Читать книгу Ноутсити – город будущего - Север Хворост - Страница 2

В 2083-м году, Солнце погасло. Это случилось пятнадцатого января, в воскресенье. Всего-навсего оно не взошло утром. Не взошло утром сначала в Австралии, затем и в Америке.

В этот день город погрузился во мрак. Фонари, запрограммированные светить ночью, к пяти часам утра разом выключились: в это время уже должно рассветать. Тут и там темень прорезал свет фар одиноких автомобилей, по какой-либо нужде управляемых ранними водителями. В некоторых окнах горел свет. И вокруг – тишина.

Алан Грустен – наш сосед, он проживает в соседнем доме. Он вовсе не спал в эту ночь, как будто о чем-то подозревал. Всю ночь высматривал в телескоп небо. Не дождавшись просветления и к шести часам утра, выдохнул с горечью: «Ну вот и дождались». После чего перевязал скотчем заранее приготовленные коробки с книгами и другими вещами, предназначение которых знал только он и передвинул их ближе к двери.

Книги и вообще все что напечатано на обычных листах бумаги давно уже не используются. Весь мир погрузился в электронный документооборот, вся информация выводится на экраны. Достаточно вызвать с помощью портативной панели управления голографический экран, возникающий в воздухе и прикоснуться к сенсорным кнопкам запуска той или иной команды и все. Никакого бумажного хлама.

Но на то они учёные – чудаки, чтобы холить и лелеять всяческое старье. Впрочем, это нисколько не умаляет того факта, что Алан Грустен – гениальный учёный Ноутсити. И все в городе это знали. Окружающие относились к нему с подобающим снисхождением.

Ровно в шесть тридцать он вышел из своего небольшого дома. Придерживаясь перил дошёл до того места, где заканчивалась зелёная зона его участка, прошёл далее по тропе и, остановившись, несколько свесился через перила, чтобы взглянуть вниз – в нижние плоскости города. При этом его очки с круглыми линзами чуть не соскользнули.

Кроме темноты, изредка освещаемой тут и там лучами автомобильных фар и редкими квадратиками окон домов, в которых люди уже не спали (возможно также почуяв неладное), ничего такого, что могло бы объяснить происходящее, Алан Грустен не обнаружил. Он устремил свой взор вверх – такой же мрак. В небольшом просвете, в котором виднелся кусочек неба, звезды и какие-либо другие космические объекты отсутствовали напрочь. Беспросветная темень.

– Да это произошло, – прошептал чудный учёный.

Он подошёл к нашей входной двери. Для этого ему понадобилось обогнуть дом, поскольку к этому времени окна были направлены в сторону восхода солнца. Город, перемещение объектов которого происходит в автоматическом режиме, как обычно к этому времени, начал перестраиваться. Учёный нерешительно притронулся к сенсорной кнопке звонка и чуть отошёл в ожидании.

– Кого там черт принёс в такую рань?! – развеял тишину недовольный возглас отца. Следом послышался шуршащий тапочный звук шагов. Мама также поднялась с постели. Так рано, к тому же в воскресенье, к нам редко кто мог наведаться. Разве что дедушка, но обычно он заранее предупреждает.

– Кэрол, ты забыла предупредить, что мы ждём папу?

Послышался звук отворяющейся двери:

– Алан? Хм. Чем обязаны? – возмущение в голосе отца испарилось.

Чудак-учёный не ходил по гостям. Сгорая от любопытства я стянул одеяло, до этого накрытое с головой (как обычно по утрам, когда пора вставать и собираться в школу).

– Мистер Кэнди, прошу прощения за столь ранний визит. Я вынужден просить вас оказать мне небольшую услугу, – смущённо выговорил мистер Грустен.

Просить, о чем бы то ни было – невиданное дело для затворника!

– Входите, пожалуйста, мистер Грустен, – пригласил папа соседа после секундного замешательства. Он также невольно перешёл на официальный тон.

– Мне право неудобно, ммм, хмм.

– Не ну будем же мы вечно стоять в дверях? – с деланным безразличием возразил отец и широко распахнул дверь.

К этому времени мама уже входила в детскую – проверить все ли со мной в порядке. Она при любом, из ряда вон выходящем случае, первым делом стремится удостовериться, что её единственный сын на том же месте, где и заснул вчера. Как будто меня могут похитить инопланетяне, ей-богу. Ох уж эти мамы!

– Странно, время половина седьмого, а темно хоть глаз выколи, – прошептала она, предполагая, что я сплю и раздвинула занавески.

– Доброе утро, мамочка.

– Доброе, сынок. Спи, рано ещё.

Сон как рукой сняло. Хоть что-то необычное происходит в ежедневном однообразии.

– Хм, видимо дом не развернулся, темно, – предположила мама и проследовала на кухню.

– Мэрон, пожалуйста кофе, – услышал голос отца. – Располагайтесь мистер Грустен.

Робооко (это я её назвал Мэрон), модели – КРОНОС 567. Приставучая и нудная. Она запрограммирована быть со мной строгой. Мэрон небольшого, по сравнению со взрослыми, роста, из белого пластика. Своим видом она практически не отличается от обычного человека, но остаётся робот роботом в полном своём великолепии. Впрочем, отличие все же есть: на темени у роботов присутствует небольшой кружочек без волос. Кроме того, у всех роботизированных помощников глазные окуляры (с виду не отличить от человеческих), светятся голубым в темноте.

– Лысая башка, дай пирожка, хе-хе-хе, – когда я злюсь, так её дразню.

– Как не стыдно, мистер Кэнди?! – получаю неизменное в ответ.

Однако происходящее на кухне меня чрезвычайно заинтересовало. Потягиваясь и делая вид, что изнываю от жажды, я прошлёпал на кухню. Мэрон заварила крепкий кофе и подала мужчинам. Я со стаканом воды в руке незаметно примостился в дальнем углу в кресле и всем своим видом старался дать понять, что все ещё не проснулся окончательно.

Отхлебнув из чашки, мистер Грустен смущённо начал:

– Мне право чрезвычайно неудобно просить вас, о чем бы то ни было, но не могли бы вы приютить на некоторое время мои коробки? – учёный смущённо кашлянул. Было заметно, что ему действительно неудобно. – Они совсем не тяжёлые, всего лишь книги и бумаги.

– Разумеется, – ответил в некотором замешательстве папа. – Ты не возражаешь, Кэрол?

Мама с подобающим выражением лица также утвердительно кивнула:

– Никаких проблем! Это нас нисколько не стеснит. Когда мы задумали освежить внутреннюю отделку, мы просто вынесли всю домашнюю утварь на улицу, – мама иногда блещет тактичностью.

– Ну в ремонте я не нуждаюсь, – продолжил учёный, ещё более смутился и кашлянул пару раз, как обычно делают нерешительные люди. – Но мне нужно, чтобы мои коробки побыли вне моего дома. Мне очень неловко просить вас об этом.

Некоторые чудаки – затворники, вроде Алана Грустена, просто не умеют что-либо скрывать и недоговаривать. Он добавил:

– Я боюсь, что кое-кого мои коробки могут заинтересовать.

Мистер Грустен сидел поникший, ожидая что ему откажут в его просьбе, либо вовсе выставят за дверь. И правда, папа с мамой несколько насторожились, несмотря на то, что всеми силами старались не показывать виду.

– Да бросьте, мистер Грустен, прошли те времена, когда люди боялись что-либо оставить без присмотра. Клиперы постоянно снуют туда-сюда; да и камеры – повсюду. Впрочем, повторюсь, мы с радостью готовы разместить ваши коробки у себя, – папа старался изображать человека, которому было совершенно безразлично, что там в этих загадочных коробках.

Алан вертел пальцами кружку с остатками кофе. В комнате повисло неловкое молчание. Сосед продолжал сидеть на том же месте, пытаясь сообразить, что делать дальше.

– Ещё кофе? – предложила мама, протянула руку за пустым стаканом мистера Грустена, и чтобы как-то прервать неловкое молчание одновременно с приготовлением кофе невзначай заметила: – Видимо кто-то из верхней плоскости умудрился перекрыть Солнце. Ну куда это годится?!

Несмотря на то, что перекрыть солнечный свет таким образом не представляется возможным, разумного объяснения не находилось. Мама лично приготовила вторую порцию кофе, игнорируя присутствие Мэрон, которая всем своим машинным видом выражала недоумение настолько, насколько это возможно роботу. Её глаза наряду с едва уловимыми движениями головы следили за мамой. Обычно всю работу по дому, вплоть до заварки кофе, выполняло робооко.

– Эээ, хмм, собственно, причина не в этом, миссис Кэнди, – выдохнул учёный. – Солнце погасло. Его более не существует.

Мама выронила кружку из рук.

У Мэрон открылась крышечка на бедре, выдвинулась телескопическая трубка пылесоса. В течение тридцати секунд осколки были ликвидированы, лужица кофе – начисто вымыта и высушена. Робооко – незаменимая в хозяйстве штука.

Папа, не вставая со стула, наклонился всем телом в сторону мистера Грустена:

– Не совсем понял. Что вы сказали?

Сосед повторил:

– Солнца больше не будет, мистер Кэнди.

Зная странности соседа, вероятно мама с папой не придали бы значения его высказыванию, но Мистер Грустен работал в Национальном космическом агентстве и кому как не ему, следовало знать о происходящем. Несмотря на абсолютную неприспособленность к обычной повседневной жизни (чудак, не мог даже приготовить яичницу и чуть было не спалил свой дом) в научных вопросах – физике, химии и других дисциплинах, мистер Грустен был вне конкуренции. Казалось, он знал все.

Сосед, чувствуя себя должным в ответ на оказываемую услугу, посчитал своей обязанностью пояснить происходящее:

– Солнце погасло, поскольку выработало свои ресурсы. Наша группа предполагала нечто подобное. Но, расчёты сводились приблизительно к 2400-м годам. Как видите – это произошло заметно раньше.

Выяснилось, что задолго до этого ряд сотрудников космического ведомства, среди которых был и Адам Грустен, с помощью компьютерных вычислений предсказали солнечную гибель в будущем. Разумеется, к этому готовились. Однако никто не ожидал, что это событие произойдёт так скоро. Но именно так и случилось.

– Как удалось это вычислить? – спросил папа. Он также некоторое время интересовался астрономией. Собственно, и я вместе с ним. У окна в детской до сих пор стоит телескоп, в который я иногда разглядываю звёздное небо. Благо ночью, все строения Ноутсити располагаются в таком порядке, чтобы к утру солнечный свет мог проникать во все районы города.

– Правду говоря, не обошлось без помощи искусственного интеллекта, – пояснил учёный. –Собственно, он и смог, по заданным нашей группой параметрам, высчитать приблизительное время угасания Солнца. Мы – люди, никогда бы не смогли такое предсказать.

– К 2400-му году?

– По всей видимости, закралась ошибка в заданных параметрах.

В словах Алана Грустена проскользнула некоторая горечь. Видимо, он возлагал на себя вину за ошибочные параметры.

Казалось, обо мне забыли: никто не обращал внимания на притихшего в кресле мальчика. Взрослые увлечённо слушали учёного, все окружающее для них перестало существовать, и никто из них не заметил странную неподвижность Мэрон. Вначале я не придал этому значения, лишь в голове на секунду две возникло недоразумение, как бывает в те моменты, когда вскользь замечаешь что-то необычное. Необычность же заключалась в том, что Мэрон стояла и не шевелилась. Она слегка повернула голову (той стороной где у неё находится ушная раковина) в сторону разговаривающих. Без сомнений, она внимательно вслушивалась. Очень необычное поведение для безучастного робота, который к тому же постоянно находился в движении: за мытьём посуды, вытиранием поверхностей, готовкой.

– На самом деле очень странно. Обычно машина в своих расчётах не ошибается даже при наличии неверных исходных данных, – продолжал мистер Грустен.

К этому времени он также обратил внимание на замершую в ожидании Мэрон и добавил:

– Впрочем, бывает и в машинах возникают неполадки. Мой домашний робот ведёт себя несколько необычно. Как будто следит за мной!

После этих слов Мэрон неожиданно повернулась и уставилась на учёного. Тут же взоры родителей, проследивших за взглядом соседа, устремились в её сторону. Робот продолжил вести себя привычным образом. В это время я периферийным взором заметил, что в темных стёклах соседского дома как будто бы светились две маленькие голубые точки. «Робооко мистера Грустена наблюдает за нами?» – мгновенно возникла в голове безумная мысль, которую я тут же отогнал: – «Да нет же роботы себя так не ведут. Видимо рассеянный сосед что-то оставил включённым». Но все же сходство точек с глазами Мэрон засело занозной мыслью в голове.

Неожиданно ученный шлёпнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

– Ой, я же совсем забыл, что у меня есть другое место для хранения коробок. Простите ради всего святого, зря я вас беспокою в такую рань. Премного благодарен.

Поднялся со стула, и еле заметно многозначительно кивнул отцу. Мэрон в это время занималась привычным делом: спиной к присутствующим натирала посуду на кухонной стойке. От странного поведения не осталось и следа.

– Я провожу мистера Грустена, дорогая, – бросил отец маме, которая также заметила кивок головы соседа, расценённый должным образом, в качестве приглашения выйти во двор.

– Угу. До свидания. Но вы бы нас нисколько не затруднили. Мы всегда к вашим услугам.

Мама, встревоженная, вошла в роль. Необычное поведения Мэрон, наряду с утренним визитом мистера Грустена, насторожило всю семью. Впрочем, его поведение никогда нельзя было назвать обычным. Однако в этот день учёный впервые наведался к нам в гости, словно и не обитал в соседнем доме более десяти лет. И даже тот факт, что я просидел рядом со взрослыми незамеченным было случаем исключительным. Обычно мама с папой контролируют чуть ли не каждый мой шаг. И даже тогда, когда излишнее внимание совсем некстати и неуместно.

– Так, а что сидим? Тим, ты зубы почистил? А ну марш – приводить себя в порядок!

ЦОС дал команду принудительного включения сети уличного освещения. На улице стало светло, как обычно бывает ночью, под воздействием искусственного света. Направляясь на кухню, я на секунду взглянул в окно: папа и мистер Грустен уже приближались к дому последнего. Словно почувствовав, что за ним наблюдают, отец не сбавляя шага обернулся, улыбнулся и помахал мне рукой в знак приветствия. После, они скрылись за входной дверью соседского дома.

Обратно в эту же дверь папе выйти было не суждено. Ровно, как и Алану Грустену.

Это событие стало первым в череде изменений, которые начали происходить в Ноутсити.