Читать книгу Притчи Радонежского леса. Рассказы и повести для детей - Сергей Викторович Струков, Сергей Викторович Смирнов, Сергей Викторович Санников - Страница 3

В лесу было душно и очень-очень жарко. Июльское

солнце висело над соснами и палило с такой силой, что само наверно мучилось от жары. Листочки повсюду съёжились, а травы поникли, сберегая драгоценную влагу. Звери попрятались во влажные норы, птицы смолкли, а червячки и букашечки поглубже влезли кто в норку, кто в гумус.

Лес замер и тихо переносил жару.

Только в медвежьей берлоге недовольно ворочался среди своих братишек Мишутка-неслух: «Хорошо им, червячкам – нырь и нету. А я ведь не козявка, я в щёлочку не залезу… Вот побегу на речку, искупаюсь!» «Нельзя, Мишутка, – говорят ему братишки-медвежата, – мама что наказывала, когда уходила: «Никому чтобы и лапы из берлоги не высовывать! А ты «на речку…»

– Ох, родные, невтерпёж, а в шубках наших тем па че… Побегу на прохладную речку! Ну, ведь не букашка я, никто меня не раздавит!

Сколько братишки Мишутку ни совестили, ничего не

помогло. «Пойду!» и всё тут!

Выбежал он из елово-хвойной берлоги и айда купаться!

Бежал через шиповник – шубку поободрал, бежал через луг – в осоке лапы заплетал, бежал через болотце – на кочках спотыкался. Примчался к самым крутым берегам речушки, запнулся да так и кубарем вниз! И в воду бултых!

То-то радость!

Лапами прохладную воду Мишутка-неслух раздвигает,

кувыркается, плещется да над братишками родными, что в берлоге духотной мучаются, посмеивается…

Купался он, купался, но, однако же, и домой пора…

Скоро мама придёт и если Мишутку не застанет, ох уж

ему влетит! За уши оттаскают, отшлёпают, а может, что самое худое, без мёда оставят… «Вот ещё три раза окунусь, – думает Мишутка, – и домой».

Нырнул он… Вдруг! Что это? Словно кричит кто? Вынырнул – никого… Только зной, да солнце смеющимися лучами в речке играет. Нырнул во второй раз… Чу! Кто-то в воде бултыхается и зовёт на помощь. Вынырнул медвежонок – никого! Неужели от перемены ему так померещилось? Нырнул в третий раз – точно! «Спасите!» – кричат и воду, что есть мочи лапами лупят.

Тут увидел, наконец, Мишутка, кто тонет!

Лисёнок, маленький и несмышлёный, свалился в воду с кручи и зовёт на помощь, то утопая, то отчаянно всплывая; бурлит воду маленькими лапками и кричит: «Помогите! Спа-си-те!» Вот вдруг скроется под водой, и вот вдруг поднимется. Мишутка сам перепугался, сердце внутри под шубкой шибко заколотилось; бросился он на помощь лисёнку и вытащил того на берег… Только при этом лисёнок косолапого нечаянно, да со страху два раза по уху ударил.

Но так, как лисёнок был слабосильный, то Мишутка от заушин тех разве что немножко поморщился… Хоть и не больно, а однако какому же герою приятно от благодарных спасаемых затрещины получать?!

И вот вытащил он на песочек еле живого лисёнка:

– И как тебя угораздило, хитрый лис, в речку свалиться, – принялся отчитывать медвежонок лисёнка, – знать,

хитрость твоя ногу вывихнула!

– Я маленький, – запричитал лисёнок, мокрый и жалкий, совсем не похожий на зубастого и хитрого лиса, каковыми они обычно и бывают.

– Маленький-то – маленький, – не мог отдышаться Мишутка из-за волнения, – а тонешь, как большой!

– Было жарко, – жалостно лепетал мокрый лисёнок, – мама ушла и приказала никому из норки не вылезать и на речку не бегать.

А я вылез… Уж очень солнышко пекло…

– Пекло! – топнул на него Мишутка. – Ты, оказывается, ещё и неслух! Вот нашлёпать бы тебе за то, что родителей не слушаешься!

Разошёлся тут медвежонок Мишутка, принялся не на шутку лисёнка отчитывать и ругать:

– Ты что же это, лисья твоя голова, не знаешь, что папу и маму надо слушаться, что воспитанные зверята родителям не прекословят и что все беды от непослушания происходят!? Потому и беда эта на тебя приключилась!

Кормить тебе сейчас рыб, если бы не я. Лисёнок совсем понурился и принял такой жалкий вид, по которому можно было понять, что он чуть ли уже не начинает жалеть о своём спасении. А Мишутка разъерепенился и даже начал рычать на несчастного лисёнка: да вдруг!

– Как же тебе было не стыдно, неслух ты лисий, раз мама вам строго-настрого приказала из норы не вылезать и носа на речку не высовывать, как же ты, малявка беспомощная, посмел убежать купаться! Ну и что, что жарко в лесу! Непослуш… – и тут оборвалось рычание медвежонка, и ему самому стало стыдно от того, что вспомнил он, как был и сам виноват ровно в том, в чём сейчас упрекал бедного лисёнка…

Мишутка сник и принялся пятиться к лесу, а потом и

вовсе обратился и, что есть духу бросился бежать, чем совершенно ввёл в недоумение едва отдышавшегося несмышлёныша… Лихо сверкали между стволов лиственниц мишуткины пятки: «Никогда, никогда больше не ослушаюсь маму! Спас, спас меня лисёнок! Буду, буду послушным медвежонком! Эх, успеть бы!»

Прибежал медвежонок, нырнул к братцам в берлогу…

Тут и мама-медведица пришла, мёд душистый, полевой принесла.

Ел Мишутка мёд, черпал лапой, жевал за обеими щёками и не тому больше радовался, что мама его отсутствия не заметила, а тому, что спас его беспомощный, жалкий лисёнок от непослушания и тем самым уберёг от «омута-водоворота» куда более страшного, чем речной…

(конец)