Читать книгу Атланты - Сергей Викторович Пилипенко - Страница 14

Все началось как обычно. Рабочая неделя наступала. Но все же этот день одновременно был и не похож на остальные.

Корабль располагался вдоль определенной линии субгеометрического поля окружения Земли, и был вне досягаемости ее магнитных потоков. Все говорило о том, что день сегодняшний будет проходить в рамках этой межпланетной космической станции.

Судя по изображениям на снимках, отснятых на фото аэрокосмической съемкой, на Земле усиливалась реакция вакуумного расширения кислорода, подающегося из недр ее самой.

Шли обильные, а можно даже сказать, проточные дождевые дни. Вода, обильно выделяемая не разрушенной до конца кристаллизированной аэрозольного типа поверхностью, спадала ручьями на саму открытую поверхность и заставляла в самые кратчайшие сроки распускаться игольчатой ткани деревьев и обычной подростковой траве. Всего за 50 часов с момента первоначального ввода в отдельные участки соляного экспозитива, на них произошли сильные изменения.

Структуры деградировались, и на поверхность вышла обыкновенная поваренная соль, в своем чистом виде.

Именно она должна была сыграть роль той самой первой клетчатой материи, которая в результате используемой дождевой эмиссии заполнит собой или насытит все окружающее пространство водно-дисперсионной единицей аэросимптоматического поля отторжения энергетической массы грунтового слоя Земли.

Спустя еще двадцать часов в обычном грунтовом покрытии начали происходить сильные изменения. Земля переставала быть таковой и становилась упорно-щелочной массой. Не могло идти и речи о каком-то наружном контакте со стороны тех, кто все это спровоцировал.

Поэтому, оставалось только наблюдать за происходящим с высоты занимаемого ими сейчас пространства.

Между тем экипаж не сидел, сложа руки, а упорно и тщательно исследовал состояние окружащей среды, которая за последнее время сильно преобразилась.

Командир делал записи в бортовой журнал, то и дело, задумываясь над происходящим. Он на минуту отодвигал в сторону книгу и обдумывал каждое свое предложение.

«Итак, – писал Основной, – подведу краткие итоги за проделанные десять дней нашей работы.

За прошедший период времени и в результате автономного давления на целевые энерго-экономические запасы планеты Земля нами проделано следующее:

– сделана первоначальная обработка полюсов центросмещения основы энергетического ядра первопотока, в результате которой произошло отторжение основной немагнетической массы от целевого ресурса накопительного баланса самой Земли;

– проделана работа по расширению накопительной массы водонедопускаемой ледниковой группы и предотвращению развития процесса дедукционной радиозоляции окружающей среды.

В итоге получены следующие результаты.

Поле магнетической уверенности центросмещения структуры ядра Земли было выведено на радиус поражения им основных энергоснабжаемых планетных геоструктур, что дало возможность общей резодоктации основных энергопород самой планеты.

Поле, отсоединяющее полюса магнитного сближения, значительно удалено от поля радиуса сосредоточения, коим является полученное в п.1. Это дало возможность реогрунтирования всех основных подземных геопород и дало необходимую порядковую геометрическую выделенную биоединицу.

Реофронтация основных групп биоцеленаправленных структур была произведена ракетным запуском обычного звукового порядка.

Воздействие окружающей среды биопоточного грунтово-накопительного ресурса на сферонепроницаемую единицу времени, коей является натурально выделяемое энерготепло основного центросферического светила, выражено в виде дождевых сферических потоков.

Таким образом, – тут же сделал краткий обзор всему произведенному командир, – масса наружного спада дождевых линий дает возможность сплошной псевдокапиллярной уверенности грунтово-подземных геоструктур.

Ожидаемые результаты в начале декады настоящего космического месяца».

В конце записи Основной поставил свою подпись, а также числовое выражение, функционировавшее написанное, после чего немного устало откинулся на спинку кресла и потер лоб, который, казалось, горел от напряжения.

«Да, – вздохнул Э-Клерк, – работы еще многовато. Но, что поделать, коль так пожелала судьба настоящего времени. Может, процесс обусловится ранее ими проделанных расчетов, и они смогут войти в активную стереосреду уже в начале декады, до которой осталось всего несколько часов».

Шел десятый день их работы в космополическом поле Земли. Шел десятый экваториальный день их пребывания в новом поле возрожденной теории субстанций времени.

– Боже, – подумалось вновь Э-Клерку, – как же были мы наивны и глупы всего пятьсот лет назад. Что это? Какое-то необъяснимое ими мероприятие, в котором участвовало целое поколение сродных им же существ? Или, может быть, все так и развивается: в безусыпной бдительности за своим и чужим счастьем, а также за первопроводностью здравой точки познания? Кто ответит на этот вопрос, кроме самих себя. Не знаю. Возможно тому, что здесь зародится или рождается уже сейчас, они и помогут, хотя кто знает, как решат те, кто прибудет вслед за ними самими. Это ведь дело не одного, а общества в целом. Нужно ли ему – то последующее поколение или нет? Выбор падет и на них самих, как первопроходцев. От их анализа состояния развития этой среды будет зависеть общее суждение.

Способна ли она выразить разумное существо в общем порядке разблокирования потока информационной сути геоструктур?

На этот вопрос сейчас ответить трудно, хотя, конечно, предположить можно, что «да». Способна. Но это ведь только предположение. Нужны доказательства. И их надо искать. Искать и добиваться самого скорейшего уплотнения озоново-проходных слоев, дабы внизу затеплилась первая единица их жизни. А почему «их»?

Почему не сказать – просто жизни? Наверное, потому, что все это делается искуственно, почти, как в пробирке.

Только вместо нее используется гиганское космическое пространство, взаимосвязанное между собой и взаиморасполагающее к себе же.

Чем-то Земля все же напоминала их Эйбл. И хотя они сами о своей настоящей планете знали достаточно мало, так как слишком поздно уже было добираться до мельчайшего, все же некоторые контрасты были довольно схожи, и так же целенаправлены.

Кто знает, может, и их жизнь затеплилась вот так же, почти искуственно-осеменительным путем? А, может, и нет. Сейчас трудно об этом сказать, хотя многие придерживаются именно этого суждения. Ну, что ж, пройдет время, посмотрим. Может, мы тоже преобразуем как-то свою жизнь, то есть воплотим себя в нечто другое. Умы ведь работают над этим и даже поговаривают, что кое-что уже становится доподлинно известным. Ну, да ладно. Что это я об этом. Наше дело сейчас разгадать вот эту тайну, – и Основной посмотрел на свои записи в книге, – она сейчас наше будущее и причем самое ближайшее. А ведь решение о переселении не случайно. Значит, все-таки ученым действительно удалось добиться каких-то параметрических познаний в этой области. Отсюда вывод, что Земля является для них наиболее благоприятной для своего развития в последущем. Интересно, а кому в голову пришла первой такая мысль? Или это тоже – очередная загадка. Что ж, поживем – увидим. Так, кажется, говорят на далеком Эйбле, – и командир, молча, закрыл книгу и даже прихлопнул ее рукой.

– Ну, все, хватит, – сказал он тихо сам себе, – пора и честь знать. Надо немного отдохнуть. Завтра тяжелый день.

Он встал и зашагал в свой отсек, по дороге все еще обдумывая результаты проведенного анализа.

– Да, действительно. Она подходит нам всем, – так же тихо прошептал Основной, уже лежа в своей удобной постели и практически сразу же засыпая.