Читать книгу Альма и коса Смерти - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 7

Пришла и зима. С началом холодов стали захаживать и болящие, кому было далеко или тяжело идти к лесной колдунье. Прослышали в селении о ученице, которая уже умеет на ноги недужных ставить. И хотя и Агна не разрешала людям ходить к Альме, и Гудей, старшина, был против. Но всё одно- то за лес, за три версты, а то в селении. Нет, такого не было, что бы её без искуса к роженицам допускали. Не по обычаю это, грех. А с горячками да лихоманками приходили часто, бывало, что и два раза на дню. Сегодня тоже, Альма была занята- работала над раной Туи, порезавшей руку.

– Так лучше? – всё приговаривала девочка, ощупывая чуткими пальцами кровавый гноящийся рубец.

И точно, прямо на глазах, ранка затянулась, посветлела. Было видно, что и жар спал у недужной. Но девочка чувствовала себя нехорошо, кружилась голова, и перед глазами туман стоял. Она почти на ощупь хватила чашку с мёдом, и опустошила её. Стало получше. Правда, Агна этому не учила, да никому и научить было нельзя. И либо можешь- либо нет.

– Спасибо, красавица. Я тебе и мёда принесла, – ответила женщина, – и муки мешочек. Так вам, гостинец. Папа опять в походе?

– Ничего не поделаешь, – по -серьёзному ответила Альма, – мужские дела. Без этого никак.

– Вот ещё и пряники, – и гостья придвинула деревянную плошку с угощением.

Но в ответ девочка лишь слабо улыбнулась, но к плошке не прикоснулась, лишь убрала руки со стола.

– Что с тобой?

– Да всё хорошо, – опять повторила Альма, изо всех сил стараясь удержаться на табурете. Пол будто крутился под ногами, хуже чем после катания на карусели.

Туя поднялась, подошла , и наклонившись, поцеловала девочку в розовую щёчку. Соседка ушла, юная целительница осталась сидеть. Но тут Ийя увидела, что падчерица расселась без дела, сидит, змея подколодная, ножками болтает. И не стерпела:

– Ну- ка, воды принеси. Видишь, закончилась в доме? – и показала на пустые вёдра.

Альма спокойно кивнула, накинула войлочную куртку и вышла на улицу, спотыкаясь через шаг. Она воротом через силу поднимала воду, налила полные вёдра. Кочек не заметила, и споткнулась, притом больно ударившись. Вода пролилась на снег во дворе. Но с крыльца раздался заливистый смех, Фита и Вита просто не смогли сдержаться.

Альма в ярости бросила вёдра, и пошла из дома прочь.

***

Она уже не думала что происходит, в чём тут дело и даже не заметила снег, валивший с неба всё гуще. Но войлочный армяк, шапка с длинными ушами и валяные сапоги позволяли не думать о плохом. Девочка тащила за собой салазки с съестным, так на всякий случай, и что бы было с чем придти в чужой дом.

– Ничего, к Агне в услужение попрошусь. Всё не в тягость буду. Ко мне многие уже лечиться ходят, и приносят люди по доброте- кто рыбы, кто грибы, а кто и мёд. Бывало, даже зерно давали. Но, Скара, – она говорила змее, свернувшейся у неё на шее, – зерна мало, его все берегут.

И вправду, в дороге и поговорить было не с кем. Одни только сосны, берёзы да ели. Но с деревьями ей говорить пока рановато, хотя Альма всё надеялась упросить отца отправить её на Алатырь-остров года через два, с другими Избранницами всех племён гантов.

Пока же она уныло втаптывала своими валенками свежий снег в тропу. Тряхнула ветку, заодно насыпав себе за шиворот целую кучу снега, и принялась неловко отряхиваться.

– Судя по деревьям, кажется что пришла…– прошептала девочка своей безъязыкой собеседнице.

Нет. язык имелся, да ещё какой- красный, раздвоенный, только говорить её любимица не умела, по крайней мере по-человечески. Но надо было идти и идти, и путь был неблизкий . Она примечала дорогу. Вот и знакомые сосенки, с сожженными молнией вершинками. Альма даже оживилась, всё таки было холодно, и армяк перестал согревать, как надо. А идти было ещё с версту или больше. Но тут под ногой хрустнула ветка, и она потеряла равновесие, упав лицом в снег. Перевернулась на бок, подтянула ногу к себе. Стопа побаливала, и нужно было время, что бы излечиться. Был один выход- здесь, совсем недалеко была заброшенная медвежья берлога. Осторожно наступая на больную ногу, Альма пошла к приметному месту.

Работала она быстро, раскидывая снег и сучья, и к счастью открылся вход в берлогу.

– Ну чего, Скара, буду я как медведица, – шепнула змее, и поползла внутрь, не забыв и про салазки с поклажей.

Внутри было уютно и тепло, хоть запах был тяжёлый, медвежий. Девочка проворно скинула валенки и онучи, и ощупала руками опухшее место. Лечить себя- много труднее, чем других, и она сильно устала, и тут же заснула, лишь натянув валенки. Очнулась она оттого, что рядом, пригревшись, лежали два огромных лесных кота, притом громко мурлыкающих ей в самое ухо. Один ещё умудрился задеть её нос своим хвостом, а другой лизнул в щёку, здороваясь. Но, кажется было ещё темно, и Альма уснула опять.

Рассвело, странница вылезла наружу, вытащила и салазки. Там была еда, делила по-честному: себе хлеб и мёд, Скаре – половину вареного яйца, котам – досталась рыбина, по половине каждому. Завтрак был закончен, питомцы отдыхали- одна на её шее, остальные у коленей.

– Ну чего? Довезёте меня до усадьбы Агны?

Поскольку никто в спор с ней не вступал, постромки в салазках сгодились и для котов. Ничего, пушистые помошники потащили быстро. Управляться правда, со своенравной братией было непросто. Зверёныши умудрились подраться и в постромках, Альма затем мучилась, разбирала ремни. Но, затем коты бодро побежали, и ещё быстрее, увидев пристанище ведьмы. У ворот, её как видно, поджидала сама Агна, держа за ошейник Серка. Собака рвалась к повозке, здороваться с Альмой. Но коты не поняли в чём тут дело, и не думая пугаться, распушившись до невозможности и подняв хвосты, потащили салазки. Собрались оба честно драться с собакой. Пришлось девочке слезть. Альма присела рядом с котами, и глядя в их жёлтые глаза, стала приговаривать:

– Нельзя здесь никого обижать. Кто здесь живёт, ни людей, ни птиц, ни собак. Никого.

– Ну что, всё им рассказала? Они умненькие, всё понимают. Пускай ко мне во двор тоже проходят, ученица, – заметила женщина.

Салазки теперь ехали медленно, коты даже дали собаке себя обнюхать, даже тыкнуться носом, сами, впрочем тоже не позабыли это сделать. Тот девочка соскочила с салазок, охнула и осталась стоять, ожидая когда подойдёт Агна. Тогда девочка ей поясно поклонилась, и произнесла выученные наизусть слова:

– К тебе пришла, если не прогонишь.

– Оставайся, коли пожелаешь.

– Ты меня только Ийе не отдавай. Устала я там совсем, мочи нет.

– А отец вернётся? Рес придёт за тобой. Сама знаешь.

– Нет, не вернусь домой. Хватит, – упрямо поджала губу девочка, – да и Гудей уж верно, пошлёт меня на Алатырь. И ты за меня попроси, Агна. Тоже хочу пройти искус.

– Попробую. Ты подрастёшь пока, года два пройдёт и в свои четырнадцать зайдёшь в чертоги избранных. А пока- иди, тебя сколько дел ждёт.

***

Занималась Альма много, и работы по дому хватало, но злости или усталости не было. Никто на неё не кричал больше, даже котов со двора не подумали выгонять. Но и они не подвели- домашнюю живность не трогали, никого не обижали. Любили сидеть под крышей сарая. Мышей ловили, да так, что теперь они стали здесь редкостью. Ну а лось Агны, Тито, сильное животное, ростом уж куда выше девочки, а слушался гостью, как Серко, пёс.

Но точно, по словам Агны, через два дня на розвальнях приехала Ийя с старшиной их селения, Гудеем. Мужчиной он был видным и статным. Одел ради такого случая высокую шапку, белый тулуп, и взял любимый резной посох. Мачеха, наоборот, приоделась по-сиротски, старый тулупчик, серый вязаный платочек, словно и вправду горькая вдовица приехала. Агна с поклоном пустила в дом гостей, усадила за стол. Дом был богатым. Мясо, рыба, и три вида солёных грибов, хлеб и ягодный квас. Старшина сидел во главе стола, видел, к Альма приносит приборы и яства. Всё попробовал, нахваливал.

– Спасибо за хлеб, за соль. Так мы просим вернуть дитятко, дочь моего брата, Реса, домой к её матери по закону.

– Так она учится у меня, – повела беседу по- умному ведьма, – ходит каждый из селения ко мне, а дело-то непростое. Тут я и предложила девочке у меня пока пожить, помошницей. Я её не заставляла и не неволила. Сами спросите.

– Альма, – спросил Гудей, – хочешь, и ты вернешься домой. Погостила- и хватит.

Девочке предстояло стать взрослой, и было глупо показывать обиды. Правда. давалось ей это с трудом. Но она знала, если она начнёт вспоминать то зло, что ей устроила мачеха, никто не поверит словам девчонки. Строгая мачеха – значит, разумная, заботливая. И Альма начала говорить о своей наставнице:

– Здесь перенимать умения проще. Я уже и людей лечу. Многим помогла, но всегда под присмотром наставницы. А так-то приходится сколько времени терять, пока приду в усадьбу Агны. Тяжеловато это, особенно зимой.

– Да, но скучают Фита и Вита. Им плохо без сестры, – пыталась напомнить Ийя старшине, – и что я скажу мужу, Ресу?

– Дело непростое. Но и вправду, я много слышал о умении Альмы. Для всех родовичей селения лучше, если она выучится, да у нас своя Избранная будет. Хотя, лучше было бы, если бы ты, Агна раскинула кости на на неё. Тогда уж всё вернее будет.

– Сам знаешь, Гудей, что нельзя это делать, пока ей не исполнится шестнадцать годков.

– Ну ладно, – согласился старшина, – Всё по-доброму вышло, я вижу. Пусть ученица у тебя поживёт, а там её и на Алатырь отправим. Рада небось? – спросил старшина у Альмы.

Девочка так и сидела с покрасневшим от гордости лицом, и только закивала в ответ, соглашаясь.

Гости уехали, а хозяева остались. Агна подошла к Альме, поправила её редкие локоны, и похвалила девочку:

– Умница. Не надо свою злость на глаза выставлять, да боль показывать. Сама скоро поймёшь. Не все люди хорошие, сама лучше меня знаешь.

– Да уж знаю…