Читать книгу Братья Карамазовы. Том 3. Книга 2 - Сергей Вербицкий - Страница 8

В стенах École des Beaux-Arts de Paris (Школа изящных искусств Парижа), Алексей Федорович и Ева Александровна оказались через день после их посещения Лувра. Она находилась в центре известного квартала Сен-Жермен-де-Пре – на левом берегу Сены. Этот квартал характеризовался парижской творческой интеллигенцией, как район, где свободно живется всяким вольнодумцам.

На начало XX века во Франции приходится период третьей республики. За прошлый век французы пережили три революции (1830, 1848, 1870 гг), и поражение в Наполеона III во Франко-прусской войне, в результате которой ему пришлось сдаться в плен, что означало его низложение, а в стране тем временем произошла буржуазно-демократическая революция, которая уничтожила Вторую империю и установила Третью республику. Усилились конфликты власти с католической церковью, ратовавшей за ее полное отделение от государства. На этом фоне выросли милитаристские настроения во французском обществе и его стремление к реваншу за поражение в войне. Горечь поражения, обескураживала, ослабление влияния католической церкви и практически полное отсутствие цензуры привело к возникновению принятия обществом богемного образа жизни. Буржуазия потеснила аристократию, возрос спрос на произведения искусства способствовавший появления целой плеяды художников, поэтов и писателей, отражающих в своем творчестве состояния и призыв к пути дальнейшего развития французского общества. И потому, когда была направлена заявка в директорат школы на проведение спиритического сеанса, отказа не последовало поскольку в учебном заведении учитывали нынешнее безысходного состояние французского общества и влияния богемы на него.

Школа основана в 1671-м году благодаря протекции Кольбера первого министра короля Людовика XI (вначале находилась прямо напротив Лувра), а позже ее расширили путем присоединения Королевской академии живописи и скульптуры, созданной первого живописца короля Лебреном в 1648-м году. Автором ее архитектурного проекта был Феликс Дюбан, а в строительстве были использованы фрагменты ранее разрушенных зданий из разных частей Франции, что придало зданию уникальную оригинальность и связало его с разными историческими эпохами. Территория школы вся пропитана искусством, начиная с ворот, колонны обрамлены бюстами Николя Пуссена. А в центре двора школы на вершине колоннады стоит скульптура П. Пюже. В амфитеатре находится огромная фреска, принадлежащая перу Поля Делароша. На ней изображены семьдесят пять ярчайших художников от древности и до семнадцатого века – эта виртуозно исполненная работа символизирует величие изобразительного искусства. Ее художественная коллекция насчитывает около 2000 картин, 600 архитектурных элементов, более трех тысяч скульптур, 70000 фотографий, 45000 архитектурных чертежей, 65000 исторических книг. Исторически школа считалась главной цитаделью французского классицизма в искусстве. Среди её выпускников – Буше, Фрагонар, Давид, Энгр, Жерико, Делакруа, Дега, Моне, Ренуар, Сёра.

Во Дворце Этюдов, в наградном театре, где располагалась  панорамная настенная картина написана маслом  Полем Деларошом, длиной 27 метров, изображающую семьдесят пять великих художников всех возрастов в беседе, собранных в группы, главный последователь основателя французского спиритизма Аллана Кардека, можно сказать апостол спиритизма Леон Дени и его ближайшие единомышленники: Габриэл Деланом основатель журнала "Union Spirite Française" (Союз французских спиритистов) и Камилла Фламмарион астроном, и организовали встречу французского бомонда, для проведения сеанса спиритизма и популяризации психических явлений, в области спиритуализма.

Среди присутствующих были художники: Пабло Пикассо, Андре Дерен, Кис ван Донген, Фернан Леже, Хуан Грис, Морис де Вламинк, Клод Моне, Огюст Ренуар, Жан Беро, Пьер Боннар, Анри Матисс, а также поэты романской школы Жан Мореас, Франсуа Жамм, Поль Фор. Писатели: Анри де Ренье, Пьер Луис, Пьер Лоти, Клод Фаррера, Ромен Роллан, Анатоль Франс и Марсель Пруст.

Алексей Федорович и Ева Александровна были на этом собрании под патронажем «Общества друзей русского народа». Его председатель, Анатоль Франс известный как писатель Жак Анатоль Франсуа Тибо, постоянно крутился вокруг них представляя им всех гостей.

– Un grand sommeil noir

Tombe sur ma vie:

Dormez, tout espoir,

Dormez, toute envie!

Je ne vois plus rien,

Je perds la mémoire

Du mal et du bien…

O la triste histoire!

Je suis un berceau

Qu'une main balance

Au creux d'un caveau:

Silence, silence!

«Я в черные дни…»

Я в чёрные дни

Не жду пробужденья.

Надежда, усни,

Усните, стремленья!

Спускается мгла

На взор и на совесть.

Ни блага, ни зла —

О, грустная повесть!

Под чьей-то рукой

Я – зыбки качанье

В пещере пустой…

Молчанье, молчанье!)

(Поль Верлен:)

Перевод Ф.Сологуба

Процитировал Верлена, Яннис Пападиамантопулос, в литературе известный как Жан Мореа́с, и протянул руку Алексею Федоровичу. Анатоль Франс стал бегло переводить на русский продекламированное стихотворение. Алексей Федорович, почти ничего не понял, но в ответ пожал руку Мореасу и заулыбался.

Обожаю французскую поэзию. В ней столько шарма. Ничего не понимаешь, а все одно, как-то на душе тепло становиться, – сказала Ева Александровна.

C'est le passé, maintenant voici: (Это было когда-то, теперь вот:) – сказал Янис.

Seulement aux morts mon visage est tourné,

Je ne suis pas d'accord avec ma gloire,

Le grain de mes sillons vit un corbeau,

Je ne récolterai pas la moisson, même si je laboure et sème.

Mais je ne me Plains pas. Laissez Aquilon en colère,

Laissez-moi stigmatiser, laissez qui veut-fistule:

Et si votre, Oh Lyra, tintement silencieux

Plus habile chaque jour devient plus propre?

«Лишь к мертвецам лицо обращено мое…»

Лишь к мертвецам лицо обращено мое,

Я все не сговорюсь со славою своею,

Зерном моих борозд живится воронье,

Мне жатвы не собрать, хоть я пашу и сею.

Но я не сетую. Пусть злится Аквилон,

Пускай меня клеймят, пускай кто хочет – свищет:

Что нужды, если твой, о лира, тихий звон

Искусней с каждым днем становится и чище?

(Жан Мореа́с:).

(Перевод: Б. Лившиц)

Все дело в том, что он пытается вдохнуть в поэзию утраченный «латинский» дух трезвости, внутренней собранности и моральной силы, создать «романскую школу». Однако, если в полемике о формальных качествах литературы ему, как представителю «неоклассицизма» удается кое-что противопоставить символистам, то изменить дух поэзии, избавиться от пессимизма ему явно не под силу. И это, очень печально, – сказал Анатоль Франс.

Ne vous y trompez pas (Не заблуждайтесь), – сказал неожиданно появившийся перед ними, Жори́с-Карл Гюисма́нс, чиновник Министерства Внутренних Дел Франции. Как хобби или увлечение, у него было писательство. – Tout l'art antérieur servait la beauté. Le nouvel art doit servir la vérité. Il n'y a donc pas de sélection, pas de thèmes interdits pour l'art! La vertu et le vice sont tout aussi importants pour l'artiste. Que la plume de l'écrivain, le pinceau du Scribe vivant, le couteau du sculpteur capturent la nature telle qu'elle est, «non lavée», non peinte, vierge. (Все предшествующее искусство служило красоте. Новое искусство должно служить истине. Поэтому никакого отбора, никаких запретных тем для искусства нет! Добродетель и порок одинаково важны для художника. Пусть же перо писателя, кисть живописца, резец скульптора запечатлеют природу, как она есть, «неумытую», неприкрашенную, первозданную.)

Алексей Федорович с Евой Александровной в страхе переглянулись, а Анатоль поспешил их успокоить, сказав, что у Жорис-Карла большой талант в литературе и он скорей писатель нежели чиновник министерства.

Vous savez, je suis ici pour deux raisons. La première est de vous voir Monsieur Karamazov. Ne soyez pas surpris, mais nous, au ministère, connaissons votre arrivée. J'ai de la sympathie pour vous. Vous êtes le héros de votre peuple, ce n'est pas douteux. Et par type d'activité, bien sûr. Et la deuxième raison de ma visite ici, c'est que cette année, j'ai un cancer et je veux bien sûr savoir ce qui m'attend. Vous savez, tout le monde veut percer le secret de la mort. (Вы знаете, я здесь по двум причинам. Первая, это увидеть вас месье Карамазов. Да, не удивляйтесь, но нам, в Министерстве, известен ваш приезд. Я питаю к вам скрытые симпатии. Вы герой своего народа, это несомненно. Ну и по роду деятельности конечно же. А вторая причина, моего визита сюда, это то, что в этом году у меня обнаружен рак и я конечно хочу узнать, что ждет меня впереди. Вы понимаете, каждый хочет разгадать секрет смерти.) – продолжил он, после того как Анатоль дал необходимые пояснения.

Как только Жори́с-Карл завершил свой монолог, он так же загадочно удалился, а Анатоль повел их к светскому льву, писателю обративший внимание читающей публики на ассоциативный характер человеческого мышления, Марселю Прусту.

Вы знаете, его не интересует действительность, она для него слишком скучна. Его занимает, то, как реагирует человеческое сознание на его изменения. Он, наверное, первый воспроизвел художественный анализ психического состояния человека, находящегося в нашей реальности. В каком-то смысле, он пошел дальше реализма и натурализма, открыв новые границы в литературе, – сказал Анатоль и коротко представил их ему.

Oh, mon conseil: concentrez-vous sur vos sentiments aujourd'hui et vous comprendrez beaucoup de choses. (О, мой вам совет: сосредоточьтесь сегодня на своих чувствах и вам многое станет понятно), – сказал он, очаровательно улыбаясь.

Spiritisme et socialisme, il y a quelque chose de lié à ces concepts, (Спиритизм и социализм, есть что-то родственное в этих понятиях), – присоединился к ним Ромен Роллан, -une sorte de mise à jour qu'ils portent, bien que quelle mise à jour peut apporter la mort? Mais alors que je suis imprégné des vérités du socialisme, la joie sans limite m'envahit, je sens une vie infinie s'ouvrir devant moi. Je n'ai jamais vu une telle lumière. Ils disent que quand une personne meurt, elle voit aussi beaucoup de lumière, apparemment il comprend une nouvelle idée. On m'a dit ici que vous êtes le même Karamazov qui a fait la révolution en Russie. Vous portez l'illumination, votre patrie mourra si les idées du socialisme ne s'épanouissent pas en elle. Dites-vous êtes prêt à les porter? (какое-то обновление они несут, хотя какое обновление может принести смерть? Но по мере того как я проникаюсь истинами социализма, беспредельная радость овладевает мною, Я чувствую, как передо мною открывается бесконечная жизнь. Я никогда еще не видел такого света. Говорят, что когда человек умирает, он тоже видит много света, видимо он постигает новую идею. Мне тут сказали, что вы и есть тот самый Карамазов, что совершили революцию в России. Вы несете просветление, ваша Родина умрет, если в ней не расцветут идеи социализма. Скажите вы готовы их нести?)

Да, я готов, – ответил Алексей Федорович, как только ему на ухо перевел слова Роллана, Анатоль.

S'il y a un espoir d'éviter la mort qui menace l'Europe moderne, et votre Russie et elle et notre société, elle et votre art, alors cet espoir réside dans le socialisme. C'est seulement en lui que je vois le début de la vie. Au cours des cent prochaines années, l'Europe et votre Russie seront socialistes, ou ils cesseront d'exister. Je veux travailler dur pour faire revivre l'art que, avec le guide, je vois à la lumière d'un nouvel idéal. L'art bourgeois est frappé par l'infantilisme sénile, et c'est la fin de son développement. Jusqu'à présent, j'ai cru que l'art était voué à la mort. Non, un art s'éteindra et un autre s'enflammera. Je veux montrer la prochaine mise à jour des sujets et des acteurs, la santé harmonique, le droit viril d'un nouvel art à exister. (Если есть какая-нибудь надежда избежать гибели, которая угрожает современной Европе, и вашей России и ее и нашему обществу, ее и вашему искусству, то надежда эта заключается в социализме. Только в нем усматриваю я начало жизни. В течение ближайших ста лет Европа и ваша Россия будет социалистической, или они перестанут существовать. Я хочу работать изо всех сил над возрождением искусства, которое вместе с Гедом я вижу в свете нового идеала. Буржуазное искусство поражено старческой инфантильностью, а это – конец его развития. До сих пор я считал, что искусство обречено на гибель. Нет, угаснет одно искусство и возгорится другое. Я хочу показать предстоящее обновление сюжетов и действующих лиц, гармоническое здоровье, мужественное право нового искусства на существование.)

Brillamment (Блестяще) – вырвалось у Анатоля.

Dites-moi, vous détestez la bourgeoisie aussi? (Скажите, а вы тоже ненавидите буржуазию?), – спросил Роллан у Алексея Федоровича.

У нас не буржуазия, хотя и она тоже, душит народ. У нас царь узурпатор, – ответил Алексей Федорович.

Attention, Monsieur et Madame. Aujourd'hui, les travaux se dérouleront comme suit. Léon Denis vous donnera une conférence sur le spiritisme, puis une séance de spiritisme sera organisée pour les invités spéciaux. (Внимание, месье и мадмуазель. Сегодня работа пойдет следующим образом. Леон Дени вам прочтет лекцию о спиритизме, а затем для специально приглашенных будет организован спиритический сеанс), – сказал незнакомец, вошедший за кафедру.

Чтобы вам было понятно, о чем он будет говорить, я взял его речь и перевел. Вот, читайте, – сказал Анатоль и подал листок бумаги Алексею Федоровичу.

"Наша доктрина восходит к Сократу и Платону, которые уже предвосхитили христианскую идею. И в их постулатах изложены основные принципы спиритизма.

I. Человек – это воплощённая душа. До своего воплощения она существовала в соединении с основными типами, идеями истины, блага и прекрасного; воплощаясь, она расстаётся со всем этим и, вспоминая о своём прошлом, она в большей или меньшей степени мучается желанием вернуться обратно.

II. Душа блуждает и находится в смятении, когда пользуется телом, чтобы определить какую-либо вещь; у неё кружится голова, как если бы она была пьяна, потому что привязывается к вещам, которые по своей природе подвержены изменениям; вместо того, чтобы тянуться к чистому, вечному, бессмертному, когда душа рассматривает свою собственную сущность, она остаётся привязанной к этим вещам так долго, как только может; затем же её блуждания заканчиваются, потому что она соединяется с тем, что неизменно, и это состояние души называется мудростью.

III. Пока у нас будет тело, а душа будет плавать в этом искажении, мы никогда не будем обладать предметом наших желаний: истиной. И действительно, тело ставит нам тысячи препонов необходимостью ухаживать за ним; к тому же, тело наполняет нас желаниями, аппетитом, страхами, тысячами химер и глупостей до такой степени, что становится невозможным быть мудрым хоть одно мгновение. Но если невозможно иметь чистого знания ни о чём, пока душа соединена с телом, остаётся одно из двух – либо мы никогда не узнаем истины, либо мы узнаем её лишь после смерти.

IV. Душа же нечистая в этом состоянии отягощена и устремляется снова к видимому миру от страха перед невидимым и нематериальным; и тогда, говорят, она блуждает среди памятников и могил, возле которых иногда видели мрачные привидения, как и должно быть образам душ, покинувших тела, но не полностью очистившихся, сохраняющих что-то от материальной формы, и поэтому человеческий глаз может видеть их. Это души не добрых, а дурных, которые вынуждены блуждать в тех местах, где они несли тяготы первой своей жизни и где продолжают блуждать, пока аппетиты, присущие материальной форме, которую они себе взяли, не приведут их в какое-либо тело; и тогда они, без сомнения, вновь обретут те же нравы, которые в течение первой жизни были предметом их предпочтений.

V. Постоянная озабоченность философа (как её понимали Сократ и Платон) – о душе, и менее всего для теперешней жизни, которая является лишь мигом в сравнении с вечностью. Если душа бессмертна, не было бы мудро жить, имея в виду вечность?

VI. Если душа нематериальна, она должна уйти после этой жизни в мир такой же невидимый и нематериальный, как и тело, разлагаясь, возвращается к материи. Только надо отличать чистую душу, действительно нематериальную, которая питается, как и Бог, наукой и мыслями, от души более или менее запачканной материальными нечистотами, которые мешают ей возноситься к божественному и задерживают её в местах её земного пребывания.

VII. Если бы смерть была разложением всего человека, то это было бы великим достижением для дурных людей, которые после своей смерти были бы освобождены в один миг от своего тела, души и пороков. Тот, кто украсил свою душу не посторонней драгоценностью, а тем, что ей свойственно, тот может спокойно ожидать часа своего ухода в иной мир.

Vlll. Тело хранит ясно отмеченные следы ухода за собой и следы несчастных случаев, которое оно претерпело; то же самое происходит и с душой; когда она свободна от тела, она несёт в себе очевидные следы своего характера, привязанностей и отпечатки, которые каждый из актов его жизни в ней оставил. Таким образом, самое великое несчастье, которое может случиться с человеком – это уйти в иной мир с душой, отягощённой преступлениями. Видишь, Каликлес, ни ты, ни Полус, ни Горгиас не могли бы доказать, что надо вести другую жизнь, которая нам будет полезна, когда мы будем там, внизу. Из стольких различных мнений лишь одно остаётся непоколебимым – что лучше испытывать на себе несправедливость, чем вершить её, и что прежде всего надо прилагать усилия, не казаться добрым человеком, а быть им. (Беседы Сократа со своими учениками в тюрьме).

lX. Из двух одно: либо смерть – это полное разрушение, либо она – лишь переход души в иное место. Если всё должно продолжаться, то смерть здесь будет как бы одной из тех редких ночей, которые мы проводим без сновидений и какого-либо осознания себя самих. Но если смерть – не что иное, как перемена пребывания, переход к тому месту, где умершие должны соединиться, то какое счастье будет встретить там тех, кого ты когда-то знавал! Моим самым большим удовольствием был бы осмотр вблизи обитателей этого место пребывания, и различать среди них, как здесь, тех, кто мудр, от тех, кто считает себя таковым, но таковым не является. Но настало время нам проститься, мне – чтобы умереть, вам – чтобы жить. (Сократ – своим судьям).

X. Никогда не надо отвечать несправедливостью на несправедливость, либо причинять зло кому-либо, какую бы ошибку тот ни допустил. Однако, немногие принимают этот принцип, и людям, разделённым между собой, остаётся лишь презирать друг друга.

XI. Я называю порочным человеком этого обыкновенного любовника, который любит тело более, чем душу. Любовь находится повсюду в природе и приглашает нас использовать наш разум; её находят даже в движении звёзд. Именно любовь украшает природу своими богатыми коврами; она защищает и устраивает свою обитель там, где находит цветы и ароматы. И любовь же придаёт покоя людям, спокойствия морю, молчания ветрам и успокоения боли.

XII. Добродетель не может преподаваться; она приходит как дар Божий тем, кто обладает ею.

Алексей Федорович дочитал до конца и свернул лист бумаги отдав его Анатолию, а на ум пришли строчки из Канона молебного ко Господу Иисусу Христу и Пречистой Богородице Матери Господни при разлучении души от тела всякого правоверного:

Бо́га челове́ком невозмо́жно ви́дети, на Него́же не сме́ют чи́ни А́нгельстии взира́ти. Тобо́ю же, Всечи́стая, яви́ся челове́ком Сло́во Воплоще́нно. Его́же велича́юще, с Небе́сными во́и, Тя ублажа́ем.

Пресвята́я Богоро́дице, спаси́ нас.

О, ка́ко узрю́ неви́димаго? Ка́ко ужа́сное о́но претерплю́ виде́ние? Ка́ко дерзну́ отве́рсти о́чи? Ка́ко моего́ Влады́ку сме́ю ви́дети, Его́же не престая́х от ю́ности огорчева́я при́сно?

Пресвята́я Богоро́дице, спаси́ нас.

Свята́я Отрокови́це, Богороди́тельнице, на мое́ смире́ние милосе́рдно при́зри, умиле́нное мое́ и после́днее моле́ние сие́ прии́мши, и му́чащаго ве́чнующаго огня́ потщи́ся изба́вити мя.

Пресвята́я Богоро́дице, спаси́ нас.

Хра́мы святы́я оскверни́вшая, скве́рный и теле́сный храм оста́вивши, Тебе́, Бо́жий всечестны́й хра́ме, мо́лит, Отрокови́це Де́во Ма́ти, душа́ моя́ тьмы кроме́шния убежа́ти и лю́таго гее́нскаго жже́ния.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Зря коне́ц бли́зу жития́ моего́, и помышля́я безме́стных мы́слей, дея́ний же, Всечи́стая, ду́шу мою́ де́лательницу, лю́те уязвля́юся стрела́ми со́вести, но прекло́ньшися ми́лостивно, буди́ ми Предста́тельница.