Читать книгу Близнецы с Алатырь острова. Дети мертвой матери - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 2

Женщина обходила охотничьи угодья с расставленными заранее капканами и рыбные ловли принадлежащие ведуньям гантов. Обычная женщина на этом острове, в меховой одежде, состоящей из меховой куртки с капюшоном, платья из замши и сапог с мягкой, но прочной подошве, за спиной у нее был лук, а на поясе бронзовый кинжал и палица из твердого дерева, длиной в два локтя, и волокуша, которую она тащила за собой. Она проверяла эту часть острова по очереди, всего их было семеро, семеро ведуний, живущих здесь согласно обетам, и иногда они приплывали на материк, к реке Обь, в дни праздников, для зажигания священного огня, сейчас же она проверяла верши, где могла запутаться в хитросплетенных ячеях рыба, обычно треска. Все здесь привыкли к свежей рыбе, ее не солили, а в запас клали на ледник в горе, куда даже летом не попадали солнечные лучи, и всегда было холодно, но надо было закрывать свои запасы от хитрющих песцов. Вот и сейчас, она уже выуживала пару рыбин из ловушки на мелководье, и клала их в корзину на волокуше, и проходила дальше, по каменистому побережью и проверяла следующую ловушку. Они выходили и в море, закидывали сети и ловили рыбу и в море на своей кожаной лодке, сделанной из ребер кита с натянутой на них сшитыми шкурами тюленей. Также море прибивало к острову немало древесины, и ее тоже пускали в дело, или на поддержание огня. Сейчас она осматривала каменистый пляж острова, затянутый туманом, остров часто закрывался туманом, поэтому он назывался и Скрытый. Недалеко находился и другой остров, где жили семь колдунов-отшельников, ведущих такую же жизнь уединенную и простую. Ведунья поправила сползший бронзовый браслет на левой руке, в виде спиралей на конце, и серебряные височные кольца на кожаной тесьме, которые тоже сползли, и она аккуратно сняла повязку и повязала заново, поправив заодно и серебряную тику на лбу, убрав и русую косу в капюшон. Галька шуршала под ее мягким подошвами, туман был просто как молоко, и ей показалось, что она увидела контур лодки, но подумала, что привиделось, ведь их лодка далеко, на другом конце острова, но внятно услышала стон. Девушка была страшно удивлена, но пошла на звук. Шагала осторожно, ступая, стараясь не издавать ни звука, и вот, увидела нос кожаной лодки, уткнувшийся в берег. Она освободилась от волокуши, выдернула палицу из-за спины, взяв ее в правую руку, и осмотрела находку. В лодке лежала и стонала женщина, готовая разрешиться от бремени. Ведунья осмотрела ее, со лбом, покрытым каплями пота, но сама роженица была одета так же в длинную меховую куртку с капюшоном, замшевое платье, а под ним и вязаное платье изо льна, и унты, видны были также височные кольца из бронзы, в виде спирали, и кинжал на поясе. Видимо, схватки начались в пути, и никто не мог помочь женщине. Островитянка не особенно думая, подхватила за плечи и осторожно положила женщину на свои салазки, заскрипевшие под тяжестью тела, и убрав палицу, повезла ношу в пещеру, к своим подругам, благо убежище было недалеко. Везла и оглядывалась, везла и оглядывалась и не упали бы с саней и женщина, и рыба. Старшая ведунья по головке-то не погладит, если еда пропадет, а то и запасов мало осталось. Привезла быстро, ведь почти бежала, и рыбачка вся раскраснелась, на небольшом, но уже морозе, ведь уже месяц прошел с осеннего солнцестояния.

– Я пришла! – крикнула девушка, – С добычей! – в ответ из-за мехового полога раздался лай собак, а потом наружу, аккуратно раскрывая меховое полотно из шкур оленей, что бы не выстудить пещеру, вышли три девушки, и уже женщина со слезящимися глазами, а с ними выкатились три лайки, весело махающие своими хвостами, ставшие обнюхивать пришедшую, своя ли, а потом с лаем бросились к волокуше, обнюхивать лежащую незваную гостью.

– Роженица она, не могла ее бросить, прости, – оправдывалась девушка.

– Пошли, посмотрим, да и чего смотреть на нее, Лада прислала, будем помогать. Давайте, несите внутрь женщину, да про рыбу не забудьте, – она шла и ворчала для порядка, – аккуратнее, не бревно, а ты, Краса, пологи держи, а то покои застудите. Несите ее не в горницу, а в покои рядом. Лиса, ты воду готовь теплую, с очага сними, и две корчаги неси. Крапива, ты полотно неси и одеяло, – сноровисто распоряжалась старшая.

– А ты, раз нашла, – она обратилась к рыбачке, – со мной пойдешь, попить настоя бери для женщины, шубу снимай, да руки помой. Так что Луна, теперь совсем ведуньей станешь, – усмехнулась она. Луна же осмотрела привычное жилище – их горницу с очагом из камней, обмазанных глиной, рядом с которым стоял священный сосуд из глины, обвязанный не ивовыми, а побегами плюща с материка и наполненный углями, что бы можно было разжечь костер. Сосуд брали с собой, когда женщины уходили на остров из пещеры, и можно было разжечь костер из углей, и везли этот сосуд, священный сосуд на Луновой волокуше. У них дома были красивые стены, покрашенные охрой и узорами в виде спиралей и двойных спиралей, девушке нравилось на все это смотреть. Она сняла шубу, оставшись в платье и меховой куртке без рукавов, помыла руки в лохани с водой, старательно потерла их и песком.

– А ты, Полька, не смотри, а травы готовь, распарь их, что бы все зелье теплое было.

Мимо Поли скользнули две серые тени, это собаки улеглись к горячему очагу, и положили свои морды на лапы.

– Все сделаю, Мара, как велишь, – ответила Полька, хватаясь за плетеную корзинку с остро пахнущими снадобьями.

– А ты, Талка, рыбой займись, отнеси на ледник, да в горшки положи, в корчаги, что бы песцы не сожрали.

Последняя, самая молодая девушка, лет тринадцати, кинулась тащить корзины в дальнюю пещеру, и было слышно, как шуршат в коридоре две ивовые корзины.

А Мара и Луна, повели поддерживая под локти роженицу, так и не спросив ее имени. Привели в другие покои, там было тоже тепло, раздели, и Мара окурив женщину травами и поставив статуэтку Лады рядом, осмотрела ее и наконец-то спросила:

– Как зовут тебя, добрая женщина?

– Цветой кличут, – слабо шевеля искусанными губами, ответила рожаница.

– Ничего, родишь, – смотрела на нее хмурым взором Мара, – двое у тебя будет.

– Как ж ты в лодке оказалась? Одна, да в море синем, без мужа?

– Он умер, и родовичи подумали, что и я умерла, и положили как мертвую в лодку. А очнулась я в море синем, молила Добрую богиню, и волны к вам послали, не хотела я осквернять Скрытый остров.

– Так Лада решила, так тому и быть, – сверкнула на Цвету очами исподлобья Мара, и положила рядом вязаные полотенца.

Пришла с распаренными травами и чашками для питья и Поля. Она аккуратно процедила целебный настой и отдала старшей ведунье. Та подала лекарство женщине, и вскоре ей стало чуть легче, и опять начались схватки.

Роды прошли нелегко, детям ведунья помогла, а Цвету спасти не смогла, слишком поздно нашли ее на острове.

Когда все закончилось, Мара вышла подышать на воздух, накинув шубу. Она подняла голову вверх, осматривая звезды на очистившемся от туч небосводе, и увидела хвостатую звезду, летящую в угольной темноте, мимо сверкающих созвездий. Позавчера, как она помнила, кометы еще не было на небе.

А дети родились, двое -мальчик и девочка, Близнецы, и Мара каждому капнула по капле меда в ротики, приобщая их к богам, а их мать, Цвету, схоронили в пещере ниже ярусом, в ледяной могиле, где рядом с ней лежали такие же теперь ледяные умершие ведуньи, спящие вечно в гранитных гробах, в месте, где никогда не было тепло, и вместо травы был лишь снег и лед, вместо деревьев росли лишь ледяные сосульки с потолка, а вечный мрак, подобный предвечному солнцу, покрывал пещеру своими черными лучами.