Читать книгу Якутский нож и колода карт - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 3

Прошёл от дома, и заметил, как по Красной Площади прогрохотал трамвай , и вагоновожатый остановился около Исторического музея. Рядом с Девяткииым проехала тележка разносчика мороженого, кричавшего времени от времени:

– Кому пломбир! Пломбир кому! Отведайте, господин хороший! – переключился на полицейского уличный торговец.

Андрей Сергеевич просто обошёл разносчика и вошёл в один из подъездов Верхних торговых рядов. Обыватели бродили между лавок, и слышался шум оркестра. Ну именно шум, а не музыка. Происходила, так сказать, тренировочка. Ну в лавке рядом, как видно, назревала ссора между приказчиком и покупателем. На почве, как расслышал полицейскй надзиратель, обсчёта. Дело то обычное, а мимо пройти не было никакой возможности. Девяткин вошёл и встал, наблюдая за торговцем. К продавцу подошли и пара его работников.

– Кассу пересчитать надо, я вам рубль положила, – повторила женщина, – Вот здесь. А не тридцать копеек. Верните мои деньги.

– Да вы, мамаша, уж видите плохо, – и нагловатый человек за кассой осклабился, – ну, если настаиваете, – и положил перед покупательницей монеты в двадцать и десять копеек.

– Да я полицию позову! Городового!

– Идите, идите, мамаша. Не надо тут скандалить. Федька и Петька! Помогите выйти человеку, а то она и дверь не заметит.

Пора было вмешиваться, эта ситуация начинала ему действовать на нервы . Он чуть бочком отодвинул Петра и начал лихорадочно вспоминать приёмы джиу-джитсу. Ведь , собственно, учили их этой борьбе. Но решил обойтись пока словами.

– Полицейский надзиратель Девяткин, – и показал свой жетон, – так вы, владелец лавки, Патрикеев Иван Ильич? Порядок торговли нарушаете?

Действие таких слов оказало действие получше удушающего приёма. Лицо торговца приобрело просто багровый цвет, рука, будто отдельно от тела положила перед женщиной жёлтенькую рублёвую купюру.

– Сегодня день такой тяжёлый.... Устал я, наверное…Не рассмотрел.

Покупательница быстро покинула лавку, а Петька и Федька принялись перекладывать коробки, туда и обратно, сооружая некое подобие пирамиды. Которое, подобно вааилонской агне, не замедлило упасть на незадачливых архитекторов.

– Да я с пониманием… – и красненькая бумажка словно юркая ящерка, сама поползла к Андрею Сергеевичу.

Тот отрицательно покачал головой, и выразительно посмотрел на Патрикеева.

– Узнать надо, кое – что. Ваши разносчики по Никольской курсируют?

– Да, конечно. Последние к одиннадцати пополудни на склад товар сдают. Кто по Кузнецкому мосту тележку возит.

– Так… Очень, знаете, интересно… Мне бы с ним переговорить, Иван Ильич?

– Петька, давай, за ним, быстро! – уже уверенно заговорил торговец.

Девяткин сделал лицо значительное, но с отсутствующим взглядом, вышел и встал рядом с лавкой. Да, цены здесь кусались, не то слово. Они с женой, Екатериной Александровной, здесь бывали, когда объявлялась дешёвая неделя. Про это всякий москвич помнил, про филипповскую неделю, вторую после Пасхи. Вот тут-то и начиналась бойкая, а не соннаякак сегодня, торговля. Покупатели просто сметали товар с прилавков и подсобок. Но вот пришёл и Пётр, а рядом с ним и шмыгающий носом подросток.

– Вот, ваше благородие. Ивашка Лыков, разносчик наш.

И приказчик встал рядом, видно, желая всё услышать. Но это было совершенно излишним для сотрудника сыскной полиции.

– Идите, идите. Ваше присутствие не надобно! – решил Девяткин этот вопрос, выпроваживая приказчика.

Он повнимательнее оглядел юного торговца, тот непроизвольно стянул картуз со своей вихрастой головы. Как видно, Пётр сказал, кто им интересуется. Ну, может быть это и к лучшему, как подумал Девяткин.

– Так Иван… – полицейский надзиратель старался подобрать правильный тембр голоса.

Так их Стабров давно учил. Что человек очень реагирует на несколько составляющих голоса- ритм, тембр и громкость. А уж в смысл вникает потом. Мол, хитрая индийская премудрость. Правда, Андрей Сергеевич не сомневался, что это его жена- китаянка научила. Ему ведь Катя подобного не говорила, а ведь служит в Ашраме «Краса Востока».

– Нужна, братец, твоя помощь, – просто бархатно говорил Девяткин, – видел ли ты вчера, ближе к ночи, кого у подъезда меблированных комнат?

– Да почитай, никого… Ну, там монах проскользнул. Всё как положено- ряса, ну, в общем всё при нём было. Шёл тихо так, но не степенно. И исчез в калитке Заиконоспасского монастыря.

– Об этом, Иван, никому ни слова, даже хозяину. Понял ли? – уже очень строго и значительно выдал Девяткин.

– Да как не понять… Убийцу ведь ищете. Давно уж никого здесь жизни не лишали.

– А раньше, раньше дружок, ничего такого не случалось?

– Дайте припомнить… А, вот что… Недели две назад, подрались, трое на одного. А ещё двое рядом стояли. Некрасиво…

Полицейский надзиратель только вздохнул. Ну, а по- другому и быть не могло. Обнаружил убийство коридорный, и понятно, по секрету всё и рассказал. А Девяткин поспешил обратно, на Никольскую.