Читать книгу Жизнь как квест, или Путе-шествие канатоходца. Серия «Искусство управления» - Сергей Викторович Короткий - Страница 3

Жизнь человека – это Путь, который не им затеян. Шествие по Пути формирует его для следующей жизни. В процессе естественной жизни совершенствуются врожденные способности, которые раскрывающиеся в свое время с такой же неотвратимостью, с какой происходит половое созревание организма в подростковом возрасте. Эти способности являются инструментом строительств внутреннего/истинного/трансцендентного человека для следующей жизни.

Совершенствование трансцендентной сущности человека, его Духа, происходит аналогично развитию плода, то есть без осознанного участия человека, нужно лишь не мешать. Формируемые в процессе Духовного совершенствования качества нужны не столько в этой жизни, сколько в следующей, как руки и ноги эмбриона, которые востребуются после рождения, хотя и формируются в утробе матери. Рассмотрим этимологию слова «жизнь/жизнъ»:

Ж – энергия для совершенствования тела, которое есть оболочка Души;

И – энергия жизни бытия;

З – созидание Души, совершенствующейся в мире Яви, связывающая Небесное и Земное бытие в беспредельности;

Н – сотворение, проживание и распространение Русичей территориально и количественно под водительством Отцов и Богов;

Ь – вселенский процесс нисхождения и восхождения праматерии, несущей разумную информацию.

Ъ – Процесс нисхождения высшего начала, имеющего печать Духа животворящего в плотные миры, его обогащение опытом рождения в проявленных мирах и восхождение к всевышнему.

Жизнь – процесс нисхождения высшего начала, в плотные миры, его обогащение опытом рождения в теле в проявленных мирах путем совершенствования Души, и восхождение к всевышнему.

Итак, цель жизни вне самой жизни и начало реализации этой трансцендентной цели датируется достаточно четко: в 40 лет жизнь только начинается, то есть начинается процесс формирования органов трансцендентной сущности человека, начинается его Духовное совершенствование. Директивными, но не императивными инструментами здесь становятся интересы внутреннего существа. Другими словами, человек есть материальное воплощение трансцендентного своего существа, или «человек есть снабженный орудиями чувств дух» (Бональд).

«Наша земная жизнь имеет воспитательное значение, она представляет путь, необходимый нам для достижения несознаваемых нами, сверхчувственных для нас, трансцендентальных наших целей, низший класс, ведущий нас в класс следующий, высший, голос нашей совести – не устаревшее заблуждение, как учит материализм, а ослабленный земным нашим естеством голос нашего собственного трансцендентального существа, наше… моральное долженствование есть на самом деле воление введшего нас в эту жизнь, для достижения только ему известных целей, нашего же трансцендентального субъекта, что с переходом нашим в потусторонний мир мы будем награждены или наказаны нашими же деяниями (а не за наши деяния) и что переход этот будет для нас тем легче, чем большую трансцендентальную пользу мы извлекли из жизни в мире посюстороннем»3.

Предание о том, что человек создан по образу Божию, обыкновенно трактуется о подобии земного человека, упуская из вида его истинную, трансцендентную сущность, в которой мистики и оккультисты усматривали истинное богоподобие. «Действующую на расстоянии магическую силу, – говорит ван Гельмонт, – мы должны искать в той части нас самих, которая есть образ Божий»4.

«Всякий человек, – говорит Сведенборг, – есть с внутренней своей стороны дух… Всякий человек, даже во время телесной жизни своей, как дух, находится в общении с духами, хотя он ничего об этом и не знает». Точно то же говорит и Кант: «Душа человека находится и во время земной жизни его в неразрывной связи со всеми нематериальными существами духовного мира, что она попеременно то воздействует на этот мир, то воспринимает от него воздействия, чего однако она не сознает, как человек, доколе все обстоит благополучно».

«В тайниках нашей души, – говорит Агриппа, – пребывает всевидящее око, которое ослеплено и стеснено в своем зрении тесной и мрачной темницей нашего тела, но которое после нашей смерти, по выходе нашей души на волю бессмертия, обретает целостное знание. У умирающих и обессилевших от старости людей наступает иногда необычайное просветление, потому что их душа, уже до некоторой степени освободившаяся от чувственных оков и приблизившаяся к будущей своей обители, не настолько подчинена своему телу, как душа других людей… Трансцендентальное наше сознание восходит, как только заходит наше сознание чувственное, подобно тому как начинают загораться на небе звезды, как только заходит солнце; ведь звезды не приходят на небо, как думали древние арийцы, когда уходит с него солнце; они находятся на нем одновременно с солнцем, с заходом которого делаются только видимыми»5.

Именно потому, что мы уже в земной жизни в какой-то степени являемся Духами, мы и способны постигать Духовный мир. Так же как здоровое тело определяет качество существования человека в явном мире, так и духовные силы, телесно необусловленные, принадлежащие его трансцендентной сущности, определяют качество будущего его существования. Причем будущее существование определяется путем в этой жизни, нашим земным существованием.

Наша физическая смерть не ведет к аннигиляции или к слиянию с мировым эфиром, она лишь означает переход сознания человека в свою истинную трансцендентную сущность после сбрасывания оков физического существования. А поскольку трансцендентная сущность более реальна и витальна, то и «так называемые мертвые гораздо жизнеобильнее живых. Сравнивая призрачное существование наше на земле с реальным существованием нашим за гробом, Джордано Бруно называет – и называет потому, что он был знаком с оккультизмом, – земную нашу жизнь ограничением нашей индивидуальности. «То, что мы называем смертью, – говорит он, – есть рождение к новой жизни, по сравнению с которой следовало бы называть смертью нашу теперешнюю жизнь»6… Пифагорейцы называли смерть праздником рождения духа, yeveoia. В мартирологиях смертный день называется dies natalis, а Ангелиус Силезий называет смерть «лучшей из всех вещей».

Однако это не повод совершать самоубийство, чтобы ожить: физическая жизнь более жизнеобильна, чем в утробе матери, но это не повод 2-х дневному зародышу начать её. Жизненный квест должен быть пройден.

Выполнение долга, следование по Пути снимает заботы о материальном существовании, поручая их Богу, возвращаясь к созиданию внутреннего существа. Все проблемы на жизненном Пути человека возникают как результат отказа от движения по своему Пути, как корректирующие правильное направление.

В традиционном понимании термин «долг» носил исключительно трансцендентное значение, то есть Дух, трансцендентная сущность человека, даровавшая жизнь Душе и телу человека, «ожидает плату за это» в виде выполнения долга. Или, другими словами, «ожидает», что её производные, её формы воплощения в материальном мире, будут действовать во имя своего источника, в соответствии со своей сутью, во имя целого, проявлять волю своего трансцендентного существа, выполняя долг. То, что препятствует выполнению долга называется грехом, грехи потому и грехи, что мешают становлению внутренней сути. Рассмотрим этимологию слова «долг».

Д – потенциал силы для Богостановления, получаемый Душой в мире Яви.

О – сотворять вместе со всевышним саморегулируемый поток энергии движущий силы круга Абсолюта;

Л – Душа, стремящаяся к совершенствованию в мире Яви;

Г – энергия созидательной силы Вселенной, направляющая движение Души к миру Прави; сила, управляющая одухотворенной жизнью.

Ъ – процесс нисхождения высшего начала, имеющего печать Духа животворящего в плотные миры, его обогащение опытом рождения в проявленных мирах и восхождение к всевышнему.

Итак, долг – это совершенствование Души в мире Яви, на основе потенциала сил для Богостановления, путем обогащения опытом в явном мире и восхождение Души к миру Прави.

Этические теории прошлого рассматривали долг как проявление, либо божественной воли, либо вечных и неизменных свойств человеческой природы. В этике стоиков долг выводился из воли божества.

И. Кант считает, что долг есть принуждение к поступку нравственным законом. Долг выступает в качестве внутреннего принуждения поступать в соответствии с потребностями, исходящими из ценностей трансцендентного существа и строить свое бытие в соответствии с этими ценностями. Фихте писал, что весь мир является «материалом исполнения долга», и есть только одна конечная цель – долг. Единственно возможное верование: с радостью, бед предрассудков, бесстрастно и непредвзято делать то, что предписывает долг, не поддаваясь раздумьям о последствиях. Делай, что должен и пусть будет, что будет. Долг – это потребность Души. Долг также естественен как дыхание, он легок и приятен.

Со становлением общества Homo sapience, категория долга приобретает социальный характер, то есть долг – это уже не выполнение воли трансцендентного существа, а «обязанность человека перед обществом, классом, партией или социальной группой; выполняемую под влиянием общественного мнения и внутренних нравственных побуждений…. Сознание и чувство долга – это субъективное идеологическое выражение многосторонней зависимости человека от своего класса или общества»7.

Человека, выполняющего свой долг, называют вольным человеком. Вольный человек – это тот, кто реализует ценности своей трансцендентной природы. В-о-л-я: мудрость (в) божественная (о) людям (л) явленная (я). Это возможность, заложенная в Человека, для изменения Свабоды, и насколько точно мы выполняем предначертанное Родом Небесным8.

Все рассуждения о свободе воли идут в рамках рационального подхода, исключающую всякую метафизичность и сводятся к тому, что если свобода воли существует, то человек является автором своих действий, причем под человеком понимается его «Эго» -личность. То есть свобода воли, как качество трансцендентного человека, отнимается у него путем его отрицания и рационально обосновывается как качество «Эго» -личности, которая находится под управлением социума. Рассмотрим образную этимологию слов «свабода», «свобода»9:

Сва-бо-да: порядок Мироздания (сва), Богами (бо) данный человеку (да).

С-в-обод-а: сие (с) собранный воедино (в) ОБОД человека (а). Это система уклонения человека от предначертанного ему Родом Небесным; Богоборчество.

Таким образом, в традиционном понимании свабода воли – это использование человеком божественной мудрости для участия в со-тварения с Богами и главное, для совершенствования своей трансцендентной сущности. Свабодные действия характеризуются целевой причинностью и осознанностью действий. Случай является имманентным качеством свабодной жизни. «То, что мы называем случайностью, для этого своеобразного мышления является главным принципом, а то, что мы превозносим как причинность, не имеет почти никакого значения»10.

В современном понимании свобода воли – это противоборство с Богами, то есть со своей трансцендентной природой, с источником своей жизни во имя социальных целей. Свободные действия характеризуются каузальной причинностью и автоматизмом действий. «Автоматизированные действия… всегда отражают искусственно выстроенную ситуацию»11.

Итак, свобода воли – неотъемлемая аксиома современного общества, построенного на достижении социально-искусственных целей, что требует подавление индивидуально-естественных.

За счет чего рабское состояние человека сопровождается такой уверенностью в собственной свободе воли? «Сопровождаемость наших, хотя и совершаемых нами по внешнему принуждению деяний чувственным нашим сознанием порождает в нас иллюзию их свободы. Уже Спиноза в одном из своих писем высказал глубокую мысль, что если бы одарить камень сознанием, то он, будучи брошен, воображал бы, что летит по собственной воле… Познаваемость деяний может порождать иллюзию свободы, так и то, что непознаваемость их может порождать иллюзию принуждения»12. То есть опять на помощь приходи разум, с помощью которого мы и лишаемся свабоды, и проявляется эта помощь в желании все рационально обосновать и объяснить. Именно потому в социуме последней инстанцией истины является наука, ученые, которые своими рациональными объяснениями (рационализацией), утверждают каузальную причинность явлений и событий, поддерживания рациональное состояние трансцендентного человека, то есть состояние его зависимости от внешнего, от социума, при декларируемой «независимости» от своей истинной природы.

Однако как ни крути, как ни верти, то есть как ни рационализируй, источник всех действий человека все равно лежит в его трансцендентной природе, даже во имя социальных целей, поскольку и его личность и его тело – это лишь проекция его трансцендентной сущности в социуме и в природе, они по своей вторичному, производному происхождению несамостоятельны и не имеют внутреннего источника силы. Следовательно, не могут быть авторами совершаемых ими деяний, лишь инструментом.

«Кант в „Критике чистого разума“, говорит, что наступление всех совершающихся в мире изменений, включая сюда и наши деяния, обусловливается необходимостью. С этой точки зрения всякое деяние земное представляет необходимый продукт мотива и характера, и сам Кант говорит, что если бы мы могли насквозь узнать характер данного человека, мы могли бы предсказать наступление его деяний с такой же точностью, с какой определяем закат солнца. Свобода, говорит Кант, существует только в сверхчувственном, умопостигаемом мире, в царстве „вещи в себе“… Эмпирический характер наш представляет не что иное, как феноменизировавшийся наш трансцендентальный характер, то и все деяния нашей жизни должны быть отнесены на счет деятельности трансцендентального же нашего субъекта»13.

Подводя итог, можно сказать, что свабода воли – имманентное качество человека, поскольку именно в реализации ценностей свое трансцендентной личности в материальном мире и состоит выполнение долга.