Читать книгу Братья Карамазовы. Том III. Книга 1 - Сергей Вербицкий - Страница 15

В начале декабря на открытии VII отдела Общества, на Шлиссельбургском тракте, присутствовал градоначальник Фуллон. Он обратился к рабочим с сочувственной речью:

– Первым долгом как первое лицо города я буду во всякое время способствовать, чтобы рабочие могли бы всегда одерживать верх над капиталистами и всегда добиваться того, чего они желают. А я всегда сторонник народа, всегда готов помочь вам в ваших интересах и нуждах.

Раздались громогласные аплодисменты, но Алексей Федорович был всегда начеку и этим словам, конечно, не поверил, а только натянуто улыбнулся.

В середине декабря на конспиративной квартире он собрал председателей отделов союза на совещание для обсуждения способа проведения более широкой агитации и постановления общеземским съездом о политической амнистии.

Решено было подготовить и распространить среди рабочих заводов и фабрик листовки, в которых бы говорилось о необходимой поддержке всего рабочего класса столицы, нам важен каждый человек, лишь только в том случае правительство прислушается к нашим требованиям.

Все согласились и оставили этот вопрос на конкретной проработке и перешли ко второму, самому главному, ради чего и собрались в таком узком составе.

– Я, господа, не буду снова повторять, что был на общеземском съезде и взял его постановления и одно из них, вот оно, – сказал Алексей Федорович и показал бумагу, – содержит… я даже не стал его копировать для вас, а просто прочитаю: «[Проект постановления о политической амнистии].

«Частное совещание земских деятелей в заседании 8 ноября 1904 г. по обсуждении вопроса об общих условиях, необходимых для правильного течения и развития нашей общественной и государственной жизни, независимо от основных заключений по означенному вопросу, изложенных в особом протоколе, признало необходимым высказать следующее свое мнение:

а) находя, что Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия 14 августа 1881 г. является одним из главных условий, создающих почву для административного произвола и общественного неудовольствия и тем препятствующих взаимному доверию и единению правительства и населения, признает желательной немедленную отмену названного Положения;

б) имея в виду, что основанная на вышеупомянутом Положении система административной репрессии, применявшаяся в последнее время с особой силой, имела своим последствием множество жертв административного произвола, подвергшихся различным карам и ограничениям прав, совещание считает долгом высказаться за необходимость полного освобождения от всех взысканий, наложенных в административном порядке;

в) вместе с сим совещание выражает надежду, что актом помилования по отношению к лицам, подвергшимся преследованию и наказаниям по политическим делам, верховная власть внесет в страну умиротворение».

Оглашенная редакция этого постановления принята собранием.

– Теперь хочу вас спросить, нужно ли нам принимать что-то подобное или в политику мы лезть не будем, потому что нас интересуют исключительно трудовые вопросы, а именно взаимоотношения собственника и нанятых им рабочих? – спросил Алексей Федорович и посмотрел на собравшихся.

– Не повредит ли такое постановление деятельности нашей организации? – сказал представитель текстильщиков.

– А без этого, эту «глыбу», правительство, и не сдвинуть с места, – сказал представитель плавильщиков.

– Я лично думаю, что об этом пока рано говорить. Нужно думать, как удвоить или даже утроить членов нашей организации, чтобы мы имели полновластный голос, а не писк из-за угла, – сказал представитель с Путиловского завода, и все собравшиеся заулыбались.

– О свержении существующей власти думают социал-демократы. Рабочие и фабриканты для них лишь средство, чтобы достигнуть своей цели. Я думаю, им глубоко наплевать на бедственные условия, в которых сейчас находятся рабочие, но все-таки полагаю, что с ними и другими общественными организациями нужно, может, не объединяться, но хотя бы координировать свои действия, – сказал Алексей Федорович.

– А я считаю, что думать о смене власти необходимо именно сейчас. Оглянитесь, какие перемены назревают, и, если мы не возглавим протестные настроения в рабочей среде, мы тогда окончательно и бесповоротно уйдем в прошлое, откуда уже возврата не будет, потому что наше место займет какая-то другая организация или партия, которая идет в ногу со временем и отвечает на его запросы, – сказал Рутенберг.

– Ставлю на голосование… – сказал Алексей Федорович. – Кто за то, чтобы начать проработку постановления об амнистии политзаключенных? И выработку нашим собранием политической программы? Трое. А кто, чтобы этого вопроса пока, я подчеркиваю, пока не касаться, думаю, до середины февраля, когда станет ясно с положением на русско-японском фронте? Шесть. В результате, значит, займемся агитацией за вот такую программу. Ее же я хочу вам сейчас представить и поставить на голосование:

Меры против невежества и бесправия русского народа: 1) свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, печати, свобода собраний, свобода совести в деле религии; 2) общее и обязательное народное образование за государственный счет; 3) ответственность министров перед народом и гарантия законности управления; 4) равенство перед законом всех без исключения; 5) немедленное возвращение всех пострадавших за свои убеждения.

II. Меры против нищеты народа: 1) отмена косвенных налогов и замена их прямым, прогрессивным и подоходным налогом; 2) отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земель народу.

III. Меры против гнета капитала над трудом: 1) охрана труда законом; 2) свобода потребительно-производительных рабочих союзов; 3) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ; 4) свобода борьбы труда с капиталом; 5) участие представителей рабочего класса в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих; 6) нормальная заработная плата.

Все! Товарищи! Ставлю на голосование как основу для выработки более подробной программы наших действий. Прения, я думаю, оставим на более позднее время. Прошу проголосовать. Кто «за» товарищи? Поднимите руки. Так, я вижу, все «за», значит, дальнейшее голосование уже не имеет смысла. Я прекращаю процедуру голосования и на этом предлагаю закончить наше собрание, – встав и задвинул свой стул под стол, сказал Алексей Федорович.

Дневник Николая II: Холод увеличился и дошел до 15°. Был занят все утро. Завтракали в половине второго: д. Алексей и все остальные. Пошел гулять после доклада Пратасова. Вечером принял Мирского. К обеду приехал Миша. В 9½ простился с д. Сергеем, Эллой, Марией и Дмитрием, они поехали в Москву. Провели вечер вдвоем.