильности состояния второго энергоблока.

Весь вчерашний день взлетно-посадочная полоса Реактора каждые пять часов принимала по паре шаттлов, доставка грузов и персонала для восстановления АЭС продолжалась, но сегодня с самого утра все полеты были прекращены. Прибыл только один ракетоплан с особым грузом на борту и несколькими особыми пассажирами. Именно их появление не давало Майку покоя вот уже шестой час. Шаттл привез какую-то важную шишку из Бюро и больше десятка репортеров. Авария, поставившая под угрозу климатическую стабильность всей страны, не осталась незамеченной. Все наиболее крупные информационные агентства прислали своих представителей к Реактору. Сейчас от них не отходит половина местного руководства. Журналисты прибыли специально для того, чтобы осветить самоотверженный труд полярников: из разбитого энергоблока будут извлечены поврежденные тепловыделяющие вставки, или ТВС, то самое ядерное топливо, на котором работает атомный реактор. Для этих целей шаттл привез специального робота повышенной грузоподъемности с дистанционным управлением. Он подберет их и уложит в экранированные контейнеры, которые затем будут вывезены в Могильник. После этой процедуры ничто не помешает восстановлению АЭС, Новая Америка бросила на это все средства.

И вот теперь Майк сидит здесь, в никому не нужном помещении наблюдательного поста, в то время как остальные красуются под объективами репортерских камер. На частотах отдельных команд стоит непрерывный треп, все обсуждают протекание процесса ликвидации поврежденных ТВС и то, какой молодец оператор робота. Майк зло поморщился. Ну, и какой он, к дьяволу, молодец?! За него всё делает робот, он только на кнопочки жмёт! Делать им просто нечего, на время подбора ТВС все восстановительные работы прекращены, бригады вывели за границу потенциально опасной зоны, вот народ от безделья лясы и точит! Их послушать, так там сплошные герои: и оператор робота, и Мак Алистер, и полдюжины тех странных суицидников с лопатами, что откапывали от снега разбитый теплообменник и определили точное местоположение разбросанных ТВС, и дежурная смена Барбекю, что оказалась заперта бураном на поврежденной АЭС и пять суток в условиях повышенного радиоактивного фона делала всё, чтобы удержать в стабильном положении оставшийся энергоблок, – короче, на такое количество «героев» никакого кинобизнеса не хватит! А если разобраться?! Ну, ладно, Мак Алистер действительно герой. Причем мертвый. Как и те шестеро, что откапывали ТВС. А зачем, спрашивается?! Можно было подождать, пока из Новой Америки привезут робота. Ну, сделали бы двух роботов! Один очиститель, второй – сборщик. И все дела. И не надо никакого суицида. Уокер, конечно, говорил про то, что в таких руинах техника не проходит и что нельзя было терять ни минуты, буран закончился, и без охлаждения что-то там могло, теоретически, взорваться, или расплавиться, или ещё как-то так жутко угрохать АЭС, но ведь ничего подобного не произошло. Да и вряд ли могло произойти, всё это больше похоже на оправдания руководства в свете неумелого руководства. Сначала сами себя угробили, а потом сами себя назначили героями. Оператор робота особенно хорош! Прилетел, потыкал в клавиши и улетел. Всё, герой! Майк раздраженно щелкнул верньером радиосканера. Надо хоть послушать, что там происходит, а то сидишь тут, словно в тюрьме…

– …картинку левее! Видно развалины из-за меня? Используй трансфокатор, как только я закончу третье предложение! – Майк прислушался. Похоже, сканер поймал внутренние переговоры репортеров одной из съемочных групп. – Готово? Делаем пробную запись! Внимание! Начали! Мы находимся в самом сердце Холода, в легендарном Реакторе, где несколько дней назад произошла полная трагизма авария, поставившая под угрозу функционирование местной АЭС, носящей на сленге полярников ироничное имя «Барбекю»! Как мы уже сообщали ранее, восемь человек отдали свои жизни в борьбе со стихией, но их жертва не была напрасной – самоотверженные герои отстояли атомную станцию и будущее своей великой страны! Их имена навечно останутся в нашей памяти! В настоящий момент вы видите развалины первого теплообменника, внутри которых полным ходом идет процесс ликвидации смертельно опасных радиоактивных элементов! Уникальный, дистанционно управляемый робот, созданный благодаря тесному взаимодействию ученых и инженеров Новой Америки, собирает их в специальные экранированные контейнеры, которые затем будут вывезены за двести километров от Реактора и помещены в Могильник… – Голос репортера оборвался, после чего зазвучал вновь: – Ну, как? Порядок? На этом месте сделаем врезку: термометр показывает минус сорок семь, ветер гонит по развалинам клубы снега, повсюду строительная техника, заграждения! Затем лицо героя крупным планом! Оператор робота за работой! После…

Майк раздраженно выключил сканер. Даааааа, конечно, герой, герой! Крупным планом его, скорее, а то не успеете! Вдруг ещё кто-то на какую-нибудь кнопочку нажмет или деревянной лопатой потрясет! Придется срочно расширять список героев! – Он зло вздохнул. Ну почему ему так не везет? Два дня он, как проклятый, чистил этот чертов снег, а именно сегодня, когда там полно телекамер, сидит в бункере! И нет никаких шансов отсюда выбраться. И это в тот момент, когда бестолковые журналисты готовы видеть эпического героя в каждом втором человеке, одетом в арктическое снаряжение. Блеск!

Всё оставшееся время, вплоть до смены, Майк предпочел не слушать эфир, за исключением экстренной частоты и канала пункта наблюдателей. Весь этот трёп об облученных героях и прочих звёздах суицида очень сильно напрягал, а смотреть на мельтешащих вокруг руин теплообменника репортеров и вовсе не хотелось. После работы, за ужином, он вновь не смог ничего съесть – аппетит пропал вслед за настроением. В результате Перес, как всегда лезущий не в своё дело, едва не получил по морде.

– Батлер! Чего не ешь? – Перес с подносом в руках плюхнулся за стол рядом с Майком. – Не голоден, что ли? А вот я бы сейчас быка проглотил! – Он с довольной рожей заталкивал в себя кашу ложку за ложкой. – Десять часов подряд короба собирали! Под контейнеры, куда робот разбитые ТВС складывал! Прикинь, полозья никак не устанавливались по осям – от холода металл на коробах повело! Собирать-то пришлось под открытым небом, все строения сейчас забиты под завязку! – Набитый едой рот совершенно не мешал Пересу трепать языком. – Мы все замерзли, как собаки! К нам даже репортеры подходили, хотели снимать целый сюжет, да только ветер посвежел, и у них это желание быстро отпало! Забились в вездеход, отогреваться! Тоже мне, полярники! – Перес прям-таки светился от гордости, чем бесил Майка всё сильнее. – В арктическом снаряжении, с обогревом, на улице почти штиль! – лыбился он, не переставая жевать. – И озябли, бедняжки! Видели бы они, что такое буран! Короче, сюжетец у них получился очень короткий! Но я успел помахать рукой в камеру и передать привет отцу! Хотя в маске и очках он меня, конечно, не узнает. Слушай, Батлер, пошли в госпиталь?! Проведаем парней из седьмой спасательной, что ТВС откапывали, они облучились сильно! Ободрим добрым словом, пожмем героям руки…

В эту секунду терпение Майка окончательно лопнуло. Он медленно развернулся к Пересу, незаметно отводя за спиной руку для удара, и с удовольствием подумал о том, как в следующий миг его кулак расплющит этому идиоту нос.

– Ничего не выйдет, Батлер! – зазвучал позади голос бригадира Уокера, и Майк дернулся от неожиданности, торопливо опираясь кулаком в соседний стул. Если что, он заявит, что никого бить не собирался, просто оперся на стул для удобства, чтобы лучше слышать Переса.

– В госпиталь вас не пустят, – продолжил бригадир. К счастью, он или не понял, или не видел намерений Майка. – Там сейчас репортеры снимают. Медики были против, но замдиректора Бюро дал своё разрешение. Ничего не поделаешь, пока шаттл не увезет его в теплые края, он тут главный.

– Репортеры? – Майк почувствовал, что очень хочет навестить героев суицида. – Я думаю, можно попытаться, наверняка они уже закончили. У них завтра очень ранний вылет, спят они уже!

– Не спят, – усмехнулся Уокер. – Они убедили замдиректора устроить им пресс-конференцию прямо в приемном отсеке госпиталя, мол, так ближе к реалиям. Он чего-то там ляпнул о Могильнике, после чего они быстро уговорили его отправить туда съемочную группу. Теперь обсуждают детали.

– У них что, совсем мозги отмерзли за сегодня? – Майк постучал себя по лбу пальцем. – Это же смертельно опасное место! Там радиация и логова мутантов! Им об этом не сказали?!

– Знают они всё прекрасно! – Бригадир поставил на стол свой поднос и потянулся за стулом. – Не первый раз у нас. Просто у замдиректора в голове пурга вместо мозгов. – Он недовольно покачал головой. – Что взять с кабинетного полярника… который ни разу в жизни не провел ни одной вахты. Он всерьез считает, что если отправить в Могильник втрое больше людей и поставить пулемет на каждую машину, то марш по ледяной пустоши за двести километров от Реактора превратится в увеселительную прогулку.

– Но ведь это ещё не всё, так? – решил подыграть Уокеру Майк. Неужели у него появился шанс?

– Ещё как не всё, – хмуро усмехнулся бригадир. – Любое изменение в активности ХААРПа имеет отдачу, чем ты слушал инструктаж, Батлер? Из-за аварии Барбекю едва работает, мы были вынуждены снизить мощность накачки ХААРПа вдвое, и это при том, что дело близится к лету. Он ведь жрет дикую кучу энергии! Нам едва хватает остатков, чтобы поддерживать ёмкости резервной подстанции на пятидесяти процентах. Восстановительные работы требуют мощного обогрева, сейчас стоит штиль, но уже через трое суток над нами будет циклон, и дальше придется вкалывать при минус восьмидесяти. Это если ионосфера не выкинет какой фокус в ответ на снижение накачки. Как в таких условиях отправлять караван в Могильник?! Двести километров ровного, как стол, снежного поля. Если, не приведи господь, образуется Воронка, никто оттуда не вернется. Этот кабинетный болванчик попросту не понимает, что такое Холод. Ему кажется, что раз сейчас при минус сорока семи ему, сидящему внутри вездехода в арктическом снаряжении с обогревом, не холодно, значит, так будет везде и всегда. Придурок! – заключил Уокер и принялся за ужин.

Так вот оно что! Майк с трудом подавил желание подскочить со стула. Шанс действительно есть! Сейчас главное – не потерять его! Любой ценой! Он должен отправиться в Могильник вместе со съемочной группой! Там он разберется, как попасть в новости, а это уже начало! Если его запомнят, то дальше будет легче. Никто не любит работать в Могильнике, значит, там должны быть вакансии, тем более что караван увеличивают втрое! Он должен использовать в своих интересах дремучие суеверия этих психов, раз они боятся Воронки. ХААРП работает в половину мощности уже чуть ли не десять дней; если бы откат случился, то это давно произошло! Скорее всего, тот буран и был откатом, по времени как раз подходит, об этом ещё тогда все говорили.

– Караван к Могильнику уже укомплектован? – будничным тоном уточнил он у бригадира.

– Какое там! – хмыкнул Уокер. – Дураков нет рисковать понапрасну! Сейчас даже штатная команда упирается руками и ногами, а замдиректора издал гениальное распоряжение добрать в неё ещё два десятка человек. До утра будут решать, как привлечь людей. Ты не волнуйся, парень, тебя не назначат. Мы новичков в обиду не даём, и даже замдиректора не дёрнется против всей вахты.

– Я хочу пойти в Могильник добровольцем! – решительно заявил Майк. – Куда подать заявление?

– Это шутка? – непонимающе поднял брови бригадир. – Не очень умно шутишь, Батлер!

– Я абсолютно серьезно! – Майк отодвинул тарелку и для убедительности положил ладонь на стол. – Мне совесть не позволяет чистить снег, сидя в теплом вездеходе, или клевать носом в обогреваемом кресле наблюдателя, когда настоящие патриоты моей страны отдают за неё свои жизни, бросаясь в горячую зону ядерного реактора! Я в глаза им не могу смотреть, когда навещаю облученных в госпитале! Они словно спрашивают меня, а что ты сделал для того, чтобы спасти страну? А я что отвечу? В теплом кресле уснул? Снежок у крыльца расчистил? Мне даже спать стыдно!

– Эй, парень, полегче! Не глупи! – опешил Уокер, никак не ожидая такой реакции. – В этом нет ничего постыдного, ты же новичок, это твоя первая вахта! Все так начинали! Я вообще на камерах засыпал каждый раз, не зря же все наблюдатели дублируются с пульта старшего смены! Не делай глупостей! Какой Могильник, ты даже за пределами Завесы ни разу не был! Успеешь ещё!

– Я своё решение принял, господин бригадир! – Майк упрямо сдвинул брови на переносицу. – И не собираюсь больше отсиживаться в теплых местах! Сейчас не просто вахта, у нас тут чрезвычайная авария, страна на пороге катастрофы! Если я могу помочь ей хоть чем-нибудь, я готов! Кому подавать заявление?!

– Не приму я у тебя никакого заявления! – повысил голос Уокер, и разговоры за соседними столами стихли. Полярники оборачивались, с интересом прислушиваясь к вспыхнувшему спору. – Я не могу рисковать новичками там, откуда бывалые специалисты не всегда возвращаются! Забудь об этом!

– Я пойду к заместителю директора! – не унимался Майк. – Я подам заявление ему лично! Вам меня не остановить!

– Да подавай, кому хочешь, хоть господу богу! – Бригадир хлопнул ладонью по столу. – Всё равно не пущу! Рано тебе ещё! Ты даже почувствовать отказ системы обогрева не в состоянии, потому что опыта такого нет! Заметишь, когда будет уже поздно! Сперва на антенном поле ХААРПа поработай!

– Он прав, бригадир! – неожиданно вступился за Майка Перес. – Батлер, я с тобой! Я пошел в Бюро, чтобы обеспечить моей стране безбедное будущее, меня отец учил, что нет благороднее профессии, чем полярник! Я тоже не буду в тепле отсиживаться, особенно когда людей в караван не хватает! Нам просто съездить туда-обратно, и всё! Вон даже журналистам позволили! А опытные специалисты сейчас нужнее на восстановительных работах! Вы же сами сказали, что скоро здесь будет циклон! Значит, каждый час на счету! – Перес встал со стула и официальным тоном заявил: – Бригадир Уокер, я подаю заявление с требованием направить меня добровольцем в завтрашний караван к Могильнику! Я пойду вместе с Батлером!

– Я тоже пойду! – Из-за соседнего стола поднялся один из новичков. – Официально заявляю!

Майк торопливо подскочил и шагнул к бригадиру. Так недолго и инициативу потерять, нельзя позволить этим выскочкам украсть у него славу и будущее. Он окинул столовую грозным взглядом и громко произнес:

– Мы подаем официальное заявление и требуем его положительного рассмотрения! Иначе мы сейчас же пойдем к репортерам и заместителю директора Полярного Бюро! Мы не отступим!

– Да идите, куда хотите. – Уокер устало закрыл глаза. – В Могильник им захотелось, на подвиги… – Он тяжело вздохнул: – Дети малые… Андерс! – Бригадир перевел взгляд на старого полярника: – Пойдешь с ними, присмотришь. Так будет спокойнее. Или мне идти?

– Схожу, кто ж тебя с Барбекю отпустит! – отмахнулся тот. – Парни подобрались хорошие, отличная смена растет! Уйду на пенсию со спокойной душой. Если из Могильника завтра вернемся.

Через Завесу караван проходил со стороны сектора ХААРП, в обход северных ворот. В этой части Реактора Майку бывать ещё не приходилось, но чтобы не ударить перед репортерами в грязь лицом, он делал вид, что знает тут всё как свои пять пальцев. Его план не просто сработал, всё получилось даже лучше, чем можно было надеяться. Андерса и их троих, новичков, прикрепили прямо к съемочной группе. Как сказал Уокер, чтобы опасность была минимальной. Это Майка вполне устраивало, как и то, что посадили их с репортерами в один вездеход. Правда, сесть за пулемет ему так и не удалось, это место занял Андерс, но и так неплохо: кроме старого пулеметчика и водителя в их вездеходе бывалых полярников не было, места хватило как раз на троих новичков и четверых репортеров с двумя камерами. В результате журналисты всю дорогу снимали их на видео и задавали вопросы. Единственным минусом было то, что спрашивали они не только Майка, но и двух других, однако после того, как он прозрачно намекнул репортерам на то, что в караване он единственный афроамериканец, камеры и микрофоны стали обращаться к нему значительно чаще других.

– Как известно, Могильник – это единственный сектор Реактора, отстоящий от него на значительном расстоянии, – вещал на камеру один из репортеров. – Находится он в двухстах километрах к северу. Скажите, мистер Батлер, – он обернулся к Майку, – почему караван выезжает через южные ворота?

Вопрос застал Майка врасплох. Он замешкался, растерянно переводя взгляд с Переса на Андерса, и старый полярник его спас:

– У северного выхода четвертые сутки крутятся несколько довольно больших стай мутантов, – пояснил он. – Чуют тепло, уродцы! Идти через них чревато серьезными проблемами даже такому каравану, как наш! А так мы обойдем их по дуге, это лишний крюк на полчаса, но зато спокойнее. Пока мы здесь выходим, на севере через Завесу отстреливают тепловые ловушки. Первые несколько секунд они довольно горячие, и зверье на них отвлекается. Как обогнем антенное поле, встанем на прямой курс, и тогда им нас уже не догнать.

– Скажите, мистер Андерс! – Репортер окончательно отвернулся от раздосадованного Майка. – Сколько времени займет наш путь? Аэросани на электрическом ходу развивают скорость до ста двадцати километров в час, но вездеходы движутся медленнее, к тому же караван идет с тяжелыми прицепами!

– В каждом из прицепов, – громко встрял Майк, возвращая к себе внимание репортера и операторов, – по две тонны радиоактивных материалов! Это ТВС, поврежденные в результате аварии! – Он срочно вспоминал вечерний инструктаж и утренний брифинг. – Поэтому мы не можем двигаться быстрее пятидесяти километров в час! Нельзя допустить переворачивания прицепов! Наш путь к Могильнику займет четыре часа, зато обратно вернемся за два, потому что пойдем налегке!

– Могильник считается местом обитания большого количества мутировавших зверей, – ожил второй репортер, и на Майка смотрели уже обе камеры. – Вы ожидаете агрессивного поведения с их стороны или, быть может, даже нападения?

– Мы к этому готовы! – Майк многозначительно указал на пулемет. – В состав каравана входят шесть вездеходов и двое аэросаней, и на каждом из них установлено такое вооружение! Кроме того, обшивку вездехода им не прогрызть, – он вспомнил нападение злобных тварей во время очистки Завесы и острые желтые зубы, бессильно царапающие прозрачный кокпит очистителя. – Даже прозрачную её часть!

– В этом я бы не был так уверен, – буркнул Андерс. – Главное – не встретиться с медведями, особенно пока мы груженые. На такой скорости от них не уйти, а от пуль медведь дохнет медленно, может и догнать, пока жив. Да и остальные твари в Могильнике – не подарок… – Он замолчал и отвернулся от камеры, вглядываясь в оконце смотровой щели. – Сейчас наберем ход!

И действительно, в эфир вышел начальник караванной команды и сообщил о постановке на курс. Шум моторов стал громче, и караван покатил прочь от Реактора, оставляя позади бесконечное антенное поле. Майк посмотрел в окно. Громада ледника, надвигающаяся на ХААРП с юга, отсюда выглядела толстой белесой гусеницей, растянувшейся вдоль горизонта. Сам мировой ледник ещё очень далеко отсюда, но его малые отроги давно подошли к антенному полю. Дистанция до них составила тысячу триста метров, кажется, ещё лет сто назад, с тех пор команды подрывников регулярно взрывают нарастающую часть ледника, после чего частые ураганы уносят обломки вдоль стены далеко в пустошь. Вполне эффективный и одновременно опасный метод. Именно там и совершил свой подвиг Дэвид Бронсон, которому так завидует Уокер. Хотя история Бронсона, пожалуй, действительно темная, там могло быть как угодно. Бригадиру Майк не верил, однако и зажравшимся богатеям тоже не доверял, он хорошо помнит этих чванливых слизняков, лебезящих перед Лив. Короче, после Могильника надо требовать работу в подрывной команде. Только там у него есть шансы, не ползать же годами по этому бесконечному лесу антенн!

Путь к Могильнику Майка разочаровал. Четыре часа караван уныло плелся по бескрайней снежной пустыне, строения Реактора давно пропали из виду позади на юге, но раскинувшаяся вокруг, однообразная пустошь и не собиралась заканчиваться. Майк даже украдкой бросил взгляд на компас, уж не по кругу ли они катаются? Но колонна держала правильный курс, и оставалось лишь ждать окончания этой тягомотной поездки. Спустя два часа после выезда началась довольно сильная позёмка, ветер гнал по поверхности пустоши почти двухметровые клубы снежинок, и видимость через окна упала до десятка метров. Если до этого смотреть было особо некуда, то теперь смотреть стало некуда вообще, и Майк незаметно для себя уснул под равномерное гудение двигателя.

Проснулся он от того, что кто-то уперся ему в грудь рукой. Открыв глаза, Майк увидел Переса.

– Держись, Батлер! – посоветовал тот. – Мы почти на месте, в гору поднимаемся!

Оба оператора уже уткнулись в окна своими камерами, и репортеры что-то выясняли у Андерса. Майк с досадой поджал губы. Надо же было так проколоться! Заснул, и они потеряли к нему интерес. Надо было срочно исправлять ситуацию, и он подвинулся ближе к репортерам, торопливо вникая в суть ведущегося разговора.

– …конечно, нет, это не ледник, – кивал головой Андерс. – В смысле, не мировой ледник, тот в высоту три километра. Этот ледник поменьше, он как бы идет впереди большого, тут метров шестьдесят всего высота, и есть пологие склоны, по ним вездеходы могут взобраться наверх.

– Насколько опасно находиться на его поверхности? – оживился репортер. – Сохраняется ли там штиль, если внизу достаточно спокойно? И как там выживают мутанты, о которых уже было столько сказано?

– Там всегда есть ветер, – ответил Андерс и, заметив проснувшегося Майка, неожиданно указал на него пальцем: – Вон спросите Батлера! А мне надо заниматься пулеметом. Я не хочу, чтобы вы на собственной шкуре почувствовали, как здесь выживают мутанты. – Он отвернулся от репортера и положил руки на пулеметные гашетки.

– Мистер Батлер! Вы проснулись! – заулыбался репортер, касаясь плеча оператора: – Давай его крупным планом! – Он протянул к Майку микрофон: – Мистер Андерс рассказал нам о том, что вы и ваши друзья вызвались добровольно участвовать в этом опасном предприятии! Расскажите нашим зрителям, какого рода опасности могут подстерегать нас в Могильнике?

– В первую очередь – радиация! – Майк старался выглядеть как можно более авторитетно. – Это же Могильник, место, где мы производим захоронение ядерных отходов! Ну и мутанты, конечно! Они живут вокруг Могильника в большом количестве. Роют норы и берлоги под снегом, так что им ураганы не страшны. Из-за радиации местное зверьё давно превратилось в злобных и вечно голодных монстров, готовых сожрать любого. Это Холод, мистер, он слабаков не любит! Тут на вас могут броситься в любую секунду из любого сугроба! Поэтому советую не пренебрегать инструкциями. Держитесь возле меня, когда выйдем наружу.

– Спасибо за совет, мистер Батлер, мы обязательно так и поступим! – Репортер повернулся лицом к камере и продолжил: – Внушает ужас, не так ли, уважаемые зрители? Но должен вас заверить, что это далеко не страшилки на Хэллоуин! Могильник вот уже более ста семидесяти лет признан самым смертельно опасным участком Реактора. И главная его опасность в том, что находится он очень далеко от основной базы. Мистер Батлер не стал вселять в нас панику и не сказал о том, что за годы благоденствия Новой Америки здесь, в Могильнике, погибло более ста таких же караванов, как наш! В большинстве случаев это происходило из-за того, что люди попадали в Глаз Бури на совершенно открытом месте. Если такое случается – спасения нет! Но сегодня погода нам благоприятствует, снаружи минус сорок семь градусов по Цельсию, и скорость ветра не превышает пяти метров в секунду. По местным меркам это почти летняя жара, так что мы надеемся, что наша экспедиция завершится успехом!

Он кивнул оператору, и тот выключил камеру. Репортеры заговорили о чем-то между собой, и Майк пожалел, что знает о Могильнике слишком мало. Чтобы оставаться в кадре подольше, надо плести репортерам что-нибудь интересное. А он даже не был в курсе, что здесь столько караванов сгинуло.

Спрашивается, а где же тогда обломки транспорта? Неужели их разбросало Воронкой так сильно, что не видно вообще ни одного? Наверняка репортер преувеличил, чтобы попугать зрителей.

– Внимание всем! – раздался в радиоэфире голос начальника каравана. – Подходим к Могильнику! Пулеметчикам приготовиться! Аэросаням начать патрулирование! Водители, занимаем третью площадку!

Операторы и репортеры, как по команде, прильнули к окнам, и Майк вытянул шею, пытаясь через плечо Андерса рассмотреть местность в смотровую щель пулеметчика. Видно отсюда было плохо, прошедшие мимо друг за другом аэросани поднимали в воздух снежные клубы, и разглядеть окрестности не получалось.

– О мой бог! – воскликнул один из журналистов, не отрываясь от окна. – Мы должны это заснять! Операторы, даем общую картину погибшей техники и переходим к максимально крупным планам! Если получим видео останков, костей или черепов, это будет бомба!

– Не будет, – с нескрываемой злобой процедил сквозь зубы Андерс, не отвлекаясь от пулеметного прицела. – Мутанты пожирают всё, даже резину, теплоизоляцию и мягкий пластик, любую органику, которую только можно переварить в качестве еды. Батлер, Перес! Возьмите винтовки и не отходите от этих любителей сенсаций. Если их схватит мутант и успеет дотащить до любой, даже самой маленькой ямы в снегу, добейте киношников метким выстрелом! Так вы избавите их от жуткой и мучительной смерти!

Репортер поперхнулся приготовленной фразой, но взял себя в руки и с улыбкой попытался сгладить ситуацию:

– Мы молимся о том, чтобы ничего подобного не случилось. – Он покосился на Майка, снимающего с оружейной стойки штурмовую винтовку арктического образца. – И господа Батлер и Перес не допустят к нам мутантов на расстояние выстрела!

Тем временем вездеход выполнил разворот и остановился. Андерс слился с пулеметом воедино, словно изваяние, и в эфире снова зазвучал голос начальника каравана:

– Прицепной команде выйти из машин! Стрелки, смотреть в оба! Съемочной группе запрещено отходить от сопровождающих, если начнется стрельба, немедленно возвращайтесь в вездеход!

Репортеры послушно закивали головами и вылезли из машины вслед за Майком. Оказавшись на улице, он с любопытством осмотрелся и в первую секунду замер от неожиданности. Вездеходы стояли в десятке метров от края прорезавшей поверхность ледника кривой широкой расселины, обрывающейся в глубокую пропасть, развернувшись прицепами к обрыву. Вокруг них, разбросанные по ледяному панцирю, из снежной толщи торчали остовы разбитой техники. Искореженные, с выломанными дверьми и бортами, испещренные множественными следами когтей, некогда разрывавших обшивку. Некоторые вездеходы лежали на боку, опрокинутые ураганом, кое-где изо льда виднелись остатки каркасов аэросаней, снег вокруг погибших механизмов нес на себе слабозаметные следы множества лап. Журналисты немедленно принялись снимать кладбище погибшей техники, и Майк взял винтовку наизготовку, бдительно следя за грудами обледеневшего металла. Раз следов особо не видно, значит, мутанты здесь были давно, и опасности нет, но зловещее зрелище всё равно щекотало нервы.

– Если увидите мутанта, сразу стреляйте! – Незнакомый голос за спиной заставил Майка вздрогнуть. – Постарайтесь подстрелить его, если он не сможет бежать, то ему будет уже не до агрессии. На него набросятся остальные твари. От монстров можно отбиться только так – бросая им на растерзание вместо себя одного из них. Другого способа нет.

Майк обернулся. Позади него стоял немолодой полярник с автоматической винтовкой в руках. Он кивнул на изодранный звериными когтями остов вездехода, застывший у края расселины:

– На прошлой вахте здесь опять вспыхнула эпидемия бешенства. Парням не повезло, попали в самый пик болезни. Из всей команды вернулась только одна машина. Остальных сожрали мутанты. Они напали в момент захоронения отходов, никто ничего не успел сделать. Так что держитесь поближе к пулеметам и приглядывайте за репортерами. Им вечно неймется умереть раньше срока.

Полярник отошел к соседнему вездеходу, и Майк невольно сделал шаг поближе к Пересу. Две винтовки лучше одной, так надежнее. И вообще, за пулеметом, внутри вездехода, было бы спокойней. Он проводил взглядом аэросани, кружащие неподалеку на малом ходу. Если мутанты попрут, они примут на себя первый удар. Значит, будет время добежать до машины. Эта мысль добавила Майку уверенности, он с важным видом велел Пересу следить за пустошью и направился к репортерам, суетящимся со своими камерами в нескольких шагах.

– Как картинка? – Один из них стоял перед оператором спиной к расселине. – Отлично? Пишем! Мы находимся у края зловещего Могильника! За моей спиной вы видите край ледяного панциря, обрывающийся в жуткую бездну! Там, на дне пропасти, на глубине порядка ста метров, лежат ядерные отходы – отработавшее топливо АЭС «Барбекю». Это единственный надежный способ, ведь просто выбросить их на ровную поверхность нельзя! За сколько бы километров вы ни отвезли отходы, яростные ураганы рано или поздно принесут их обратно! Сейчас мы покажем вам, как происходит процесс захоронения…

Операторы направили камеры на полярников прицепной команды. Те торопливо снимали прицепы с буксирных сцепок. Едва от вездехода был отцеплен последний из них, прицепная команда сгрудилась позади него и принялась толкать к краю пропасти. Тяжёлый прицеп поддавался с трудом, полозья медленно скользили по твердому насту, оставляя за собой две неглубокие борозды. Наконец передняя часть прицепа повисла над обрывом, он качнулся, теряя равновесие, и полярники с коротким криком отбежали назад. Секунду прицеп, покачиваясь, нависал над бездной, после чего снежная кромка обрыва под ним надломилась, и он рухнул вниз, забирая с собой добрый кубометр ледника.

– …как видите, кромка обрыва весьма нестабильна! – комментировал репортер, притоптывая ногами от холода. – И просто столкнуть прицеп вездеходом нельзя. Суммарный вес груженного радиоактивными отходами прицепа и вездехода слишком велик и может спровоцировать обрушение значительной части снега. Это приведет к неминуемой гибели техники и её персонала. Поэтому наши героические полярники сталкивают прицепы в пропасть вручную! На наших кадрах вы можете увидеть, что все члены прицепной команды связаны между собой страховочным тросом…

Упершиеся в следующий прицеп полярники дружно крякнули, сдвигая его с места, и процедура повторилась. Следом в пропасть полетел третий прицеп, затем четвертый. Съемочная группа двигалась параллельно прицепной команде, тщательно фиксируя их действия.

– …насколько самоотверженными должны быть люди, идущие на службу в Полярное Бюро! – бубнил через лицевую маску репортер. – Здесь, на поверхности ледника, или, как говорят наши доблестные полярники, на зеркале, погода меняется каждую минуту. Сейчас оператор покажет вам мой термометр! Видите? Уже минус пятьдесят четыре! Это произошло из-за усиления скорости ветра! Под ветром температура всегда ниже своего штилевого значения…

В какую именно секунду появился мутант, Майк понять не успел. Только что в трех шагах перед камерой стоял репортер, и вот уже вместо него расцветает огромный фонтан из снежных брызг и обломков наста. Что-то очень большое, грязнобелого цвета, с диким яростным рыком мелькнуло в образовавшейся яме, и истошный вопль раздираемого на части человека зазвенел в раскаленном от холода воздухе. Хруст ломающихся костей и рвущейся плоти Майк услышал даже через капюшон и толстую ткань маски. На развороченный снег брызнула густая струя крови, мгновенно застывая алыми ледышками, и чей-то крик «Мутанты!!!» потонул в треске винтовочных очередей.

В следующее мгновение зверьё было уже повсюду. Наст буквально взрывался под ногами у людей, выбрасывая целые своры визжащих и хрипящих от бешенства тварей, усеянных когтями и клыками. Мутанты врезались в убегающих полярников, сбивая с ног, и через миг упавшего человека уже не было видно под облепившими его монстрами. Душераздирающие крики пожираемых заживо смешались с грохотом пулеметных турелей и воем пропеллеров аэросаней. Майк бросился бежать, но едва не налетел на беснующуюся стаю собакообразных тварей, рвущих пятисантиметровыми зубами одного из операторов съемочной группы, корчащегося на снегу и захлебывающегося кровью. Стремясь избежать столкновения, Майк извернулся на бегу и упал, не удержавшись на ногах. Он тут же подпрыгнул и, загребая снег руками и ногами, рванулся в обратную сторону.

– К машинам!!! К машинам!!! – орал кто-то, пытаясь перекричать всеобщий грохот. – Внутрь!!!

Подскочив на ноги, Майк помчался к ближайшему вездеходу, но не успел добежать до него десяти шагов. Откуда-то сбоку, едва не задев его, сшибая словно кегли попадающихся на пути людей, промчались аэросани. Мелькнуло искореженное маской боли и ужаса лицо водителя с разодранным в клочья горлом, кишащий десятками мелких мутантов прозрачный кокпит и бегущая за аэросанями стая монстров, с ходу запрыгивающих на неуправляемую машину. Аэросани на полном ходу врезались в вездеход, раздался грохот, и во все стороны полетели обломки и сорвавшееся зверьё. Майк снова рухнул в снег, спасаясь от разлетающихся кусков железа и пластика.

– Батлер! Сюда!!! – Кто-то схватил его за плечо. – Назад, в вездеход! Быстрее!

Рядом с ним обнаружился Перес. Он неуклюже пытался одновременно помочь ему подняться и стрелять по мелькающим вокруг мутантам. Несколько кинувшихся на Майка зверей, не добежав до цели едва метр, переключились на своего срезанного пулей соплеменника, и Майк изо всех сил оттолкнулся от проламывающегося наста. Он вскочил и побежал назад, по щиколотку увязая в перепаханном мутантами снегу. Следом бежал Перес, дергая винтовочным стволом из стороны в сторону. Майк понял, что потерял своё оружие, но толку от него сейчас всё равно никакого, главное – добраться до вездехода и закрыть люки. Только бы Андерс не уехал без него!

– Батлер!!! Помоги!!! – раздался позади крик Переса, и Майк обернулся на бегу.

Перес лежал на снегу, извиваясь всем телом, и пытался отбиваться винтовочным прикладом от вцепившихся ему в ноги здоровенных мутантов. Их оскаленные морды сверкали мутно-желтыми клыками, торчащими из уродливых пастей неестественным образом. Монстры хватались ими за винтовку, оставляя на ружейной стали глубокие царапины, и Майк понял, что у Переса нет шансов. Он побежал дальше с удвоенной скоростью, и тут что-то с силой влетело ему прямо в подколенный сгиб. Майк потерял равновесие и с отчаянным криком покатился по снегу. В пятку впилась острая боль, он судорожным рывком извернулся, переворачиваясь на спину, и увидел покрытую грязно-белой шерстью пятнистую кошку с непомерно крупной головой. Искривленная уродством пасть монстра не позволяла ей прокусить обшитый синтетикой пластиковый башмак арктического снаряжения, и мутант выдирал из него огромные клоки утеплителя. Майк, не переставая кричать от страха, попытался пинать монстра свободной ногой, изо всех сил лягая кошку по голове, но брызгающая желтой пеной тварь не чувствовала боли и с яростным визгом продолжала остервенело рвать башмак. Где-то совсем рядом раздались выстрелы, и пули отбросили монстра в сторону. Тварь вывернулась в воздухе и приземлилась на лапы, разбрызгивая вокруг себя кровь. Она с хриплым подвыванием зашипела и бросилась в атаку, но в следующую секунду её сбила с ног целая свора мутантов, с бешеным хрипом вгрызаясь в окровавленный мех пятнистой кошки.

– Пойдем… – раздался надсадный хрип. – В вездеход… – Это оказался Перес. Он стоял над Майком с дымящейся винтовкой в руках, сильно шатаясь, и водил по сторонам безумным взглядом. Его снаряжение висело располосованными на рваные ленты лохмотьями, ноги были густо покрыты кровью. – Бежим… Вездеход…

Глаза Переса закатились, и он упал прямо в руки подбежавшему полярнику. Тот взвалил его на плечо и дернул поднимающегося Майка за капюшон.

– Бежим! – выдохнул он. Кажется, это был водитель их вездехода, но сейчас Майку было не до этого. Он поднялся на ноги и побежал следом. Пятка отдавалась тупой болью на каждый шаг, и, несмотря на все усилия, ковылял он медленно. Позади гремел многоголосый яростный визг, и Майк то и дело в ужасе оборачивался, глядя на стаи из сотен всевозможных мутантов, без разбора пожирающих и людей, и раненых соплеменников.

Впереди загрохотал пулемет, и он увидел свой вездеход. Андерс вращал турелью, поливая свинцом несущихся за Майком мутантов, несколько полярников забрасывали внутрь машины раненых. Человек, тащивший на себе Переса, действительно оказался водителем. Едва с его плеч сняли бездыханного новичка, он ткнул рукой в сторону Майка и побежал к ведущему в кабину люку. Пока водитель занимал своё место, Майка подхватили под руки и втащили внутрь вездехода. Сзади с грохотом захлопнулся люк, и Андерс заорал:

– Гони!!! – Его голос потонул в грохоте пулеметных очередей. – К саням, к саням! Быстрее!!!

Вездеход рванулся с места, и ускорение швырнуло Майка на прислоненного к углу салона Переса. Тот никак не отреагировал на удар, словно был манекеном. Майк схватился за поручни и увидел перед собой окно. Вездеход мчался прямо через беснующийся живой ковер из мутантов, подпрыгивая на попадающих под колеса тварях. Сбоку шел ещё один вездеход, его пулеметы непрерывно вели огонь прямо по курсу. Майк понял, что обе их машины мчатся куда-то в одну точку, и приник к пластику окна, пытаясь разглядеть цель стрелков. Там, впереди, откуда сплошным потоком лезло зверьё, два огромных трехметровых монстра с яростным ревом наносили опрокинутым набок аэросаням удары чудовищной силы, стремясь добраться до забившихся по углам людей. Здоровенные когтистые лапы мутантов продавливали огромные вмятины в легкой обшивке машины, пластиковый кокпит был вдребезги разбит, всё внутри залито кровью, повсюду валялись заледеневшие внутренности и куски плоти. Двоим полярникам, пытающимся укрыться от монстров за разлетающимися на куски креслами, жить оставалось несколько секунд.

– Что это?! – закричал Майк, поняв, что их вездеходы двигаются прямо к монстрам.

– Медведи! – хрипло выдохнул кто-то из полярников, ударами руки сбивая толстую наледь с защитного кожуха, скрывающего ствол арктической винтовки. – Держи Переса, Батлер, сейчас пойдем на таран! Иначе их не отогнать! Держись крепче!

Судорожно вцепившись в поручни, Майк придавил собой безвольно трясущееся в подпрыгивающем вездеходе тело Переса и инстинктивно сжался в комок, ожидая удара. Если вездеход развалится или от удара выйдет из строя, им всем конец! В следующую секунду водитель истошно заорал:

– Таран!!! – И машина словно врезалась в стену мирового ледника. Вездеход подпрыгнул, дернулся и заглох. Снаружи оглушительно ревел сбитый с лап монстр, его соплеменник впал в припадок ярости и ринулся на их машину, забыв о разломанных аэросанях.

– Заводи, заводи!!! – кричал Андерс, не отрываясь от турели, сотрясающейся от длинной очереди.

– Давай, крошка, давай! – истерично причитал водитель, терзая кнопку запуска двигателя.

…два огромных трёхметровых монстра с яростным рёвом наносили опрокинутым на бок аэросаням удары чудовищной силы.

Разъяренный медведь с разбегу впечатал свою тушу в борт вездехода, машина вздрогнула, и Майк с ужасом увидел огромную вмятину, образовавшуюся от удара на обшивке. Он отпрянул от Переса в дальний угол салона, в бессильной панике вращая глазами в поисках спасения, и понял, что не в силах предпринять что-либо. Сейчас от него не зависит ничего, у него даже нет оружия! Да и толку от оружия?!! Андерс в упор всаживал в мутанта килограммы свинца, и безрезультатно!!! В окне вновь мелькнула покрытая грязно-белой шерстью огромная туша, заляпанная кровавыми потеками, и вездеход сотряс второй удар. Раздался скрежет металла, хруст лопающихся стальных сочленений, и Андерс опрометью бросился с сиденья пулеметчика на пол. В следующую секунду пулеметная башня смялась вдвое и отлетела от вездехода. В образовавшуюся дыру в салон проник оглушительный рёв торжествующего монстра, вминающего искореженную башню глубоко в ледяную кромку наста. Сидящие в салоне полярники вжались в борта, пытаясь оказаться как можно дальше от зияющей в потолке дыры, и ощетинились винтовочными стволами и ледорубами.

– Езжай!!! – нечеловеческим голосом орал Андерс. – Езжай!!! Они разнесут нас к дьяволу!!!

В этот момент перед водительской кабиной возник второй медведь, и кривая лапа толщиной с человеческую голову нанесла удар. По ветровому стеклу брызнул поток трещин, водитель инстинктивно отшатнулся, бросаясь под приборную панель, и тут мотор вездехода завелся. Водитель рывком вернулся в кресло и дал задний ход. Машина прыгнула назад, и второй удар разъярённого монстра прошел мимо. Вездеход двигался задом, набирая скорость, медведи бросились за ним, и за мелькающими в водительском окне огромными тушами Майк успел заметить, как из обломков аэросаней выползают две человеческие фигуры и неровными шагами бегут к останавливающемуся возле них второму вездеходу. Но взбешенных медведей всё это уже не интересовало, они рвались за ненавистным врагом, не желая давать ему возможность уйти живым. Водитель лихорадочно перебирал рычаги управления и, выбрав момент, сделал рывок рулем. Вездеход закрутило вокруг своей оси, разбрасывая фонтаны снега, и потащило куда-то в сторону. Отчаянно терзая элементы управления, водитель в последнюю секунду с огромным трудом остановил вращение, выровнял машину и вновь дал полный газ. До разъяренных монстров, в безудержной ярости рвущихся к вездеходу, оставались считаные метры, когда искалеченный вездеход устремился в глубину ледяной пустыни. В оставшуюся от пулеметной башни дыру тут же ударил мощный воздушный поток, вдавливая людей в металлические борта, и поднимающегося Андерса сбило с ног.

– Где они?! – закричал водитель, пытаясь разогнать вездеход выше доступного ему предела.

– Сзади!!! – орал в ответ кто-то. – Не отстают!!! Быстрее! Гони быстрее! Так не уйдем!!!

– Быстрее не идет! – срывающимся от нервного напряжения голосом взвизгнул тот. – Не идет!!!

– Надо заткнуть дыру! – Андерс, перебирая руками поручни, добрался до ящика с бортовым НЗ. – Она мешает набрать скорость, нас тормозит встречным ветром! Доставайте аварийную палатку! Будем держать по очереди! Батлер! Присмотри за Пересом!

От тряски и рывков Перес оказался сброшенным на пол, но затащить его на сиденье Майку не удалось, вездеход трясло, и облепленное заледеневшими потеками крови тело скользило в руках. Тогда он затолкал Переса в угол и вжался туда же прямо перед ним, ухватившись за ближайшее сиденье, чтобы хоть как-то зафиксировать себя в подпрыгивающей машине. Тем временем Андерс выдернул из ящика НЗ объемистый тюк с палаткой и вместе с кем-то из оказавшихся рядом полярников заткнул им дыру в потолке, словно пробкой.

– Держите меня! – крикнул он, упираясь в тюк плечами, а в пол ногами, словно живая распорка.

Двое полярников схватили за руки скрючившегося Андерса, помогая удерживать равновесие, и Майк почувствовал, что вездеход пошел быстрее. Один из спасшихся приник к узкому окошку в задней двери.

– Отстают! Они отстают! – с нервной радостью в голосе закричал он. – Мы отрываемся! Да!!!

Медведи упорно преследовали машину, но разрыв в дистанции всё возрастал, и они, издавая полный досады и неистовой злобы рёв, оказались вынуждены прекратить погоню. Их отступление было встречено истерично-восторженными криками. Кто-то сменил Андерса в качестве подпорки для затыкающего дыру тюка, и старый полярник, тяжело дыша, осел на пассажирское сиденье.

– Батлер! – Он хрипло выдохнул, расправляя затекшую спину. – Ты в порядке? Как там Перес?

– Без сознания. – Майк посмотрел на неестественно бледное лицо молодого полярника и невольно задрожал. Спустя секунду он понял, что дрожит от холода. – Мне холодно… ногу морозит сильно…

– Где?! – Андерс рывком слетел с сиденья и оказался рядом с ним. – Показывай!

Майк, стуча зубами, неуклюже перевернулся на бок и вытянул одеревеневшую от холода ногу, разглядывая исполосованную зубами мутанта пятку арктического сапога. Толстая синтетика внешнего покрытия была разорвана в нескольких местах, из образовавшихся дыр клочьями торчал утеплитель.

– Шина обогрева разорвана! – определил Андерс, оборачиваясь к остальным. – Кто-нибудь, подайте термопластырь! – Он схватил ногу Майка и уложил её к себе на колени: – Ногу чувствуешь?

– Не очень, – сглотнул тот. – Она очень сильно замерзла и словно деревянная… Плохо шевелится…

– Держись, приятель, это ещё не страшно! – успокоил его старый полярник. – Сейчас починим! – Он схватил переданную кем-то упаковку размером с небольшую подушку, извлек из неё рулон синтетической ткани с встроенным подогревом и принялся перематывать ею ногу Майкла, словно пеленал ребенка. – Потерпи пять минут, отогреется! Аккумулятора хватит часа на полтора, как почувствуешь, что снова стало холодно, – не снимай заплатку, с ней надежнее. До Реактора дотянешь, слава богу, сейчас не холодно!

Вскоре ноге стало легче, одеревенение прошло, но общее ощущение холода не отступало, дрожь то проходила, то начиналась вновь. Андерс заставил Майка сесть на сиденье, оторвать ноги от земли и сгибать-разгибать их до тех пор, пока хватит сил, чтобы повысить кровообращение. Сказать, что от этого ему потеплело, было бы преувеличением, однако старый полярник заявил, что без активности кровоток замедляется и потому замерзаешь быстрее. Сам Андерс всю дорогу суетился вокруг Переса и с каждой минутой выглядел всё более и более хмуро. Молодой полярник не подавал признаков жизни, не помогали ни термопластыри, ни термомешок. За полчаса до прибытия к Реактору склонившийся над Пересом Андерс замер и медленно выпрямился.

– Всё, – бессильно выдохнул он. – Парень умер, упокой, господи, его светлую душу!

– Он… – Майк невольно отодвинулся от покойника, глядящего на него широко открытыми, остекленевшими глазами. – Он потерял много крови? Или з… замерз?

– Всё сразу. – Андерс болезненно закрыл глаза. – Зверье разодрало ему ноги, но я надеялся, что их удастся сохранить хотя бы до колен… Парень потерял много крови, обогрев вышел из строя, снаряжение разорвано в лохмотья… Переохлаждение его добило. Молодой совсем… неопытный. Нет никакой адаптации к Холоду, а тут ещё кровотечение… Не выдержал, бедняга. Жаль. Сердце у него было горячее. Хороший человек ушел. Настоящий.

Несколько секунд Андерс молчал, после чего вернулся к Пересу и попытался закрыть покойному глаза. Но заледеневшие веки не поддавались, перчатка соскальзывала по лицу, и старый полярник прекратил попытки.

– Присмотри за ним, – велел он Майку. – Он тебя спас. – С этими словами Андерс натянул мертвецу капюшон поглубже на голову, закрывая лицо, и ушел к остальным.

К Реактору вышли со стороны северных ворот. Радиоантенну на вездеходе Майка выломали медведи, но, по всей видимости, вторая машина сохранила связь, и её пассажиры сообщили на базу о произошедшей трагедии. За воротами растерзанную экспедицию ожидало полдюжины оборудованных пулеметными турелями вездеходов и аэросаней, и, едва поврежденный вездеход оказался в зоне видимости, наглухо запечатанные проходы через нити начали отпирать. Но бесившееся вокруг Завесы зверье первым заметило приближающуюся машину. Визжащие и рычащие стаи устремились ей навстречу, словно грязно-белая река, стремительно несущаяся по обледенелому насту. Со стороны Реактора загремели пулеметные очереди, почти сразу позади полуживого вездехода показался второй уцелевший транспорт, издали открывая огонь, и атакующее зверье бросилось врассыпную, спешно зарываясь в снег.

– Они разбегаются! – Майк вытянул шею, стараясь рассмотреть через окно, что происходит снаружи. – Эти уродливые твари прячутся! – Он нервно засмеялся: – Они испугались!

– Их слишком много. – Андерс настороженно оглядывался по сторонам, глядя в окна разных бортов. – Когда эти проклятые мутанты сбиваются в такие стаи, они ничего не боятся! Не нравится мне это! Слишком странно!

– Их отстреливают третьи сутки, – болезненно скривился полярник, подпиравший плечами тюк. – Зверье просто нажралось телами расстрелянных соплеменников настолько, что не хочет лезть под перекрестный огонь. Хитрые твари, чтоб им…

В этот момент под днищем вездехода раздался короткий хруст, с громким звоном ударил металл о металл, и машину резко занесло, закручивая вокруг своей оси. Полярники не смогли удержать человека, подпирающего импровизированную заглушку из палатки, он отлетел и рухнул на сиденья, ругаясь от боли. Тюк вывалился из дыры, глухо ударившись о залепленный кровавыми ледышками пол, и в открывшееся отверстие вновь ворвался ветер. Но на этот раз всё обошлось. Водитель быстро остановил вездеход и обернулся:

– Всё, приехали! Рулевое развалилось к дьяволу, мать его! Не дотянули полсотни метров всего! Дальше придется пешком! – Он распахнул водительскую дверь и выпрыгнул на снег.

– Выходим, выходим! – заявил Андерс. – Пока дождемся транспорта, задница льдом покроется! Проще на своих двоих добежать! – Он обернулся к Майку: – Давай, Батлер, вылезай и бегом к бункеру! Тебе сейчас пробежка только на пользу!

Полярники один за другим выскакивали из машины, и Майк поспешил за ними. Он не хотел оставаться здесь и лишней секунды, на сегодня с него хватит подвигов. Поломанным вездеходом, трупом Переса и всем остальным пускай занимаются спасательные команды. Оказавшись снаружи, Майк невольно остановился. Их вездеход сломался у самых ворот Завесы, всё пространство перед которой было густо перепахано следами лап, отпечатками кувыркавшихся по снегу тел и бороздами от клыков, хватавших заледеневшие капли крови. Повсюду валялись гроздья мелких ледяных пузырей, и он узнал застывшую пену, брызжущую из пастей мутантов. Тварь, что едва не отхватила ему пятку, выплевывала вместе с яростным визгом точно такую же. Если бы не Перес, она не остановилась, пока не прикончила его. Майк бросил взгляд внутрь замершей машины, на прислоненное к углу неподвижное тело, и торопливо поковылял к зданию базы.

– Батлер, приятель, бегом, бегом! – Андерс схватил его за руку и побежал, увлекая за собой. – Разгоняй кровоток! Через полминуты будем в тепле, отогреемся, медики тебя осмотрят! Ногу чувствуешь?

– Да, сэр. – Бежать было тяжело. Лишившийся наста снег оказался довольно глубоким, и ноги утопали в нем до половины голени. – Немного холодно, но с ней все в порядке!

– Тогда двигай сам, а я позабочусь о Пересе! – Старый полярник отпустил его руку и повернул назад. – Эй, там! – раздался позади его голос. – Помогите мне! В нашем вездеходе тело погибшего!

Ему что-то ответили, но Майк не расслышал. До входа в бункер оставалось метров тридцать, вокруг кипела суета, ремонтные команды спешили взять на прицеп сломавшийся вездеход, спасатели разворачивали носилки, кто-то что-то кричал о тяжелораненых, находящихся во второй машине, из дверей бункера Майку уже призывно махал рукой бригадир Уокер.

Кто-то тихим шепотом, невнятным и едва слышным, окликнул Майка сзади. В первую секунду ему показалось, что это Перес бесшумно бежит следом за ним и глухо шепчет: «Торопишься, трус?» Майк оторопел от неожиданности и замер, словно вкопанный. Он резко обернулся, сжимая кулаки, но позади никого не оказалось, зато теперь шептали с другой стороны, и ещё тише. Майк дернулся назад, впиваясь взглядом в Уокера, и недоуменно нахмурился. Бригадир стоял у входа в бункер, сняв капюшон и стянув лицевую маску. Он напряженно прислушивался к чему-то, испуганно косясь на термометр. Майк невольно последовал его примеру и увидел указатель, застывший на отметке в минус пятьдесят градусов по Цельсию. Внезапно он понял, что абсолютно все вокруг не двигаются и замерли подобно Уокеру. В наступившей тишине мягко шелестел почти неуловимый для слуха шепот.

– Батлер! Сюда! Бегом! – крикнул Уокер, торопливо натягивая лицевую маску. – Быстрее!

Майк непонимающе пожал плечами и сделал пару шагов, переходя на бег, как вдруг за его спиной раздался отчаянный, полный ужаса, истошный вопль:

– Воронка!!!

Мгновенно взревели моторы, зазвучали крики, находившиеся у входа в бункер люди, бросая на небо панические взгляды, бросились внутрь. Майк поднял голову и увидел, как чистое небо над базой стремительно мутнеет, словно гигантское марево, и исполинский океан дрожащего воздуха мгновенно складывается в колоссальный до бесконечности торнадо, протянувшийся далеко в небо. Острый приступ первобытного страха словно кипящим железом ошпарил нервы, бросая тело вперед, и Майк что есть силы рванулся к бункеру. Он был уже в двадцати шагах, когда Уокер заорал, тыча рукой в ближайший страховочный трос, соединяющий бункер с ближайшим ангаром:

– Поздно!!! К канату!!! Пристегнись!!! – и прыжком скрылся за дверью.

– Стой!!! – закричал Майк, ринувшись следом. – Не закры…

В следующее мгновение раздался оглушительный вой, и всё вокруг вздыбилось океаном снега. Невидимый таран врезался в Майка, словно многотонный грузовик в пушинку, и его с огромной скоростью швырнуло куда-то в серую снежную мглу. Мощным ударом из легких выбило воздух, он, словно оказавшаяся на суше рыба, судорожно пытался сделать вдох, размахивая в полете руками и ногами, как вдруг поперек груди его хлестнула острая жгучая боль, словно перерезая тело пополам. В мозг словно впилась бензопила, лишенные воздуха легкие свело судорогой, и Майк на несколько секунд потерял сознание. Очнулся он почти сразу от болезненных ударов по голове. Оказалось, что он висит на страховочном тросе, словно тряпка, сложившись почти пополам, и ужасающие порывы урагана бьют его о слежавшийся снег, проламывая тонкую корку наста. Грудь пылала болью, дыхание давалось с трудом, пошевелиться не удавалось.

«Пристегнуться!» – Мысль пришла с очередной вспышкой боли, сопровождающей удары о снег. Если его сорвет с троса, он умрет! Майк с хрипом подтянул руки к животу, нащупывая страховочный карабин. Оказалось, что пальцы одеревенели от холода и слушаются плохо. – «Я замерзаю! Скоро откажет обогрев! Надо добраться до здания, до любого! Иначе смерть!» – Вспышка страха придала ему сил, и он сумел защелкнуть на тросе проскальзывающий в окоченевших руках поясной карабин.

Теперь нужно ползти по снегу на спине, подтягиваясь на руках и отталкиваясь от земли ногами, как учили на тренировках! Только так у него есть шанс добраться до строения, любой трос заканчивается прямо у входной двери! Он попытался разогнуться и понял, что почти не чувствует правой ноги. Она словно превратилась в обрубок, распухшее полено, вмороженное в лед и отказывающееся подчиняться. Перед глазами вспыхнул образ Джеймса, ковыляющего на протезе по утлому офису, и зловеще жужжащая пластиковая кисть эксперта из Полярного Бюро. Майк забился в панике, схватился непослушными руками за трос и что есть силы рванул его на себя, пытаясь перевернуться на спину. Но едва он зашевелился, как яростно ревущий воздушный поток сорвал его с троса и с размаху вбил в заснеженную землю. Грудь снова обожгло режущей болью, дыхание перехватило, тело затряслось, словно в огромном шейкере, конечности начали быстро коченеть от нестерпимого холода. Тело начало бить крупной дрожью, обшитые теплоизолятором очки раскалились от мороза, накаляя воздушную прослойку перед заслезившимися глазами, и мгновенно застывающие капли слез ледяными иглами впивались в кожу. Тупая студеная боль, словно токсичная оболочка, внезапно оказавшаяся на теле вместо кожи, один за другим отключала рецепторы, погружая человека в одеревеневшую неподвижность.

Майк с трудом развернул бьющуюся о снег голову и попытался оглядеться. Вокруг безумствовало серо-снежное месиво, заслонившее собою весь мир, и он не смог увидеть даже собственных ног. Его тело трепыхалось по изломанному насту на ураганном ветру, пристегнутое к страховочному тросу, и взбешенный воздушный поток стремился во что бы то ни стало оторвать человека от страховки и растереть о ледяную бесконечность, словно тесто о поверхность стола. Надо ползти по канату! Надо ползти! Иначе смерть! Правой ноги уже словно нет, руки жжет нестерпимая ледяная боль, пальцы сгибаются с трудом, и каждый вдох обжигает носоглотку жестоким холодом, как будто её раздирает множеством острых мелких крючьев. Погруженная в ледяную купель кожа перестала чувствовать одежду, и Майк понял, что начинает замерзать насмерть. Он закричал, но вместо вопля из потерявших подвижность губ раздался лишь надсадный хрип, утонувший в неистовом завывании бушующего урагана.

Собрав остатки сил, Майк ухватился за трос. В какую сторону ползти?! Кругом снежное месиво! Он понял, что не знает, где находится. Быстрее! Быстрее! Куда угодно, лишь бы выжить! Ползти по канату ещё быстрее, но ползет он или нет?! Потерявшие чувствительность пальцы не ощущали ничего, и Майк напряг шею, насколько мог, чтобы разглядеть происходящее. Старый Джеймс, когда попал в Воронку, тоже не чувствовал рук и потому смотрел на них, чтобы быть уверенным, что действительно стучит в запертую дверь бункера. Значит, и ему нужно не спускать глаз с пальцев, вяло перебирающих трос. Майк подтянулся на негнущихся руках, но понял, что они больше не слушаются его, ледяная боль в конечностях прошла вместе с ощущением наличия самих конечностей, словно теперь у него уже нет ни рук, ни ног. Обожженные холодом глаза потеряли четкость зрения, заполнившее всё вокруг снежное месиво начало расплываться, и бьющееся в паническом ужасе сознание вдруг выдало до безумия спокойную мысль: Джеймс как-то говорил, что если ты, замерзая, вдруг почувствуешь, как становится тепло и хочется спать, – значит, всё. Холод пришел за тобой.

Что-то уткнулось ему в окоченевшее тело, но понять, что это было, Майк не смог. Он почти не чувствовал себя, и такой толчок с одинаковым успехом мог означать и очередной удар об землю, и то, что его проткнуло чем-то насквозь. Мутная снежная пелена перед глазами, дергаясь и подпрыгивая, поползла куда-то в сторону, ураган сорвал с троса непослушные руки, словно пустые тряпичные рукава, но дерганье не прекращалось. Превратившееся в промерзшее бревно тело, трепыхающееся на земле под беснующимися воздушными потоками, короткими рывками ползло спиной вперед куда-то в снежную мглу. Майк понял, что его тащат вдоль страховочного троса за спинной карабин, назад, в противоположную от направления его движения сторону. Снова что-то ткнулось в спину, или это окоченевшая спина уткнулась во что-то… понять точно он уже не мог. Внезапно бескрайняя снежная круговерть вокруг сменилась дрожащим электрическим светом, и Майк увидел вверху над собой потолок бункера, по которому бегут осветительные плафоны.

– Держись, Батлер! – Лицо бригадира Уокера в залепленном снегом снаряжении закрыло собой череду плафонов. – Мы тебя вытащили! Через минуту будешь в госпитале! Не засыпай! Держись!

Бригадир исчез, и плафоны замелькали вновь. Потом мимо побежали лестничные перила, дверные проемы, и к нему потянулся целый лес рук. В тело снова уткнулось нечто, беготня плафонов по потолку продолжилась, и кто-то сорвал с него очки и лицевую маску.

– Дорогу!!! – раздался громкий крик. И сразу за ним второй: – Быстрее толкай! Ещё быстрее!!!

Мутное зрение выхватило чью-то голову, застывшую сверху как-то вверх ногами, знакомо загремели пластиковые колеса, и Майк понял, что его везут в госпиталь на передвижной медицинской платформе. Тот, кого он видит, толкает её сзади, значит, это его только что подгонял недовольный крик человека, который тянет платформу спереди… Всепоглощающая жажда жизни вспыхнула в мозгу с новой силой, и всю оставшуюся дорогу Майк, не в силах шевелить потерявшими гибкость губами, желал только одного: пусть он толкает быстрее!!! Ещё быстрее!!! Ну почему же он бежит так медленно!!!