Читать книгу Пираты московских морей (сборник) - Сергей Высоцкий - Страница 11

«Чего ради он мне напомнил про Закон сохранения и превращения энергии? – размышлял Фризе о странном разговоре с «мужиком из ящика». – Слишком незначительный повод для материализации духов и внезапного появления на телеэкране! Неужели и Дживс с Бондом собирались потолковать со мной о точных науках? Ну и дела!»

Владимиру вспомнилась лукавая усмешка пришельца в тот самый момент, когда сыщик подумал о Средиземноморском круизе. Каким необъяснимым образом он догадался о разговоре Владимира с Ростиком в штормовом море?

Постепенно мысли Фризе с душ усопших, чья энергия, витая над планетой, так способствует научному и техническому прогрессу, переключились на живых людей. На одного конкретного человека. На женщину. Женщину красивую и нежную. О таких всегда очень приятно думать.

Фризе вспомнил, что эта женщина, бывшая любовница Берта, уже давно не баловала его своим вниманием. С тех пор как позвонила однажды поздно вечером, а трубку подняла Дюймовочка. Владимира в то время не было дома.

Как потом рассказала Галина Романовна, она разговаривала с Бертой очень вежливо, даже ласково. Ответила на все ее вопросы «о здоровье и настроении Владимира Петровича». Дюймовочка особо подчеркнула, что бывшая любовница настойчиво «выспрашивала про настроение Володьки».

– Я ей объяснила, что настроение у вас очень даже прекрасное. Что выглядите вы как огурчик и поправились на полтора кило.

Фризе представил себе реакцию Берты на ласковые ответы Галины и взгрустнул. Но перезванивать ей не стал. Решил повременить. Время сглаживает даже самые острые углы, а не только житейские шероховатости.

И вот теперь, вспомнив круиз, время, когда их любовь находилась на самом пике, Владимир взял мобильник и нажал кнопку быстрого доступа к нежной баскетболистке. Точнее, бывшей баскетболистке, а ныне тренеру швейцарской сборной.

Но так же, как и при звонке Дюймовочке, протокольный женский голос ответил: «Абонент находится вне доступа Сети или отключил аппарат». Разница была только в том, что на этот раз, «протокольный голос» ответил по-немецки.

«Не хотят со мной общаться живые люди, – посетовал Фризе. – Только призраки надоедают. Кстати, чего мне Дживс посоветовал почитать? Какую-то статью в иностранном журнале? В “Иностранке”, наверное».

Он вспомнил имя автора, которого назвал член «Клуба привилегированных слуг». Его звали Дидье ван Ковелер. Фризе понятия о нем не имел. Ни в одном из словарей, которые хранились в домашней библиотеке, такого автора не значится. Можно было бы поискать этого Дидье в Интернете, но Владимир принципиально игнорировал всемирную паутину. Считал, что на эту игрушку у него нет свободного времени. И, чего греха таить, боялся расстаться с секретами, которые хранились в его ноутбуке.

Оставалось позвонить Светке. Его старая приятельница Светка работала корреспондентом городской газеты, и сыщик иногда подбрасывал ей особо интересные темы для очерков. В редакции Светлана считалась одной из самых способных журналисток. Не проходило месяца без того, чтобы на страницах газеты не появлялись ее яркие и острые выступления.

Светлана Ивановна постоянно разъезжала по командировкам, собирала компромат на коррумпированных чиновников, с боем отстаивала на редколлегии свои «гвозди», а потом тратила уйму энергии на то, чтобы доказывать в судах свою правоту. Только вот на то, чтобы создать семью, времени у нее не оставалось.

– Ты моя отдушина, – говорила Светка сыщику во время их редких встреч. – Все жду, когда ты на мне женишься.

Фризе в ответ только ласково и загадочно улыбался. Эту улыбку можно было понять по-разному, но женщины всегда прочитывали в ней утешительный для себя намек: «я не против женитьбы, но стоит ли торопиться?»

С женщинами Владимиру везло. Он мог бы с легким сердцем жениться на любой из своих приятельниц. И поэтому к сорока годам все еще оставался холостяком. Только Берта была вне конкуренции: когда она во время их редких встреч в Швейцарии, заводила разговор о женитьбе, Фризе отвечал:

– Назначай дату свадьбы! Но только жить будем в России.

Баскетболистка не соглашалась.

– Упрямая, стервочка! – ласково шептал ей Владимир. – Я же иду на такую жертву! Теряю мою любимую свободу.

– Это я теряю свободу, – отвечала Берта и принималась целовать своего любовника так горячо, даже неистово, как будто прощалась с ним навсегда.

Иногда на Фризе накатывало чувство острой неудовлетворенности собой из-за того, что он так легко сходится с женщинами. Даже его лучший друг Евгений Рамодин бросил ему однажды: «Ну ты и ходок, Длинный!» Владимир не понял – то ли, осудил, то ли позавидовал.

Точнее всего высказалась Светка. Когда на второй месяц их знакомства, покончив с рассказом о «табачной мафии», Фризе поднял журналистку на руки и отнес в спальню, она, улыбаясь, спросила:

– Вы женолюб, Владимир Петрович?

Это был последний раз, когда Светлана обратилась к нему на «вы».

Набирая номер Светкиного мобильного телефона, Фризе подумал, что вновь услышит про «недоступность» абонента. «Два раза бортанули, третьего не миновать!»

– Шеф подождет, не развалится! – услышал он голос приятельницы, продолжавшей разговор с кем-то из коллег. – Меня домогается милый дружок. Домогаешься, Володя, правда же? – сказала Светлана теперь уже в трубку.

– Еще как домогаюсь. Особенно, если ты читаешь журнал «Иностранная литература».

– Когда лечу в командировку. А что, в редакции проблемы? Похитили все интересные рукописи и тебя подрядили их отыскать?

– Тебе не попадался в «Иностранке» автор по имени Дидье ван Ковелер?

– «Клонировать Христа?»

«Интересно… – подумал Фризе. – Мистический туман сгущается».

– Володька, ты чего молчишь?

– Вспоминаю, что имеется в моем холодильнике и что следует прикупить к твоему приходу.

– Не забудь про мой любимый напиток! – повеселевшим голосом сказала Светлана. Любимым напитком журналистки было полусладкое шампанское. – К восьми не будет поздно?

– Светка, сегодня же пятница! Приходи к шести.

– Верно! Уже пятница! – Похоже, приятельница даже забыла на своей суматошной службе о днях недели. – Пятница, 13. Ты не собираешься выступить в роли Фреди Крюгера?

– Скоро узнаешь.

К шести часам Владимир был готов к приходу любимой журналистки. Когда однажды он назвал ее так в разговоре с Рамодиным, приятель усмехнулся:

– Они все у тебя «любимые»! А кто из них – «самая любимая»?

– Светка – самая любимая журналистка. Дюймовочка – самая любимая следовательша. Берта – самая любимая баскетболистка.

– И так далее, и так далее… – заржал Евгений.

– Тебе, Рамодин, надо поработать над собой. Смех у тебя чересчур милицейский! – рассердился Фризе.

Ожидая Светлану, Владимир испытывал некоторое беспокойство. Во-первых, телевизоры. А что если в самое неподходящее время на экране появится кто-то из гостей и продолжит толковать о сохранении энергии или о чем-нибудь похлеще?

Фризе собрался даже накрыть стол на кухне, где не было телевизора. Но потом решил поступить по-другому: вынес телик из столовой в чулан. Подумав, отправил туда же и телевизор из гостиной.

Этот аппарат был таким большим, что в чулане пришлось раздвигать накопившееся там с незапамятных времен барахло.

«Мучаюсь дурью!» – ругал себя сыщик.

А еще он думал о Дюймовочке. Знал, что без предварительного звонка она никогда не позволяла себе появляться в его квартире, но ведь сейчас был особый случай. Галина Романовна исчезла внезапно, не оставила даже записки, не позвонила. И выключила мобильник.

Дюймовочка знала про всех – ну, почти про всех – «приятельниц» Фризе. Но «по умолчанию» считалось, что это всё бывшие «приятельницы». И вдруг она столкнется нос к носу со Светиком!

Отсутствие телевизоров гостья заметила сразу:

– А телик где? – спросила она, воззрившись на опустевшую тумбочку в гостиной. – Сегодня на первом канале шеф дает интервью о проблемах глобального потепления. Надо хоть одним глазком взглянуть.

– Забудь о шефах всяк сюда входящий. Да еще о таких всезнайках, как твой главный редактор. Недавно он вещал о том, как нам следует вести разведку нефтяных запасов.

– Да, он такой… Эрудит, – кивнула Светлана. – Чтоб он сказился! Я недавно вычитала в одном английском детективе, что мысль обладает материальной силой, и людской ненависти могло бы хватить на то, чтобы уничтожить человека. Я в это верю! Володька, давай поднапряжемся и отправим моего шефа к чертям собачьим!

Она оглядела гостиную внимательным взглядом.

– Где стоит второй телевизор? В столовой?

– Оба телика я выкинул в окно. Осточертели и сериалы, и твой шеф, постоянно мелькающий на экране. Чаще, чем культуртрегер Швыдкой.

– Господи, что ты знаешь о сериалах? Всем известно, что ты за всю свою долгую грешную жизнь не посмотрел ни одного! – Светлана направилась в столовую.

– Там тоже нет телевизора! – предупредил Владимир. Но гостья уже и думать о нем забыла. Из столовой донесся ее восторженный вопль:

– Володька! Какой роскошный стол! Мои любимые крабы! И соленые грибы! Где ты их раздобыл?

Фризе застал Светлану, стоящей возле стола с большим рыжиком на вилке.

– И шампанское в серебряном ведерке! Кстати… – Светлана отдала должное аппетитному рыжику и, тут же, деловито поинтересовалась: – А ты, что собираешься пить?

– Закуска-то для водочки. В холодильнике, в холодной испарине, меня дожидается «Парламент».

– А мое любимое шампанское? Давай сейчас выпьем по бокалу, и я пойду приму ванну. Смою с себя все компьютерные вирусы. А потом помогу тебе расправиться с «Парламентом».

Они выпили по бокалу прекрасного советского шампанского, в меру сладкого и охлажденного. Потом Светлана налила себе еще один бокал и отправилась, торжественно держа его в узкой тонкой ладони, смывать «компьютерные вирусы». Еще несколько лет назад эта ритуальная формула звучала несколько иначе: «Иду смывать типографскую краску!»

Прогресс не стоит на месте.

Светлана появилась в столовой, раскрасневшаяся, с весело поблескивающими глазами, у Фризе чуть не вырвалось: «Лапушка, да ты словно Афродита из пены!»

Вовремя удержав себя от банальной фразы, он бросил с восхищением:

– Ого, старушка!

На гостье была надета легкая светлая блузка, через которую просвечивали, словно созревшие вишенки, темные соски. На плечи Света накинула черный хозяйский халат.

– Ты меня пустишь за стол в халате? – спросила она, довольная произведенным впечатлением. – Согреюсь после первой рюмки и сброшу. Ты, Володька, заметил, что у меня уже не нулевой размер? – Светлана положила ладони на груди. – И никакого силикона. Я стала зрелой женщиной. Пора задуматься о бебике.