Читать книгу Два убийства в одной квартире и китайская хитрость - Сергей Юрьевич Соловьев - Страница 5

Минаков, кивнул головой и направился к чёрному ходу. По пути, в коридоре, оглядел свой только пошитый мундир. Ну, всё же вышел в полицейские приставы, как гордо подумал он. Худо-бедно, и жалованье теперь платят побольше.

– Ракитин, я во двор. А ты глаз не спускай, с Сергея Петровича, опять его поранило. Ежели чего, сразу посылай за доктором!

– Не подведу, ваше благородие! – куражно, выпятив грудь, и блестя начищенными пуговицами мундира, ответил городовой.

– Ладно, смотри у меня…

И Минаков вышел из квартиры, и стал небыстро спускаться вниз. Спросил сам себя- а правильно ли говорил с подчиненным? Не фамильярничал? Или, наоборот, занёсся, в чинодральство попёр? Эх, надо с Сергеем Петровичем поговорить, тот на флоте служил, с пониманием, настоящий боевой офицер… Но вот, последние две ступеньки, и двор. Он обошёл дом, опять оказавшись у парадной.

Швейцар стоял на месте, а Минаков, заложив руки за спину, приблизился к украшенному позументами служителю.

– Чем могу помочь? – привычным тоном спросил Дьяченко.

– Ваше благородие… – строго напомнил полицейский пристав, и опять поправил обшлага мундира.

– Чем могу помочь, ваше благородие? – повторил швейцар.

– Где квартирует Прокопий Фомич Частиков?

– Так цокольный этаж, вход с парадной лестницы, квартира «А» ..

– Благодарю, голубчик, – был ответ полицейского.

Минаков прошёл мимо, с достоинством заметил, как ему открыли дверь. Еле удержался, что бы не сунуть пятак швейцару, но как-то опомнился. Вот, на две ступеньки вниз , и была долгожданная квартира, ещё и украшенная бронзовой табличкой:

« Господин Частиков Прокопий Фомич, управляющий»

Александр Владимирович слегка восхитился таким шрифтом, но крутанул ручку отполированного до блеска звонка. Служба!

– Кто там? – раздался строгий начальственный голос.

– Сыскная полиция, пристав Минаков!

– Сейчас же открываю!

Александру Владимировичу даже понравился такой скорый ответ. Не просто «открою», в именно «сейчас же открою». А этот ведь совсем другое дело!

– Проходите, господин пристав, проходите… – раздался лилейный голос.

Раньше Минаков, сказать честно, и не понимал, отчего у чиновников в присутствиях были такие, словно одухотверенные, а иногда, словно намасленные лица. Теперь стал понимать – от некоей сервильности обывателей. Такого выраженного почтения к лицам чиновного звания…

– Вот, присядьте, – и указал на преотличный венский стул, – чаю? Только самовар поспел.

– Не откажусь…

Вскоре перед ним стояла чашка чая , на блюдечке и даже с мельхиоровой ложечкой и кусочком сахара. Полицейский пристав наблюдал за хозяином квартиры. Тот сел напротив него, и чинно помешивал ложечкой чай в своей чашке.

Мужчина был одет в домашнюю бархатную фиолетовую куртку и такие же брюки, на голове пристроился, словно сам по себе, шёлковый синий колпак с золотой кистью. Гладко выбрит, но с щегольскими усиками. Идеальный пробор гладко причесанных волос угадывался лишь по вискам, не попавших под шёлк колпака. Выглядел господин этаким барином с картин господина Маковского.

– Итак?

– Хотел бы услышать ваш рассказ о господине Рашке. Ну и затем о скончавшемся в этой же квартире Петрушевского Захаре Петровиче. Всё же два самоубийства в одних апартаментах, это многовато, не так ли?

Минаков поправил обшлага своего новенького мундира, всё боялся их испачкать. Только забрал у закройщика, Тимофея Лукича, Отличный ведь оказался мастер, как показалось полицейскому приставу, Он надеялся теперь казаться более представительным,

– Дело случая, согласитесь? – всё говорил управляющий, – Есть же в Первопрестольной места, по утверждению газетчиков, облюбованными несчастными самоубийцами. Их ум всё же скрыт завесой тайны.

– Так – то так… Однако, кто оплачивал эту квартиру?

– Министерство путей сообщения. И одновременно, страховое общество «Россия». Оплата производилась своевременно.

– Господин Рашке не был женат?

– Нет, насколько мне известно. Кухарка имелась. И Рашке оплачивал услуги прачки.

– А Петрушевский?

– Захар Петрович? – почти мечтательно протянул Частиков, – женат! Ну понятно, что, был, то есть.Татьяна Александровна, потрясающая дама! Они нередко выходили в свет. Захар Петрович умел жить, и располагал очень немалыми средствами. К ним часто наведывлись весьма значительные люди. Так что Петрушевский был очень влиятельным человеком, и тут- такой неприятный случай! Случайный выстрел!

– То есть, это не было самоубийством?

– Это решительно невозможно. К счастью, Татьяна Александровна оставалась на даче, и не видела этого трагического момента. Нет, приехала сразу, на следуюший день… Так переживала, расстраивалась, – управляющий от волнения отпил горячего чаю и поперхнулся, – извините, – пробормотал он.

– То есть, это не было и убийством?

– Нет. Такой блестящий и влиятельный человек. Но плохо управлялся с револьвером, произошёл случайный выстрел…

– А господин Рашке? Тоже чиновник в чинах…

– Ничего не могу сказать. Гостей не приводил, всё пропадал на службе, часто приезжал домой поздно. К нему только его сотрудник захаживал, некто Юшков. Такой, знаете ли, работник был покойный, – с неким осуждением произнёс управляющий, – хотя и чин по службе имел немалый. И вот, до чего излишние рвение приводит- застрелился !

Минаков, раздумывая и запоминая, тоже взялся за чай. Кстати, который оказался прекрасно заварен. Он с удовольствием выпил горячий напиток, но тут неожиданно раздался пронзительный свист полицейского, и очень громко хлопнула дверь.

– Я пойду! – поспешно сказал полицейский пристав, и выскочил из квартиры управляющего.