Читать книгу Альма и коса Смерти - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 11

Кошель с золотом валялся на дне ларя с вещами Альмы, и она пока оставила его в покое. Сначала хотела купить лосёнка, новые волокуши, Агне соболей, девчонкам игрушек… Но как объяснить, откуда взялось такое богатство? Врать она особо не умела, не научилась как-то. Да и объяснить всё придётся наставнице, рассказать о Бессмертных из Колоды Ильзы, только Люту и Тате юная знахарка зла не желала. Спала же Альма последний месяц очень плохо, ей всё снилось лицо Хвалы, враз помертвевшее лицо девушки, стоявшее на плахе, в кровавой луже, уже с неживыми глазами.

Хорошо, сейчас было занятие- нарезала траву, что бы засушить на зиму. Мята, трава добрая. И пахнет хорошо, и для печени помогает, и от кашля тоже. Лучше, конечно чертополох. Но его собирать позже надо, говорила она сама себе.

– Спасибо за подарки, Альма. Только ты себя подзабыла, – заметила только вошедшая Агна.

– Да вроде бы всё у меня есть. И тулуп, и валяные сапоги, меховая душегрейка. Набор ножей, котёл.

– Ладно, добрая душа…

– Агна, а ты с Бессмертными разговаривала?

– Говорила, но не разговаривала. Не любят они, когда к ним с разговорами лезут. Не сильно другим доверяют.

– А они сильные?

– Сильнее обычного человека в несколько раз. Не старятся, не могут умереть. Но их всех уже уложили в ледяную постель, спать и ждать пробуждения своей Царевны. Теперь их избранные волхвы берегут. И там уже четырнадцать Бессмертных ожидают своего часа.

Альма опустила глаза в пол, уставившись на свои башмаки. Лишь бы не засмеяться, говорила она сама себе, вспоминая о своих новых друзьях. И тут вдруг убежала в свою комнату, отсыпала половину золота, и вернулась к Агне.

– Это тебе, – и она высыпала перед знахаркой свой дар, – на память. Я ведь скоро уйду, и не на один год.

– Альма, да ты мне была как родная, – и Агна обняла воспитанницу, – Но, хорошо. Пусть будет, как будет.

Они так и стояли, обнявшись, некоторое время, знахарка гладила волосы девочки.

– Теперь ты сможешь не выбривать волосы. Избранные волос не стригут.

– Уже хорошо. Сложно подбривать, если честно, – улыбнулась Альма, представляя, как она всегда мучилась с бритвой.

– Кажется, уже пора садится ужинать. Зови девочек со двора.

Юная знахарка спустилась вниз, и нашла Гелю, Зию и Милу в зарослях малины, собирающих ягоды. Собирали, понятно, сразу по назначению, так что губы и щёки стали испачканы красным соком.

– Пошли есть ! – почти строго крикнула Альма, – есть пора!

Она по очереди вымыла каждую хитрую рожицу и маленькие шаловливые ручки, затем усадила всех за стол. Хозяйка дома поставиа на стол обычную рыбу и ячменную кашу. Для лучшего настроения поставила на свеже выскобленный стол и жбан с ягодным взваром. Так они быстро поели, и все улеглись отдыхать.

***

Наутро пришли те, кого не слишком ждали так рано. Залаял Серко, оповещая хозяев о гостях. Альма и Агна переглянулись, и девочка побежала к калитке, глянуть, кто заявился. Но, оказалось, пришли те, кого она так долго ждала.

Это подтянулся долгожданный поезд с Марой и её Избранными. Наставница с Алатыря сама, никого не посылая из унотов, постучалась в калитку. К ней выбежала взволнованная Альма. Но тут подбежали и коты, высунув в калитку хитрые серые морды. Посмотрели на гостей, и оглянулись на хозяйку, словно советуя:

«Гони их отсюда! Обожрут!»

Но девочка почесала за ушками у обоих, и лесные мурлыки. подняли хвосты повыше, гордо удалились.

Мара только покачала головой, увидев такую небывальщину. Что бы лесные коты, да на усадьбе жили, и ещё себя гладить давали. Но дело было важнее, и она произнесла заученные слова:

– Если не передумала, то собирайся, и поехали. Сейчас дойдём до Грустины, а дальше по Оби, до самого Гандвика.

Девочка только кивнула, и бегом взбежала по лестнице в горницу.

– Агна! Мара пришла с послушницами!

Хозяйка вся побелела, и схватилась за косяк двери, но быстро подобралась. Она собрала весь запас мисок и ложек, и выставила всё это спешно на стол. Принялась спешно нарезать уже приготовленное, и Альма тоже вооружилась ножом и принялась нарезать копчёное мясо и рыбу, выкладывая на блюда угощение. Затем она принесла холодный квас, заслужив одобрительный кивок от хозяйки дома.

– Пойди, девочка, натопи баню. Не дело, когда с дороги идут в дом не помывшись. А я всё и доделаю. И квас им отнеси, в предбанник поставь. Полотенца в ларе возьмёшь, там же есть и берестяные чашки.

Альма кивнула, и быстро пошла к низкому рубленому дому. Вода была приготовлена, стояла целая долблёная кадка. Шайки и мочало имелись. Она разожгла огонь, взяв щипцами свежий уголь из каменного горшка, оплетенного золой. Именно в таких горшках ганты и хранили огонь, меняя угли на свежие раз в три дня.

Огонь разгорелся быстро, и принялся требовать добавки, протягивая к юной знахарке свои пламенные пальчики.

– Хватит тебе, ненасытный, – приговаривала девочка. – лучшей быстрее воду грей.

Агна была богата, и здесь стоял громадный хороший бронзовый котёл, в котором и согревалась вода. Она подкладывала и подкладывала полешки, и скоро в бане стало очень жарко, и вода закипела.

Девочка ополоснула руки, и пошла за Избранными и Марой. Все сидели на завалинке, откинув капюшоны плащей. И точно, всё это были очень юные девушки. Но а сколько лет их Наставнице было понять совершенно невозможно. Морщин на её лице не было, да и любых следов возраста. Но её глаза… Словно всё видели и всё знали. Ну и она не сидела без дела, а вязала узлы послания. Послушницы же не говоря ни слова, повторяли работу Мары.

– Привет, Альма! – поздоровалась она первой.

– С дорогу в баню бы вам, а там и обед будет готов, – медленно и внятно исполнила наказ Агны девочка.

Мара кивнула, и поднялась, а вслед ей встали и послушницы. Юная знахарка привела их к бане, и открыла дверь. Изнутри пахнуло жаром

– Всё есть. Полотенца здесь, квас тоже готов.

– Спасибо, – ответила женщина, – давай уж с нами.

Альма не стала чинится, и принялась раздеваться со всеми вместе . Иногда она смотрела на Мару, чьё тело красивое было сплошь, кроме лица, покрыто татуировками. Змеи, олени, лоси и рыбы украшали её кожу, слоно разбегались по рукам и ногам. Её послушницы были также отмечены- но совсем по-разному: у одних лоси, у других змеи, у третьих черепахи на плечах и бедрах, и лишь спину одной из них словно сторожил грифон. Чудо – животное раскрыло страшный клюв и расправило крылья, прикрывая ими обе лопатки её спины.

Наставница же уставилась на ярко-красный шрам на бедре девочки, и не понимая посмотрела на неё. Альма покраснела и прошептала:

– Это от мачехи…Ухват из печи…Просто так вышло.

Мара не сказала ничего, лишь помогла юной знахарке расплести волосы. Избранные чинно, словно на рынок, зашли и расселись на полках. И вправду, было хорошо, и доброе тепло успокаивало. Правда, здесь юные ученицы расшалились немного, и баня наполнилась девичьим смехом.

– Знакомьтесь, это Альма, – представила Избранным знахарку, – она с нами на Север пойдёт.

– Привет, Альма. Я- Тала, это- Тара, там у шайки сидит Гита, а рядом с ней Сента . На другом полке Липа, Ката и Лута. Садись рядом. Ты из Грустины?

– Ну да…

– Я с Двинского берега. К нам редко Ильза заглядывала. Всё больше в Оуме гостила.

Тала опять стала намыливаться, и облилась горячей водой. Альма тоже пустила в дело мочало и мыльный корень, смывая с себя грусть и усталость.

– Волосы уже немного отросли, – заметила вернувшаяся из предбанника Мара.

– И мне сразу, как на Алатырь попаду, тоже рисунок на коже сделают?

– Нет, только после ученичества. Года через три.

– Так мне уже двенадцать лет!

– В пятнадцать, значит, и заслужишь. По призванию и рисунки нанесут.

Вскоре они уже сидели на лавке, и расчесывали волосы. Гребень у Альмы был хороший, рыбьего зуба, и сработал ей мастер Салит, сын знаменитого Увэя.

– Пойду домой зайду, наверно уж обед готов, – сказала она Маре.

Та лишь кивнула, и тоже стала одеваться, начав с витых браслетов . Девочка заскочила в дом, где увидела Агну, вытиравшую платком слёзы. Она испугалась, и обняла женщину.

– Что такое?

– Всё хорошо… – ответила хозяйка, – ты же ведь через три года вернёшься?

– Конечно.... В Гандвике не останусь. Холодно там.. Агна, а ты мне можешь шрам свести? – и она задрала подол, показывая ожог.

– Нет, не выйдет…Я, не ты, я наложением рук лечить не умею.

– Да я пробовала сколько раз, и всё не выходит…

– Иди, зови гостей, – напомнила Агна, – проголодались уже. Обед хороший вышел.

Альма вернулась под навес, где отдыхали гостьи. Всё сидели весёлые да румяные.

– Пойдёмте, поешьте с дороги. Всё готово.

Угощение и вправду всем понравилось, никто от добавки не отказывался

***

Утром Альма шла среди новых подруг, они втроём вместе с Липой и Катой замыкали строй волокуш и следили за оленями, что бы уложенный и увязанный скарб не потерялся на дороге. Олешки бежали весело, подстегивать их было не нужно. До Грустины надо было идти ещё целых две версты. Избранные и новая послушница обмахивались веточками, отгоняя назойливо жужжащих оводов и комаров. Чего- чего, а этого добра в тайге хватало. Но Альма тяжело вздохнула, вспоминая утренннее прощание с Агной и её дочерьми. Юная знахарка перецеловала Гелю, Зию и Милу по десятку раз, и с трудом оторвалась от их маленьких и цепких ручек. Сама знахарка, хозяка дома, только вытирала слёзы и махала платком, желая лёгкого и прямого пути.

– Не жаль было уходить? – спросила Ката.

– Что делать? Надо идти. Без этого никак нельзя, – рассудительно ответила Альма.

– Мама у тебя добрая, и сестрёнки, – добавила каплю дёгтя и Липа

– Нет, она моя наставница. Матушка умерла давно. А в Грустине живёт отец и мачеха с её дочерьми.

Липа в ответ только покачала головой, но и не удивилась. Его лезть в семейные ссоры? Ничего хорошего всё равно не узнаешь, кроме слов о обидах да злости. Раз жила их новая подруга подальше от мачехи- значит, были свои причины. Да и след от ухвата на ноге девочки она тоже видела.

Липа же была родом из Гандвика, из семьи рыбаков. Отец, и три её брата тоже были мореходами. Бывали даже на Груманте, острове где горюч-камень прямо на земле лежит. Привозили его в Гандвик этот камень, людям показать. И горит же он жарко-жарко. Но туда за рыбьим зубом ходят, и место в лодьях немного, да и дров без горюч-камня хватает. Так что знала девушка о промыслах на Студёном море. Да и чем там ещё заниматься? Правда, ещё люди и оленей пасли.

Ката же была из хлебного и богатого Оума, где дома полны запасами зерна, а в подполе у каждого есть много бронзы, и нефрита, привозимого на мену. Быки да коровы- вот была основа богатства её семьи. На быках земли пахали, а за зерно меняли у северян и рыбий зуб, и жемчуг. У Каты братьев не было, одни сёстры, и все старше её , так что замужние. И она хотела вернуться домой, после того. как пройдёт искус.

– А правду говорят, что у тебя есть ручная змея?– наудачу спросила Липа

Альма просто открыла ворот рубахи, и обе девушки полностью увидели то, что принимали за нарядное пестрое ожерелье – змею, мирно спавшую на шее девушки.

Ката и Липа только удивлённо вздохнули, увидев подобное. У многих были любимцы. но такое…

– У меня ещё остались в усадьбе два лесных кота, – добавила новая послушница.

– Бывает всякое, – рассудительно согласилась Ката. И верно, чего зря спорить, ведь все знают, что лесного кота не приручить.

Но вот показались усадьбы громадной Грустины, окружавшие могучий вал города. Мара знала куда идти, и повела своих подопечных туда, где Альме пришлось побывать…

И точно, ряд волокуш Избранных потянулся на громадный двор волхва Винала. Юная девушка схватилась за край одной салазки, у неё аж ноги свело, когда она вспомнила о обезглавленных здесь Бессмертных.

– Альма, что с тобой? – испугалась Ката, – Липа, дай травяного настоя. Того, во фляге побольше.

Липа, не прекословя, протянула фляжку, а Избранная налила настой в берестяную чашку и требовательно сунула в руки их младшенькой. Та лишь криво усмехнулась, но выпила до дна. Лекарство горьким не было, но тревога сразу отошла.

– Ну вот, другое дело…А то как будешь рыбу собирать на Алатыре? – улыбнулась Избранная.

Винал, видно был оповещен о гостях, и уже встречал их вместе с домочадцами, унотами и послушниками. Его жена вынесла каравай хлеба и чашечку соли перед Марой. Та отщипнула кусочек, добавила соли и отведала, разделив с хозяином хлеб да соль. Волхв заулыбался, и показал на накрытый стол:

– Отведайте гости дорогие…А уноты присмотрят за поклажей.

– Спасибо за честь, Винал, – оветила Мара.

– Это вот моя жена Малина. Дочери Тия и Роса, и сын, Смел. Избранный послушник, Ялин. И умный, и сильный.

При этих словах Альма захотела всё бросить, и бежать куда глаза глядят и только насилу сдержалась, вспомнив, с кем она теперь.

Избранных рассадили за большим столом, напротив сел Винал со своей семьёй, а послушницы разносили угощение. Волхв искренне жаждал порадовать Избранных и удивить разносолами. Три вида рыбы, икра чёрная и красная, пироги, ячменная каша. приготовленная с луком, три вида брусничной подливки, клюква, квашеная капуста. Альма проверила и сумку, где отдыхала Скара, погладила её прохладную голову, и положила кусочек варёного яйца.

Она бы тоже всё попробовала, да на её беду, разносил да раскладывал все эти вкусности Ялин. Девушка с трудом кивнула ему в ответ, как знакомому, и вспоминая как он рубил головы, опять дико заболело голова. Послушник же и вправду старался, умело работая черпаком и деревянной лопаткой, с тем, что бы гости не чувствовали себя обойдёнными.

– А ты знакома с этим послушником? – спросила о важном Ката.

– Было дело…Приходил к нам с Надаром.

– А он пригожий, правда?

Альма чуть не подавилась, вспомнив руки Ялина, залитые кровью по самые локти. Только ведь не могла она это никому рассказать…

– Альма, вот утка очень вкусная, – проговорил, словно выскочивший из под земли, Ялин.

Она с трудом кивнула головой, смотря помертвелыми глазами на его пальцы… Девушке казалось, что вот появится опять в руке послушника громадный топор, и что перед ней не человек, а жуткое существо из самых страшных сказаний. Но тут выручила Ката:

– Мне тоже утки, – и с удовольствием посмотрела на юношу.

Тут уж произошло то, что Альма и не ожидала: лицо Ялина стало краснее спелой земляники. Это было настолько невероятно, что девушка словно забывшись, мигом проглотила лежавшее на её блюде мясо. Липа чуть толкнула локоть Альмы, и сделала гримаску, кивнув на их подругу и Ялина.

Но послушник сумел не расплескать из горшка угощение, и подошёл к другим Избранным, сидевшим за столом. Квас был тоже под стать всем разносолам- смородиновый, просто превосходный на вкус. Но всё хорошее и иногда даже плохое, заканчивается, закончился и пир. Альма вздохнула с облегчением, рассчитывая, что уже больше не увидит Ялина, хотя бы в ближайшие три года. Она опять задумалась- не зайти ли домой? Но видеть лицо Ийи не хотелось совсем, как и её дочерей.

А наутро Избранных ждала ладья, которая должна была доставить их в Гандвик

***

Альма сидела на скамье лодьи и вздыхала, припоминая, когда же то, о чём она мечтала, совершилось? Даже взялась загибать пальцы… Ну, собственно, выходило два из десяти. То, что Агна возьмёт её к себе, и то, что возьмут послушницей на Алатырь… Она глянула на Кату, оживлённо говорившую с Ялиным, и отвернулась, даже от огорчения достала клубок верёвки, и принялась плести и повторять знаки.

Десятерых гребцов и кормщика им дал в провожатые Гудей, а Винал отправил любимого послушника, что бы подчеркнуть своё старшинство. Правил ладьей сам Ард, лучший из кормщиков на Оби.

Посмотрела на них опять, и решила, что если бы не эта казнь, то сочла бы этого здоровенного ученика волхвов вполне хорошим молодцем, и уже не осуждала Кату. Липа подсела рядом и протянула подруге сухарик.

– Так всё веселее, – заметила она, и положила себе за щеку тоже , – смотрю, не нравится тебе унот Винала?

– Не знаю…– пыталась уклонится от прямого вопроса девушка.

– Так то видный, да что то его гнетёт… Будто сделал то, что не хотел, но заставили, а отказать не смог.

– Мудришь ты, Липа.

– Смотри, как он руки спрятать старается. Смотрит на Кату больше искоса, а не прямо. Нас учили долго, что бы сразу могли понять, что собеседник скрывает нечто важное, или неуверен, или напуган.

Альма кивнула, соглашаясь с новой подругой, и посмотрела на корму, где Ард разговаривал с Марой. День стоял безветренный, и в кожаный борт лодьи били слабые волны. Девушка неуверенно потрогала рёбра лодьи, сработанные из рёбер кита. Всё же непривычно сидеть в кожаной лодье. Скаре тоже стало любопытно, и она обвилась вокруг левой руки девушки и подняла голову.

– Не сомневайся, девушка. Наше судно крепкое, – крикнул кормщик, – всё сшито хорошо!

Ард был мореходом бывалым, навидался всякого, но то, что он увидел – гадюку, скользящую по руке- лишило его уверенности. Он снял шапку и вытер пот. На корму опять вернулась Наставница.

– Что это за девица с вами? У неё даже змея вместо кошки!

– И лесные коты у неё в доме живут. Ничего, змея никого не укусит, не сомневайся, кормщик. У меня всегда послушницы чудные. Одна, знаешь, с собой медвежонка таскала…

– И? Дома оставили?

– Хуже, много хуже. кормщик. Пришлось для неё особый карбас нанимать, – и Мара засмеялась, а Ард горестно вздохнул.

Солнце стало клонится к закату, и весельщики стали подводить ладьи к берегу. Четверо из них прыгнули в воду, и за канаты принялись подтягивать суда, и вытаскивать их на сушу. В песок забили столбы, и к ним прикрепили этих речных коней гантов, что бы они могли отдохнуть. А люди могли заночевать в с большим удобством.

Весельщики принялись устанавливать палатки, в небо поднялся лёгкий дымок от разведённых костров, воздух наполнился запахом каши и рыбного варева, обычной пищи всех идущих по реке. Альма тоже занималась готовкой, потрошила и снимала чешую с рыбы. Ката и Липа работы тоже не чурались, делая привычное дело. Вскоре все сидели с ложками и деревянными плошками, с удовольствием насыщаясь горячей пищей. Всё же питаться только сухарями и вяленой рыбой тяжеловато.

Альма с наслаждением вытянулась на копне свежего сена, заменившем ей перину. Из под войлочного одеяла наружу торчал только маленький носик девушки, она быстро согрелась и заснула. Снилась, если честно, всякая ерунда, но затем… Увидела двух медведей, играющих в воде, и таскавших из реки рыбину за рыбиной. А потом, с чего- то, косолапые стали катать бревна вверх и вниз по склону. Странные сны…

Утром рожок разбудил всех, и вёсельщик показывал рукой на беспорядок на берегу.

– Не видел давно такого! – кричал он, – видите, косолапые дороги нам не дают!

– Да ты что, Витей, они сами тебе сказали? – крикнул в ответ Ард.

– Нет, рычали только…

Кормщик рассмеялся, и потянулся за тяжёлым луком, и перекинул колчан за спину.

– Корша и ты, Ялин. Берите рогатины да пошли.

– Не надо никого убивать, – выступила вперёд Альма, – я попрошу медведей уйти.

Мара повернула удивленное лицо на послушницу, даже сняла привычный ей капюшон, но не сказала ничего, и кивнула, утверждая своей волей сказанное. Она подошла ближе, и взяла под руку отважную девушку. В другой так и был непременный посох.

– Пойдём. Ты же понимаешь, что мы так ничего не добьёмся. У меня с собой пара хлопушек, мишки испугаются и уйдут.

– Я справлюсь, Мара, – тихо ответила Альма, – я поговорю, и они уйдут.

Девушка старалась собраться с силами, дышала чаще, словно приговаривала про себя, те слова, просто слова… Её уши уже ничего не слышали, будто закрытые воском, и видела она только животных, играющих с брёвнами. Она шла, переступая вётки и хвою. Мишки заревели, повернув морду к незванной гостье. Один из них встал на задние лапы и пошёл вперёд. Альма не испугалась, лишь смотрела не отрываясь в глаза зверя и начала шептать:

– Уходи хозяин леса. Хватит, поиграл. Брёвна нам нужны. В лесу ягоды созрели, и борти полны мёда. Чего здесь тебе делать?

Медведь упал на передние лапы, став куда меньше ростом, и заревел, обнажая страшные клыки.

Скарпея, видно чего почуяв, выползла из рукава, и встала на хвосте, и широко открыла пасть, показав зубы. Мишутка посмотрел на змею, опять заревел, и немного подумав, и стал уходить. Следом потянулись и оба других, оставляя берег людям. Мара, уже достав из под плаща свои хлопушки, изо всех сил старалась показать невозмутимость. Правда, это не очень получалось – резной посох, видно, воткнувшись между веток, вырвался и упал на землю. Альма нагнулась, и подала символ наставнической власти.

– Спасибо, – только сказать предводительница Избранных.

– Да ничего… Просто Скарпея за меня разволновалась. Но мишек я бы и так успокоила.

Девушка погладила змею по голове, и та опять юркнула к ней в рукав, а через минуту опять устроилась на её шеё, в виде пёстрого украшения.

– В чертогах присматривай за ней, у нас на Алатыре всегда холодно. Крынку какую заведи, что бы ночью она там была и не испугала никого.

Альма с готовностью закивала, и пошла вслед Маре, опять уверенно шествующей к лагерю. Их встречали восторженно и настороженно. Весельщики теперь остерегались смотреть юной послушнице в глаза.

–Можно идти. Ладьи загружены, госпожа, – сказал Ард Маре.

И точно, судёнышки покачивались на лёгких волнах, в пяти шагах от берега. Альма с сомнением смотрела на воду, жалея, что нет у неё здесь кожаных штанов и высоких сапог на завязках, и с сомнением попробовала башмаком воду. Но тут весельщики на руках принялись носить Избранпых. Вот понесли Кату,затем Липу. Девушка терпеливо дожидалась своей очереди, но все вёсельщики хватались за тюки с оставшимся добром, стараясь обойти юную ведьму подольше. Альма только поджала губы, сняла башмаки, подняла подол повыше колен, и вошла в воду. Холодновато, но ничего, дошла, сама подтянулась на руках и влезла на лодью, расположившись на скамье. Ноги почти обсохли, обувь лежала рядом. Она сидела спокойно, не собираясь больше ни с кем говорить, и принялась за урок- стала вязать узлы на клубке, пробуя сделать вежливое послание для отца. Скарпея вытянулась, посмотрев, что делает хозяйка, и вернулась на место.

Ладья скользила но водной глади, лучи солнца отражались и играли в волнах. Бревна лежали у берега, медведей не было рядом. Вёсельщики свое дело знали, и лопасти входили в воду согласно и в такт, почти без брызг. Вполне всё было неплохо, до самого вечера.

Места были очень красивыми, Альма любовалась крутым берегом, словно отбитым талантливым резчиком. Левый берег был белым от меловой породы и очень крутым.

Ворочал рулевым веслом на корме, и его пошёл сменить толковый весельщик, Далир. Крепкий, жилистый, тоже с бритой головой и косичкой на затылке. Но тут раздался крик, и сама Мара поднялась, посмотреть чего случилось.. Ард остался у рулевого весла, а Ялин и Малин присели рядом, приспосабливая к кисти кусок доски и приматывая её поровнее. Шина держала неплохо, но срастаться кости будут с месяц, это всякий знал

Альма посмотрела на это, лезть никакого желания больше не было.

– Альма, ты не посмотришь кисть Уклада?

– Если он не испугается, – отметила девушка, – а так, все дожди да бури его станут. Будешь заместо ласточек, погоду предсказывать станешь. Тучка на небе- а ты сразу за маковый настой, – говорила она раненому.

– Да что же ты, – проговорила Мара, качая головой, – ну нельзя так....

– А меня змея не укусит? – забеспокоился Уклад.

– Нет, сразу съест, – поведала страшную тайну послушница, – она у меня прожорливая…

– Садись давай, – вмешался Ард, – целительница тебя излечит. Не бойся.

Рядом с Альмой села Мара, приготовив фляжку со ставленым мёдом. Девушка лишь вздохнула – выдохнула, и наложила руки на руку болящего. Она чувствовала, как тепло перетекает в его руку, а её ноги холодеют. Глаз целительница не закрывала, следила, как дело идёт. Но в глазах потемнело и видела она с трудом. Её чуткие пальцы пробежали по кисти нового кормщика, и были сказаны слова:

– Сделала, что смогла.

Уклад вскочил, пошевелил пальцами, и его лицо посветлело от радости. Ард не встал, а лишь своей рукой попробовал, как владеет пальцами весельщик. Мореход лишь недоверчиво покачал головой, не поверив даже сам себе.

– Давно такого не видел… С тех пор, как Ильза ушла, – произнёс он, – Мара, сама богиня отметила вас.

– Элла нас помнит… Есть не хочешь? -озабоченно спросила наставница, посмотрев в пустую чашу девушки.

– Немного… – прошептала целительница, протирая глаза.

Предводительница Избранных сама, не чинясь, наполнила чашку из кувшина и подвинула к подопечной. Альма жадно, одним глотком выпила остро пахнущую жидкость, и ей сразу стало легче. Необоримо потянуло в сон, и девушка завернулась в плащ, прилегла, свернувшись на лавке калачиком. Её не тревожили, а сон был для неё просто целительным. Проснулась она только, когда солнце закатилось за лес. И отчего-то уже на кушетке, в палатке, да и накрытой одеялом. Альма вскочила, в испуге проверяя на себе одежку, проведя руками по телу.

– Ты что? – испуганно спросила Липа, – Ещё и лунатик???

– С чего это? – и Ката посмотрела на подругу, – она устала просто, намаялась. А ты всех так можешь, Альма? Излечить?

–Ну, почти… А как я здесь? Я же на скамье, на ладье заснула?

– Ну да, а тебя вчетвером весельшики и сняли с корабля. Ард всё переживал, вдруг проснёшься? Тебя в палатку и отнесли.

– А башмаки?

– Да рядом стоят.

– Ну ладно, давайте спать. Завтра опять по реке идти.

И точно, ранняя побудка, быстрый завтрак из остатков ужина, и лодьи отплыли опять. Альма неторопливо подготовилась к тому, чтобы войти в воду, уже сняла башмаки. Но тут, двое весельщиков подошли к ней, и Уклад подхватил на руки и понёс к судну. Хорошо, хоть Скарпея не стала высовываться и пугать гребца.