Читать книгу Ни о чем бестолковом - Сергей Валерьевич Агафонов - Страница 3

Мама, милая мама,

Где твои чувства,

Куда подевала,

На кого нас променяла?

Камень вместо души,

Душит водка,

Мысли нет о любви –

Ты как в лодке.

Плаваешь в центре воды,

Кругом не видно берега –

И не знаешь куда плыть,

Стрелка компаса потеряна.

Мне жалко тебя:

Когда ты была счастлива?

Мыслями о деньгах истерзана,

Без чистой любви измучена.

Ты плывешь туда, куда привыкла, –

Изменяй направление к гармонии,

Чтобы дела твои шли

С душой по течению.

Не жалей большого пути,

Если он был неправильный.

Не жалей большого пути,

Если он был неправильный.

Следующий период моей жизни приходится на 90-е годы.

Слезы все вытекли и пересохли, грядут победы! А с ними и гордыня…

В школе я познакомился с Белорусом. Он был старше меня на четыре года и был абсолютным лидером среди сверстников. Он был дерзок и силен, ловок и быстр. За ним тянулись все. Он был лучший, он был первый во всем. И я тоже хотел быть первым. Он взял меня в свою компанию. Мы лазаем по деревьям, играем в догонялки.

Как-то раз зашел разговор о бандитах, его друзья стали говорить, что я «оторва» и стану бандитом, но он возразил, сказав: «Нет, он пойдет по пути добра, потому что у него мама тренер». И мне запомнились на всю жизнь его слова обо мне. Я очень уважал его, и дал себе слово следовать пути, о котором он мне сказал. Я долго думал, как связаны между собой путь добра и то, что моя мама тренер. Я и сейчас не понимаю логики, но все же он оказался прав, и слова человека, вызывающего у меня уважение, заставляли меня идти по этому пути…

В шестом классе меня перевели в другую группу, и я оказался среди своих заклятых врагов еще с детского сада. Но надо признать они повели себя достойно, против одного не лезли. Да и, к счастью, меня быстро вернули в группу к Владу.

К седьмому классу мы с Владом стали «не разлей вода». Над нами подшучивали, потому что мы даже за хлебом вместе ходили. Было ощущение поддержки в любой ситуации. Уверенность. Мы заступались за слабых. Слушали рэп. Ходили с ножами «бабочками».

«Сила не в силе, сила в уме, сила не в насилии и не в чистой воде», – – слова одной рэп– группы запечатлелись в моей памяти на всю жизнь. Я понимал, что жизнь не наградила меня крупным физическим телосложением, значит моя сила в уме, но тогда нужна была именно физическая: глупым не объяснишь, а бороться за справедливость надо…

В 8 классе меня избили в туалете. Я попытался обратится к маме – «Ты должен сам разбираться в своих делах». Противник – на голову выше. Бой один на один. Перебит глазной сосуд. Вкус победы. Я бился на глазах у всей школы и, конечно, заслужил большое уважение.

Надо признать, мы всегда с Владом следили за порядком в классе, чтобы все было по справедливости и не было беспредела. И нас слушали. Наш класс был самый дружный. Мы ходили на разборки всем классом, и никто из ровесников никогда не нападал на наших. А если такое случалось, то обидчики получали жесткий отпор. Тогда я очень привязался к классу. Это был отличный сплоченный коллектив, в других классах я такого не замечал.

Лето. «Ты поедешь в другую деревню». – «Нет, я хочу в ту, в которую ездил, к отцу и брату». – «Там, куда поедешь ты, нужно помогать, больше некому». Поехал, хотя и было очень обидно. Там было все по-другому. Приходилось работать с утра до вечера без выходных. Косили, заготавливали сено, пололи. Но там не ощущалось гармонии. В прошлой деревне мы тоже много работали, но там был график, теннис после работы, на выходных мы ходили на рыбалку, за грибами, сплавлялись на байдарках. Да и работать было интереснее, я работал со взрослыми и было интересно получать все новые и новые знания. А теперь часто приходилось работать одному. Но и там я скоро освоился.

В этой деревне я впервые почувствовал симпатию девушек. Ночь. Костер. Звезды. Сеновал. И мне начинает здесь нравиться.

Там я начал общаться с бабушкой. Только теперь я понимаю, насколько мудрой она была. Как умело она обращалась с другими людьми, добиваясь своих целей, никого не унижая и никому не причиняя обид.

И дедушка. Это был железный человек, который стал для меня авторитетом. В нем чувствовалась какая-то внутренняя сила, и это ощущали все окружающие. Дедушку все уважали. Он ни с кем не сюсюкался, говорил коротко и по делу, но его все любили и ценили.

Не любили его только алкоголики. Они завидовали ему: у него был первый мотоцикл, первая машина и вообще он был первый. Первый во всем. С таким человеком нелегко жить, но бабушке это удалось. Ее мудрость позволила создать гармонию в их отношениях. И их любовь, нежные поцелуи и редкие объятия я помнил до самой смерти дедушки.

Старость брала свое, вскоре у дедушки случился инсульт, паралич половины тела. В больнице я впервые увидел его слезы. На следующий день нам сообщили, что он умер. В его шкафах я нашел огромное число книг из разных сфер: здоровье, спорт, пчеловодство, автомобили. К нему приезжали из всей области для консультаций по пчеловодству. Он бегал по утрам, тренировался с гантелями. И приучал к этому меня. Пять километров ежедневно босяком, обливание. Я просто не мог этого не делать, он был для меня авторитетом, и я тоже хотел быть таким как он, я тоже хотел быть первым.

Девятый класс. Сестра приехала с кавалером из Франции. Отчим: «Вы чего тут приехали, даже не поздоровались?». И тут я ударил его. Он убежал в ванну. «Выходи, трус!» Снова победа!

К этому времени у нас сложилась группа друзей из четырех человек. Я лидер. Это была крепкая дружба. Мы были – не разлей вода. Я следил, чтобы она не разрушилась. Слушаем русский рок, Цоя, Круга. Я любил песню Mr. Credo:– «Старый гуру, добрый гуру, правду сказал, десять нашел, больше украл, сто потерял», а также «Наутилус»: «Стали сталью мышцы наши. Закаляйся лбом об стену. Вырастим крутую смену!». Мы, как и другая молодежь, занимались спортом, играли в компьютерные игры, курили, иногда выпивали.

Город Гагарин – криминальный город. Били просто ни за что, так осуществлялся передел власти между группировками. Стать членом группировки – мечта молодежи. Если нет – ты «лох».

Старшие нас ограбили. Не то чтобы было жалко отнятое имущество, но было обидно: где справедливость? К Белорусу, кротко, с уважением. На следующий день на виду у школы дядьки здоровые извиняются, прощения просят перед хилым пацаном. Ладно, прощаю. В тот момент авторитет перед ровесниками очень возрос.

Организуем свою группу, помещение оборудуем, тренируемся, по груше бьём, спарингуемся, набиваем кулаки. Потом все оборудование сломали «старшаки» из самой влиятельной группировки. Жалко. Опять к Белорусу. «А иди к нам?» Счастье – без отборочных боев я попал в самую влиятельную группировку. Теперь только слово, что ты из этого подвала, и тебя все боятся пальцем тронуть, пусть даже они и старше. Даже взрослые опасались этой группировки, менты заходили к нам постучав в дверь, извинившись за беспокойство.

Ровесники из группировки нам велели своровать краску из гаражей. Я отказываюсь: «Я пришел, чтобы тренироваться, воровать не буду». – «Получишь от Макса». Следующий день. Страшно. Макс: «Здорово! Как дела? Если кто будет лезть, обращайся». Справедливость все-таки есть! Но все равно ушел из группировки.

Победы кончились… Появляется страх. Гордыня уменьшается, но все же остается.

В тот момент мне казалось, что меня уже ничто не может остановить. Успех породил гордыню… И началось неприятности, одна за другой…

Скатился уже в учебе до семи троек. Чувствую, что надо браться за учебу. Скоро в институт. Мечтал стать адвокатом.

В 10 классе перешел в другую школу. Взялся за учебу, ходил месяц к репетиторам по алгебре и химии. Щелкал дополнительные задания как семечки. Как же все это легко! Окончил без троек. Подтянул все предметы.

В это время познакомился с Данилой, тоже из неблагополучной семьи. Много времени проводим вместе, рассуждаем, философствуем. Тогда-то мне и захотелось понять смысл жизни, начал читать философскую литературу.

Умудрился вступить в конфликт с двумя разными группировками, а связей в новой школе не было, былые же связи утратили свою силу, Белорус был в Смоленске, учился в школе милиции. Все переменилось.

На дискотеке наезжают, да еще так подло: я один, а их десять, и вместе с их старшими. И не просто побить, а унизить хотели. Никогда терпеть этого не мог. Злой, захожу к Владу, идем на квартиру к зачинщику вызывать на бой один на один. Открывается дверь, злость переполняет меня. Без всяких вопросов начинаю драку. Влад, разнимает, он такого не ожидал, дома родители. Назначаю ему встречу на вечер.

Идем, их человек двадцать, среди них и старшие ребята, они в предвкушение победы. Но мы этого ожидали. Белорус попросил одного из своих, Олега, посмотреть, чтобы все было по справедливости. Они, конечно, жутко разочаровались, увидев влиятельного в то время человека. Авторитет решал тогда все. Мы втроем их двадцать, но никто даже не рыпнулся.

Бьемся, бой был равный, долгий. У меня уже нет сил. Но он вдруг первый сдается. Я расстроился из-за того, что это не чистая победа, ведь на меня смотрел авторитетный человек, Олег. Но он только с улыбкой сказал: «Ты боец!». И мы, счастливые от того, что справедливость восторжествовала, пошли гулять.

За Владом тоже было немало подвигов. До 10 класса он ходил на каратэ, и это дало ему большую силу.

Как-то раз на дискотеке к нему подходит парень старше его и бьет головой ему в лицо, просто так, ни за что. Мы знали его, он был старше, а возраст в те годы решал многое: даже если на год тебя старше, то это большой перевес. Но Влад вызвал его один на один. Это был страшный бой. У Влада разбиты брови, кровь заливает его глаза, но он применяет удушающий прием. Это победа, для нас это победа…. В этот момент на него налетела толпа, пару раз ударили ногами. Я ничего не мог сделать, встал возле него и отталкивал всех, крича: «Гады, это нечестно!». Бой возобновился, но Влад уже ничего не видел, кровь заливала ему глаза. Нам позволяют уйти, не догоняют, все понимаю, что правда за нами.

Единственное, что нас разрушало тогда – это алкоголь. Мы тогда этого не понимали, но он делал нас слабыми. Тогда пили все вокруг, это было в порядке вещей. Везде наркотики, грязь. Это был просто кошмар. Но это город, в котором мы родились, а его, как и родителей, не выбирают.

И все же у нас была голова на плечах. Мы не лезли в криминал, мы просто отстаивали свои права. Многие из наших знакомых уже сидели в тюрьме за разбои, близкие знакомые становились наркоманами, другие спивались у нас на глазах. Мы все-таки держались, хоть и давали порой слабину.

А как мы играли в баскетбол. Не то что бы мы были сильны в технике. Но дух победы и единства делали свое дело, мы выигрывали, мы вырывали победу. Тогда я понял, какую огромную силу имеет единство и вера.

И снова лето. Деревня. Конфронтация с соседней деревней из-за девушек. Били раз. Их много, они сильнее. Угнетало чувство несправедливости. Окружают человек двадцать старших: «Скажешь, что ты – «чмо», отпустим». Страшно. Думаю: «я должен быть сильным!». «Нет». – «Что?!?!» – «Нет, не скажу». Удар. Встаю. Говорят, если бы сказал, пинали бы все, а так тебя пальцем больше никто не тронет. Снова появляются старшие, которые оберегают.

Одиннадцатый класс. Удар высоковольтки, падение с электрического столба. Перелом руки со смещением, сотрясение мозга. Одевают аппарат Илизарова. Рука начинает гнить. Спать невозможно. Отчим: «Иди мусор выноси». Я ему: «Совсем что ли с ума сошел, я еле хожу». Он драться лезет. Звоню папе. Переезжаю к нему. Лето. Друзья разъехались. Один. Мне было очень одиноко. От одиночества начал рисовать портреты людей и впервые понял, что получается очень неплохо.

Институт. Потеря всех связей, снова один. Страх.

Мама хотела, чтобы я поступал в Бауманский, но когда я не поступил с первого раза, то пошел без спроса на юридический – я же мечтал стать адвокатом.

Учеба нравилась. Были преподаватели от Бога, порой мы рассуждали с ними. Видно было, что они возлагают большие надежды на меня. На те предметы, преподаватели которых мне не нравились, или где нужно было просто писать под диктовку, я не ходил из принципа. Со школы не любил подхалимства и формальностей. Я пришел за знаниями, и я их получал. А терять время на переписывание книги глупо, я ее дома самостоятельно изучу с большей эффективностью.

Особенно нравился предмет «Истории государства и права зарубежных стран». Разумовский – лучший преподаватель, которого я когда-либо встречал. Меня впечатлили умы Английской империи. И запомнилось его простые, но верные рассуждения о власти. Все руководители имели прозвища. Власть – это бандиты. Власть – это самая сильная преступная группировка. Власть берется силой, и по-другому быть не может, потому что только самая большая сила может поддерживать порядок и стабильность в стране. Да и как по-другому. Власть, основанная на добре, не сможет продержаться долго. Невозможно быть у власти с главным принципом добра «ударили по левой щеке, подставь правую» ….

Не нравился только коллектив. Все были сами по себе или разбивались по группам. Я впервые оказался как-то в стороне, наверное, потому, что заступался за одного слабого, его все обижали. Чудной он был, но жил рядом со мной, поэтому мы вместе ходили в институт. Жалко его было.

Барыги, какие-то были, наркотики продавали – и неприятные люди, да еще многие старше меня. Один не повоюешь против этого беспредела. Страшно. Я не должен быть таким слабым!

С одним из таких барыг однокурсником у нас с самого начала был конфликт. Он вел себя нагло, дерзко и хитро. Я не любил таких с детства. Знал, спиной к нему не повернёшься, увидит слабину, нанесет удар. И он нанес. Мы группой что-то отмечали в баре, я сильно перепил и задремал, опершись на стол. Чувствую сильные удары по щекам, поднимаю голову, он. Я говорю: «Все хватит, я очнулся». А он продолжает, видно, что на показ бьет, думает, пьяный, можно оторваться. Меня такая злость взяла. Говорю: «Пойдем, выйдем». Сам на ногах еле стою. Выходим, без разговора наношу удары, он начинает крутиться, падает. Я злой как собака, дальше бью, но пьяный, сам не удерживаюсь на ногах и падаю, он на меня, продолжаем драться. Разняли. В институт я вышел тогда первый, через два дня, он позже. Он хоть и знал пацанов старших, но разборок устраивать не стал, я внешне слабее его, дойдет до драки один на один – опозорится. Но напряженные отношения у нас были на протяжении всего времени учебы.

Жил я у тети. Тесно было в однокомнатной квартире. Слушал Макаревича «Мир прогнётся под нас». У тети появился новый муж, ВДВшник. Двухметровый, отмороженный алкоголик. Бил ее. Я вступался, но справиться не мог. Страшно. Я не должен быть таким слабым!

Я был новый в районе. Страшно. Наезжают. До драки, правда, не доходило. Но и отпора дать не мог, их много, а за мной никого.

Иду на кикбоксинг. Тренируется один из наезжающих. Стыдливые глаза вниз. А вдруг тренер узнает. Занимаюсь с мастером спорта Василием. Бегаю по утрам вокруг водохранилища, купаюсь в холодной воде. Выступаю на соревнованиях, чувствую силу. Ринг. Зрители. Страшно, но не так как на улице. Второе место.

Этот период сильно врезался в мою память. Я снова чувствовал себя счастливым человеком. Тренировки в высоком темпе, на грани сил. Четкий график. Впервые бросаю курить надолго. И бег. И этот бег! Какие поразительные ощущения. Сначала пробегал дистанцию за сорок минут. Вокруг водохранилища, по хвойному лесу. Чувствовал единение с природой. Цель – тридцать минут. Ежедневные усилия воли. Но стопор на тридцати двух минутах. Тогда я впервые начал понимать, что наше мышление очень важно. Я отрешался от тела. И представлял себя машиной. Паровозом с отточенными до мелочей движениями, совершенной машиной. Чух-чух, чух-чух. Голова высоко, и уже нет тебя, только эта машина, которая рвется вперед, и глаза, которые уже там, где победа. Мысленно увеличиваешь темп паровоза, и тело следует твоему разуму. Восхищенные глаза прохожих, ты не бежишь, ты летишь, и больше нет никого и ничего кроме этого полета. Тридцать минут. Высота взята! И счастье в глазах. Апрель месяц, рыбаки, закутавшиеся в тулупах. А ты снимаешь с себя одежду и погружаешься в прохладную, освежающую воду. Восхищенные глаза озябших от холода рыбаков.

Это были счастливые моменты. Тренер уже видел во мне большие перспективы и начал заниматься индивидуально. И я хочу этого, я хочу побеждать. Но наступает лето. Мама говорит, чтобы я ехал в деревню, надо помогать бабушке. И передо мной возникает дилемма: сострадание или собственное счастье. Еду в деревню и все снова сбивается. Я не должен быть таким слабым!

Конечно, хотелось посвятить себя спорту, но у меня до этого было два сотрясения, да и пользы никакой и никому от этого. Столько мыслей уже в голове, нельзя их зарывать.

Обзавожусь знакомствами, в том числе и в секции кикбоксинга. Влад переезжает в мой город в институт. Появляется поддержка, легче становится. Переезжаю к новому знакомому, живем в частном доме в одной комнате. Начинаю увлекаться философскими книгами. Смотреть в будущее. Понимаю, что жить в одной комнате больше не могу. Нужно одиночество.

Сидим у нового знакомого, выпиваем. Вспоминаю фразу Коэльо: «Если ты чего-то очень хочешь, то вся вселенная будет стремиться к тому, чтобы ты этого достиг». Говорю, что если захочу, то стану хоть президентом. Я в это абсолютно верил, но не хотел. Меня и до сих пор подкалывают этим, но почему-то, читаю в их глазах долю веры….

Я как заколдованный: все удивлялись, почему именно со мной происходят постоянно драки и конфликты. Появляется сила, но пропорционально увеличивается сила соперников. Всем даю отпор, но подводят случайности. И только сейчас я понимаю, что эти случайности были не случайны и вели к лучшему.

Мент в штатском, крепкий мужик, я почти одолел его, чувствую страх в его глазах, наношу удары, отступает, но тут я спотыкаюсь об трубу. Его друзья стоят рядом, начинают меня пинать. Я весь в крови. Утром голова не поднимается.

Группа из пяти человек, бью серии по два удара на отходе, страха почти нет, бои на ринге закалили. Люди смотрят, восхищаются. Удар в спину. Падаю, тут же начинают наносить удары один за другим со всех сторон.

В Гагарине бой один на один, побеждаю, но толпа за него вступается. Пинают. Нос сломан.

–

В памяти запечатлелся момент, когда на Влада наехали среди бела дня два здоровых мужика, начали душить. Стою в стороне, вижу, что не справлюсь. Встает выбор: смотреть, убегать, драться. Я должен быть сильным! Подбегаю, бью серию из трех ударов. Влад вырывается. Бежим в общагу. Через пять минут выбегаем вдесятером. Вахтерша на проходной кричит: «Они менты, кто выйдет из общежития отчислим. Все испугались этого и не пошли, а один не справлюсь.

Снова возникает злость из-за несправедливости.

Переезжаю в комнату в общежитии с общей кухней и душем. В соседних комнатах: в одной – алкаши, в другой – кавказцы. Первый день. Кого-то в армию провожают. Ломятся ночью: «Выходи козел!». Не открываю. Страшно. В руке подлокотник от кресла. На следующий день надо разбираться. Приезжаем с Владом: «Чего хотели вчера?!» – «Ничего». Испугались. Установился мир.

Одиночество. Читаю философские книги и бизнес-литературу. Начинаю понимать принципы бизнесменов. Меняется мировоззрение. Многое теперь осознаю совсем иначе. Понимаю, что не хочу быть юристом по ряду причин. Хочу быть успешным, но не хочу делать ничего плохого. Какой путь у юриста? Адвокат – защитник богатых, зачастую защитник денег, добытых грязным путем, или бедный государственный адвокат. Прокуратура, милиция – система, которая ломает, изменить ее невозможно: ты либо под ней, либо она тебя уничтожит или отторгнет. А просто бумажной крысой я быть не хотел. Не хотел доказывать на основании буквы закона виновность человека, о котором я знаю, что он ничего плохого не делал, оправдываясь перед собой тем, что это моя работа. Впервые зарождаются мысли уйти из института.

Сестра дает еще книги Коэльо. «Воин света». «Алхимик». Зачитываюсь. Начинаю обращать внимание на знаки. В тот момент даю слово, что я буду бороться со злом, с дьяволом!