Читать книгу «Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Ткаченко - Страница 4

В годы Великой Отечественной войны была создана система государственных органов по руководству партизанским движением. Ее важнейшими элементами явились не только существовавшие партийные и государственные управленческие структуры – ЦК ВКП(б), СНК СССР, НКО СССР, НКВД СССР, НКГБ СССР, но и органы, образованные после нападения Германии и ее союзников на СССР, – Государственный комитет обороны, Ставка Верховного Главнокомандования, 4-е Управление НКВД СССР, Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования (ЦШПД), республиканские и областные штабы партизанского движения, военные советы фронтов и армий и другие.

Постановления, директивы, приказы и другие нормативные акты именно этих партийных и государственных ведомств следует рассматривать в качестве правовой основы зарождения и развертывания вооруженной борьбы на оккупированной территории в годы Великой Отечественной войны.

С момента нападения Германии и ее союзников на СССР потребовалась срочная коренная перестройка деятельности фактически всех органов и структур, отвечающих за организацию сопротивления врагу. Важное значение имел Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении»[91]. В соответствии с Указом, в местностях, объявленных на военном положении, все функции органов государственной власти в области обороны, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности передавались военным советам фронтов, армий и военных округов, а там, где не было военных советов – высшему командованию войсковых соединений. В Крымской АССР военное положение вводилось с первого дня войны[92].

Боевой программой мобилизации всех сил Советского государства на разгром врага стала директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. «Партийным и советским организациям прифронтовых областей»[93]. Основные положения директивы были изложены в выступлении И. В. Сталина по радио 3 июля 1941 г.[94]

Вопросы, касавшиеся организации и развертывания народной борьбы в тылу врага, получили дальнейшее развитие в специальном постановлении ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 г. «Об организации борьбы в тылу германских войск»[95]. В этом документе подчеркивалось, что в войне с фашистской Германией, захватившей часть советской территории, исключительно важное значение приобрела борьба в тылу германской армии. В постановлении ставилась задача придать всенародной войне в тылу оккупантов планомерный и целеустремленный характер. ЦК ВКП(б) потребовал от ЦК компартий республик, обкомов и райкомов партии возглавить народную борьбу на оккупированной врагом советской территории. Постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск» хотя и не являлось нормативным актом, но имело огромное значение. На основании этого постановления вырабатывались нормативно-правовые акты и строилась зафронтовая работа всех советских государственных органов, в том числе органов государственной безопасности.

При организации и развертывании борьбы в тылу врага появляются также нормативные документы органов НКВД-НКГБ СССР. К ним относятся приказы, указания, директивы. Одним из первых руководящих документов уже 22 июня стала Директива НКГБ СССР № 127/5809 о мероприятиях органов госбезопасности в связи с начавшимися военными действиями с Германией[96], которая хотя и не ставила задач зафронтовой деятельности, но служила отправной точкой для последующих внутриведомственных руководящих документов (например, первой директивой, нацеленной на зафронтовую работу, стала Директива НКГБ СССР № 136 о задачах органов госбезопасности в условиях военного времени от 24 июня 1941 г., согласно которой следовало «агентуру проинструктировать: в случае отхода наших войск оставаться на местах, проникать в глубь расположения войск противника, вести подрывную диверсионную работу»[97]). В дальнейшем неоднократно, посредством директив НКГБ-НКВД, уточнялись задачи органов госбезопасности в развернувшейся войне. Например, первой директивой, детально разъясняющей задачи и методы нелегальной работы против захватчиков в случае занятия территории врагом, стала Директива НКГБ СССР № 168 от 1 июля 1941 г.[98]

Важным документом, регламентирующим создание под эгидой НКВД партизанских отрядов и вообще зафронтовой работы, стал Приказ НКВД СССР № 001151 от 25 августа 1941 г., согласно которому существующие оперативные группы НКВД-УНКВД республик, областей и краев по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе реорганизовывались в 4-е отделы НКВД-УНКВД, на которые возлагались организация и руководство боевой деятельностью истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп[99]. Начальником 4‑го отдела НКВД Крымской АССР был назначен капитан госбезопасности П. М. Фокин, заместитель наркома внутренних дел республики. Наркомом НКГБ-НКВД Крымской АССР был майор государственной безопасности Г. Т. Каранадзе.

Как известно, органы госбезопасности и НКВД Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июля 1941 года были объединены в Народный комиссариат внутренних дел. Одновременно армейские третьи управления и отделы преобразовывались в особые отделы с подчинением их НКВД. Это способствовало установлению более тесной связи между территориальными органами государственной безопасности с особыми отделами, позволяло разрабатывать систему контрразведывательных мероприятий. Но в крымских реалиях 1941 года, только в сентябре НКГБ и НКВД Крымской АССР были объединены в Народный комиссариат внутренних дел, в составе следующих отделов: контрразведывательного, секретно-политического, экономического, четвертого, охраны, кадров, финансового, тюремного, пожарной охраны, МПВО, мобинспекции, 1‑го, 2‑го, 3‑го спецотделов, административно-хозяйственной части, Управления милиции[100]. Городские отделы и районные отделения НКВД сохранились во всех городах и районах, где они были ранее. В начальном периоде Великой Отечественной войны Народный комиссариат внутренних дел СССР, объединенный с Народным комиссариатом государственной безопасности СССР, являлся наиболее боеспособным ведомством, обладавшим необходимыми силами и средствами для организации действенной борьбы на оккупированной агрессором территории.

В Крым поступали указанные выше руководящие документы, стали появляться практические указания и предложения, активизировавшие подготовку партизанского движения. Многое дали совместные организационные совещания и другие формы оргработы.

4 июля 1941 г. Крымский областной комитет (ОК) ВКП(б) провел первое совещание секретарей городских и районных комитетов партии, председателей исполкомов и ответственных работников органов госбезопасности, на котором были обсуждены общие мероприятия и уточнены принятые к исполнению требования директив СНК СССР, ЦК ВКП(б) от 29.06.1941 г. и Крымского ОК ВКП(б) от 1.07.1941 г., касающиеся создания истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп, подбора руководящих кадров и личного состава для них, мест базирования и районов действий партизанских отрядов, а также количества и сроков создания запасов продовольствия, оружия и средств МТО. Отдельно с секретарями райкомов партии были рассмотрены проблемы создания подпольных партийных ячеек, конспиративных квартир и уничтожения ценностей в случае вынужденного отступления из Крыма советских войск.

Оперативное руководство проведением в жизнь принятого решения было возложено на первого секретаря ОК ВКП(б) В. С. Булатова и заместителя наркома внутренних дел Крымской АССР майора милиции Н. Д. Смирнова, который, в соответствии с указаниями НКВД СССР, непосредственно отвечал за организацию партизанских отрядов, истребительных батальонов, диверсионных групп, обучение радистов, снабжение оружием, организацию связи, резидентур и агентуры подполья, подбор и инструктаж командно-политического состава и определение районов боевых действий партизанских формирований.

До конца июля в Крым поступило постановление ЦК ВКП(б) от 18.07.1941 г. «Об организации борьбы в тылу вражеских войск», в котором особо подчеркивалось ведущее значение организаторской работы руководителей партийных и советских органов всех степеней. Указания поступали из Москвы и в НКВД Крыма (основные: телеграмма от 22.07.1941 г. и директива от 16.09.1941 г.), требовавшие готовиться к борьбе в тылу врага партизанскими методами. В них анализировалось проведение свойственных органам госбезопасности мероприятий, при этом главное внимание уделялось организации надежной и устойчивой связи с движением и обеспечению строжайшей конспирации всех проводимых мероприятий.

Для повышения эффективности проводимых мероприятий ОК партии совместно с НКВД Крыма была разработана и (за подписями В. С. Булатова и Г. Т. Каранадзе) доведена до райкомов Директива № 1472 от 13.8.1941 г. со сроком ее исполнения до 1 сентября 1941 г. Фактически эта директива явилась вариантом развернутого плана подготовки партизанского движения на полуострове с реальной детализацией запланированных мероприятий. В период 18–29.08.1941 г. (от Алуштинского РКП – 11.09.1941 г.) в областной комитет ВКП(б) поступили доклады за подписями первых секретарей и начальников райотделов НКВД, оценка которых позволила определить окончательный (рабочий) перечень и объем вопросов, выносившихся на предстоящий инструктаж[101].

В июле и середине августа, в соответствии с упоминавшийся выше директивой ОК ВКП(б) и НКВД Крымской АССР № 1472 от 13.08.1941 г., горкомы, райкомы партии и комсомола совместно с органами госбезопасности, при участии будущих командиров и комиссаров отрядов, приступили к отбору партизан (на принципах добровольности) из членов ВКП(б), ВЛКСМ и беспартийных патриотов – жителей многонационального Крыма[102].

Поскольку в директиве ОК ВКП(б) и НКВД Крымской АССР № 1472 от 13.08.1941 г. требовалось создать запасы продовольствия только на один месяц, что виделось явно недостаточным, было решено срок увеличить до 3-4-х, а затем, по рекомендации будущего командующего партизанским движением А. В. Мокроусова, до 5–6 месяцев, а также значительно расширить общий перечень и объем завозимого в лес оружия, боеприпасов, средств МТО и медико-санитарного обеспечения, необходимых для устойчивого функционирования всего партизанского движения в целом.

В сентябре начались работы по закладке продовольственных и других баз в местах, определенных рекогносцировками, с конца месяца – завоз продовольствия и имущества в лес, на перевальные пункты. В результате форсированной работы партизанских интендантов к исходу октября на «перевалах» скопилось значительное количество продовольствия и другого имущества.[103] Параллельно с обустройством базовых лагерей и усилиями партизанских интендантов по заготовке продовольствия и средств МТО в августе-октябре проводилась боевая подготовка личного состава будущих отрядов. При этом особые надежды возлагались на бойцов истребительных батальонов, которые должны были стать основой партизанских формирований. Будущие партизаны в истребительных батальонах прошли ускоренную программу начальной военной подготовки, получили некоторую практику. Остальные добровольцы, намеченные к зачислению в партизаны, готовились лично командирами отрядов и групп (взводов) в свободное от основной работы время.

В сентябре в НКВД Крымской АССР поступила директива из Москвы (от 16.09.1941 г.), в соответствии с требованиями которой было принято решение использовать наиболее подготовленных бойцов и командный состав истребительных батальонов для окончательного формирования партизанских отрядов. Такое же пожелание в октябре высказали начальники партизанских районов и старые партизаны. В итоге сложился окончательный принцип – все партизанские отряды формировать на базе истребительных батальонов. Ядро истребительного батальона с оружием и боеприпасами прибывает в заблаговременно подготовленный базовый лагерь, к нему присоединяются базировщики, совпартактив и остальной личный состав, отобранный для отряда и вышедший в установленный срок в лес. В течение считанных часов производится окончательное комплектование, сколачивание и инструктаж отряда, после чего он, уже как партизанское подразделение, приступает к выполнению свойственных задач. В результате очень многие представители рядового, командного и политсостава батальонов влились в партизанские формирования и стали руководителями отрядов и партизанских районов[104]. Так, например, 31 октября в лес вышли и Бахчисарайский отряд, и городской истребительный батальон (командир К. М. Сизов). Партизаны собрались на кордоне Горошник. Вскоре в это же урочище прибыли бойцы Бахчисарайского истребительного батальона. К партизанам также присоедились бойцы отступающих частей Красной Армии. Командир истребительного батальона Сизов с 4 ноября становится командиром Бахчисарайского партизанского отряда, а секретарь райкома В. Черный – комиссаром. В отряде формируются две боевые группы: одна во главе с командиром К. Гончаровым и политруком Ш. Мамутовым, вторую возглавляют командир М. Македонский и политрук А. Омеров. К. М. Сизов погиб в одном из первых боев[105].

Но начальники и комиссары партизанских районов официально были назначены приказом А. В. Мокроусова № 1 только 31.10. 1941 г., этим же приказом были установлены основы деятельности партизан в лесах Крыма[106]. А весь командно-политический состав районов партизанских отрядов был согласован с НКВД и утвержден обкомом всего лишь днем ранее – 30 октября 1941 г.[107]

Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны развивалось не стихийно, а исходя из последовательных действий, которые нашли отражение в нормативных и иных документах по развертыванию боевых действий на оккупированной территории. В крымских реалиях 1941 года этот процесс был в нормативно-правовой основе таким же, но имел некоторую специфику в организационном плане.

Серьезные неудачи Красной Армии на фронте в первые месяцы войны повлекли за собой резкое ужесточение карательной политики в СССР. Органы государственной безопасности получили внесудебные полномочия в сфере борьбы с дезертирами, изменниками Родины и некоторыми другими категориями преступников. Оперативную работу в период 1941–1945 гг. вели территориальные и транспортные подразделения НКВД-НКГБ, а также органы военной контрразведки военных округов. В Крыму до оккупации его территории таковым являлся НКВД Крымской АССР. Деятельность наркомата в 1941 г. развертывалась в сложной оперативной обстановке: перестройка экономики Крыма на военный лад, мобилизация военнослужащих запаса и формирование новых воинских частей и соединений, массовая эвакуация людей и оборудования не только из Крыма, но и через полуостров из западных районов страны далее на восток, подготовка партизанского и подпольного движения, а также активная разведывательно-подрывная деятельность спецслужб Германии и ее сателлитов. Но даже при решении такого количества задач НКВД Крымской АССР активно участвовало в организации движения сопротивления.

Создавались чекистами и собственные войсковые части. Так, в соответствии с приказом НКВД СССР 00882 от 5 июля 1941 г. для выполнения специальных задач командования, в том числе и на территории, контролируемой противником, началось формирование полноценного войскового соединения[108], получившего впоследствии наименование «войска Особой группы при Наркоме НКВД», которые состояли из двух бригад, делили свои батальоны на отряды, а отряды на спецгруппы. Главными задачами Особой группы были: ведение разведопераций против Германии и ее сателлитов, организация партизанской войны, создание агентурной сети на территориях, находившихся под немецкой оккупацией, руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника. Вскоре сформировали войсковое соединение Особой группы – Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН НКВД СССР). По решению ЦК партии и Коминтерна всем политическим эмигрантам, находившимся в Советском Союзе, было предложено добровольно вступить в это соединение Особой группы НКВД. Бригада формировалась в первые дни войны на стадионе «Динамо» в Москве. В нее входило более двадцати пяти тысяч военнослужащих, из них две тысячи иностранцев – немцев, австрийцев, испанцев, американцев, китайцев, вьетнамцев, поляков, чехов, болгар и румын. В распоряжении ОМСБОН находились лучшие советские спортсмены, в том числе чемпионы по боксу и легкой атлетике – они стали основой диверсионных формирований, посылавшихся на фронт и забрасывавшихся в тыл врага[109].

Важным нормативным актом явилось указание НКВД СССР № 07435 «Об организации деятельности в тылу противника партизанских отрядов, истребительных и диверсионных групп» от 6 декабря 1941 года. Оно с предельной четкостью сформулировало задачи диверсионной деятельности: «диверсионные группы имеют назначение – совершать систематические взрывы, поджоги, порчу и разрушения на промышленных предприятиях, электростанциях и железных дорогах в тылу противника». Таким образом, были определены основные объекты диверсий, способы совершения и некоторые вопросы тактики использования сил и средств органов госбезопасности. Суть их сводилась к нанесению ущерба противнику, не вступая с ним в боевое соприкосновение.

В последующем также появляются документы, ставящие конкретные и самое главное реальные задачи перед партизанскими формированиями. Как пример, можно привести приказ Народного комиссара обороны Союза ССР № 00189 от 5 сентября 1942 г. «О задачах партизанского движения»[110]. В частности в нем говорилось о повсеместном истреблении воинских гарнизонов, штабов и учреждений противника; уничтожении его складов, баз и вооружений; физическом истреблении и захвате в плен фашистских политических деятелей, генералов, крупных чиновников и изменников Родины. Особое внимание приказ уделял разведке партизан, в том числе и агентурной.

10 февраля 1943 г. Народный комиссар внутренних дел СССР Л. П. Берия издал директиву № 48, требующую неуклонного руководства и исполнения ее положений по агентурной деятельности на оккупированной территории[111].

«[…] 2. Агентурную работу на оккупированной территории вести для разрешения следующих задач:

а) сбор сведений об агентуре, забрасываемой противником для шпионско-диверсионной работы в нашем тылу или намеченной для оставления после отхода германских войск;

б) изучение режимных, политических и хозяйственных мероприятий немецко-фашистских оккупантов, внедрение нашей проверенной и квалифицированной агентуры в разведывательные, административные и хозяйственные органы противника, а также в различные антисоветские организации, создаваемые немцами;

в) получение применяемых немцами всех видов действующих пропусков, удостоверений личности, железнодорожных билетов, справок и других документов, необходимых для снабжения нашей агентуры, направляемой в тыл противника;

г) вербовка агентуры на оккупированной территории главным образом из числа лиц, работающих в административных, политических, хозяйственных и разведывательных органах противника, а также восстановление связи, после должной проверки, с наиболее ценной агентурой НКВД, оставшейся на оккупированной территории…».

18 января 1942 г. для осуществления широкомасштабной разведывательно-диверсионной зафронтовой работы против Германии и ее союзников как на советской территории, так и в оккупированных странах Европы, на Дальнем и Ближнем Востоке, а также для оказания содействия советским и партийным органам в организации и боевой деятельности партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу врага 2‑й отдел НКВД СССР был преобразован в 4-е Управление НКВД СССР[112].

После того, как по решению ГКО от 30 мая 1942 г. функции по организации партизанского движения были переданы Центральному, республиканским и областным штабам партизанского движения и их представительствам на фронтах и в армиях, основные усилия 4‑го управления НКВД СССР сосредоточились на организации и руководстве агентурно-разведывательной и диверсионной деятельностью в тылу противника, а также в угрожаемых районах СССР, которую выполняли оперативные группы. Им поручались наиболее опасные и сложные задания. Они взаимодействовали с партизанскими отрядами и подпольем, опирались на поддержку советских людей. Вместе с партизанами и подпольщиками оперативные группы участвовали в срыве экономических, политических и идеологических мероприятий оккупантов, организовывали и поднимали советских людей на борьбу с врагом, нарушали работу железнодорожного транспорта, военных и промышленных объектов, узлов и линий связи, складов, баз и других объектов.

4-е управление тесно взаимодействовало с Центральным штабом партизанского движения, что способствовало превращению партизанского движения и оперативных групп органов госбезопасности в самостоятельную военную силу. Наивысшим периодом активности в деятельности этих групп, а также партийно-комсомольского и патриотического подполья стала широкомасштабная операция по уничтожению коммуникаций противника летом-осенью 1943 г., получившая название «Рельсовая война». Крымские партизаны также участвовали в этих мероприятиях.

Таким образом, несмотря на то, что руководство борьбой советского народа в тылу врага в целом взяла на себя Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков), не остались в стороне и органы государственной безопасности.